Здавалка
Главная | Обратная связь

Честь, гордость и чувство собственного достоинства



Эти чувства возникают в моменты соответствующего расширения сознания человека: честь — когда сознание сердца включает соответствующую группу (честь офицера), гордость и собственное достоинство — в момент осознания себя (у ребенка приблизительно в три года). По мере дальнейшего духовного роста они начинают играть отрицательную роль, ограничивая сознание.

Здесь автору хочется особо подчеркнуть, что от духовного учителя не может исходить чувство собственного достоинства: это бы означало, что его сознание не расширилось по сравнению с трехлетним возрастом.

Пока что речь шла об истинных чувствах. Распространены, однако, и ложные чувства чести, гордости и собственного достоинства. Они возникают тогда, когда соответствующее расширение сознания сердца заменяется расширением ментального сознания, при этом со стороны эго возникает чувство ложной собственности: таковы квасной патриотизм, гипертрофированное чувство ответственности матери за ребенка и т. п.

Обманы подсознания

Это тема для толстой книги. Система искажения реальности и самооценки строится обществом и личностью долго и тщательно. Преодолеть ее чисто ментальными усилиями невозможно в принципе. Бог с этой целью посылает человеку страдания, которые его очищают в том смысле, что дают возможность (но никогда не заставляют!) увидеть мир и себя в более адекватном свете. Подсознание же преследует свои, биологические и защитные цели, однако хитрость при этом проявляет такую, которая самому человеку и не снилась. Бороться с подсознанием горизонтальными методами (то есть без привлечения высшего «я», чистого сознания, Бога) бесполезно, от этого возникают только внутренние конфликты, не ведущие ни к чему, кроме мазохистской радости эго. К числу основных трюков, применяемых подсознанием, относятся следующие.

Маскировка. Подсознание делает вид, что его вовсе даже нет, а все решения человек принимает сам, то есть сознательно. Однако любой человек совершает массу необъяснимых (с этой точки зрения) поступков, которые порой его сильно смущают.

Вытеснение. В случае возникновения внутреннего конфликта, что является симптомом болезни души, подсознание склонно конфликт вытеснить, убрав его из сознания. (Этим феноменом много занимался З. Фрейд.) При этом, однако, болезнь не проходит, а продолжается невидимо для сознания, со стандартными симптомами: «необъяснимые» плохие настроения, тоска, хандра, злобность, неадекватные реакции и т. д.

Ложное акцентирование. Если человек склонен прислушиваться к внутренним голосам, то подсознание может включить один из них на полную громкость, заглушив им все остальные. Тогда у окружающих возникает ощущение, что он постоянно переигрывает: то слишком осторожен, то слишком совестлив, то слишком следует своему долгу и т. д., и все неискренне, в эгоистических целях.

Подтасовка. Для того, чтобы не допустить в сознание невыносимое для него истинное положение вещей, но не в силах скрыть конфликт, подсознание заменяет истинную причину конфликта подставной, уже выносимой для сознания. Так, человек, имеющий постоянные конфликты в семье, часто склонен искать их причины в недостатках своего поведения, вспыльчивости характера, безволии, несдержанности, в то время как на самом деле причины конфликтов лежат в его эгоизме, то есть в суженном сознании сердца, и никакая горизонтальная работа над характером ему не поможет.

Передергивание. Часто подсознание идет на прямой обман; но иногда, при случае, дает человеку возможность себя проверить, приняв, разумеется, меры безопасности. Тогда случается такой, например, вариант.

«А все-таки я смогу начать новую жизнь,» — восклицает человек в момент подъема. «Ничего не выйдет, точно тебе говорю, — отвечает подсознание, — но если не веришь, можешь проверить. Попробуй! Я даже тебе скажу, что ты должен делать: подъем в полседьмого, холодный душ, зарядка, пробежка, а вечером вместо телевизора читай Ницше...»

На следующее утро наш герой, не в силах встать на час раньше, чем обычно, плюет и на остальную программу. Нехитрый прием подсознания заключается в том, чтобы поставить перед горе-энтузиастом такую задачу, которую он заведомо выполнить не может. Если из указанной программы исключить пробежку и холодный душ, она вполне может стать выполнимой. Однако обман в данном случае удался, и после нескольких подобных случаев человек надолго «машет на себя рукой», сочтя, что он действительно ни на что не способен.

Голос Бога

Как же научиться слышать в себе голос Бога? Прежде всего сама такая возможность появляется только вместе с духовным ростом, спонтанно. Но если человек хочет его услышать, то один из самых эффективных (и трудных одновременно) путей это развитие внутренней честности, для чего необходимо обращать свое внимание именно на те уголки души, куда смотреть «необъяснимо» не хочется или очень страшно. Не хочется и страшно именно потому, что свет чистого сознания рассеивает тьму сердечного невежества и теснит эгоистические интересы низшего «я», которые ничего не могут противопоставить свету, будучи сами тьмой. Темнота не может сражаться со светом — если свет есть, ее нет. Таким образом, нежелание и страх суть аффекты, которыми подсознание пытается управлять нашим вниманием; в действительности же бояться просто нечего.

Никогда не следует слушать голоса 1 и 4 (см. выше «Попытка разобраться».) Они лгут. Голоса 2 и 3 тоже лгут, но в меньшей степени. Следует помнить, что страдание лучше, чем ложь, которая сильно отягощает карму. Позиция «Я не могу об этом думать, потому что, когда я об этом думаю, я все время плачу» соответствует сознательному сужению сознания сердца и духовному падению.

И только приучив себя к внутренней честности (или обнаружив, что она пришла сама по себе), можно рассчитывать на то, что Вы услышите неэмоциональный голос, который с полной определенностью и уверенностью и в то же время без признака угрозы скажет Вам, что есть ваш долг перед самим собой, что Вы должны делать и к чему стремиться.

Степень определенности главной внутренней цели человека прямо связана с его духовным уровнем. Свет на пути появляется, когда значительная часть пути уже пройдена; до того лишь иногда светлеют сумерки и вспыхивают далекие зарницы.


Глава 5
Образ жизни

По мере духовного роста у человека меняется и образ жизни. Однако эта глава выделена из основного текста совершенно условно (как, впрочем, и все остальные главы), по личной просьбе Читателя.

Мировосприятие

По мере духовного роста у человека расширяется сознание сердца. Рост ментального сознания, вообще говоря, не связан с духовным ростом, однако большие ножницы между ментальным и сердечным сознанием для человека болезненны. Когда человек знает, но не любит, его знания не духовны. Поэтому ограниченный человек не просто ограничен (сознанием сердца), он испытывает сильное раздражение, когда умом видит, что у кого-то другого иная, сильно отличающаяся, чуждая и непонятная ему система ценностей: его сердце не понимает и не принимает того, что видит его ум, и возражает. Тогда человек старается либо начисто игнорировать неприятный для него факт, либо его извратить: исключает непонятного ему другого из сферы своих контактов или считает, что тот просто лицемерит, а на самом деле такой же, как и все (то есть я!).

По мере дальнейшего духовного роста описанное выше явление осознается. Тогда человек начинает, напротив, испытывать инстинктивное уважение к людям, которые постигли сердцем то, о чем у него имеется лишь поверхностное ментальное представление. В этот момент открывается путь ученичества.

В сознание сердца входят те объекты, которые человек любит и одновременно не воспринимает как собственность, видя в них Бога, но вместе с тем испытывает за них высшую ответственность, ощущая с ними кармическую связь. При этом любовь следует отличать от влюбленности: мать, которая с самого рождения ребенка не видит в нем самостоятельного существа и воспринимает его как собственность, не видит его сознанием сердца и не ощущает перед ним высшей ответственности. Ее чувство к нему есть влюбленность, а не любовь.

Эмоциональность

На определенном духовном уровне эмоциональное отношение к объекту необходимо человеку для того, чтобы включить его в сферу своего внимания. Чтобы заниматься делом, такой человек должен испытывать сильный энтузиазм. Однако с ростом трудности задач и возрастанием концентрации внимания необходимая эмоциональность начинает падать. Сильные эмоции заменяются более спокойными, но и более глубокими чувствами. Влюбленность сменяется любовью.

Однако неэмоциональность не есть равнодушие. Наоборот, с ростом духовного уровня возрастает внимание ко всем объектам сферы сознания сердца.

Человек нуждается не в бурных эмоциях, которые служат исключительно радости низших программ его эго, а во внимании.

Любовь

Бхакти-йога считает все виды любви проявлением (на различных уровнях) любви к Богу. Но, независимо от вероисповедания и уровня философской подготовки, все философы, отцы церкви, святые и просто моралисты едины в одном: любить надо и притом бескорыстно — близких, вообще людей, родину, человечество, Бога, наконец. И в этом несомненная, а может быть, и высшая добродетель. В людях, исповедующих эту точку зрения, есть какая-то удивительная способность игнорировать существеннейшую черту реальности, а именно: «сердцу не прикажешь». Жена, которая с упреком говорит мужу: «Ты меня больше не любишь», занимает позицию страуса. Уж если кто и виноват в том, что тебя разлюбил муж, то скорее всего ты сама, и уж наверное не он.

А что делать человеку, который любит только себя и свое, то, чем обладает и от чего получает удовольствие (то есть любит всегда «корыстно»)? Он даже понимает, что это вроде бы нехорошо, что надо любить бескорыстно, но вот не умеет, и все тут.

Автор здесь заметит только, что корысть нельзя понимать как чисто материальную, а если включить в нее любые наслаждения, то и любовь матери к ребенку, сопровождающаяся водопадом удовольствий, и тем более любовь бхакта к своему Ишваре, которая есть сплошное блаженство и экстаз, глубоко корыстны.

* * *

Следует честно признать, что сама постановка вопроса ложна. Любовь не является долгом человека ни перед кем. Любовь (различного рода) и сопутствующее ей ощущение счастья есть знак на пути человека. Именно потому так редко встречается настоящая любовь к человечеству и Богу: для этого нужно подняться до такого уровня, чтобы ощутить человечество и, соответственно, весь мир как часть себя, включив их в сознание сердца. Не любовь как таковая является целью человека, но постижение сердцем мира. Любовь же к той части мира, которую мы включили в свое сердце, приходит сама собой, это откровение. Его следует зафиксировать в своем сознании как знак, подтверждающий правильность пути, и идти дальше, а не заниматься любовью, как рекомендуют специалисты (см. выше); это последнее, хотя и приятно, но никуда не ведет (точнее говоря, ведет назад).

Изложенная точка зрения хорошо согласуется с указанием бхакти-йоги не привязываться к предмету любви. Если не обращать эмоционального внимания на любовь к объекту, возникающую на данном этапе духовного пути, то она сама собой проходит, когда этап пройден, не оставляя травмы, и заботиться о «непривязывании» не приходится, что очень важно, так как для искреннего человека специальные усилия по «непривязыванию» противоестественны.

Теперь о «корысти». Любовь дается нам не просто как знак, но и как помощь для преодоления трудностей на пути, и это и есть единственная дозволенная «корысть». Так, при обучении иностранному языку в группе погружения очень помогает (на время обучения) влюбленность в преподавателя. Интересно, что такая любовь после окончания курса быстро проходит, не оставляя душевной боли. Аналогичным методом пользовался Фрейд при лечении неврозов: сначала угнетенное либидо пациента переключается на врача (то есть пациент влюбляется в него), а затем освобождается.

А все попытки использовать душевный подъем для иных целей, скажем, для удовольствия, приводят к падению духовного уровня, примеров чему можно не приводить. Эксплуатация любви в эгоистических целях — лейтмотив душевной жизни современного общества.

При попытке использовать любовь в эгоистических целях, она превращается во влюбленность. Последняя отличается от любви, во-первых, направлением внимания: в случае влюбленности оно направлено на себя, а при любви — на объект, а во-вторых, тем, что влюбленность — это эмоция, а любовь — нет. Любовь — это свет, озаряющий для нас объект и все чувства к нему. Любовь возможна только к Богу и, соответственно, возникает только тогда, когда мы видим Бога в объекте.

Теперь обсудим, как изложенное выше преломляется на уровне обыденного сознания. Рассмотрим одно распространенное явление, заключающееся в том, что если некто Икс любит некого Игрека, то все, исключая, возможно, самого Игрека, считают, что из одного этого факта любви уже следует, что Икс имеет перед Игреком значительные заслуги, и Игрек ему обязан (особенно остро эта ситуация проявляется, если Икс — родитель Игрека). Что же, однако, является причиной подобного мнения? Может быть, Икс никогда не причиняет Игреку зла? Очень даже часто. Может быть, Икс делает Игреку много добра? Вовсе необязательно. Может быть, Икс никогда не испытывает к Игреку нехороших чувств (зависти, злобы, раздражения...)? Испытывает регулярно. (Поучительный пример — отношения Гумберта и Лолиты в романе В. Набокова). В чем же заключается любовь? А в том, что Икс без Игрека «жить не может», то есть в его отсутствие быстро впадает в тоску, а в его присутствии, наоборот, испытывает иногда минуты счастья (если Игрек не ведет себя совсем уж отвратно). Указанная ситуация отягчается тем, что Икс воспринимает Игрека как собственность и часто норовит «наложить лапу» на его свободу, считая (часто подсознательно), что лучше знает, «что нужно» Игреку.

После всего этого, обязан ли Игрек чем-нибудь Иксу? Описанная ситуация явно относится к области психопатологии. Что типично для подобных случаев? Все попытки как-то разрешить эту трудную для Икса ситуацию путем непосредственных разъяснений наталкиваются на каменную стену. Икс отвечает: «Но я же Игрека люблю!!!».

Переходя к анализу ситуации, заметим, она обусловлена тем, что Икс искренне считает: раз уж Бог дал ему (на фоне в целом не радующей его жизни) такое светлое чувство, как любовь к Игреку, то уж грех не попользоваться и не выжать из этой любви все, что возможно. За такое грубое нарушение закона природы (описанного выше) Игрек расплачивается очень жестоко, его карма сильно тяжелеет. Если Игрек — ребенок Икса, то в полтора года он будет с ревом вырываться из непрошеных объятий, в семь лет хамить, а в восемнадцать уйдет навсегда, если не физически, то эмоционально и духовно, и Икс до конца жизни будет обнимать и целовать холодный труп.

С другой стороны, Икс совершает еще одну грубую ошибку, считая, что его любовь к Игреку служит достаточным основанием для интимности с ним и тем более для ограничения его свободы воли. Здесь дело заключается в том, что когда кармы двух людей на некотором отрезке времени соединяются и между ними возникает любовь (любого рода: родителя и ребенка, учителя и ученика, супругов, чувство товарищества и т. п.), то одновременно возникает и мистическое чувство единства, которое также является знаком на пути и призвано облегчить трудности его прохождения. Пока у двух людей есть это ощущение единства, они могут принимать некоторые решения друг за друга, ограничивая тем самым чужую свободу воли, в тех рамках, которые позволяет их чувство единства. Однако, как только общий участок духовного пути пройден, чувство единства исчезает, а любовь вслед за ним. Если же пытаться нарушить этот закон, стараясь реанимировать любовь для сохранения сопутствующих ей удовольствий, то она начинает агонизировать, а от единства уже простыл и след... Вот и получается в чистом виде насилие над чужой (во всех смыслах) свободой, что есть грубая попытка нарушить закон кармы; а в результате завязывается сильный кармический узел.

* * *

Зажжем же свечи. Полно говорить,

что нужно чей-то сумрак озарить.

Никто из нас другим не властелин,

хотя поползновения зловещи.

Не мне тебя, красавица, обнять,

и не тебе в слезах меня пенять;

поскольку заливает стеарин

не мысли о вещах, а сами вещи.

И. Бродский

В заключение несколько слов о различных видах любви.

О любви-эросе и любви-жалости. Фетишизацию любви-эроса мы наблюдаем повсеместно и ее печальные последствия общеизвестны. К фетишизации любви-жалости отношение более терпимое; это одна из любимых тем Достоевского. Бердяев справедливо замечает, что любовь-жалость это взгляд духовно высоко стоящего вниз, на более духовно низко стоящих. Однако фетишизация этой любви, то есть сосредоточение на ней эмоционального внимания в равной мере приводит к тяжелым последствиям. Каждый врач знает, что больных нужно жалеть очень умеренно, что в действительности им нужно внимание и понимание, а не жалость. Функции жалости те же, что и любой другой формы любви: облегчить человеку трудности духовного пути. Специфика жалости в том, что она направлена на существо, которому надо помочь пройти участок духовного пути, и помочь должен именно тот, кому послана жалость. Опасность же фетишизации любви-жалости заключается в том, что чувство единства с объектом жалости, появляющееся первым, очень легко переходит в чувство обособления от этого объекта, сопровождающееся обычно гордыней («вот я, духовно высокий, спускаюсь до него, духовно низкого, и веду вверх»). Опасность последнего рассуждения в том, что при обособлении невозможна духовная работа. Кроме того, если духовная помощь совершается правильно, то от нее растет больше тот, кто помогает.

Теперь о любви эгоистической и альтруистической. Здесь сама постановка вопроса ложна, так как в конечном счете самый большой альтруист все равно заботится об удовлетворении своего чувства долга, рационального или мистического. Все дело в том, что если на любви сосредоточивать эмоциональное внимание, она сразу становится эгоистической, то есть направленной на удовольствия эго и перестает служить, так сказать, смазочной жидкостью суставов нашего духа, идущего вверх по своему нелегкому пути.

Сила воли

Здесь речь пойдет о силе воли в бытовом смысле этих слов, то есть о способности выполнять принятые сознанием решения.

Причины духовного развития человека и мира лежат глубоко в трансцендентном. Это основной закон Вселенной, определенный безличным Абсолютом, относительно которого не следует задаваться вопросами, предполагающими его антропоморфную природу (например, почему именно таковы законы Бытия). Нет, однако, сомнений в том, что импульсы духовного роста в человеке первичны, то есть не обязаны своим существованием никаким более глубоким причинам. Веданта говорит, что Дух, заключенный в человеке, стремится освободиться от сковывающих его оболочек и соединиться с Мировым Духом, то есть Абсолютом. Это и есть духовный путь. Основным орудием индивидуального Духа является человеческая воля.

Людям, обладающим так называемой сильной волей, принято завидовать, их ставят в пример. Однако воистину даром Божьим является не сильная воля, а трудолюбие. Трудолюбие есть качество человека, заключающееся в том, что он может систематически трудиться, не прилагая при этом особых усилий воли. У трудолюбивых людей энтузиазм приходит вместе с работой, и удовлетворения от нее вполне достаточно, чтобы оправдать соответствующие усилия. Такие качества даются упорным трудом в течение многих воплощений. Сложность выработки трудолюбия заключается в том, что оно появляется в результате систематического труда, а именно это и невозможно для нетрудолюбивого человека. Возникает порочный круг, непреодолимый на горизонтальном уровне.

Но все же главная проблема людей, жалующихся на недостаток силы воли (чтобы заставить себя трудиться) или трудолюбия заключается в том, что им не хватает внутренней скромности.

Импульс духовного роста является исходным для любой деятельности человека; правда, он может сильно исказиться под влиянием среды и подсознания. А судьба всех ложных импульсов деятельности именно такова: человек воспламеняется и быстро остывает, внутренний импульс желания истощается, и никакая, даже самая сильная воля не в состоянии противостоять возникающим трудностям. Хочется (и не всегда корыстно!) очень многого: глаза-то завидущие, а руки загребущие! Однако по плечу человеку только те дела, которые соответствуют его духовному уровню. И неудача означает не недостаточную силу воли, а несоответствие замысла духовному уровню. Хочется (очень!) видеть Бога, общаться с ним, ну хотя бы верить в Него. Сколько страдания в словах героя Достоевского: «Я верую... я буду верить!». Но, увы! Он еще не достиг соответствующего духовного уровня, и никакие социальные преобразования ему, похоже, не помогут. Аналогична ситуация с преждевременным аскетизмом (см. ниже).

Воля, однако, необходима для духовного развития. Она нужна для того, чтобы все же делать что-то в промежутках от одного духовного импульса до другого. А что именно делать — об этом, на самом деле, весь настоящий трактат.

Волю не следует путать с концентрацией. Есть люди, которым сконцентрировать внимание в достаточной степени для того, чтобы проделать некоторую работу, очень трудно. Им следует развивать не волю, а концентрацию — это путь раджа-йоги.

Аскетизм

Согласно Веданте, целью духовного развития человека является постепенный уход из видимого мира майи (иллюзии), обретение свободы от причинно-следственного закона кармы и слияние с Абсолютом. Уход от майи включает последовательный отказ от материальных, эмоциональных и ментальных связей с этим миром. Однако ослабление этих связей является не целью, а признаком духовного роста и должно происходить само по себе, при минимальном участии воли. Что же получается, если человек преждевременно пытается освободиться от пут собственности или перестает есть мясо? Его вожделения из области материальной тут же переходят в область ментальную, что нисколько не лучше, а часто хуже, так как все внимание и мечты человека теперь поглощает, скажем, жареная индейка. К значительно худшим последствиям приводит преждевременная попытка освободиться от эмоциональных привязанностей, она приводит к сужению сознания сердца. Типичный пример — это человек зрелого возраста, в юности обжегшийся на неудачной любви и с тех пор оберегающий свое эго, подавляя в зародыше любые эмоциональные привязанности. В обоих рассмотренных случаях человек не достигает цели освобождения от майи: первый по-прежнему привязан к любимой птице, а второй — к ненаглядному эго (которое, в отличие от высшего «я», целиком относится к майе). И никакая воля этим людям не поможет (ср. рассказ Л. Толстого «Отец Сергий»). Труднее же всего отказаться от любимого привычного образа мыслей, то есть ментальной собственности. Если современному физику продемонстрировать телекинез, он, скорее всего, скажет, что это гипноз, в который, впрочем, он тоже не верит.

Путь аскетизма иной. Человек, постепенно изменяя направление внимания, теряет интерес к материальным благам и начинает ценить радость творчества, а не обладания. Далее, он постепенно постигает поверхностность эмоциональных радостей и горестей и сосредотачивает свое внимание на духовном труде; при этом он испытывает более глубокие чувства, чем обычные поверхностные эмоции (для таких глубоких чувств характерно то, что они не требуют немедленного выражения, воплощения). Наконец, человек постигает грубость ментальных представлений (моделей) и учится воспринимать мир непосредственно (это путь тантры; см. главу 6).

Отказ от желаний идет по пути постепенного изживания дурных привычек. Следует отличать потребности человека, то есть то, что ему необходимо на данном духовном уровне, от капризов и того, что человек желает по привычке. Преодоление дурных (то есть оставшихся со времен низшего духовного уровня) привычек есть необходимая духовная работа, которая требует известной методичности, но не сильного напряжения воли (в любой данный момент). Если вы насилуете себя, то делаете либо не то, либо не так. Подсознание не прощает насилия никому, и менее всех своему хозяину.

Уход из мира совсем не обязательно осуществлять физически. Человек может принимать активное внешнее участие в текущей вокруг жизни: работе, развлечениях, разговорах, оставаясь внутренне не подключенным эмоционально. Это состояние не тождественно эгоизму: эгоист обязательно время от времени включается эмоционально или ментально, чтобы подкормить внешними ощущениями и мыслями свое эго, а уж потом действительно выключается и сосредотачивается на себе. Рассматриваемый скрытый аскетизм противоположен эгоизму, так как в этом случае основное направление внимания идет постоянно вовне; человек, осознает он это или нет, все время работает. Это связано с тем, что воспринимая любую ситуацию, в которую он попадает, значительно лучше (поскольку он постоянно настроен на нее, а не на себя), он тем самым имеет возможность включаться в нее гораздо более адекватным образом, то есть увеличивает ее гармонию. Наблюдателю покажется, что этот человек обладает таинственным магнетизмом: хотя ничего особенного не говорит и не делает, все же люди тянутся к нему и в его обществе проявляются с лучшей стороны, меняется атмосфера ситуации. В зависимости от обстоятельств человек может просидеть весь вечер молча, или время от времени что-то произносить, или весь вечер проговорить, но в любом случае окружающим будет казаться, что он очень естественен и все делает ровно так, как надо.

По-настоящему естественным может быть только актер. Если в этом месте Читатель скажет, что автор одобряет двуличие, то он ошибается. Автор, вместе с С. Е. Лецом одобряет бесконечноличие, но только в том случае, когда оно бескорыстно.

Уход от мира не означает, что человек перестает испытывать наслаждения (в частности, физического плана). Напротив, по мере духовного роста, наслаждения, выпадающие на его долю, сильно возрастают. Для человека, испытавшего творческий и тем более религиозный экстаз, меркнут все «земные» радости. Но эти наслаждения интересуют его не сами по себе, а лишь как знак того, что он на верном пути.

«Все, что делается истинно, делается легко».

Труд

Путь карма-йоги обязателен для всех. На каком бы духовном уровне человек ни находился, он должен трудиться, не думая о наслаждении результатами своего труда. Но индивидуальная дхарма (мораль) предписывает отнюдь не любой труд. Каждый человек, находясь в определенном месте Вселенной и на определенном духовном уровне, имеет свои кармические обязанности, которые сообщаются ему внутренним голосом (если он способен услышать этот внутренний голос) и никем другим. Однако наказание за невыполнение своих кармических обязанностей, выражающееся в отягощении кармы, не зависит от того, слушает человек соответствующий внутренний голос или нет. Незнание закона не является смягчающим обстоятельством.

Духовный рост человека происходит тогда (и только тогда!), когда он наполняет свои действия духовным содержанием. В зависимости от духовного уровня эти слова имеют разное значение.

Минимальное требование духовности труда заключается в том, что труд происходит с полной концентрацией на процессе труда и внутренним уважением к нему, каким бы бессмысленным он ни казался с какой-то внешней точки зрения. Так относится к своим действиям двухлетний ребенок. На более высоком духовном уровне человек осознает, что любую ситуацию, раз уж ее создал Господь, следует проработать с максимальной тщательностью: Он всегда имеет что-то в виду.

По мере духовного роста и расширения сознания человек начинает видеть необходимость членения своей и чужой жизни на поступки и осознания их высшего (духовного) смысла. Мораль начинает выступать не как горизонтальное средство регулирования жизни общества, а как проявление Божественного промысла, и в этот момент человек осознает свой внутренний (кармический) долг как основной. Постепенно он осознает, что каждый момент его жизни есть труд, в который он может вкладывать духовное содержание. Это означает, что каждое слово, каждый взгляд и жест происходят у него так, как будто Бог в этот момент пристально наблюдает за ним лично. И на самом деле так оно и есть.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.