Главная | Обратная связь

О психике как о «замкнутой системе»

Кроме того, для осуществления такого рода работы над собой, необходимо понимать, что двухкомпонентная структура психики — «созна­ние — безсознательные уровни» — при рассмотрении её с позиций Достаточно общей теории управления представляет собой замкнутую систему: т.е. объект управления и систему управления этим объектом, между которыми происходит информационный обмен по контурам прямых и обратных связей[216]. Соответственно есть и вектора целей и вектора ошибки, им соответствующие.

Прямыми связями называются связи, по которым информация, представляющая собой управляющее воздействие в некотором закодированном виде, передаётся из системы управления в объект управления; под обратными связями понимаются связи, по которым информация из объекта управления и окружающей среды поступает в систему управления.

Обратные связи могут быть положительными и отрицательными. Под «отрица­тельными» и «положи­тель­ными» обратными связями понимаются не «плохие» и «хоро­шие» обратные связи, а своего рода «знак от­но­шения» к приходящей по обратным связям информации, присвоенный связям каждого типа в системе управления; и «знак» этот может изменяться на проти­во­положный при изменении алгоритмики управления в замкнутой системе.

Обратные связи — отрицательные, если при отклонении замкнутой системы от назначенного для неё режима функционирования на основе поступающей по ним информации вырабатывается управленческое воздействие, направленное на возвращение системы к этому назначенному режиму.

Обратные связи — положительные, если при отклонении замкнутой системы от назначенного для неё режима функционирования на основе поступающей по ним информации вырабатывается управляющее воздействие, уводящее систему ещё далее от назначенного для неё режима функционирования.

При этом, в психике человека в зависимости от характера её функционирования (вольного или безвольного, эмо­ционально-смысло­вого строя в соответствующие моменты времени, активных компонент разветвлённого мировоззрения и миропонимания и т.п.) одни и те же обратные связи могут изменять свой знак «поло­житель­ный» либо «отрица­тель­ный» на противоположный.

Последнее может быть как произвольным, так и непроизвольно безсознательно. Однако в жизни человека всё идёт как бы «само собой» без проблем и его намерения воплощаются в жизнь без сопутствующих непредвиденных неприятностей только, если свойственные его психике знаки отношения к обратным связям соответствуют их же знакам в процессе осуществления Богом Его Вседержительности, которая так или иначе включает в себя все процессы управления без исключения, протекающие как в русле Промысла, так и в пределах попущения Божиего.

В процессах взаимодействия нескольких систем, замкнутых друг на друга каналами информационного обмена, одни и те же связи с позиций одной системы являются прямыми, а с позиций ей пáрной системы — обратными (соответственно обратные связи первой системы становятся прямыми по отношению к ей пáрной системе).

Последнее утверждение имеет непосредственное отношение к функционированию алгоритмики психики человека. В психике человека одни и те же связи между сознанием и безсознательными уровнями психики могут быть как прямыми, так и обратными, поскольку сознание и безсознательные уровни психики могут в какие-то моменты времени меняться ролями, передавая друг другу функцию иерархически высшего в психике центра системы управления. Соответственно при каждом таком обмене их ролями могут меняться и вектора целей и вектора ошибки, с которыми соотносится текущее поведение и намерения (если им в этом случае есть место, поскольку намерения принадлежат уровню сознания) субъекта:

· когда человек идёт по жизни на «автопилоте» безсознательных уровней психики, не осмысляя происходящего осознанно, то его воля отсутствует, и соответственно системой упра­в­ления являются безсознательные уровни его психики, а информация циркулирует в ней так, что:

Ø прямыми связями являются те, по которым информация подаётся с безсознательных уровней психики (в том числе и потоки, идущие из эгрегоров, в которые включена личность) на уровень сознания;

Ø обратными связями являются те, по которым безвольное сознание отражает поступающую в него информацию в безсознательные уровни психики (в том числе и в эгрегоры, в которые включена личность).

При этом сознание выполняет в процессе «автопило­ти­рования» функцию простой коммутации (соединения друг с другом) разных компонент безсознательного друг с другом и переключения информационных потоков между этими компонентами, а иерархически наивысшим центром психики как системы управления являются её безсознательные уровни (т.е. это не исключает управления поведением извне через безсознательные уровни психики).

· когда воля человека сосредоточена на том, чтобы его жизнь протекала осмысленно, то хотя «автопилот» безсознательных уровней психики по-прежнему осуществляет «автопилоти­ро­ва­ние»[217], но:

Ø прямыми связями являются те, по которым информация, выражающая осмысленное отношение к происходящему, с уровня сознания передаётся на безсознательные уровни психики (в том числе и в эгрегоры, в которые включена личность) для дальнейшей обработки, а иерархически наивысшим центром психики как системы управления является сознание;

Ø обратными связями являются те, по которым информация подаётся с безсознательных уровней психики (в том числе и из эгрегоров, в которые включена личность) на уровень сознания.

Хотя в этом варианте психической деятельности сознание тоже выполняет в процессе «автопи­ло­ти­ро­вания» функцию коммутации (соединения) разных компонент безсознательного друг с другом (в том числе и разных эгрегоров, в которые включена личность) и переключения информационных потоков между этими компонентами, но выполняет оно эту функцию качественно иначе:

В процессах коммутации и переключения информационных потоков в этом варианте психической деятельности участвует воля человека, выражающая его осмысленное отношение к Жизни.

И в этом случае безсознательные уровни психики, будучи подчинены воле человека, являются посредником между сознанием и Жизнью, и в режиме запрограммированного «автомата» (в том числе и эгрегоры) выражают волю человека тем лучше (со­от­ветственно достигнутому качеству личностного развития), чем меньше содержит конфликтующих друг с другом фрагментов алгоритмика его психики в целом (включая и чувства как источники информации).

При более широком взгляде взаимодействия психики личности с Жизнью по отношению к этой личности:

· связи, по которым информация (воплощённая в действиях, в поведении человека) передаётся из психики во «внешний мир», являются:

Ø прямыми при осмысленно-волевом отношении к течению событий;

Ø обратными при безсмысленно-безвольном отношении;

· связи, по которым информация из «внешнего мира» поступает в психику, являются:

Ø обратными при осмысленно-волевом отношении личности к течению событий;

Ø прямыми при безсмысленно-безвольном отношении (в этом случае человек становится жертвой обстоятельств, игрушкой природных и социальных стихий или орудием осуществления воли других субъектов или внедряющихся извне в его психику алгоритмов «автоматического» поведения).

С функциональным различием и взаимной обратимостью прямых и обратных связей (включая и обратимость знаков обратных связей) соотносится широко распространённое в жизни общества явление:

Одним из видов внутренней конфликтности психики людей является случай, когда информация, приходящая из «внешнего мира», и информация (воплощённая в действиях, в поведении), посылаемая из психики во «внешний мир», соотносится со взаимно исключающими друг друга нравственными мерилами, входящими в одну и ту же нравственность личности.

В большинстве случаев при этом человек творит (в пределах попускаемого ему Богом и другими людьми) по отношению к другим людям и Природе то, что он же сам считает недопустимым в отношении себя; что он терпит в отношении себя со стороны других только тогда, когда не может оказать противодействия или уклониться от такого рода воздействия на него. Обычно такого рода порок нравственности называют двойственностью нравственных стандартов (или цинизмом — в случае, если субъект осознаёт двойственность своих нравственных стандартов и настаивает на своей правомочности жить на их основе).

Кроме этого ярко проявляющегося выражения внутреннего разлада нравственности многим людям свойственна нравственность, которую можно назвать «ситуационно обусловленной». В этом случае по отношению к одним ситуациям и одним людям применяются одни нравственные мерила, а по отношению к другим ситуациям (того же типа, того же характера) и другим людям — другие нравственные мерила[218] (в исторически сложившейся культуре толпо-“элитаризма” такой тип поведения называется «кон­формизм»).

Ситуационно обусловленная нравственность может быть самостоятельным пороком нравственности, но в каких-то ситуациях в ней может выражаться и взаимоисключающая двойственность нравственных стандартов по отношению к себе и к окружающим.

Ещё одной разновидностью ситуационно обусловленной нравственности и выражением проблем в психике личности является обусловленность действующей (активной в рассматриваемый момент) нравственности неподвластным воле человека настроением (эмоциями).

Кроме того ситуационно обусловленная нравственность может быть выражением личностной нравственной ущербности, вследствие которой отсутствующие в психике личности нравственные стандарты и неопределённости в их иерархической упорядоченности замещаются нравственными стандартами, считываемыми личностью безсознательно из эгрегоров (активных в данной ситуации) или из психики оказавшихся в этой ситуации других людей.

* *
*

Из всего сказанного ясно, что человек не может быть невластным над самим собой: быть властным над самим собой — это его первейшая этическая обязанность перед другими людьми и Богом. Иными словами, если человек не обрёл навыков самообладания или утрачивает самообладание, то он в такие периоды его жизни не вполне человек (т.е. по существу недочеловек, если не осознаёт этого факта).

Выдержки из работы 2001 г.
“Диалектика и атеизм: две сути несовместны”

Уже к началу полового созревания (в смысле завершения развёртывания системы органов продолжения рода и сопутствующего пробуждения половых инстинктов) подросток должен с пониманием относиться к происходящему с его телом и психикой, осознанно раз­личая в себе не только психическую деятельность на основе Богоначального мировоззрения и миропонимания триединства материи-информации-меры при человечном строе психики, но и отклонения от этого идеала и в себе самом, и в окружающих: как уже свершившиеся отклонения от этого идеала, так и упреждающие предзнаменования надвигающегося разрушения психической деятельности при человечном строе психики под воздействием внутренних при­чин и внешних факторов.[219]

Именно на этом основывается способность человека к самообладанию, как к преимущественно заблаговременному принятию мер к тому, чтобы неизменно быть в Жизни человеком, жизнь и деятельность которого всегда протекает в русле Божиего Промысла.

И всё, что должно нормально произойти в процессе становления психики в возрасте от 7 до 13 — 14 лет[220], требует диалоговой согласованности:

· Различения, даваемого Богом непосредственно каждому человеку,

· осознанного внимания самого субъекта, которое в большей или меньшей мере подвластно воле каждого человека, начиная с некоторого возраста.

Чтобы пояснить соотношение Различения и внимания приведём такой пример: Мотор автомобиля может работать на полных оборотах, но если диски муфты сцепления не прижаты друг к другу вследствие неисправности либо по желанию водителя, то мощность мотора не дойдёт до колес, и автомобиль будет стоять на месте либо катиться под уклон, если он снят с тормозов.

В соотношении, подобном взаимодействию дисков автомобильной муфты сцепления, находятся Различение от Бога и внимание субъекта как в процессе собственно личностного развития человека, так и в процессе его деятельности в русле Божиего Промысла.

То, что даётся в Различении Богом, для человека является внешним изначальным фактором, который должен подвигать его волю к личностному развитию, а также к какой-то осмысленной деятельности. Но человек может быть невнимателен к тому, что возникает в его сознании в моменты озарения Различением, потому, что его внимание увлечёно чем-то иным и неподвластно его воле, либо потому, что он сам своею волей сосредоточил внимание на чём-то ещё и не внемлет ничему иному. И соответственно при таком соотношении Различения и внимания не может быть ни какого бы то ни было личностного развития, ни деятельности в русле Божиего Промысла. Более того:

С момента появления сознательной составляющей интеллекта невнимательное отношение человека к Различению и к тому, что даётся ему Богом в Различении, представляет уже опасность для самого человека[221].

Дело не только в том, что с такого рода двоякой невнимательности начинается разрыв религии как осознаваемо осмысленной связи души всякого человека и Бога, и что невнимательность к Различению — выражение неуважения человека к непосредственно Божией заботе о нём персонально; дело в том, что вследствие такого рода невнимательности — в мировоззрении человека накапливаются не упорядоченные, разрозненные пары «это — не это», составляющие которых не связаны как должно быть с составляющими всех остальных пар «это — не это», включённых в мозаику мировоззрения ранее. Соответственно, если Богом в Различении предоставляется доступ к той или иной объективной информации, а человек относится к этому процессу без должного внимания, то калейдоскопичность его мировоззрения и построенного на его основе миропонимания нарастает. По мере того, как степень калейдоскопичности нарастает, мировоззрение и миропонимание оказываются всё более и более не пригодными к тому, чтобы на их основе человек мог моделировать многовариантное течение Жизни и осознанно выбирать наилучший (в его нравственно обусловленном миропонимании) вариант своего соучастия в течении событий Жизни[222].

Но возможен и иной не менее печальный вариант извращённого отношения к Различению. Внимание человека может улавливать то, что даётся ему Свыше в Различении, однако нравственно обусловленное нежелание выявить и переосмыслить свою истинную нравственность — подчас даже под очень жёстким давлением «ответной» информации, приходящей по обратным связям, — и наращивание мысленного древа на основе Я-центрич­но­го мировоззрения может привести его к преждевременной (по отношению к ресурсу организма) смерти или в дурдом.

Это — ответ на вопрос, почему такой умный Ф.Ницше и некоторые другие выдающиеся интеллектуалы кончили жизнь сумасшедшими, а многие выдающиеся деятели науки и искусств и их ближайшие родственники как в прошлом, так и в современности обращались хотя бы к эпизодической помощи невропатологов и психиатров[223]. Кроме того многие в попытке избавиться от нравственно неприятных им проблем при нежелании изменить свою нравственность, пытались и пытаются “стереть” данную им Свыше в Различение «первичную» и «оперативную» информацию, при­бегая к различным дурманам, в том числе и к наиболее распространённому и одному из самых разрушительных из них — алкоголю. В результате многие из них закончили свой жизненный путь преждевременно (по отношению к ресурсу организма), а к моменту смерти под воздействием дурманов достигали почти полного распада личности и самоидентичности.

И чтобы ничего подобного не происходило в жизни человека, для него с раннего детства должно быть естественным и нормальным обращать внимание на то, что даётся в Различении, и осмыслять даваемое, включая его в мозаику своего мировоззрения и миропонимания.

Такое нормальное взаимодействие компонент троицы «Разли­че­ние от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» может обеспечиваться «само собой» сложившейся алгоритмикой диалоговых отношений сознания и безсознательных уровней психики при её нормальном развитии. Сложившись, такое взаимодействие может быть осознано человеком уже в детстве либо в более старшем возрасте. Но «само собой», естественно и непринуждённо оно может сложиться только в процессе удовлетворения в диалоге со взрослыми интереса ребёнка (в возрасте от начала речевого периода до 4 — 7 лет) к «запредельной»[224] тематике философско-богословского характера, чего не достаёт подавляющему большинству детей в нашу эпоху.

Если в силу каких-то причин нормальное взаимодействие компонент троицы «Различение от Бога Þ внимание самого челове­ка Þ интеллект» не складывается «само собой», то никогда не поздно обратить осознанное внимание и разум ребёнка или взрослого[225] к этой троице, что позволит поддержать извне естественный процесс формирования в психике личности правильной и работоспособной диалоговой связи сознательного и безсознательного уровней. Но всё же в возрасте от 4 до 7 лет есть период, когда ребёнок в наибольшей степени готов к осознанию в себе названной троицы и воспроизводству в себе нормального характера взаимодействия её компонент. Взрослым, упустившим это в детстве, тоже не поздно заняться взращиванием в себе устойчивого взаимодействия компонент троицы, что является внутренним источником осознанно осмысленной жизни человека в религии Бога, который есть.

*
* *

И в этом случае человек, — проходя естественным путём личностного развития, — приобщается к соборности сам собой без ложного пафоса и эффектов, предназначенных на показ, чтобы «произвести потрясающее впечатление»[226] на окружающих.

При этом вследствие равного положения людей по отношению к Различению и общности в нормальной алгоритмике психики их всех преемственности в обработке информации «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» личностные воли разных людей в соборности равнокачественны, и потому в соборности нет места личностной иерархии и принципу «подчиняясь — подчиняй», хотя по отношению к разным этапам полных функций управления разными делами в обществе разные люди занимают разное положение.

Последнее означает, что в реальных жизненных ситуациях равнокачественность личностных воль разных людей вовсе не исключает их взаимоотношений как системы «распорядительность со стороны одного — подотчётность со стороны других», хотя в каких-то других обстоятельствах (иных полных функциях управления другими определёнными делами) ситуационные роли каждого могут изменяться, вследствие чего начальники оказываются подчинёнными и подчинённые начальниками в соответствии с тем, как того требует дело, а не чьи бы то ни было личностные Я-центричные амбиции и притязания.

Человек пребывает в соборности в течение времени, пока он сохраняет человечный строй психики. Утратив его на некоторое время под воздействием складывающихся обстоятельств или непосредственно вследствие каких-то внутренних причин нравственно-психологического характера, человек выпадает из соборности. Но он снова возвращается в соборность сразу же, как только восстанавливает самообладание и возвращается к человечному типу строя психики.

Как уже неоднократно отмечалось в работах ВП СССР, достижение человечного типа строя психики личности — не самоцель, а только создание его собственной надёжной внутренней основы для дальнейшего личностного развития и творчества в русле Божиего Промысла. Соответственно этому и соборность — вовсе не множество «совершенных человеков», обалдевших от психологических практик в как бы работе над собой. Участники соборности могут быть обременены множеством личностных и общественных проблем, хотя и пребывают при человечном типе строя психики. Эти проблемы могут быть как унаследованными ими от прошлого (в составе культуры и духовного наследия — несоответствующего соборности энергетического и информационно-алго­ритмического наполнения эгрегоров ноосферы), так и проблемами, которые они успели породить и порождают сами, пребывая вне соборности в прошлом и временами выпадая из неё в период после первого обретения человечного типа строя психики.

Выдержки из работы 2001 г.
“Диалектика и атеизм: две сути несовместны”

Попущение Божие — это когда Богом открыта возможность одним субъектам оказать непосредственное или опосредованное воздействие, не укладывающееся в нормы праведных вза­и­мо­отношений, на других субъектов, которые сами уклонились от объективной праведности.

В зависимости от того, насколько и как кто-то уклоняется от предложенных ему Свыше норм праведности, — настолько Бог не воспрепятствует неправедным действиям и в отношении него самого и не поддержит его неправедное противодействие тем, кто действует против него в пределах попущения. При этом попущение в отношении каждого обусловлено достигнутым им личностным развитием: чем больше было дано Свыше человеку, чем бли­же его нравственность к праведности, чем большего он достиг в освоении потенциала развития своих способностей — тем строже отношение к нему Свыше и тем строже ему самому следует быть в самодисциплине.

Однако в зависимости от того, насколько человек, даже будучи неправеден, отзывчив к обращениям к нему Бога через его внутренний мир и на Языке Жизненных знамений и взращивает в себе праведность, попущение в отношении него может простираться в диапазоне от «демонстра­ци­онно-уведомительного» характера вне­запной опасности, не наносящей однако ущерба её возможным жертвам, до уничтожительного характера ситуации по отношению к ним в случае, если они исчерпали попущение в отношении себя; хотя при этом эти же события могут носить демонстрационно-уведомительный характер для кого-то другого. Это имеет место как по отношению к личностям, так и по отношению к обществам и человечеству в целом[227].

Попущение Божие во всех случаях целесообразно по отношению к Промыслу, поскольку в попущении Бог предоставляет возможность неправедным одуматься самим под воздействием обстоятельств, не нарушая Своею волей их свободы выбора и не подавляя их воли. Это вполне возможно, если устойчиво работает связка «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект, направленный на переосмысление событий в Жизни и собственной нравственности».

При этом, одни и те же обстоятельства, — в зависимости от того, при каком строе психики и эмоцоинально-смысловом строе души человек способен удерживать себя под воздействием обстоятельств, входя в них, — могут разрешиться как в области попущения Божиего, так и в русле Промысла либо полностью, либо в каких-то своих составляющих. И если человек такого рода неоднозначную предопределённость разрешения ситуации, возникающей казалось бы попущением Божиим, как-то ощущает и осознаёт, то он вполне способен своею волей пройти её в русле Промысла, избегнув воздействия попущения на себя и окружающих.

Попущение представляет собой своеобразный замыкатель обратных связей на человека: что сеешь — то и пожинаешь; во многих случаях — пожинаешь сторицей[228]. Поэтому человек должен осмысленно относиться к тому, что приходит к нему по обратным связям, выявлять их знак и изменять его на противоположный, если выявляется такого рода необходимость.

Соответственно знание о попущении Божием как об объективном явлении в жизни общества в целом и каждого человека позволяет выявить четыре основных вида этики:

· Эксплуатация в своих интересах Божиего попущения таким, каким оно сложилось в отношении других.

· Субъективная оценка границ Божиего попущения и злоумышленное введение на этой основе окружающих в область попущения в отношении них с целью своекорыстной эксплуатации их в пределах попущения (так построены их хозяевами все библейские культы, и на этом стоит разноликий сатанизм).

· Действия в пределах попущения Божиего с целью пресечения чьих-либо неправедных действий после того, как неправедно действующие уведомлены о сути их неправедности, но упорствуют в своём, не внемля уведомлениям о том, что им следует жить и действовать иначе. Таково в идеале обоснование права на священную — справедливую — войну (в частности, таково обоснование исламского джихада) и на действия разнородных «инкви­зи­ций».

Однако в исторически реальной практике под лозунгами «священной войны», провозглашаемыми обеими враждующими сторонами, большей частью одни злочестивые вкушают ярость других злочестивых в пределах Божиего попущения в отношении каждой из сторон. И соответственно — горе тому, кто, возомнив о своей праведности, начнёт “священ­ную” войну против тех, кто более праведен, а тем более — против тех, кто истинно праведен: неизбежно придётся стол­к­нуться с прямой, хотя, возможно, и неисповедимой для неправедных, поддержкой Богом более праведных. То же касается и всевозможных “святых” инквизиций.

· Принципиальный отказ от не отвечающего нормам праведных взаимоотношений воздействия на других, однако возможного в пределах Божиего попущения в отношении тех. При этом на себя возлагается обязанность уведомлять возможные жертвы попущения о том, что они находятся в его области, указывая им пути выхода, предоставляя Богу миссию воздаяния упорствующим в неправедности. Этому учил людей Иисус и этому принципу следовал он сам, пребывая во плоти среди людей. Это — в нашем понимании — основа христианской этики: «Пойдите, научитесь, что значит милости Хочу, а не жертвы» (Матфей, 9:13)[229].

В обществе господство христианской, а по существу — нормальной человеческой этики (в указанном смы­сле) возможно, но требует и предполагает, чтобы человек был нравственно готов и умел принять к искреннему осмыслению и встречные уведомления со стороны окружающих о его собственной неправедности, дабы он мог с такого рода помощью других людей изменить самого себя.

В этом и состоит суть алгоритмики соборности как подспорья в личностном развитии.

При отказе от готовности принять к осмыслению уведомления о собственной неправедности, при неумении это сделать или при нежелании изменить самого себя, дабы искоренить неправедность в себе, неизбежен переход “отказника” к самоизоляции или “свя­щен­ной” войне против всех с ним несогласных ради собственного его самоутверждения в нравственно приятных ему заблуждениях и насаждения их в качестве нормы для окружающих. И в этой войне он неизбежно сгинет, если не будет как-то удержан и ему не будет Свыше предоставлена возможность одуматься, которой он воспользуется.

*
* *

Для участников соборности нормальным является четвёртый тип этики — этики христианской: Принципиальный отказ от не отвечающего нормам праведных взаимоотношений воздействия на других, однако возможного в пределах Божиего попущения в отношении тех.

Неумышленная эксплуатация Божиего попущения в соборности возможна как исторически сложившаяся объективная данность (но невозможна как нравственно-этический разрешительный принцип), поскольку психика людей, формирующаяся в толпо-“элитарной” культуре хоть в чём-то, да неправедна. Но такого рода неумышленная эксплуатация попущения нормально должна выявляться, и люди должны сами целенаправленно работать на то, чтобы такую этику в обществе изжить. Это касается как эксплуатации попущения отдельными личностями, так и соборности в целом.

Второй тип этики — злоумышленное введение в попущение других людей с целью эксплуатации их и попущения — в соборности недопустим даже как исторически сложившаяся данность.

Переход от христианской этики к действиям в пределах попущения против неправедных с целью защиты развития общества в направлении праведности — для действующей в обществе соборности в целом может быть только краткосрочной чрезвычайщиной; а для той или иной определённой личности — вопросом её совести и действий в конкретно сложившихся обстоятельствах, поскольку:

· с одной стороны:

Ø соборность в её нормальном развитиии, соответственно в расширяющемся охвате общества не нуждается в “святой” «инквизиции» и “священной” войне как в непрестанно действующих факторах в жизни общества, поскольку возбуждаемые ими эмоции ненависти, страха и угодничества — это не то, что человеку следует возбуждать по отношению к осуществлению Промысла Божиего и Богу;

Ø люди могут ошибаться в оценках как своей праведности, так и неправедности других, оценивая чужую неправедность не по результатам непосредственного считывания алгоритмики психики другой личности (это не всем, не всегда и не во всех обстоятельствах дано; а если и дано, то не в отношении всех других людей без исключения), а по косвенным признакам — на основе не всегда однозначно возможных интерпретаций действий оцениваемой стороны;

· с другой стороны, разнородные корпорации «подчиняясь — подчиняй» нуждаются и в “святой” «инквизиции», и в “свя­щен­ной” войне как в системных факторах своей деятельности, оказывающих психологическое давление на людей в процессе их подчинения, вследствие чего корпорации «под­чи­няясь — подчиняй» (в большинстве своём их деятельность относится к первому и второму ранее названным типам этики) постараются принять посильное участие в такого рода общественных процессах, извратив их смысл и целенаправленность (как это уже имело место в истории неоднократно, в том числе и в период «ежовщины» в СССР), если соборность, дав им начало под давлением каких-то обстоятельств, не сумеет ими управлять (в процессе разрешения чрезвычайной ситуации) и остановить их (когда чрезвычайная ситуация будет исчерпана).

Но всегда необходимо понимать, что:

Переход к третьему типу этики, даже при соответствии оценок праведности и неправедности сторон истинному положению дел — выражение каких-то прошлых ошибок самих тех, кто совершает таковой переход, или неких других людей.[230]

И соответственно:

Чтобы не быть вынужденным к такого рода переходу от нормальной этики соборности к чрезвычайной, для человека:

· с одной стороны, — приоритетность работы над самим собой, над своими личностными нравственностью, мировоззрением и миропониманием, личностной алгоритмикой психики в целом — должна быть выше, нежели значимость деятельности в общем всем «внешнем мире». Но это не предложение эгоизма в изощрённо завуалированной форме, поскольку:

· с другой стороны, — понимая и принимая это в отношении себя, человек обязан не только заботиться о том, чтобы другие люди имели возможность (свободное время и силы) для такого рода работы над собой, но и обязан помогать им в ней, насколько позволяют ему его собственные чувствительность к проблемам других и понимание их нравственно-психо­логи­чес­кого существа.

Неспособность к двоякой такого рода деятельности — выражение собственной слабости и личностной недоразвитости в чём-то[231]: «Мудрость без сострадания — суха и вредоносна. Сострадание без мудрости — слепо и немощно. Не пренебрегайте ни мудростью, ни состраданием», — из уже приводившихся в сноске буддистских наставлений.

Кроме того, в случаях, когда решение о переходе от нормальной к чрезвычайной для соборности этике кем-либо вырабатывается, принимается и осуществляется, то необходимо понимать, что:

если оно вырабатывается, принимается или осуществляется при эмоционально-смысловом строе психики, не соответствующем упомянутому ранее «камертону»: “Вседержитель безо­шибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности”,

— то такого рода решение может быть ошибочно выработано, может быть ошибочно принято или может быть ошибочно осуществляется.

Поэтому оно нуждается в ревизии на всех этапах полной функции управления при эмоционально-смысловом строе психики, соответствующем упомянутому «камертону»: “Вседержитель безошибочен (…) И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни”.

Но это же касается и всех других решений, которые вырабатываются при эмоционально-смысловом строе психики, не соответствующем «камертону»: “Вседержитель безо­шибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности”, — поскольку эмоционально-смысловой строй психики, который мы в настоящее время выражаем в этих словах (возможно, что не наилучшим образом), на наш взгляд, является нормальным для вхождения человека в соборность, для жизни и деятельности в ней.

Выдержки из работы 2001 г.
“Диалектика и атеизм: две сути несовместны”

И по фактам жизни отдельных личностей, семей, родóв, целых народов и региональных цивилизаций, — в зависимости от того, как протекает у них непосредственный диалог с Богом на Языке Жизни и опосредованный в общении с другими людьми, — можно выявить и три вида «мисти­ки»[232], объективно связанных с ранее описанными четырьмя типами этики. И в этой «мистике», представляющей собой явное «таинство» Жизни, проявляется Высший Промысел:

· Всякая деятельность, прямо направленная на преображение человекообразия в человечность обретает явно ощутимую и неявную прямую и косвенную поддержку Свыше вплоть до того, что она сама несёт по Жизни тех, кто ею занят по совести без лицемерия, убирая с их пути все преграды и помехи в их деятельности: только ищите Правду Божию, работайте на её воплощение в Жизнь, а всё остальное приложится вам.

· Та деятельность, которая непосредственно не направлена против первого вида, но всё же направлена на извращение пути человечества или закрепощение его в состоянии человекообразия, не пресекается Свыше, если общество уже созрело для того, чтобы осознать и понять её зловредность.

В этом случае она протекает в пределах попущения до тех пор, пока её зловредность не будет осознана, понята, и пока ей не будет выдвинута жизненно состоятельная альтернатива. Если общество отвергает выдвинутую работоспособную альтернативу, совпадающую с направленностью Промысла, то Свыше обществу будет предоставлена возможность убедиться в том, что альтернатива — благо, а её отрицание — бедствие[233].

Если общество не созрело для того, чтобы осознать и понять зловредность какой-то деятельности, то так или иначе Свыше пресекаются даже сами возможности заняться ею и поползновения к ней.

И хотя в этом абзаце речь шла об обществе, но общество — это люди, а попущение в отношении общества — совокупный спектр попущения в отношении персонально каждого из людей, это общество составляющих.

· Та деятельность, что направлена против тех, кто искренне и нелицемерно по совести работает на осуществление целей Высшего Промысла, уводится Свыше на ложные мишени или пресекается иным образом, подчас вместе с жизнью ею занятых.

При этом одни противники Промысла могут вкушать ярость других, взаимно истребляя друг друга, так что злочестивые в этом процессе могут употребляться в качестве орудия осуществления приговоров Свыше[234].

Другие противники могут заниматься безсмысленной суетой, не вредящей осуществлению Промысла.

Деятельность третьих будет уложена в русло Промысла, вопреки их демонической воле просто в силу того, что каждый, кто работает на свои интересы в меру своего их понимания, в меру разницы в понимании может работать на тех, кто знает и понимает больше и лучше, чем он. А Бог — Творец и Вседержитель — вне конкуренции в знании и понимании всего и вся.

*
* *

Соотношение этики и «мистики» в жизни людей и обществ можно пояснить более обстоятельно через алгоритмику психики личности и алгоритмику соборности в жизни общества. В связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» интеллект (ум-разум) решает разные задачи:

· выработка намерений и линии поведения личности на основе собственного сложившегося к рассматриваемому моменту мировоззрения и миропонимания;

· выработка и развитие мировоззрения и миропонимания на основе сложившейся к рассматриваемому моменту нравственности;

· переосмысление прошлого в целом и, в частности, своего поведения, намерений на будущее в соотнесении с «ответной» информацией с целью выявления пороков сложившейся нравственности и переустройства собственной психики и её алгоритмики.

В зависимости от того, насколько решения всех названных (а также и не названных) задач укладываются в русло Промысла, человек встречается с отношением к себе Жизни в целом, выражающемся в той или иной «мистике».

При этом, если он старается жить в русле Промысла, но в чём-то ошибается, то непосредственно ему во «внешнем» или «внут­рен­нем» мире в Различение даётся «ответная» информация, позволяющая выявить суть всякой его ошибки и возможности её преодоления, и «оперативная» информация, позволяющая найти или выработать средства для осуществления такого рода возможностей. В этом случае, если ошибка устраняется, то устраняется она заблаговременно по отношению к ситуациям, в которых она может нанести вред либо самому человеку или другим людям, природе Земли и Мирозданию в целом.

Однако, если в связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» происходят какие-то сбои, и ошибка не устраняется, то человеку в Различение даётся предощущение надвигающейся беды. В этом случае, если его внимание улавливает это предощущение, а интеллект даёт ему правильную оценку, то воля человека должна проявиться в том, чтобы — пусть даже и не мотивированно — отказаться от своих прежних намерений и остановиться в его деятельности, начав переосмыслять всё, чтобы выявить его собственные нравственно-психологические причины, вследствие которых возникло предощущение надвигающейся беды.

Но предостережение Свыше может быть не только в форме невнятных по смыслу предощущений беды. Может быть дано и явное уведомление через других людей, через произведения искусства, науки. В этом случае, внимание человека не должно пройти мимо, а интеллект должен дать понимание того, что это явное уведомление адресовано именно этому человеку, а не кому-то ещё в его окружении; хотя оно может быть адресовано через него и другим людям, находящимся в общении с ним и взаимодействующим с ним в каких-то видах коллективной деятельности. Такие явные предостережения могут сопутствовать или следовать за предощущениями, а могут даваться и сами по себе (т.е. без сопутствующих или предшествующих им предощущений).

В соборности нет места принципу «подчиняясь — подчиняй» во всех его модификациях и проявлениях, поэтому:

Алгоритмика соборности отличается от “нормальной” алгоритмики толпо-“элитарных” обществ тем, что в ней нет градации людей по социально обусловленному иерархическому “пра­ву” указать другому на его реальные или мнимые его ошибки или умышленные злоупотребления разного рода действиями (включая и бездействия как разновидность «действия вообще»). В алгоритмике соборности указать другому на его ошибку или злоупотребления — нравственно-этическая обязанность каждого, кто видит эту ошибку[235]. То же касается и диагностики проблем, которые не дают нормально развиваться другим людям.

Что касается ошибок, в результате которых человек выходит из русла Промысла в область попущения, то их диагностика в себе и окружающих для устойчивого пребывания в соборности наиболее значима. И хотя характер взаимоотношений личности и Промысла многогранен и его невозможно втиснуть в какие-то формально-алгоритмические критерии — своего рода этикет, — но, на наш взгляд, по отношению к подавляющему большинству ныне живущих, можно утверждать, что у них есть проблемы во взаимоотношениях с Промыслом, если:

· их совесть помалкивает на тему о том, что в самом себе человек что-то может сделать лучше, чем есть;

· человек, во взаимодействии с теми или иными жизненными обстоятельствами (под их воздействием) не в состоянии устойчиво поддерживать эмоционально-смысловой строй своей психики на основе упомянутого ранее «камертона»: “Вседер­жи­тель безо­шибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности”;[236]

· не начинает дела (или нового акта в деле), с контроля своего эмоционально-смыслового строя и обращения при необходимости к «камертону»: “Вседержитель не ошибается…”;

· не может в общении с другими людьми восстановить нормальный эмоционально-смысловой строй, погасив свой внутренний монолог или эмоциональные проявления, когда те не позволяют ему выслушать мнения других, не совпадающие с его собственными мнениями.

По отношению к оценкам его деятельности другими людьми это выливается в занятие им тупиковой позиции «ко­гда я прав, а прав всегда я…» В нашем понимании, даже, если он прав по существу разногласий, но слушает свой внутренний монолог или обуреваем эмоциями, вместо того, чтобы слушать внимая собеседнику (или тем более выплескивает свой внутренний монолог или эмоции на собеседника), то у него есть какие-то проблемы в его взаимоотношениях с Промыслом потому, что неудержимый внутренний монолог и неподвластные воле эмоции обычно искажают эмоционально-смысловой строй, что почти всегда блокирует доступ в его сознание какой-то информации, поскольку отвлекает внимание человека от даваемого в Различение в процессе беседы. Вследствие этого внимание его обращается не на то, что лучше; что-то осмысляется не так, как должно в русле Промысла; как результат он утрачивает свободу выбора, и может выйти из русла Промысла, поскольку, действуя в русле Промысла, человек всегда свободен в осмыслении и переосмыслении приходящей к нему информации.

Одна из разновидностей этой проблематики — неспособность к диалогу. Диалог строится на двух принципах, которым должны соответствовать оба его участника:

1. Человек, начиная свою речь, знает, что и в какой форме он намерен высказать в ограниченные сроки времени (чтобы его можно было выслушать) и способен сам остановиться, высказав достаточно кратко и удобопонимаемо для собеседника всё по существу затрагиваемого им вопроса.

2. Он способен выслушать ограниченную по продолжитель­ности речь собеседника, следующего первому при­н­ципу, внимая ей, а не отвлекаясь на свой внутренний монолог, эмоциональные проявления или окружающие обстоятельства;

· ощущая и осознавая, что собеседник не удерживает себя в должном эмоционально-смысловом строе, он однако продолжает вести общение с ним будто всё нормально вопреки тому, что надо прервать беседу и помочь собеседнику привести себя к нормальному эмоционально-смысловому строю, как минимум просто указав ему на это обстоятельство;

· не может воспринимать других людей такими, каковы они есть со всеми их достоинствами, недостатками, проблемами.

Это не значит, что должно исчезнуть своеобразие в общении с каждым из них, но в общении с каждым эмоциональный строй (несущий умолчания) должен соответствовать «ка­мер­тону», а смысл оглашений — должен соответствовать тем достоинствам и тем проблемам и недостаткам, которые видятся ему в личности другого человека. К этому обязывает признание принципа: «Все люди изначально добрые и приходят в мир, пребывая в ладу с Богом, но выпадают из личностной сокровенной религии под воздействием господствующей культуры и обстоятельств, с которыми оказываются не способны совладать, бездумно живя в соответствии с теми или иными принципами построения культуры и её информационно-алгоритмического наполнения, вследствие чего и озлобляются и отягощаются грехами», — так или иначе высказывавшемуся в разные времена и зафиксированному в разных источниках.

То есть это не предложения быть наплевательски беззаботным и недосягаемо высокомерным в общении с другими людьми, а предложение единства нравственно-этических стандартов в общении со всеми без исключения, которое в алгоритмике психики должно нормально выражаться в том, что каждому будет адресовано то, что дóлжно в русле Промысла;

Это, — выше сказанное, — на наш взгляд, — относится к подавляющему большинству людей и тех ситуаций, в которые всех нас приводит Жизнь. Но всегда будет нечто, что в этот «тестовый набор» не укладывается, поэтому личностная религия, внимание к даваемому в Различение, совесть — главный универсальный критерий.

Поскольку эта область сокровенная от взглядов посторонних, то остаётся, живя в своей личностной религии и вере Богу по совести, доверять других людей и их жизнь Богу и Его Промыслу. Если они в чём-то неправедны, то Жизнь — лучший проявитель, а наиболее не внемлющие Жизни сначала будут испытывать на себе невозможность поддерживать жизнерадостный эмоционально-смысловой строй своей психики при открытости души, а потом будут сталкиваться с внезапно возникающими ситуациями, которые будут в большей или меньшей степени разрушать их планы и делать намерения несбыточными.

При этом, поскольку, всем нам свойственно в каких-то ситуациях оказываться одержимыми, невнимательными, то остаётся поддерживать ещё один принцип:

Никогда не отказываться искать составляющую Правды-Исти­ны казалось бы даже в самых одиозных и несправедливых упрёках со стороны окружающих.

Особенно в этом отношении бывают ценны так называемые “враги”: они не боятся испортить отношения и, когда «их несёт», выкладывают всё, что думают; а вот “друзья” и “сподвижники”, чьи личности сформировались в толпо-“элитаризме”, в этом отношении оказываются хуже так называемых “врагов”: они проблемы во взаимоотношениях с кем-то третьим обсуждают большей частью не с ним самим, а среди и в кругу подобных себе нарвственно-психологически (включая составляющую личностной воли). Между собой они достигают взаимопонимания, всё более и более утрачивая взаимопонимание в этим третьим, тем самым либо опуская его по внутрикорпоративной личностной иерархии, либо делая из него иерарха — кумира и господина над собой.

Делается это большей частью без понимания происходящего в безсознательно-автоматическом режиме потому, что неизжитая людьми алгоритмика Я-центризма, под предлогом боязни «испор­тить отношения» обя­зывает в личностном общении оставлять в умолчаниях и обходить стороной если не всё, то очень многое, что, как им кажется, способно вызвать отрицательное отношение к каждому из них как к личности со стороны человека, которого они искренне уважают, но не со всем согласны в его действиях. Если же они находят в себе решимость и силу воли для того, чтобы обсудить эти проблемы с этим третьим на принципах доброжелательности и искренности, то выясняется, что большинство их страхов и опасений были пустыми, а они пребывали в плену ложных предубеждений; либо же действительные проблемы выявляются, осознаются обоими и как-то разрешаются к общему благу.

Все эти обстоятельства приводят к тому, что соборность невозможна без тандемного и политандемного режимов[237] деятельности людей в разрешении их проблем как свойственных той или иной личности, так и затрагивающих жизнь более чем одного человека. При этом необходимо обратить внимание на то, что политандемный режим требует диагностики как своих собственных проблем, на которые указывает партнёр (правомочно или ошибочно в целом либо отчасти), так и диагностики алгоритмики психики партнёра на предмет выяснения соответствия действительному течению событий выдвигаемых указаний на ошибки и указаний на злоупотребления со своей стороны. И в отношении к такого рода диагностике алгоритмики собственной и его психики не может быть различий, обусловленных собственными оценками партнёра, и прежде всего оценками того, при каком строе психике и её эмоционально-смысловом строе пребывает тот, кто указывает на ошибки и злоупотребления.

* * *

Это так потому, что:

· во-первых, Бог лучше знает, как и через кого указать человеку на его ошибки и злоупотребления в случае, если эти указания соответствуют действительности; и лучше знает, кого, к кому и как привести для того, чтобы ему этот человек оказал помощь в разрешении нравственно-психологических проблем, если указания на ошибки и злоупотребления с его стороны не соответствуют действительности;

· во-вторых, тот строй психики и её эмоционально-смысловой строй которые диагностируются у другого человека в общении с первым, в жизни реально могут быть активизированы именно их взаимным общением. Т.е. другой человек может быть носителем ситуационно-обуслов­ленной нравственности, и это — та проблема, которую он должен преодолеть. И не исключено, что преодолеть её объективно проще именно в случае её наиболее яркого выражения в общении именно этих двух людей. И потому не следует закрывать этой возможнос­ти другому человеку своей, возможно даже правильной оце­н­кой его строя психики её эмоцоинально-смыслового строя или каких-то других проблем в алгоритмике его психики.

При этом надо видеть разницу между диагностикой и оценкой. Хотя оценка невозможна без диагностики, но их различие ситуационно обусловлено в каждом конкретном случае, и оно состоит в том, что диагностика является средством сплочения людей в разрешении ими проблем; а оценка — средством разобщения людей, сохранения и усугубления проблем.

В частности, оценка, выдаваемая в толпо-“элитарное” общество, при­ни­мается многими на веру и порождает у них иллюзию, что в общении с «оценённым» человеком они свободны от обязанности диагностировать его и свою собственную проблематику, в результате чего именно перед ними (так же, как и перед «оценщиками») открываются возможности войти в область попущения и пожать плоды своего предвзятого отношения к Жизни.

Если некое определённое по персональному составу множество людей на каком-то достаточно продолжительном интервале времени некоторую часть его проводит, пребывая при человечном типе строя психики и соответственно в соборности, то во всех случаях, когда какая-то определённая пара людей оказывается неспособной к осуществлению тандемного принципа, в соборности возникает трещина по месту их личностных взаимоотношений: либо вследствие отказа от взаимоотношений их обоих или кого-то одного, либо вследствие того, что их взаимоотношения, в жизни общества неразрывно соотносимые с полными функциями управления разными делами, обретают механистический толпо-“элитар­ный” характер. Если же в соборности на оговоренных условиях участвует только один человек из участвующих в общении людей, то, отказываясь от взаимоотношений с кем-либо другим, он закрывает для этого другого путь в соборность на основе обретения в общении с ним жизненного смысла, недоступного другому непосредственно, препятствуя тем самым его личностному развитию. И если это не его личностный ошибочный жизненный принцип, то это — проявление его личностной слабости и неготовности к общению с некоторыми людьми.

Даже в случае настырного демона или зомби, наседающего на кого-либо с упрёками, такой субъект уходит сам, если реальные проблемы в своей психике (возможно как-то связанные с мнимыми проблемами, нашедшими выражение в упрёках) человек успешно разрешает или преодолевает.

Единственное, что можно и полезно прервать, — нескончаемые, повторяющиеся на одну и ту же тему зациклившиеся монологи, которые стали средством энергетического “выда­ивания” того, к кому они обращены; или представляют собой средство отвлечения внимания в технологии какого-либо воздействия на психику. Это касается как своих собственных монологов, так и чужих. Однако и в такого рода монологах выражаются какие-то проблемы тех людей, которые их ведут, и эти проблемы желательно выявить и диагностировать.

* *
*

Но если человек не внемлет ни своим предощущениям, смысл которых может быть весьма не определённым, ни прямым уведомлениям, ни явным предостережениям, поддающимся (в процессе формирования праведной нравственности) однозначному пониманию, то ему придётся прочувствовать то же самое в попущении Божием: сначала — в форме «демонстра­ци­онно-уведо­мительного» характера внезапной опасности, не наносящей однако ущерба её возможным жертвам; а если он не внемлет и этому, — то ущерб будет испытывать как он сам, так в каких-то случаях и его близкие и окружающие (те из них, кто тоже пребывают в области попущения в отношении себя, также не внемля ничему): в этом знамение целостности Мира и взаимосвязанности его фрагментов цепями причинно-следственной обусловленности. Ситуации, в которых выражаются проблемы, от разрешения которых человек вольно или невольно в силу порочной в чём-то нравственности уклоняется, будут повторяться, а давление обстоятельств в них будет всё более жёстким. И если человек по-прежнему не внемлет ничему и некому, упорствуя в своём прежнем нравственно-психологическом состоянии, то исчерпав попущение в отношении себя, он так или иначе завершит свой жизненный путь преждевременно по отношению к биологическому ресурсу жизнедеятельности его организма.

И хотя взращиванию в себе праведной нравственности в диалоге с Богом по Жизни в настоящем тексте уделено много внимания, но и она не самоцель. Праведные нравственные мерила — только средство к выявлению направлений личностного развития (а через личностное развитие — и общественного, поскольку общество развивается по мере развития личностей, его составляющих), лежащих в русле Промысла. Поэтому и при устойчивой эффективно работающей в психике личности связке «Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект» проблемы личностно-психологического характера далеко не всегда исчезают сразу же после того, как человек переосмыслил события жизни, приведшие к их возникновению, и праведно изменил соответствующие нравственные мерила и их упорядоченность по значимости в своей нравственности или в соответствующих «общих областях» каких-то эгрегоров. Личностно-психологические проблемы в их большинстве требуют от человека взращивания в себе самом определённых качеств, а это требует осмысленных волевых усилий и некоторого времени. Даже мгновенно свершающееся преображение личности требует более или менее длительной её работы над проблематикой, даваемой ей в Различение — как собственной проблематикой личности, так и проблематикой окружающих и общества в целом.

Соответственно можно не один раз написать, прочитать и передать другим людям слова:

“Нормальная алгоритмика психики личности, объединяя её сознательный и безсознательные уровни, необходимо включает в себя:

· доверие Богу, выраженное в исходном нравственном мериле человека: «Вседержитель безошибочен в своих действиях, всемогущ, и милость Его безгранична; всё, что свершается, — свершается наилучшим возможным образом при той нравственности и этике, что свойственны людям. И осознание этого должно вызывать — радостную внутреннюю умиротворённость и желание благодетельствовать Миру без страха, порождая открытость души Жизни — доброе настроение, определяющее характер и результаты всей психической деятельности»,— и это обеспечивает ладное Жизни единство эмоционального и смыслового строя души ВСЕХ ЛЮДЕЙ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ;

· человечный строй психики;

· устойчивость преемственности в передаче информации«Различение от Бога Þ внимание самого человека Þ интеллект»;

· опору на мозаичное Богоначальное мировоззрение триединстваматерии-информации-мhры”” и выражающее его миропонимание”,

— но каждое из названных качеств для начала надо пережить в себе самом для начала один раз, а потом научиться произвольно воспроизводить и устойчиво поддерживать их совокупность и в бодрствовании, и во сне, продолжая развиваться на этой нравственно психологической основе, осуществляя принятую на себя миссию в Промысле Божием.

Если этого не делать, то Концепция общественной безопасности в её развитии для такого человека — объективно — ещё один пропагандистский миф, который он понял как-то урезанно, избирательно соответственно своей Я-центричной нравственности, в отрыве от течения Жизни, чем и поработил себя мифу, которым он же (возможно сам того не ведая) пытается порабощать других. Однако при этом идеалы Концепции не могут стать для него реальностью Жизни прежде всего потому, что он сам не предпринимает для этого должного, будучи увлечён чем-то иным.

Но соборность предполагает не только определённую эгрегориальную алгоритмику, в которой выражается человечный тип строя психики, но и прямое общение людей друг с другом. Т.е. она требует от своих участников и определённой культуры общения, также отличающейся от культуры общения, поддерживаемой толпо-“элитарным” обществом.

13 января — 5 июня 2003 г.
Уточнения и добавления: 20 — 22 августа 2003 г.

10. О личностной культуре общения[238]

Суть проблемы

К настоящему времени материалы Концепции общественной безопасности (КОБ) составили уже целую библиотеку. С ними в том или ином объёме в России ознакомились порядка сотни тысяч человек, многие из которых пришли к мнению, что КОБ в её развитии представляет собой именно то, что необходимо нашему обществу и человечеству в целом для выхода из нынешнего криза и обеспечения дальнейшего бескризисного развития. Вследствие их политической и предпринимательской активности КОБ начинает входить в повседневную жизнь как реальная политическая программа переустройства общественных отношений. Но не надо забывать, что за словами «общественные отношения» стоят именно личностные взаимоотношения множества людей, составляющих общество.

В общественных отношениях выражается нравственность, объективно свойственная людям, а не декларируемая ими. При этом общественные отношения, оказывая воздействие на формирование нравственности входящих в жизнь поколений, и сами изменяются под воздействием изменений нравственности живущих людей. Такие изменения могут протекать постепенно — носить эволюционный характер; а могут протекать в исторически короткие сроки в течение жизни одного поколения — носить характер революции, происходящей с многочисленными жертвами и разнородным ущербом, либо носить характер преображения, в котором все конфликты разрешаются в идеале без ущерба и жертв с выходом всех на новое качество жизни.

И поскольку никто из людей не в состоянии подменить своей персоной всё общество, то одним из факторов, непосредственно порождающих общественные отношения, является личностная культура (навыки) общения, которую несёт каждый из людей. Поэтому в период времени, когда КОБ перестаёт быть преимущественно книжным знанием, которое было интересно в 1990‑е гг. для весьма незначительной доли населения России, а пролагает себе дорогу в реальную политику государства и в бизнес с перспективой стать общеизвестным, то каждому её стороннику необходимо подумать о своей личностной культуре общения, поскольку идеалы КОБ могут обратиться во зло (в худшем случае) или останутся оторванными от жизни идеалами (в менее плохом варианте), если они не смогут выразить себя в личностной культуре общения тех, кто считает себя приверженцами КОБ. И соответственно необходимо определиться в том:

· какая именно личностная культура общения по сути соот­вет­ствует КОБ?

· что и как необходимо изменить в себе самом для того, чтобы стать её носителем?

Если этого не сделать, то перспективы жизни общества под идеологическим покровом КОБ можно будет охарактеризовать теми же словами, которыми В.О.Ключевский ещё в XIX веке охарактеризовал прожекты преобразования (тогда ещё в предстоящем будущем) жизни общества на принципах социализма, которыми упивалась в то время левая интеллигенция российской империи: «Общество праведного общежития, составленное из негодяев».

Этот же афоризм даёт и ответ на вопрос, почему антисоциалистические реформы, начатые демократами-идеалистами в 1980‑е гг. под смутным кличем «Перестройка», привели к возникновению в государствах на территории СССР в начале 1990‑х гг. бандитско-аферис­ти­ческого олигархического капитализма, самоубийственного для всех народов СССР в случае сохранения в дальнейшем этого “общественного строя”.

Причём особо необходимо подчеркнуть, что речь идёт не о выработке какого-то нового этикета, официального протокола общения или освоении манерности, свойственной в прошлые времена культуре тех или иных народов. Речь пойдёт не об этикете как таковом, а об обмене информацией в процессе общения. Но предварительно всё же необходимо обратить внимание на некоторые аспекты этикета и выражающего его протокола.

По отношению к этому процессу этикет или выражающий его официальный протокол — только одно из средств, обеспечивающих в каждой культуре преимущественно безсознательные автоматизмы общения тех, кто освоил этикет определённой социальной группы; средство освобождающее их от необходимости чувствовать то, что происходит в процессе общения, и отчасти — от необходимости думать об этом и, прежде всего, о том, как «установить контакт» — т.е. создать каналы информационного обмена и обеспечить языковую[239] общность сторон.

Кроме того этикет и официальный протокол, выработанные различными толпо-“элитарными” обществами, так или иначе решал и решает ещё ряд специфических задач. Поскольку толпо-“элитарная” культура несёт в себе более или менее эффективную субкультуру управления другими людьми в качестве средства опосредованного управления с их помощью течением событий или средства достижения каких-то иных целей, то главные из такого рода задач, решаемых на основе этикета:

· указать каждому на занимаемое им место в личностной иерархии толпо-“элитаризма” (отсюда шкала обращений от «эй, ты, как тебя там…» до «ваше величество» и «ваше святейшество» и зеркальная ей шкала оценок себя самого — от «господин» по отношению к кому-то «иерархически низшему» до «покорнейший слуга вашего величества» и т.п.);

· в соответствии с этим защитить от несанкционированного доступа информацию, носителями которой являются «иерархически высшие», и обеспечить беспрепятственный доступ «иерархически высших» (по способности каждого из них) к информации, носителями которой являются «иерархически низшие» (одно из проявлений этого — свойственный многим этикетам запрет «иерархически низшим» “осквернять” «иерархически высших» своим взглядом, смотреть в глаза «иерархически высшим» без их приказа или задавать им какие бы то ни было вопросы; а также и распространяющееся в направлении «вниз» — «иерархически высшие» глядят поверх голов «иерархически низших» и пренебрегают мнениями, высказываемыми «иерархически низшими» в инициативном порядке).

Но в целом всякий этикет складывается, выражая определённую целесообразность, понимание которой с течением времени может оказаться утраченным, в результате чего нормы этикета предстают во мнениях людей как безсмысленные формальности, понапрасну пожирающие время; хотя в каких-то других случаях ставшие традиционными нормы этикета в условиях изменившейся культуры могут действительно обратиться в пустую формальность. В результате общество отказывается от тех норм этикета, понимание смысла которых в нём утрачено, или которые действительно перестали соответствовать новой эпохе.

Так в соответствии с нормами этикета многих народов, сложившимися в глубокой древности, неправильно приступать к обсуждению дела непосредственно с момента встречи и начала общения. Обсуждению дела, ради которого встреча и состоялась, должен предшествовать казалось бы ничего не значащий «обмен любезностями»: обсуждение погоды, жизни родственников и знакомых, прочие разговоры на «отвлечённые темы». В наиболее ярком выражении такого рода казалось бы ухода от обсуждения сути дела, ради которого предстоит общение, представляет собой традиция, согласно которой гостю с д