Здавалка
Главная | Обратная связь

Часть первая. СООРУЖЕНИЕ 6 страница



Ничто не сможет сравниться с огневой мощью этой боевой станции, когда она войдёт в строй. Но это случится не раньше, чем через несколько месяцев, а до этого любой, кто будет достаточно силён и глуп, чтобы убить Вейдера, столкнётся с гневом императора – а по сравнению с ним Вейдер добродушен, как иридонский хаглпап.

В челноке распахнулся люк. Обычно, когда прибывали высокопоставленные военные чины, первым появлялся почётный караул, состоявший из отборных штурмовиков или даже алых гвардейцев. Но с Вейдером было иначе. Он вышел из люка и спустился по трапу один, бесстрашно, нимало не заботясь о возможной опасности. Плащ развевался у него за спиной в такт шагам. Он был надменен, но имел на то причины.

Таркин ждал, адмиралы нервно переминались с ноги на ногу у него за спиной. Многие из них не могли принять саму идею, что человек вроде Вейдера, стоящий вне установленной цепи подчинения, появляющийся и исчезающий, когда ему заблагорассудится, действительно мог отдавать приказы военным. Однако всё обстояло именно так, и с этим ничего нельзя было поделать.

Вейдер подошёл и остановился перед Таркином. Он всегда казался выше, чем представлял гранд-мофф, из-за необъяснимого присутствия тёмной силы – если только это не было плодом его воображения.

– Гранд-мофф Таркин, – сказал он, даже не кивнув в ответ на по-военному чёткий поклон. Вейдер ни перед кем не преклонял колен, кроме императора – Таркин это знал.

– Повелитель Вейдер. – Ни единого намёка на приглашение к разговору или обмену любезностями – Вейдер в них не нуждался. – Продолжим путешествие? – спросил Таркин, обводя рукой станцию.

– Продолжим.

– Сюда. Возьмём мой лихтер.

 

***

 

Вейдер ощутил враждебность, исходящую от свиты Таркина, но не придал этому значения. Он мог разобраться с враждебными словами и враждебными действиями, но мысли слабых духом существ не представляли для него угрозы.

Таркин, как обычно, елейный и скользкий, прекрасно знал, в чём заключаются его собственные интересы. Поскольку его интересы соответствовали интересам императора, он был полезным орудием. И это было хорошо, поскольку Вейдер без колебаний воспользовался бы этим орудием.

Группировки повстанцев породили множество проблем – больше, чем многие ожидали. Но император, конечно, знал, что это случится – сопротивление не было для него неожиданностью. Император полностью слился с тёмной стороной Силы. Он – самый могущественный сит из когда-либо живших.

Когда-нибудь таким станет и Вейдер.

Пока всё это в будущем, а сейчас у него есть более прозаические дела. В строительстве боевой станции наметились проблемы. К тому времени, как Вейдер улетит, эти проблемы будут решены. Он вернётся, когда понадобится разрешить другие проблемы, если они возникнут, и вернётся, если всё будет идти гладко – просто чтобы напомнить Таркину и его ближайшим помощникам, что око императора всегда направлено на них.

Всегда.

 

 

Глава 15

 

"Звезда Смерти", сектор Н-1, нижний уровень казарм

 

Сектор Н-1 – огромное пространство, одна двадцать четвёртая полушария, обладал некоторым количеством воздуха и частично отапливался – по крайней мере, здесь не приходилось носить скафандр. Слава звёздам – Тиле до смерти надоело каждый день возиться с тугими сочленениями и сервомоторами скафандра, иметь ограниченный угол обзора, без возможности даже почесаться – и это были лишь некоторые из неудобств. Ей и раньше приходилось облачаться в скафандр для работы, и этот опыт был не слишком приятным – но здесь всё было только хуже, потому что Империя (без сомнения, в погоне за дешевизной) приказала использовать устаревшие скафандры с постоянным объёмом вместо новых, эластичных моделей.

Некоторое время скафандр был просто необходим. При постройке сооружения такого размера нельзя просто собрать корпус, загерметизировать его и начинать возводить внутренние конструкции – на это потребовалась бы уйма воздуха. Когда станция будет функционировать, множество конвертеров, установленных в каждом секторе, легко обеспечат её кислородом, но пока они не работают, воздух приходится брать из атмосферы ближайшей планеты и доставлять на орбиту специальными кораблями. Альтернатива – строить в космосе огромный завод и завозить туда воду, но это ещё сложнее. Вода занимает на борту больше места, чем баллоны со сжатым воздухом, к тому же без надлежащего обогрева во время разгрузки она просто превратится в куски льда, что, опять же, повлечёт за собой увеличение объёма. Да и размер постройки просто не позволял одним махом собрать наружную оболочку.

Таким образом, с самого начала строительства было решено, что на первой стадии монтажа будут полностью построены и загерметизированы отдельные сектора. Это создавало пространство для хранения стройматериалов и жильё для рабочих – хотя бы на первое время. Сотни тысяч работников надо было где-то разместить – причём, желательно, поближе к объекту, потому что возить рабочую силу туда-сюда каждую смену дорого и отнимает много времени.

Экструдеры, штамповавшие пластины обшивки, находились всего в нескольких километрах отсюда, собранные на орбите, в точке, где были сбалансированы силы притяжения самой тюремной планеты и астероидов, которые служили сырьём. Всё делалось довольно просто. Астероиды с большим содержанием железа и никеля оттаскивали из внешнего пояса к дробилкам, где вращающиеся дюрастальные валки пережёвывали их и разбивали на мелкие кусочки, которые в свою очередь отправлялись на Безнадёгу – в том числе и кваданий. К полученному гравию добавляли воду и под высоким давлением получали суспензию, которая по трубам поступала в плавильные печи. В этих огромных котлах смесь очищалась путём выгорания примесей. Разрыхлённая руда поступала в экструдеры, которые прессовали пластины обшивки – примерно так же, как питательная паста выдавливается из тюбика. Оставалось много шлака, но его просто собирали в один ком и ускоряли в направлении звезды. Через несколько месяцев комки шлака упадут на солнце и сгорят.

Конечно, Тила и раньше участвовала в проектах, где были задействованы космические дробилки и экструдеры, когда работала над орбитальными дворцами и кольцами. Однако она никогда не видела таких больших машин и так много. Листы обшивки производились в количестве, превосходившем всё, когда-либо применявшееся в одном проекте.

Сектор Н-1 был похож на гигантский полукруглый ломтик арбузника, разрезанный пополам. В основании он был шириной 31 километр – когда станция будет закончена, это основание станет частью экватора – и сужался к концу почти в точку, всего до нескольких десятков метров; а в длину составлял более 94 километров. Конечно, почти все сектора в полушарии будут одинаковы – за исключением тех, где будет располагаться суперлазер.

Размеры самого шарика даже трудно было представить. Сказать, что он большой – значило погрешить против истины. Одна только жилая сфера была шириной в два километра, и включала городские кварталы, арсеналы, ангары, командные центры, промышленные зоны и жилые районы. Под ними должен был располагаться гиперпривод, реактор и вспомогательные источники энергии – всё это, к счастью, её не волновало.

А волновал её сейчас старый и немного эксцентричный вуки. И не просто волновал, а ставил в тупик.

Познания Тилы в языке вуки находились на зачаточном уровне. Говорить на ширивуке сложно не столько из-за лексики, сколько из-за произношения: человеческие органы речи просто не в состоянии воспроизвести необходимые рыки, рёв и ворчание. Как и большинство участников крупных строительных проектов, Тила привыкла работать с этими высокими, покрытыми шерстью гуманоидами – вуки собирались в подобных местах, даже если они не были рабами и не работали из-под палки. К счастью, большинство вуки, занятых на крупных проектах, понимали общегалактический, хотя говорили на нём не лучше, чем люди на языке вуки. Поэтому Тиле обычно удавалось достаточно свободно общаться с вуки.

Обычно удавалось.

Бригадиром смены был старый седой вуки по имени Хариньяр, который, вполне вероятно, пошёл работать на "Звезду Смерти" добровольцем. Он с головы по пят был покрыт серым мехом, обладал строптивым и упрямым характером и имел обыкновение забывать общегал, когда Тила говорила что-то, чего нельзя было оспорить – и это сильно её раздражало. Сейчас был как раз такой случай.

– Хааарм, – сказал вуки. – Аарн винн руварррн.

– Я понимаю, что так написано в плане. Но я говорю, что этого делать не надо. Нет смысла пробивать здесь тепловыводящую шахту. Основная шахта уже готова, и если понадобятся дополнительные – в чём я совершенно не уверена – лучше всего будет расположить их рядом с основной. В этом секторе они не нужны, а здесь – уж точно. – Она указала на обозначенный на голосхеме полярный каньон.

Харнкк хуум?

– Под мою ответственность.

Аррк-арн кш савврон.

Тила усмехнулась про себя. Вот это она хорошо поняла.

– Да-да, я выдам письменное распоряжение.

Старые сварщики и клепальщики всегда считают, что знают всё, связанное с сооружением, лучше архитектора. Иногда результаты их работы просто превосходны. Но они следуют утверждённому плану, как запрограммированные дроиды с ограничителем на колёсах, поскольку хотят быть уверенными, что прораб сектора не будет их отчитывать.

Она не винила вуки за то, что он хотел получить письменное распоряжение. На заре своей карьеры Тила однажды получила устное распоряжение проектировщика. Ничего важного – просто некоторые ТУ на внутренние каркасы он посчитал нелепыми и приказал ей взять другой сорт дюрастали. Когда она выразила сомнение, он заверил, что этот сорт достаточно прочный, чтобы выдержать планируемую нагрузку, и к тому же намного дешевле. Так в чём же дело? Она пожала плечами и сделала, как он велел. Когда комиссия отказалась принять дом, проектировщик тут же объявил, что его помощница, должно быть, сама приняла решение, потому что в планах особо отмечалось, что для высотного каркаса нужна сталь 9095-Т8551, и он сам об этом настойчиво напоминал. Так почему же она взяла 9093-Т7551? Ну и что, что после термообработки сплав легко выдержит нагрузку, ведь планом предусмотрена более качественная сталь?

Вся вина была свалена на неё. Позже, когда Тила ворвалась к нему в кабинет, чтобы вправить мозги, он поднял её на смех. Надо учиться жить в реальном мире, сказал он. Если тебя застукали, свали на другого. Что ей следовало сделать, так это свалить всё на бригадира сборщиков, который, очевидно, куда-то дел свои мозги или глаза, раз выбрал не тот сплав. Ведь он-то планов не видел!

Тила не могла ничего доказать. Но теперь она понимала, что все изменения в плане надо оформлять письменно. Поэтому она абсолютно точно знала, о чём думает старый вуки.

– Сейчас не стоит об этом беспокоиться, – сказала она. – Всё равно надо установить теплообменники в казармах, прежде чем приступать к мелочёвке вроде выводящих шахт.

Арррррн ровввлннн.

Итак, Хариньяр согласился, что разумному строителю стоит поступить именно так.

– Тогда приступай. Куда-то задевался оптоволоконный кабель, и мне надо его отыскать. Вы пока собирайте и устанавливайте обменники, а к философским вопросам расположения тепловыводящих шахт вернёмся позже, ладно?

Старый вуки кивнул и вышел. Секунду Тила наблюдала, как он неуклюже топает прочь, затем занялась следующей проблемой. Ни минуты отдыха, вечно не хватает времени, и платят гроши...

Она улыбнулась. Платят, конечно, мало, но это всё равно лучше, чем жить внизу в том рассаднике заразы, среди убийц и прочего сброда. Даже сварливый Хариньяр не стал бы с этим спорить.

 

ИЗР "Стальной коготь", командный пункт турболазерной батареи

 

Тинн Гренит просунул голову в дверь командирского кабинета.

– Хотели меня видеть, кэп?

Командир оторвал взгляд от кипы документов.

– Входи, Тинн.

Старшина пригнулся, проходя через люк. Кабинет капитана Хоберда, как обычно, выглядел так, будто находился внутри небольшой гравитационной аномалии: на полу в кучу были свалены инфочипы, на стене висели две голокартины: на одной выпускной класс Хоберда, на другой – его жена Линиси и двое детей (их имён Тинн не помнил). Голо, как обычно, висели криво, а с верхнего крючка стенного шкафа свешивалась серебряная медаль за мужество. Каждый раз, когда Тинн бывал в кабинете начальника, медаль висела в другом месте – то на одной из семейных голографий, то на маленькой алюмобронзовой скульптуре, стоящей на столе, а то даже слегка колыхалась, подвешенная прямо под вентиляционной отдушиной... Он не мог припомнить, чтобы дважды видел её в одном месте. Друт и другие канониры рассказывали то же самое. Никто не видел, как капитан её перевешивает, и никто не знал, зачем он это делает. Это была просто начальственная причуда. Тот, кто не был знаком с послужным списком командира, мог бы решить, что он просто её не ценит, однако это предположение казалось Тинну далёким от истины.

– В чём дело?

Лицо начальника ровным счётом ничего не выражало, что было неудивительно – говорили, Хоберд может переиграть в гляделки даже виквая. Обычно Тинна это не волновало, но сегодня он почему-то чувствовал себя скованно. Обстановка была какой-то другой. Эзотерикой Тинн не увлекался, но подобные чувства иногда просто не мог игнорировать.

– Садись, Тинн, – сказал Хоберд, не меняя выражения. Старшина окинул взглядом стулья, заваленные разнообразными предметами, и примостился на краешке того, который был посвободнее. – Боюсь, у меня плохие новости.

Охо-хо, подумал Тинн. Всё из-за той последней проверки – ничего другого просто не приходило в голову. Что там пошло не так? Неправильная калибровка? Не смогли навести идеальную чистоту? Что ещё могло случиться?

Командир дал ему несколько секунд помучиться и ухмыльнулся.

– Так или иначе, новости плохие для меня – ведь я лишаюсь своего лучшего старшины.

– Сэр?

– Собирай манатки, старшина. Отправишься на "Звезду Смерти" и получишь самую большую пушку.

В первую секунду Тинн даже не осознал, что произошло. Затем значение слов прояснилось, будто солнце пробилось сквозь облака, и он улыбнулся.

– Без базара, кэп?

Хоберд взял со стола маленький инфочип.

– Только что спустили приказ.

Он подбросил чип, Тинн поймал его в воздухе. Он знал, что расплывается в улыбке, как ребёнок.

– Спасибо вам, кэп!

Хоберд слегка нахмурился.

– Ты уверен, что действительно этого хочешь?

– Да вы шутите!

Командир печально покачал головой.

– Кем же тебя заменить?

Тинн моргнул.

– Вы разве не летите со мной?

– Нет. Мой путь подходит к концу. Я ведь демобилизуюсь. Один из родственников жены управляет крупным заводом, и меня ждёт хорошая работёнка.

– Звучит заманчиво. Будете делать украшения? Или дерьмо возить? Ну же, кэп. Мы с вами, вдвоём, стреляем из самой большой...

– Платят втрое, а единственная опасность – что жена застукает с подружкой.

Они посмеялись. Потом Хоберд продолжил:

– Орудия там пока не действующие. Загерметизировано всего несколько секторов, но ты лучший канонир во флоте, и они просто счастливы заполучить тебя. Они хотят, чтобы ты занял положенное место, как только у этой штуки образуется верх и низ.

Тинн подумал, что, если улыбнётся шире, голова расколется на две половинки. Командир прав: кто лучше него справится с суперлазером? Это же самое большое и самое мощное оружие из всех, когда-либо построенных. Это было потрясающе. Он ещё долго мог согреваться теплом этих слов.

– Чего ждёшь? Проваливай! Когда в следующий раз увижу твою наглую рожу, лучше спрячь её под новомодным чёрным визором.

Главстаршина Тинн Гренит вышел из капитанского кабинета с ощущением, что в коридоре изменилась гравитация, потому что он определённо парил в воздухе. Сейчас он расскажет о новостях Друту и Вилвели. Лучший канонир галактики и самая большая пушка... Тинн с энтузиазмом потёр руки. Он не мог дождаться, когда положит их на панель управления нового орудия.

 

 

Глава 16

 

Имперский город, квадрат 19, Южное Подземелье, бывшая кантина "Горячее сердце"

 

Мима стояла на тротуаре рядом с останками своей кантины, настолько ошеломлённая, что не могла произнести ни слова. "Горячее сердце" в данный момент представляло собой ещё тёплую кучу угля и золы, а над вытяжными вентиляторами курился грязный дымок.

И так было не только с кантиной. Сгорел весь квартал. Система пожаротушения, в соответствии с неофициальным отчётом, по непонятным причинам вышла из строя, а команда дроидов-пожарных сперва была отправлена по ошибочному адресу, поэтому когда они наконец прибыли на место и приступили к устранению возгорания, было уже слишком поздно. Как они сказали, ещё повезло, что удалось не дать пожару распространиться на весь сектор.

У Мимы происшедшее не укладывалось в голове. Здание не просто превратилось в кучу золы. Сгорела вся её жизнь.

Родо подошёл и встал рядом. Его лицо было мрачно.

– Варло Брима сегодня утром нашли мёртвым в своей комнате.

Она нахмурилась.

– Кто это?

– Профессиональный поджигатель. Я знаком с одним судмедэкспертом. В свидетельстве о смерти значилась "сердечная недостаточность" ещё до того, как тело прибыло в морг. И им приказали не проводить подробный осмотр тела.

Она отвернулась, чтобы не видеть останков того, ради чего просыпалась каждое утро, и уставилась на Родо, прищурившись. Глаза слезились от пропитавшего воздух дыма. Она понимала, что её охранник хочет сказать что-то важное, но, хотя говорил он на общегале, его слова казались лишёнными смысла.

– И это значит... А что это значит?

– Смотри. Сгорает квартал на нижнем уровне. Противопожарные системы, которые проверялись меньше двух месяцев назад, вдруг не срабатывают. Пожарные прибывают слишком поздно, а на следующее утро человека, который всю жизнь устраивал пожары, находят в собственной квартире умершим "естественной смертью". Да ещё все эти доставки, которые не были сделаны вовремя! Не надо быть гением дедукции, чтобы собрать всё воедино.

Мима уставилась на него.

– Вот дрянь, – подытожила она.

– Вот-вот. Кто-то получил жирненькую страховку. Могу поспорить, что здесь построят новые заведения, которые будут принадлежать важным шишкам, причём окажется, что это чиновники, ведающие пожарной службой и автоматическими системами пожаротушения.

– И мы ничего не можем сделать, – сказала она.

– Не можем, если здесь был сговор. – Он кивнул на кучу золы. – Страховка покрывает пожар?

– Нет. Никогда не считала это необходимым – у нас же была противопожарная система и всё такое...

Родо кивнул. Она была ему благодарна, потому что ни голосом, ни выражением лица он не выразил упрёка.

– И что ты собираешься делать?

Мима покачала головой.

– Понятия не имею.

Среди руин бродили погорельцы, люди и инородцы, разглядывая то, что осталось от магазинчиков – пристанищ их надежд и мечтаний. Ещё здесь бродили зеваки, дроиды-пожарные, проверявшие огнеопасные участки, местная полиция... все они были необычайно молчаливы, и ходили туда-сюда в туманной дымке, подобно привидениям. Всё это делало зрелище почти сюрреалистичным.

К ним подошёл человек в чёрной спецовке. Он скользнул взглядом по груде дымящихся обломков и покачал головой.

– Сочувствую вам, Мима.

Вот опять – она поняла слова, но они для неё ничего на значили.

– Я вас знаю?

– Нет. Меня зовут Нит Аламант, я специалист по подбору персонала гражданской службы имперского флота.

– И что?

– У меня есть предложение, которое может вас заинтересовать.

Мима с горечью рассмеялась.

– Если только вам не нужны удобрения, – она указала на руины, – сейчас мне больше нечего продать.

– Понимаю. Возможно, мы поговорим позже? Вот контактная информация. Свяжитесь со мной, когда у вас будет время.

Он протянул инфодиск, на мгновение улыбнувшись откровенно фальшивой улыбкой, и направился к группе людей, стоявших там, где раньше была пекарня.

Мима уставилась на диск в ладони. Когда у неё будет время? Конечно, нет проблем. Скоро у неё будет много свободного времени. Она будет сидеть дома, получать пособие по безработице, ничего не делать и вспоминать старые добрые дни, когда она управляла пабом.

Тви'лека подняла глаза на Родо. Тот пожал плечами.

Мима оглянулась на останки кантины. И что же теперь делать?

 

"Звезда Смерти", медцентр сектора Н-1

 

Ули провёл руками под ультрафиолетовым стерилизатором и вытер их чистым полотенцем. Дроид-санитар вывез пациента в послеоперационную палату. Они уже всё наверстали, пациентов, назначенных на операцию или послеоперационное наблюдение, больше не было. Наконец-то выпало время отдохнуть.

– Док, вы должны посмотреть, – сказал Зем Стенца, один из санитаров.

Заинтересованный Ули прошёл вслед за ним через пункт сбора, по недостроенному коридору, который сейчас скорее представлял собой узкие мостки. Сапоги застучали по дешёвой растяжной металлической решётке, служившей в коридоре временным полом, разнося по пустому пространству замогильное эхо. Предполагалось, что эта секция уже закончена, но казалось, она достроена лишь наполовину, а местами даже меньше. Воздуха для дыхания было достаточно, но строительные дроиды всё ещё ползали по внутренней стороне корпуса, как пауки, гермитизируя сварные швы и прокладывая изоляцию. Ули заметил дыры во внутренних стенах. Будем надеяться, это не из-за лопнувших швов, нервно подумал он. Он был твёрдо уверен: если зацикливаться на подобных вещах, ни к чему хорошему это не приведёт.

Стенца остановился и выглянул в окно в переборке. Ули подошёл ближе, чтобы узнать, что от него хотят.

Под ними по широкому коридору двигалась группа людей. Она состояла из гвардейцев, высокопоставленных офицеров и одного человека в чёрном, который возвышался над остальными, как башня.

– Это кто? – спросил Ули, чувствуя, что должен это знать.

– Дарт Вейдер, – ответил Зем. – Он здесь с инспекцией.

Ули уставился на высокую фигуру, закутанную в чёрное. Он видел его изображения – если это действительно был он – в этих чёрных доспехах, которые, похоже, включали какую-то систему искусственной вентиляции лёгких, а, возможно, ещё и бионические протезы, судя по походке. В ней была едва различимая затруднённость, заметная для специалиста.

– С инспекцией?

– Да, – ответил подкатившийся сзади Ц-4МЕ-О. – Наш проект – одна из основных забот императора.

– И откуда ты только всё знаешь, Формио? С императором, что ли, на короткой ноге?

– Нет, но меня собрали на Корусканте, ещё до того, как он стал Центром Империи. И мне никогда не стирали память, поэтому я до сих пор всё помню. Вы же знаете, дроиды иногда болтают между собой. И слухи ходят.

Ули кивнул. Да, это правда. Верно говорит старая пословица: "Если хочешь узнать, что происходит, спроси у дроидов". Они видят, они слышат, они не забывают. Он знал нескольких дроидов, точно таких же умных и словоохотливых, как и окружавшие их существа из плоти и крови. Тот дроид, что был у них в РЕМСО-7 на Дронгаре – как же его звали? – считал себя личностью, он играл в сабакк и даже злорадствовал, когда выигрывал. А микросхема, отвечающая за сарказм, у него была с километр шириной.

Ули наблюдал за процессией.

– К нам не заглянули?

– Говорят, повелитель Вейдер не жалует медиков, – сказал Ц-4МЕ-О. – Очевидно, у него имеется какой-то неприятный опыт в этой области.

Ули кивнул. Это он мог понять. На ум приходила лишь одна причина, по которой кого-то могли засунуть в костюм с аппаратом искусственного дыхания и респиратором: его собственные дыхательные пути были страшно повреждены, и по какой-то причине ему не смогли вживить новые клонированные лёгкие и трахею. Необычный недуг в наше время, но его трудно назвать невозможным. Быть может, какие-то аутоиммунные проблемы.

Очень редко встречаются люди – один из миллиона – организм которых отторгает даже импланты, выращенные из их собственных тканей. Должно быть, у него что-то в этом роде, размышлял Ули, – в противном случае никто бы добровольно не согласился разгуливать в таком виде.

– По общему мнению, он может убить человека взглядом, – сказал Стенца. Его голос упал до шёпота. – Я слышал, когда-то он был джедаем.

Ули кивнул. Таинственная Сила и в самом деле была поразительна – когда её демонстрировал тот, кто хорошо умел с ней обращаться. Ули видел, как это делала женщина, с которой они вместе работали на Дронгаре – мириаланка, джедай-целитель по имени Бэррисс Оффи[15]. Когда они познакомились, Бэррисс была падаваном, а позже стала рыцарем-джедаем. Из разговоров с ней он многое узнал – о путях джедаев и о жизни вообще. Он знал, что Сила в ней была велика. Но этого оказалось недостаточно, чтобы спасти её. Ули слышал, что она погибла на Фелусии, когда клоны обратились против своих командиров-джедаев.

Он переживал этотn313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131313131 намного сильнее, чем ожидал. В течение почти двух десятков лет, прошедших с первого назначения на той вонючей болотистой планете, Ули много раз твердил себе: то, что он испытывал к Бэррисс – не более чем юношеское влечение. Может, это и правда, но он всё ещё мысленно видел её лицо, слышал её голос, чувствовал силу, что жила у неё внутри. Даже через столько лет.

Может, он и не был влюблён. Может, тогда он был ещё слишком юн, чтобы знать, что такое любовь. Но когда он узнал о её смерти...

Стольких дорогих ему людей унесла эта долбаная война! Возможно, некоторые джедаи избежали гибели, однако согласно официальной позиции, все они являлись врагами народа и, следовательно, были казнены. Все исследования, касавшиеся псионических способностей бывших хранителей мира, немедленно были свёрнуты. Тому, кто рисковал соваться в эту область или в смежные, грозил смертный приговор. Один неверный шаг – и тебя ждёт тюрьма (если повезёт) или казнь (если наступишь не на ту мозоль). Просто удивительно, как Вейдера терпят несмотря на слухи, что он джедай.

Ули вздохнул. Это не его дело. Он хирург. Генетика, эзотерика, управление событиями при помощи мысли, связь с вечностью... всё это его не заботило. Он просто ехал, куда приказывали, резал там, где положено, и надеялся, что его вынужденное рабство когда-нибудь кончится, причём к тому времени ему желательно остаться целым и невредимым. Вначале он думал, что назначение на боевую станцию такого размера и огневой мощи принесёт лишь перемены к лучшему – можно не беспокоиться, что тебя взорвут. Так было до того, как в первый раз под его ножом прошёл целый поток рабочих, раненных при взрыве секции. Нигде нельзя быть в безопасности, даже на этой чудовищной "Звезде Смерти".

Ули отвернулся. Надо бы немного поесть и несколько часов поспать до следующей смены. Если, конечно, не произойдёт очередная диверсия.

Ему захотелось вспомнить имя того дроида на Дронгаре. Он знал, что эта мысль не отвяжется от него весь день.

 

 

Глава 17

 

"Звезда Смерти", стройплощадка бета-9

 

Человек в шлеме с респиратором, одетый в чёрное, казался Тиле порождением давно забытого ночного кошмара. Она почти ощущала, как вокруг него пульсирующими волнами распространяется зло; от одного вида этой фигуры её подташнивало, а живот скручивало в тугой узел.

И это тем более удивительно, потому что он на неё даже не взглянул – Тила была всего лишь членом команды строителей и архитекторов, которые создавали фон, пока гранд-мофф Таркин показывал посетителям эту часть станции. Ей не пришлось разговаривать с Вейдером, но она испытывала ощущение сродни тому, что может испытывать насекомое, заметившее, что через увеличительное стекло за ним наблюдает гигантский глаз. Вейдер стоял к ней спиной, но Тила чувствовала его внимание, как некое давление тьмы, будто на плечи ей легла холодная рука.

Хотелось уйти. Нет, хотелось убежать, как можно быстрее и как можно дальше. Никогда ещё у неё не было настолько дурного предчувствия. Сбежать бы отсюда на другую сторону станции – но другая сторона станции находилась слишком близко. Да и с точки зрения карьерного роста это неудачный шаг – тем более для преступника, отпущенного на поруки.

Таркин что-то бубнил про огневую мощь, указывая на турболазерные установки, а Вейдер, казалось, слушал. Но Тила каким-то образом знала, что он сосредоточен отнюдь не на речи моффа. Он внедрялся в мысли тех, кто был рядом, исследовал их и находил... что в них чего-то не хватает.

Вдруг она поняла, что внимание направлено на неё. На мгновение Тиле показалось, что она совершенно голая – причём обнажено не только тело, но и душа – и Вейдер, как тот воображаемый учёный, изучающий насекомое под микроскопом, разглядывает всё, что в ней было – хорошее и плохое, сильные стороны и недостатки... всё, что делало её собой.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.