Главная | Обратная связь

ТЕОРИЯ ТРАДИЦИИ Э. ШИЛЗА.

 

Совершенно новое понимание традиции было дано Э. Шилзом в статье «Традиция и свобода: их про­тивоположность и взаимозависимость»(1958). В ней он утверждал: «Традиция - это не мерт­вая рука прошлого, она скорее подобна руке садовника, питающей и выяв­ляющей духовные стремления, ко­торые сами по себе не смогли бы появиться. В этом отношении тра­диция явля­ется скорее поддержкой для зарождаю­щейся индивидуальности, чем ее врагом. Она скорее воз­буждающее сред­ство, чем нар­котик, для нравственных исканий и самодисциплины. Она уста­нав­ливает связь между реципиентом и священными ценностями его жизни в обществе» (Shils E. Tradition and Liberty: Antinomy and Interdependence \\ Ethics.1958. Vol. XLVIII, № 3.р.156). В данном случае традиция выступает не как косное и деспотичное начало, а как руководящее и на­правляющее культурное творчество явление. Хотя Шилз не считает, что традиция способна к само­развитию: «Традиция может меняться в ответ на измене­ния внешних обстоятельств, про­ецировать происходя­щие изменения в обществе, в ко­тором они пе­ред тем практиковались. Тра­диции меняются потому, что обстоятельства, которым они адекватны, меняются» ( Трад.. р.257-258).

В этом отношении он прав. Дело в том, что традиция не есть какое-то стоящее над людьми ус­танов­ление, она творится людьми, выражается и транслируется через реальную жизненную практику, в чем имеется определенное отличие в трактовке у его коллег по изучению проблемы традиции, в ча­ст­ности у Ш. Эйзенштадта и Э. Марка­ряна, которые считают традицию во мно­гом «самодовлеющей» в социальнокультурных процессах. Но это отличие, как мне кажется, не имеет принципиального зна­че­ния. Главное, что все они являются сторонниками активности традиции.

 

Эдвард Шилз, который как о нем шутят «читал все и обо всех»

 

Определение традиции.

 

Профессор Гарвардского университета Эдвард Шилз говорит о традиции следующее: «Традиции представляют собой верования, стандарты и правила, вербализированные в большей или меньшей мере, но никогда полностью, унаследованные от предыдущих поколений в результате про­цесса не­прерывной трансмиссии от поколения к поколе­нию» ( традиция и сво­бода,р.154)

Шилз верно говорит о том, что «традиция уменьшает скорость изменений в обществе, но по­скольку она допускает умеренное коли­чество изменений, она обеспечивает упо­рядоченность развития и де­лает возможным свободное раз­витие в направлении большей справедливости» (р.163).

И это крайне важно для введения инноваций:

«Между механизмами устойчивости и механизмами изменения нет абсолютного разли­чия. Ус­тойчи­вость есть в самом изменении и вокруг него, и механизмы изменения тре­буют также дей­ствия меха­низмов устойчивости; без этого инновация бы поблекла и мог бы произойти возврат к прежнему со­стоянию» ( втор.р.1-2)

 

Традиция и традиционализм.

 

«искусство политики свободы частично заключается в ослаблении, сокращении и уменьшении ин­тенсивности священной традиции до такой степени, когда для свободы создаются наиболее благо­приятные условия, но при этом форма традиционного мировоззрения остается неподорванной. Осно­вательный подрыв традиционного миро­воззрения и восприимчивости ин­дивида к традиции может привести только к беспорядку, который временно принимается за расширение свободы и в дальней­шем вызывает к жизни идеологический традиционализм и взрыв энтузиазма, причем ни тот ни дру­гой не оставляют места для свободы личности.»(р.164)

 

«Традиционализм- это сознательное, преднамеренное утверждение традиционных норм при полном осознании их традиционной природы и убеждения в том, что их цен­ность обусловлива­ется традици­онной передачей из некоего священного источ­ника… Всегда догматичное и док­тринерское, оно тре­бует единообразия. Оно требует бескомпромиссной приверженности; оно не проводит различия ме­жду конструктивным и неконструктивным и рассматривает все эле­менты превозносимой им тради­ции как равно существенные» (трад и свобода р.160).

Далее он утверждает, что «традиционализм враждебен не только свободе, он полно­стью враж­дебен и традиции – неопределенной, подвижной традиции, которая даже если не включает тра­дицию сво­боды, все же позволяет ей существовать на своей пери­ферии, постепенно расти и укореняться» (р.161).

 

Центр и периферия.

 

Шилз считает, что общество всегда имеет центр, эта «центральная зона» и является об­разующей для традиции: «Центр, или «центральная зона», это как бы в свертке ценности и ве­рования данного обще­ства. Именно «центр» структурирует символы, ценности и верования. И центром он является благо­даря тому, что он пределен и не поддается преобразованию. Именно он определяет природу сакраль­ного в каждом об­ществе»(р.117)

Центр является основой не только традиции, а именно инновационных процессов в традиции. Самое главное, именно структурирование и «систематизация» традиции по­средством усиления роли «цен­тра» культуры и создает основу для инноваций. «Рых­лая» традиция периферии более устойчива к ин­новациям.

 

Эдвард Шилз, который как о нем шутят «читал все и обо всех»

 

До 50-х годов понимание традиции шло в русле веберовского противопоставления тра­диционных и индустриальных обществ. Традиция понималась как нечто «отжившее и устаревшее» и не способное к развитию образование, противостоящее современному образу жизни, признаком которого является способность к постоянным изменениям и динамичному развитию. Это понимание было подвергнуто критике Э. Шилзом, который базировался на такое же мнение зарубежных востоковедов.

Совершенно новое понимание традиции было дано Э.Шилзом в статье «Традиция и свобода: их про­тивоположность и взаимозависимость»(1958). В ней он утверждал: «Традиция- это не мерт­вая рука прошлого, она скорее подобна руке садовника, питающей и выяв­ляющей духовные стремления, ко­торые сами по себе не смогли бы появиться. В этом отношении тра­диция явля­ется скорее поддержкой для зарождаю­щейся индивидуальности, чем ее врагом. Она скорее воз­буждающее сред­ство, чем нар­котик, для нравственных исканий и самодисциплины. Она уста­нав­ливает связь между реципиентом и священными ценностями его жизни в обществе.»(Shils E. Tradition and Liberty: Antinomy and Interdependence \\ Ethics.1958. Vol. XLVIII, № 3.р.156)

В данном случае традиция выступает не как косное и деспотичное начало, а как руководящее и на­правляющее культурное творчество явление. Хотя Шилз не считает, что традиция способна к само­развитию: «Традиция может меняться в ответ на измене­ния внешних обстоятельств, про­ецировать происходя­щие изменения в обществе, в ко­тором они перед тем практиковались. Тра­диции меняются потому, что обстоятельства, которым они адекватны, меняются» ( Трад.. р.257-258)

В этом отношении он прав. Дело в том, что традиция не есть какое-то стоящее над людьми ус­танов­ление, она творится людьми, выражается и транслируется через реальную жизненную практику, в чем имеется определенное отличие в трактовке у его коллег по изучению проблемы традиции, в ча­ст­ности у Ш. Эйзенштадта и Э. Марка­ряна, которые считают традицию во мно­гом «самодовлеющей» в социальнокультурных процессах. Но это отличие, как мне кажется, не имеет принципиального зна­че­ния. Главное, что все они являются сторонниками активности традиции.

 

Определение традиции.

 

Профессор Гарвардского университета Эдвард Шилз говорит о традиции следующее: «Традиции представляют собой верования, стандарты и правила, вербализированные в большей или меньшей мере, но никогда полностью, унаследованные от предыдущих поколений в результате про­цесса не­прерывной трансмиссии от поколения к поколе­нию.» ( традиция и сво­бода,р.154)

Шилз утверждает, что повторяемость во времени «сама по себе не является решающим критерием традиционных представлений или действий. Традиция утверждается через межвременную преемст­венность представлений. Преемственность означает передачу наследия. Передаче подлежат не дей­ствия, а только их образцы, нормы и принципы ле­гитимности. Однако преемственность подразуме­вает не только передачу, но и воспри­ятие этого наследия. Как передача, так и восприятие могут быть обусловлены различ­ными мотивами. Од­нако следует подчеркнуть наличие отчетливой тенденции мо­тиви­ровать восприятие легитимностью авторитета, принимаемого как передатчик, связью этой ле­ги­тимности с тради­ционностью авторитета и тех норм, которые он поддержи­вает или утверждает. Именно в меха­низме передачи традиционных верований и их принятия и состоит отличие традици­онных и иных представлений.»(Ср.из. с242)

Шилз верно говорит о том, что «традиция уменьшает скорость изменений в обществе, но по­скольку она допускает умеренное коли­чество изменений, она обеспечивает упо­рядоченность развития и де­лает возможным свободное раз­витие в направлении большей справедливости» (р.163).

И это крайне важно для введения инноваций:

«Между механизмами устойчивости и механизмами изменения нет абсолютного разли­чия. Ус­тойчи­вость есть в самом изменении и вокруг него, и механизмы изменения тре­буют также дей­ствия меха­низмов устойчивости; без этого инновация бы поблекла и мог бы произойти возврат к прежнему со­стоянию» ( втор.р.1-2)

 

Традиция и традиционализм.

 

«искусство политики свободы частично заключается в ослаблении, сокращении и уменьшении ин­тенсивности священной традиции до такой степени, когда для свободы создаются наиболее благо­приятные условия, но при этом форма традиционного мировоззрения остается неподорванной. Осно­вательный подрыв традиционного миро­воззрения и восприимчивости ин­дивида к традиции может привести только к беспорядку, который временно принимается за расширение свободы и в дальней­шем вызывает к жизни идеологический традиционализм и взрыв энтузиазма, причем ни тот ни дру­гой не оставляют места для свободы личности.»(р.164)

 

«Традиционализм- это сознательное, преднамеренное утверждение традиционных норм при полном осознании их традиционной природы и убеждения в том, что их цен­ность обусловлива­ется традици­онной передачей из некоего священного источ­ника… Всегда догматичное и док­тринерское, оно тре­бует единообразия. Оно требует бескомпромиссной приверженности; оно не проводит различия ме­жду конструктивным и неконструктивным и рассматривает все эле­менты превозносимой им тради­ции как равно существенные» (трад и свобода р.160).

Далее он утверждает, что «традиционализм враждебен не только свободе, он полно­стью враж­дебен и традиции – неопределенной, подвижной традиции, которая даже если не включает тра­дицию сво­боды, все же позволяет ей существовать на своей пери­ферии, постепенно расти и укореняться» (р.161).

 

Центр и периферия.

 

Шилз считает, что общество всегда имеет центр, эта «центральная зона» и является об­разующей для традиции: «Центр, или «центральная зона», это как бы в свертке ценности и ве­рования данного обще­ства. Именно «центр» структурирует символы, ценности и верования. И центром он является благо­даря тому, что он пределен и не поддается преобразованию. Именно он определяет природу сакраль­ного в каждом об­ществе»(р.117)

Центр является основой не только традиции, а именно инновационных процессов в традиции. Самое главное, именно структурирование и «систематизация» традиции по­средством усиления роли «цен­тра» культуры и создает основу для инноваций. «Рых­лая» традиция периферии более устойчива к ин­новациям.

 

ШАЦКИЙ Е.

 

Известный польский социолог Ежи Шацкий, марксист по убеждениям, в 1968 году вы­пустил книгу «Традиция. Обзор проблематики». Эта работа не отличается оригиналь­ностью, да и та­ких задач Шац­кий себе не ставит, он просто делает обзор тех или иных мнений, вплетая их в ткань своих размыш­лений, в результате в достаточно попу­лярной форме дает обзор всей про­блематики теории традиции. В своих идеях он во многом опирается на работы Э.Шилза. В его работе можно отметить несколько ин­тересных моментов.

 

1. РАЗУМ И ТРАДИЦИЯ

 

Ежи Шацкий пишет, что до сих пор неясно является ли традиция явлением иррацио­нальным. Это мнение об иррациональности традиции возникает из того, что традиция возникает и фор­мируется в культуре самопроизвольно, она «не выдумана». В связи с этим интересен поднятый им вопрос о характере отношения разума и традиции. В от­ноше­нии этого он ци­тирует М.Шелера, который писал: «Массы никогда не будут фи­лосо­фами. Эти слова Пла­тона спра­вед­ливы и сегодня. Большинство людей свое мировоз­зрение черпает из религиозной или какой-то другой тра­диции, которую они всасывают с молоком матери. Человек, стремящийся к мировоззрению, основан­ному на филосо­фии, должен иметь смелость полагаться на свой соб­ственный разум» (Sheler M. Philo­sophical Perspectives. Boston 1958, p.1 цит.340) Т.е здесь мы на­блюдаем традици­онное противопостав­ление разума и традиции. Ежи Шацкий пре­достерегает от про­ти­вопос­тавления разума и традиции, ибо здесь «имеем дело не столько с взаимоисклю­чающи­мися крайностями, сколько с широкой шка­лой промежуточных позиций. В со­времен­ных обществах тради­ция требует рациональных обоснований, разум же имеет за со­бой тради­цию» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990. С.349).

Шацкий правильно подчеркивает роль разума в механизме закрепления и придания ус­тойчивости традиции. Действительно, во многом деятельность разума состоит в до­ка­зательстве «состоятельно­сти» той или иной традиции. Рационализация же тради­ции яв­ляется не столько системой её модерни­зации, сколько способом её закрепления. Ди­на­мика культурного творчества, как правильно пишет Шацкий «идет в обоих направле­ниях: от традиции к разуму и от разума к традиции»(с.349). В под­твержде­ние он ци­тирует автора, который не испытывает особой симпатии к традиции, К.Поппера: «Я не думаю, что мы могли бы когда- нибудь полностью освободиться от пут традиции. Так называемое освобождение- это, в общем-то, всего лишь переход от одной традиции к другой. Но зато мы можем освободиться от различных табу, сохра­няющихся в силу традиции. Мы можем это сделать, не просто отбросив традицию, но и критически вос­принимая ее отдельные элементы. Мы освобождаемся от табу, если ду­маем о нем, раз­мышляем о том, сохранить ли его или отторгнуть. Но чтобы провести та­кую рефлек­сию, мы прежде всего должны иметь четкое представление о данной тра­диции, понимать её функцию и значение традиции вообще» ( цит. с.349-350)

 

2.Время традиции и время истории.

 

Любопытно акцентирование им внимания на разнице между временем истории и вре­менем традиции. Вот что он пишет: «Традиция всегда «исторична» в том смысле, что относится к дей­ствительной или мнимой истории (тому, что было). Нет традиции без завороженности прошлым, поэтому-то, когда го­ворят, что исторические знания ро­ди­лись из традиции, это со­вершенно правильно. Но в то же время традиция глубоко ан­тиисторична, ибо возводит про­шлое в ранг вневременной нормы, политического, эсте­тического, нравственного абсо­люта»( Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990. С.427). Т.е., если история темпоральна по своей сути, её интересует временность событий и фактов, то традиция, хотя и включает в свое опре­деление темпоральность, но уде­ляет внимание не фактам и событиям истории, а процессам измене­ния стилей и образов жизни эпохи. Ясно, что в данном случае время истории не совпадает в временем тради­ции. Е.Шацкий цитирует поль­ского ученого Януша Славиньского: «нельзя трактовать в катего­риях причинно-генетических, поскольку она является столь специфическим «давно», которое суще­ст­вует од­новременно с «сегодня» и остается с ним в функцио­нальных связях. Традиция, как яв­ление, возникает в результате превращения диахронического течения (до и после этого) в порядок синхро­нический, в порядок со­существования компонентов определен­ного состояния культуры» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990. С.427). Он далее продолжает цитировать Славиньского: «Формиро­вание тради­ции,- снова цитирую Славинь­ского,- это не просто механическое наслоение фаз историко-лите­ратурного процесса (соответственно исторического – Е.Ш.), а посто­янная перетасовка слоев, непрерывная реорганизация их состава. Вы­де­лив конкретную форму традиции, мы находим или соприкосновение слоев, которым в диахронии соот­ветствовать могут фрагменты, весьма отдаленные друг от друга, или, наоборот, отдаление слоев, представляющих соприкасающиеся фазы процесса» (цит. с.428). Все верно, традиция не использует из­мерения исторической хро­нологии. Как отмечает Шацкий: «Можно наблюдать, как в разные пе­риоды своего существова­ния социальные группы присваивают себе в качестве «образцовой истории» раз­ные отрезки своего прошлого, иногда очень отдаленные во времени» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990.С.428).

 

3.Традиция и традиционализм.

 

Он правильно отмечает: «противопоставление «традиционных» и «современных» об­ществ, по-види­мому, не слишком плодотворно в познавательном отношении; исследуя проблематику об­щественного наследия, следовало бы сосредоточить внима­ние как на различиях, так и на сход­ствах. Следует при­знать, что «традиция» одинаково важна во всех устойчивых обществах, но различными бывают ее механизмы, а также оценки са­мого факта зависимости от «предков»» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990. С.288).

 

УТОПИЯ

 

Ежи Шацкий выделяет два типа утопий – эскапистские и героические. Эскапистские утопии – это мечты о лучшем мире без призыва к осуществлению этой мечты в существующем мире. Героические же предполагают программу действий по претворению идеалов утопии в действительность.

Эскапистские утопии разделяются на утопии места, в которых повествуется о странах с идеальным устройством общества; утопии времени, которые описывают идеальное устроцйство, которое было или будет где-нибудь и когда-нибудь.

Есть еще третья разновидность утопии – утопии вневременного порядка, которые рас­полагают идеал вне сферы земного существования человека: «Образец просто переносится куда-то вне времени и пространства, связывается с вечными ценностями наподобие Бога, Природы, Разума и т.п.» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990. С.56).

 

Героические утопии Е. Шацкий делит на утопии ордена и утопии политики. Утопии ордена – это система идеалов, которые исповедуют определенные группы людей. Уто­пиии политики – ставят задачи более радикально – они ставят целью изменить все об­щество согласно идеалам.

 

«Самым подходящим положением для утопии оказывается граница между известным и неизвестным миром. Известный мир дурен, новый мир, как кажется обещает все. Уто­пии не производят на свет народы прочно укоренившиееся и удовлетворенные» (Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990. С.62).

 

ЛИТЕРАТУРА:

1. Шацкий Е. Утопия и традиция. М.,1990

2.