Главная | Обратная связь

О кафедрах добродетели

Заратустре хвалили одного мудреца, который умел хорошоговорить о сне и о добродетели; за это его высоко чтили инаграждали, и юноши садились перед кафедрой его. К нему пошелЗаратустра и вместе с юношами сел перед кафедрой его. И такговорил мудрец: Честь и стыд перед сном! Это первое! И избегайте встречи стеми, кто плохо спит и бодрствует ночью! Стыдлив и вор в присутствии сна: потихоньку крадется он вночи. Но нет стыда у ночного сторожа: не стыдясь, трубит он всвой рог. Уметь спать -- не пустяшное дело: чтобы хорошо спать, надободрствовать в течение целого дня. Десять раз должен ты днем преодолеть самого себя: это дастхорошую усталость, это мак души. Десять раз должен ты мириться с самим собою: ибопреодоление есть обида, и дурно спит непомирившийся. Десять истин должен найти ты в течение дня: иначе тыбудешь и ночью искать истины и твоя душа останется голодной. Десять раз должен ты смеяться в течение дня и бытьвеселым: иначе будет тебя ночью беспокоить желудок, этот отецскорби. Немногие знают это; но надо обладать всеми добродетелями,чтобы спать хорошо. Не дал ли я ложного свидетельства? Ненарушил ли я супружеской верности? Не позволил ли я себе пожелать рабыни ближнего моего? Всеэто мешало бы хорошему сну. И даже при существовании всех добродетелей надо ещепонимать одно: уметь вовремя послать спать все добродетели. Чтобы не ссорились между собой эти милые бабенки! И натвоей спине, несчастный! Живи в мире с Богом и соседом: этого требует хороший сон.И живи также в мире с соседским чертом! Иначе ночью он будетпосещать тебя. Чти начальство и повинуйся ему, даже хромому начальству!Этого требует хороший сон. Разве моя вина, если власть любитходить на хромых ногах? Тот, по-моему, лучший пастух, кто пасет своих овец натучных лугах: этого требует хороший сон. Я не хочу ни больших почестей, ни больших сокровищ: то идругое раздражает селезенку. Однако дурно спится без доброгоимени и малых сокровищ. Малочисленное общество для меня предпочтительнее, чемзлое; но и оно должно приходить и уходить вовремя: этоготребует хороший сон. Мне также очень нравятся нищие духом: они способствуютсну. Блаженны они, особенно если всегда воздают им должное. Так проходит день у добродетельного. Но когда наступаетночь, я остерегаюсь, конечно, призывать сон! Он не хочет, чтобыего призывали -- его, господина всех добродетелей! Но я размышляю, что я сделал и о чем думал в течение дня.Пережевывая, спрашиваю я себя терпеливо, как корова: каковы жебыли твои десять преодолений? И каковы были те десять примирений, десять истин и десятьсмехов, которыми мое сердце радовало себя? При таком обсуждении и взвешивании сорока мыслей на менясразу нападает сон, незваный, господин всех добродетелей. Сон колотит меня по глазам -- и они тяжелеют. Сон касаетсяуст моих, и они остаются отверстыми. Поистине, тихими шагами приходит он ко мне, лучший изворов, и похищает у меня мысли: глупый стою я тогда, как этакафедра. Но недолго стою я так: затем я уже лежу. -- Слушая эти речи мудреца, Заратустра смеялся в сердцесвоем: ибо свет низошел на него. И так говорил он в сердцесвоем: Глупцом кажется мне этот мудрец со своими сорока мыслями;но я верю, что хорошо ему спится. Счастлив уже и тот, кто живет вблизи этого мудреца! Такойсон заразителен; даже сквозь толстую стену заразителен он. Чары живут в самой его кафедре. И не напрасно сидели юношиперед проповедником добродетели. Его мудрость гласит: так бодрствовать, чтобы сон былспокойный. И поистине, если бы жизнь не имела смысла и я долженбыл бы выбрать бессмыслицу, то эта бессмыслица казалась бы мненаиболее достойной избрания. Теперь я понимаю ясно, чего некогда искали прежде всего,когда искали учителей добродетели. Хорошего сна искали себе иувенчанной маками добродетели! Для всех этих прославленных мудрецов кафедры мудрость быласном без сновидений: они не знали лучшего смысла жизни. И теперь еще встречаются люди, похожие на этогопроповедника добродетели, не всегда, однако, такие же честные,но их время прошло. И не долго стоять им, как уже будут онилежать. Блаженны сонливые: ибо скоро станут они клевать носом. -- Так говорил Заратустра.