 |
|
Соломон Михоэлс, руководитель Еврейского антифашистского комитета
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ АВТОРА 3
ПРОЛОГ 6
СТАЛИН И ЕВРЕИ 8
ЭПИЛОГ 26
ДНЕВНИКОВАЯ ПРОЗА 27
ОТ АВТОРА
Жил да был на святой Руси некий «инженер человеческих душ» по фамилии Ваксберг. Писал он о всяких страшных делах, судах-пересудах, а после нашей знаменитой перестройки купил билет в сторону Парижа, прикатил туда и зажил под французские шансоны, словно в родной деревне. Ещё у нас был один такой «инженер», по фамилии Алексин, — тот тоже к чужим берегам отчалил — на свою историческую родину, в знойную страну под названием Израиль. Словом, как выразился некий поэт из евреев: «О, Прости нас, мачеха Россия...» Прости и прощай, «клён, ты мой кудрявый»! Прощайте, белые берёзы, равнины русские и все-то твои поля, Россия, — бородинские ли, куликовские... Пусть на них поборются нынче за счастье-то народное Борис Абрамович с Абрамом Борисычем, господа гусинские да смоленские, Чубайсы да хакамады, Гайдары да Немцовы и прочая, прочая...
Но вот загадка: в Париже, по Елисейским-то полям ходючи да у иерусалимской-то стены Плача плачущи, отчего иным никак не даёт покоя «мачеха Россия»? «Я прочитал книгу Аркадия Ваксберга «Сталин против евреев», — делится с одной московской газетой израильтянин Алексин и тут узнаём, что в этой книге документально доказано, будто после «дела врачей» Сталин задумывал начать дело «писателей-сионистов».
Мать честная, вот это новость! Но, признаюсь, в душе тотчас всколыхнулся протест: Сталин то «дело», выходит, только задумал, а как быть с делом Гаухмана-Свердлова — по невинно убиенным царевнам и наследнику, по жесточайшему геноциду казачества — 2,5 миллиона были расстреляны! — разве оно закрыто? А дело Тухачевского — губителя тамбовских крестьян и расстрельщика кронштадтских матросов, а дела палачей России — комиссаров Льва Бронштейна, Моисея Урицкого, Розы Залкинд, чекистки Соньки — «золотой ножки» — разве забыты? Или тот холокост лишь издержки истории и ни в Израиле, ни на Елисейских полях никого не колышит?
Конечно, открытие нового дела — Сталина и писателей — абсолютно беспроигрышно. Уже лет пятнадцать по книжным страницам и на всех телеэкранах кочует грузин, попыхивая трубкой. По утрам, просыпаясь в кремлёвской квартире, тот злой старик напяливает сапожищи со скрипом и бродит по царским палатам с одной лишь думой в голове — кого бы ещё зарезать...
Усатый старик с телеэкранов уже давно всех притомил. Так что, чего греха таить, захотелось мне прочитать книгу Ваксберга и узнать доподлинно — был ли Сталин против евреев. Если был, то как же его соратники — Каганович, Берия, Мехлис? А жёны-еврейки, которые охомутали почти всех членов Политбюро?..
К сожалению, в Москве книгу Ваксберга найти не удалось. В «ленинке» её разыскивали работники главной библиотеки страны даже с помощью компьютеров — всё попусту. И тогда изведанными тропами различных спецхранов, архивных тайников, в строках тысяч секретных документов, сухих протоколов и донесений, в воспоминаниях и письмах старых большевиков начался поиск истины, которую так категорически обозначил юрист Ваксберг названием своей книги: «Сталин против евреев»!
Мы не будем спешить с выводами. Прислушаемся, что рассказывают современники кремлевского властелина, о чем свидетельствуют сохранившиеся материалы и документальные факты из его жизни. Наконец, интересно знать, что думал и как оценивал роль евреев и еврейства в истории России сам осуждаемый — Сталин.
Обозначим для начала, хотя бы бегло, диспозицию сторон.
Итак, год 1920-й. Еще жив вождь мирового пролетариата Ульянов-Ленин. Сталин при нем комиссар по делам национальностей. А рядом комиссары высших ступеней руководства Россией: Бронштейн-Троцкий, Апфельбаум-Зиновьев, Розенфельд-Каменев, Гаухман-Свердлов, Нахамкес-Стеклов, Гольдштейн-Володарский, Радек-Собельсон, Лурье-Ларин, Гольдман-Горев, Кац-Камков, Гольденбах-Рязанов, Натансон-Бобров, Рейн-Абрамович, Черномордник-Черноморский, Розенблюм-Маклаковский, Блейхман-Солнцев, Губельман-Ярославский.
Не прячась за чужие фамилии, элиту рабоче-крестьянской республики представляют господа-товарищи Аранович, Рабинович, Рафалович, Смидович, Кальманович, Ривкин, Хейнкин, Фрумкин, Фридкин, Малкин, Хаскин, Кауфман, Фейерман, Глузман, Шенкман, Берман, Гахман, Шушман, Шотман, Шпицберг, Штейнберг, Гронберг, Ландер, Познер, Шнейдер, Ливенсон, Либерзон, Михельсон, Мартинсон, Фенигштейн, Шлихтер, Шредер, Розенталь, Бек, Воровский, Ландау, Слуцкий, Дретлинг, Ширвин, Хайтис, Закхейм, Шмуклер, Рутгаузен, Бриллиант, Розенгольц, Крейнис, Альперович, Гольдблат, Лифшиц...
«Согласно этому списку, главных большевистских вожаков, владычествующих полновластно и бесконтрольно над Россией, состоит 545 человек, — пишет Ф. Винберг, автор книги «Крестный путь», изданной в 1922 году в Мюнхене, и тут же отмечает: — Из них 447 — евреев...» В число владычествующих вошли, понятно, и специалисты, без которых не обходится ни одна власть. Их по-разному называют, стараются скрывать от народа, но они верой и правдой служат любой власти. После Октября 1917-го православному люду их явили в черных кожаных куртках, при маузерах на ремнях, с горящими глазами — бойцов «чрезвычаек».
В белокаменной, по списку, увидевшему свет в Нью-Йорке в 1920 году, значились члены Чрезвычайной Комиссии во главе с Дзержинским: Ривкин, Циткин, Блюмкин, Лентович, Размирович, Александрович, Хайкина, Шкловский, Кнейфис, Цейстин, Кронберг, Бизенский, Рейтенберг, Финес, Закс, Гольдин, Гальперштейн, Книггисен, Либерт, Шилленкус, Модель, Г. Свердлов.
В сборнике «На чужой стороне» /выпуск XI, 1925 г./ опубликованы материалы «Особой Следственной Комиссии на Юге России», где приводится список командных должностей в Киевской «чрезвычайке»:
Блувштейн — председатель.
Дехтяренко — зам. председателя и заведующий секретным отделом.
Шуб — секретарь комиссии.
Цвибак Самуил — заведующий юридическим отделом.
Цвибак Михаил — заместитель заведующего оперативным отделом /заведующим был Яков Лифшиц/.
Фаерман — комендант.
Кац — заведующий тюремным отделом.
Каган — заведующий хозяйством.
Ганиотский — заведующий общей канцелярией.
Финкельштейн — командир Особого отряда при Че-Ка.
Мотя Гринштейн — заведующий спекулятивным подотделом.
Рабичев — бухгалтер.
Шварцман — заместитель заведующего секретным отделом.
Манькин — заместитель заведующего юридическим отделом...
Отметим унылое однообразие специалистов этой организации. В середине 30-х годов видными работниками ОГПУ-НКВД считались: Л. Залин, М. Трилиссер, Л. Мейер, 3. Кацнельсон, Ф. Курмин, Л. Вуль, С. Розенберг, А. Минкин, Ф. Кац, А. Шапиро, Л. Шпигельман, М. Патер, Н. Френкель, С. Гиндин, А. Дорфман, М. Берман, В. Зайдман, Я. Вольфзон, Я. Дымент, Г. Абрампольский, И. Вейцман, М. Вейцман, Б. Гинзбург, В. Баумгарт, Е. Во-дарский, А. Абрамович, А. Вайнштейн, Л. Кудрик, М. Лебель, И. Путилик, К. Гольдштейн, М, Госкин, М. Курин, М. Иезуитов... Читаешь — и словно всё тот же «надежды маленький оркестрик»...
Но в середине 30-х годов, если верить понаписанному за время от царя Никиты до царя Бориса, Иосиф Сталин был уже полновластным «хозяином» страны. Так, что же получается? Ну, допустим, что в борьбе за мировую революцию в подвалах ЧК, ОГПУ и НКВД не нашлось специалистов круче и непримиримей того же Рабиновича, с Финкельштейном. Кто же ещё стоял тогда рядом со Сталиным? Кто уцелел из старой «гвардии» за спиной нового «хозяина»?
«Гвардейцам» несть числа! Похоже, с годами их ряды даже расширились, окрепли. И вот тут невольно, неотвратимо вкрадывается сомненье: «Да сам-то Сталин не из евреев ли?..»
...Комиссариат внутренних дел. Он в руках Гершеля Ягоды. Помощником у Гершеля его соплеменник — Агранов-Сорензон. Дела сыска — их ведёт Лев Беленький. Тюрьмы страны — ими ведает Хаим Апетер. Концлагерями — товарищи Берман, Коган, Финкельштейн, Фирин, Мезнер, Пиляр, Сабо, Волин, Фридберг, Погребинский, Абрампольский, Райский, Заковский, Круковский, Серпу-ховский, Белицкий, Леплевский, Зелигман, Айвилович...
Наркомат иностранных дел. Им правит Мейер Валлах-Финкельштейн, он же — Литвинов. У него куча заместителей, секретарей, заведующих различными отделами с множеством помощников, референтов. Вот, к примеру, люди из той команды: Л. Карахан, В. Цукерман, Б. Розенблюм, Р. Флигельбаум. Я. Подольский, К. Уманский, А. Заславский, В. Браун, В. Левин, В. Дымент, Я. Ротштейн, Б. Бурштейн, С. Эпштейн, А. Рафаловская, Н. Ривкина, В. Блюменфельд, Е. Айзенштадт, Д. Штерн, С. Кантер, X. Вейнберг, Ф. Грикман, Е. Кониц, Л. Гайдис, Л. Мартинзон, Л. Гашкель, М. Плоткин, Е. Гальперин, М. Морштинер, Г. Сокольников-Бриллиант, Б. Шмох-Бронская, Е. Шмулевич.
За границей рабоче-крестьянскую республику представляют не менее достойные сыны малого народа — А. Беркман, Г. Гохман, А. Фридман, С. Каган, Л. Карахан, И. Майский, С. Бродовский-Брайтман, М. Карский-Бекман, А. Петровский, М. Кобецкий, Е. Гиршфельд, X. Залкинд, Б. Свирский, Г. Шейнин, А. Минкин, М. Розенберг, Б. Гордон, Л. Каплан, С. Кранц, Я. Суриц, Б. Штейн, К. Юренев-Ганфман, П. Кушнер, П. Фридгут, Н. Райвид, И. Морштин, Л. Фридрихзон, А. Файнштейн, Л. Шнитман, Л. Гельфанд, Б. Шапиро, П. Гольдштейн, С. Кофман, И. Златкин, Я. Горский. И так далее, и тому подобное. Все на хороших местах, в уютных кабинетах — живи да радуйся жизни! «Хозяин» — лицо грузинской национальности — никого не тревожит...
А вот и внешняя торговля — весёленькое дело! Оно под управлением бывшего начальника Воздушного флота РККА Арона Розенгольца. Членами коллегии хозяйства «Товар — деньги — товар» лихие мастера по этой части господа М. Фрумкин, Ф. Рабинович, С. Брон, Я. Янсон, М. Гуревич, И. Вейцер, А. Кисин, Б. Плавник, Б. Беленький, Б. Краевский, И. Кацнельсон и др.
Был в те годы ещё один такой волнительный комиссариат — снабжения. Им управлял товарищ А. Микоян, а членами коллегии при нём состояли Б. Гибер, Г. Дукор, А. Розит, Н. Гуревич, П. Розенталь, С. Гинзбург, С. Гроссман, М. Левитан, Л. Николаевский, М. Беленький, М. Бельский, а ещё Гольман, Инденбаум, Яглом и другие.
Не столь тёплое местечко, как у товарища Розенгольца, однако на той же основополагающей марксовой формуле /товар — деньги.../, оказалось у товарища И. Вейцера. Он на просторах святой Руси руководил так называемой внутренней торговлей. Кооперация была в ведении И. Зеленского. Государственный Банк и все оставшиеся от российской империи ценности находились в распоряжении Льва Мариазина, продукты питания — у Моисея Калмановича. Место наркома транспорта, и путей сообщения досталось Лазарю Кагановичу. Управление строительными материалами — Самуилу Гинзбургу. Вся металлургия страны была в руках А. Гуревича, «экспортхлеб» — у Абрама Кисина, «экспортлес» — у Бориса Краевского. Торговой палатой СССР правил Самуил Брон.
Ещё оставались не столь захватывающие, но не менее важные направления в жизни и деятельности страны — такие, скажем, как борьба с религией. В этом деле непревзойдённым специалистом оказался некто Губельман-Ярославский. Вот уж поработал огнём и мечом! Периодической печатью управлял Собельсон-Радек. Правительственное телеграфное агентство /ТАСС/ держали в руках Вайсберг, Гинзбург, Шацкий, Цехер, Хейфец и ещё ряд собратьев по перу.
Конечно, не без внимания в жизни республики была её рабоче-крестьянская армия. Кто же в 30-х годах командовал ею, стоял в высших генеральских эшелонах? Ну, наркомом обороны, известно, был соратник Сталина Клим Ворошилов. А первым заместителем его и начальником Политуправления РККА — Янкель Гамарник. Начальниками секторов и инспекторами у Гамарника трудились политрабочие Раскин, Райхман, Рейзин, Булин, Россет, Озол, Гринберг, Кацнельсон. Специалистом для особых поручений при наркоме значился Григорий Исаакович Штерн. Ступеньки высшей армейской иерархии по разным направлениям занимали соответственно:
Геккер Самуил Аронович — начальник отдела внешних сношений Наркомата обороны.
Славин Илья Ефимович — начальник военно-учебных заведений.
Казанский Евгений Семёнович —начальник Главного учётно-мобилизационного управления РККА.
Кучинский Давид Абрамович — начальник Главного санитарного управления РККА.
Ашлей Пётр Моисеевич — начальник финансового управления РККА.
Роговский Наум Исаевич — начальник военно-хозяйственного управления.
Фишман Яков Моисеевич — начальник химического управления РККА.
Иппо Борис Миронович — начальник военно-политической академии.
Шифрес Аркадий Львович — начальник военно-хозяйственной академии.
Ланда Моисей Моисеевич — ответственный редактор «Красной Звезды».
Фельдман Борис Михайлович — начальник физической подготовки РККА.
Помощниками командующих военными округами по политической части были:
Московского — Вейсман /Величев/ Григорий Исаакович.
Ленинградского — Смирнов-Ратайчик Пётр Аркадьевич.
Белорусского — Булин Абрам Савельевич.
Киевского — Амелин Максим Петрович.
Северо-Кавказского — Германович Моисей Яковлевич.
Закавказского — Урицкий Соломон Борисович.
Сибирского — Таиров Григорий Аркадьевич.
Приволжского — Мезис Аркадий Иванович.
Особой Дальневосточной армии — Аронштам Лазарь Наумович.
Здесь следует назвать, конечно, высших армейских начальников, среди которых М. Тухачевский, И. Якир, И. Уборевич, А. Корк, Р. Эйдеман, Б. Фельдман, В. Примаков, В. Путна. Пройдёт совсем немного времени, и 2 июня 1937 года на заседании Военного совета Иосиф Сталин назовёт их «марионетками и куклами в руках рейхсвера». И скажет, как отрубит: «Рейхсвер хочет, чтобы у нас был заговор, и эти господа взялись за заговор. Рейхсвер хочет, чтобы эти господа систематически доставляли им военные секреты, и эти господа сообщали им военные секреты. Рейхсвер хочет, чтобы существующее правительство было перебито, и они взялись за это дело, но не удалось. Рейхсвер хотел, чтобы в случае войны всё было готово, чтобы армия перешла к вредительству, с тем, чтобы армия не была готова к обороне, этого хотел рейхсвер, и они это дело готовили».
Этих военачальников, известно, военная коллегия Верховного суда СССР приговорила к смерти. Есть суждение, что десница Господня по справедливости покарала и красных генералов во главе с Тухачевским, и тайных заговорщиков-троцкистов, что меч Немизиды обрушился на них за то, что они творили сами с Россией и русским народом.
«С искренней безграничной радостью встречали известия о казнях большевиков, совершавшихся в Москве, — писал старый русский революционер В.Л. Бурцев. — Все радовались, что наконец-то казнены эти палачи, и были счастливы, что могут открыто на площадях и на собраниях кричать анафему казнённым, о которых они до сих пор принуждены были молчать...» А по поводу Сталина Владимир Львович заметит: «Мы с полным правом можем сказать в защиту Сталина, что в бывших троцкистско-зиновьевско-бухаринских процессах он не проявил никакого особенного зверства, какого бы все большевики, в том числе и сами ныне казнённые Зиновьев, Бухарин, Пятаков, не делали раньше — всё время после 1917 г. со своими политическими врагами — небольшевиками...»
Такая вот выходит диспозиция в противостоянии сторон — скажем, всемирного Интернационала и одного человека в одной отдельно взятой стране.
Однако, Сталин и евреи. Хроника давних лет — без комментариев.
ПРОЛОГ
Вообще большим недостатком, который я видел у Сталина, было неприязненное отношение к еврейской нации. Он вождь, он теоретик, и поэтому в своих трудах и в своих выступлениях он не давал и намёка на это. Боже упаси, если бы кто-то сослался на его разговоры, на его высказывания, от которых явно несло антисемитизмом.
Когда ему приходилось говорить о еврее, он всегда разговаривал от имени еврея со знакомым мне утрированным произношением. Так говорили несознательные, отсталые люди, которые с презрением относились к евреям, коверкали язык, выпячивали еврейские отрицательные черты. Сталин это тоже очень любил, и у него выходило неплохо.
/Никита Хрущёв. Воспоминания/.
Сталин не был антисемитом, как его порой пытаются изобразить. Он отмечал в еврейском народе многие качества: работоспособность, спаянность, политическую активность. У них активность выше средней, безусловно. Поэтому есть очень горячие в одну сторону и очень горячие в другую. В условиях хрущёвского периода эти, вторые, подняли голову, они к Сталину относятся с лютой ненавистью.
Однако в царских тюрьмах и ссылках их не так много было, а когда взяли власть, многие сразу стали большевиками, хотя большинство из них были меньшевиками.
/Вячеслав Молотов. Из дневника Ф. Чуева/.
Дело зашло так далеко, что Сталин оказался вынужден выступить с печатным заявлением, которое гласило: «Мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры и пр.». Для всякого политически мыслящего человека было совершенно ясно, что это сознательно двусмысленное заявление, направленное против «эксцессов» антисемитизма, в то же время совершенно преднамеренно питало его. «Не забывайте, что вожди оппозиции — евреи», таков был смысл заявления Сталина...
/Лейба Троцкий. Термидор и антисемитизм/.
Обвинения Троцким в антисемитизме Сталина, якобы опирающегося на «антисемитские тенденции в стране», — конечно же, не что иное, как миф. Какую поддержку могло оказать противнику Льва Давидовича в «еврейском вопросе» население, затерроризированное введённой Лениным и Троцким судебной статьёй, ставящей вне закона каждого, в ком при желании можно усмотреть /даже за слово еврей/ антисемита...
Как-то странно забыто, что «антисемит» Сталин был инициатором создания государства. Израиль. Сколько написано, наговорено о гибели в конце сороковых годов члена еврейского Антифашистского комитета, актёра Михоэлса, и мало кто знает, вспоминает о «ленинградском деле», о расстреле в конце тех же сороковых годов выдающихся русских государственных деятелей Вознесенского, Кузнецова, Родионова, обвинённых в «русском национализме», намерении создать компартию России...
При Сталине такой палач, как Землячка /Роза Залкинд — С.Г./, в гражданскую войну наводившая ужас своей жестокостью даже на «своих», красных командиров такой преступник, как Мехлис, главный виновник керченской катастрофы в войну, повлекшей гибель сотен тысяч людей — были торжественно похоронены на Красной площади.
/Михаил Лобанов, известный русский литературовед, критик/.
Трудно обрядить Сталина в антисемитское рубище. Тут сразу вспоминаются /а из песни слова не выкинешь/ такие вот его слова, сказанные в 1931 году: «Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма... Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью» /Соч., т. 13, с. 28/.
/Сергей Васильцов, доктор исторических наук.
Сергей Обухов, кандидат экономических наук/.
Я читал «дело» своего отца, кадрового рабочего, ударника, рационализатора, делегата трудящихся города на похороны Ленина, читал и «дела» других работников паровозоремонтного завода в г. Запорожье, арестованных 19 сентября 1937 года на территории завода. В них нет ни указаний Сталина, ни распоряжений из Москвы. Это была местная самодеятельность. Затем забрали и тех, кто это натворил... Это троцкистская, зиновьевская и прочая сволочь, оставшаяся после идейного и организационного разгрома руководства оппозиции в конце 30-х годов. Замаскировавшись в партийных, советских, государственных органах, в военном ведомстве, особенно в НКВД, где их было полно, они мстили за своё поражение, создавая клеветнические «дела» на лучших людей страны. Обстановка для этого была подходящая: шла борьба с подлинными врагами, которые были. Массовые репрессии 1937 года, после разоблачения деятельности оппозиционеров, вышедшей за рамки закона и Устава партии, — это их работа, это прокладывание дороги к захвату власти в государстве, в партии, к осуществлению того, что им не удалось в первые годы революции и что им не позволил сделать Сталин. Этим и объясняется сейчас его всестороннее оплевывание, а вместе с тем и извращение всей нашей истории их последышами, не оставляющими мысли о реванше.
/Г.В. Матвеец, кандидат философских наук/
Писатель Л. Разгон в своих воспоминаниях рассказывает о встрече в Бутырках с неким Рошаковским, членом старой дворянской фамилии, находившимся до революции в дружеских отношениях с Николаем II. В начале 30-х годов Рошаковскому по его просьбе было разрешено вернуться из эмиграции на родину, где он был принят с почётом, осыпан привилегиями и часто встречался со Сталиным и Ворошиловым. В 1937 году он был арестован, но даже в тюрьме говорил Разгону, что чувствует себя счастливым, наблюдая тюрьмы, «набитые коммунистами, евреями, всеми политиканами, которые так ничего совершенно не понимают, что же с ними происходит». По мнению Рошаковского, осуществлявшееся Сталиным уничтожение коммунистов предвещало «становление русского национального государства с его великими национальными идеями».
/Яков Айзенштат, доктор юридических наук/.
Борис Бажанов в своих «Воспоминаниях бывшего секретаря Сталина» подробно пишет о сталинском антисемитизме. Он приводит такой факт. Сталин выходит из своего кабинета и в присутствии Бажанова Мехлис рассказывает Сталину о критическом письме, полученном от секретаря ЦК комсомола Файвиловича. Сталин говорит: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает?»
Сталин допускал антисемитские высказывания и во время частых застолий, на которые почти каждую неделю приглашались его соратники. За трапезой на даче Сталина происходило воспевание союза славян, раздавались выпады против евреев, — всё как в добрые царские времена.
/Яков Айзенштат. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Иерусалим, 1994/.
Раздражённая тирада Сталина против двойных фамилий: «Зачем это подчёркивать? Зачем это делать? Зачем насаждать антисемитизм? Кому это надо?» — на меня лично произвела сильное впечатление. По разным поводам я сталкивался в разговорах с людьми разных поколений с мнением, что Сталин не любит или, во всяком случае, недолюбливает евреев; сталкивался и с попытками объяснить это многими причинами, начиная с его отношения к Бунду и кончая приведением списка его основных политических противников, с которыми он в разное время покончил разными способами, списка, во главе которого стояли Троцкий, Зиновьев, Каменев и многие другие сторонники Троцкого и левые оппозиционеры.
/Константин Симонов. Глазами человека моего поколения. 1988/.
Сталин уничтожил почти всю «ленинскую гвардию», начиная с тех, кто прибыл в Россию в «пломбированных вагонах» и вместе с Троцким на пароходе из Америки, и кончая выдвиженцами революции и «героями гражданской войны» во главе с Тухачевским, подлая жестокость которого при подавлении тамбовского крестьянского восстания не поддаётся пониманию чистого разума, зато получает сакральное объяснение, если вспомним, что свою собаку он называл /прости меня, Господи/ «исусиком». Кстати, достал в Мексике и Троцкого — того самого «вождя», который до конца своих дней переживал, что не смог превратить Россию в вязанку хвороста, чтобы бросить её в огонь мировой революции.
Скажите, кто, кроме Сталина, смог бы избавить страну от этой чумы, этих бесов, наводнивших Россию, уничтоживших сословия, надругавшихся над нашими святынями, помышлявших уничтожить семью /И. Арманд, Л. Рейснер, скрестить с евреями Ульянова-Елизарова/ и т.д., и т.д., и т.д. Ни белоэмигранты, так и не поднявшие во время гражданской войны монархическое знамя, ни, тем более, отправленные за границу Бердяевы-Булгаковы на такое не способны. А Сталин сознательно, планово и целеустремлённо основную массу «вождей», прорабов, мастеров и архитекторов революции уничтожил. При полной и единодушной поддержке населения /если не считать деток Арбата, запамятовавших о том, что поселились они в этом районе дворянских особняков в результате уничтожения дворянства их революционными родителями. Они скукожились от ужаса до лучших для них хрущёвских времён/.
Воздаяние за бесовство было адекватным, хотя, к моему большому сожалению, не всеобщим и не окончательным. Как оценивать эти действия Сталина? Морально, юридически? Можно, нужно и даже уже делалось, и будет делаться. Но в силу того, что уничтожение инфернального воинства было, без сомнения, сакральным действом, то позволю и здесь в очередной раз написать, что Сталин, хотел он того или не хотел, осознанно или неосознанно стал бичом Божьим, покаравшим сатанинское воинство, извергов, изуродовавших страну и обескровивших народ. И в этом историческое значение и личный подвиг Сталина.
/Эдуард Володин, доктор философских наук/.
СТАЛИН И ЕВРЕИ
Революционер Коба своё откровенное суждение о соратниках из «малого народа» — демократах-меньшевиках — высказал ещё в начале века, в 1905 году, на встрече с бакинскими рабочими. «В самом деле, что это за народ! Мартов, Дан, Аксельрод — жиды обрезанные. Да старая баба В. Засулич. Поди и работай с ними. Ни на борьбу с ними не пойдёшь, ни на пиру не повеселишься. Трусы и торгаши», — возмущался «пламенный колхидец», ничуть не предполагая, что евреи пройдут через всю его судьбу, до конца жизни — то друзья-единомышленники, то скрытая пятая колонна, то коварные нескрываемые враги — его и России...
/Станислав Грибанов. «Полюбил Россию»/.
Ссылаясь на преобладание евреев в меньшевистской фракции Лондонского съезда 1907 года, он /Сталин/ писал шутя, что меньшевики — еврейская фракция, большевики — истинно русская, стало быть, не мешало бы нам, большевикам, устроить в партии погром.
В сибирской ссылке Сталин был вместе со Свердловым, который жаловался на его крайний антисемитизм. Суд чести вынес Сталину по этому поводу порицание.
/Яков Айзенштат. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Иерусалим, 1994/.
Сталин хорошо разбирался в еврейском вопросе. Ещё в 1913 году в статье «Марксизм и национальный вопрос» он писал: «...вопрос о национальной автономии для русских евреев принимает несколько курьёзный характер — предлагают автономию для нации, будущность которой отрицается, существование которой нужно ещё доказать!» Сталин помнил слова русского Плеханова, сказанные молодому еврею-интернационалисту Ленину во время их встречи в Женеве ещё в 1890 году: «Евреи — сплошь шовинисты и националисты. Русская партия должна быть русской, а не давать себя в пленение «колену гадову»... У вас, господин Ульянов, просто недостаёт знаний еврейства и жизненного опыта в ведении дел с евреями».
/А. Игнатьев. Пятая колонна. 1996/.
В тридцатые годы устанавливаются чёткие параметры освещения ленинской темы в литературе и искусстве. В конце 1932 года А.И. Ульянова-Елизарова передаёт через М.И. Ульянову большое письмо генсеку, где рассказывается о её изысканиях в генеалогии семьи Ульяновых. Дед Ленина по материнской линии происходил из бедной еврейской семьи. Этот факт, по мнению Анны Ильиничны, «может сослужить большую службу в борьбе с антисемитизмом». В письме утверждалось, что «Ильич высоко ставил всегда евреев». Прочитав послание, Сталин сказал М. Ульяновой: «Молчать о письме абсолютно!» Безуспешным оказалось и второе обращение: к генсеку.
/Е. Громов, искусствовед. Сталин: власть и искусство, 1998/.
Коба уже не подпольщик, а нарком по делам национальностей, одновременно он нарком РКИ — Рабоче-крестьянской инспекции... Как-то Ильич поручил Сталину проверить одно запутанное дело — по части инспекции. Сталин потом вспоминал: «Я, как нарком, пришёл и говорю: я назначаю такую-то комиссию. Перечисляю ему — того-то, того-то... Он мне говорит: «Ни одного еврейчика? Нет, ничего не выйдет!» Сталин был весёлый человек, любил посмеяться, пошутить, премило имитировал он и разговор местечковых евреев.
/Станислав Грибанов. Заложники времени 1992/.
Я думаю, всем, в конце концов, должно стать ясно: если бы не Сталин, то к власти в 1924 году пришёл бы Троцкий /как известно, В.И. Ленин в своём «Письме к съезду» только Сталина и Троцкого назвал «выдающимися вождями современного ЦК»/, и тогда мы вообще не имели бы сейчас никакой возможности дискутировать на эту тему, нас просто не существовало бы на свете. Ни нас, ни России. Всё то, что с нашей страной и нашим народом хотел сделать Гитлер, Троцкий сделал бы задолго до него...
Троцкий мечтал превратить Россию в военно-феодальное государство, чтобы с его помощью осуществить мировую революцию, встав во главе этой революции и тем самым — во главе мирового правительства. То есть, он на практике мечтал легализовать масонскую идею — власть над всем миром. Главным препятствием на пути Троцкого был Сталин, который, по всей вероятности, видел и понимал безнадёжную авантюрность этого масонско-сионистского заговора против человечества.
/Валерий Хатюшин, известный поэт и критик. Кровная связь. 1990/.
Как же произошло, что Сталин, продолжая осуществлять предначертания и планы, уже разработанные до него, и разрабатывая новые планы глобальной революции, то есть интернациональные, антироссийские идеи, заслужил в конце концов не благодарность, а ненависть людей, произведших революцию или, во всяком случае, воспользовавшихся её плодами. Что же произошло после смерти Ленина?
К моменту смерти Ленина всё было сделано, всё расставлено по местам. Основные государственные органы подавления, руководства, власти находились в руках Интернационала. ЧК /в дальнейшем ОГПУ, НКВД, КГБ/, армию и ЦК возглавляли и не только возглавляли, но и контролировали на всех средних инстанциях интернационалисты. К моменту смерти Ленина в этих трёх основных государственных институтах в центре, то есть особенно в ЦК, ЧК и генеральном штабе, на уровне высшего руководства, средних руководителей, а равно и на местах, в губерниях, позднее в областях, равно и в военных округах, все руководящие нити находились, мягко сказать, не в русских руках. В тех же самых руках и все средства массовой информации, все газеты, журналы, книжные издательства, от главного редактора до заведующего хозяйственной частью, от Мехлисов, Авербахов, Кольцовых, Стекловых до Богорадов вся пресса, литературная критика, радио, все второстепенные государственные институты вроде профсоюзов, министерств, главков, трестов, торговли, медицины, педагогики — всё было занято и захвачено, всё было пронизано, всё крепко держалось в руках.
/Владимир Солоухин, русский писатель. Последняя ступень. 1995/.
Сталин с подозрением присматривался к активной и громадной деятельности Коминтерна /слишком изобильно были там представлены евреи/. С его языка, в кругу своих, часто срывалось презрительное слово «лавочка». Радек в этой лавочке был самым проворным, самым заметным.
Однажды, выступив в своих любимых «Известиях», он разнежено признался: «Мы, коммунисты еврейского происхождения, гордимся своими правами в России. В Москве, Ленинграде, Минске ничто не ограничивает деятельность евреев, развитие их жизни в европейских городах…» И на Россию смотрел, как на плантацию. Сталина постоянно возмущало лёгкое отношение коминтерновцев к русским деньгам. Радек, постоянный перевозчик громадных сумм «братьям по классу», однажды умудрился прокутить в публичных домах Стамбула и Каира более трёх миллионов франков.
/Николай Кузьмин, писатель. Возмездие. 1998/.
Сталин был и стратег и психолог. Он понимал, в каком окружении находится. И он выбрал, пожалуй, единственно верный путь: столкнул две сионистские группировки — верных троцкистов и верных ленинцев.
На вопрос, что же дальше, Сталин ответил так:
«Дальше некуда идти, товарищи, ибо пройдены все пределы допустимого в партии. Нельзя больше болтаться в двух партиях одновременно, и в старой ленинской партии, и в новой, троцкистской партии...»
Увы, в наше время партия не разглядела, что её лидеры фактически находились в двух партиях: в КПСС и троцкистской оппозиции в КПСС, с помощью которой пришли к власти. Сейчас эта троцкистская партия именует себя «Движением демократических реформ».
/Герман Назаров, публицист. Большевики большевикам рознь/.
После перехода Зиновьева и Каменева в оппозицию положение резко изменилось к худшему. Теперь открылась полная возможность говорить рабочим, что во главе оппозиции стоят три «недовольных еврейских интеллигента». По директиве Сталина Угланов в Москве и Киров в Ленинграде проводили эту линию систематически и почти совершенно открыто. Чтоб легче демонстрировать перед рабочими различие между «старым» курсом и «новым», евреи, хотя бы и беззаветно преданные генеральной линии, снимались с ответственных постов. Не только в деревне, но даже на московских заводах травля оппозиции уже в 1926 году принимала нередко совершенно явный антисемитский характер. Многие агитаторы прямо говорили: «Бунтуют жиды».
/Л. Троцкий. Термидор и антисемитизм/.
Во второй половине 1927 года, когда, подготавливались исключения оппозиционеров из партии, их аресты и высылки, антисемитская агитация против оппозиции приняла совершенно разнузданный характер. Лозунг «Бей оппозицию!» нередко окрашивался старым лозунгом «Бей жидов, спасай Россию!»
/Я. Айзенштат. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Иерусалим, 1994/.
Мы стоим и разговариваем с Мехлисом /Мехлис — еврей/. Выходит из своего кабинета Сталин и подходит к нам. Мехлис говорит: «Вот, товарищ Сталин, получено письмо от товарища Файвиловича. Товарищ Файвилович очень недоволен поведением ЦК. Он протестует, ставит ЦК на вид, требует, считает политику ЦК ошибочной и т.д. /Надо пояснить: товарищ Файвилович — четвёртый секретарь ЦК комсомола.../.
Сталин вспыхивает: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!» Тут же товарищ Сталин соображает, что он сказал что-то лишнее. Он поворачивается и уходит к себе в кабинет. Я смотрю на Мехлиса с любопытством: «Ну, как, Лёвка, проглотил?» — «Что? Что? – делает вид, что удивляется, Мехлис. — В чём дело?» — «Как в чём?.. — говорю я. — Ты всё ж таки еврей». — «Нет, говорит Мехлис, — я не еврей, я — коммунист».
Это удобная позиция. Она позволит Мехлису до конца его дней быть верным и преданным сталинцом, и оказывать Сталину незаменимые услуги.
/Б. Бажанов. Воспоминания бывшего секретаря Сталина/.
Вовсе не Троцкий страшен, но — троцкисты. Вовсе не евреи, но — сионисты. Как пример того, что не все евреи сионисты, Сталин указывал на поведение Альберта Эйнштейна. Уже после первого открытого процесса /Зиновьева — Каменева/ за границей раздался истошный вопль: «Наших бьют!» В Советский Союз пошёл поток протестов, возмущений. Подписать протест предложили и Эйнштейну. Седовласый маститый учёный ответил решительным отказом. Отчего же не судить еврея, если он заведомый преступник? Национальность — не мандат на преступления.
/Николай Кузьмин. Возмездие, 1998/.
В России и до революции проживала самая большая часть еврейского народа. Вместе с разрушением иудаизма и сионизма, параллельно с этим процессом, наступила после революции такая свобода, которую евреи не пробовали, не испытали ни в одной стране мира. Лазарь Каганович, этот скромный рабочий-кожевенник, еврей. Именно, в силу своих природных способностей, при новом режиме смог занять такое место — стать в окружении Сталина лидером коммунистов России. Россия есть уникальная страна во всём мире, где антисемитизм есть уголовное преступление.
/«Бнай Брит Магазин», 1934, № 5/.
Закон предписывал кондукторам останавливать троллейбусы и звать милицию, если кто-либо из пассажиров высказывал антисемитскую клевету.
/Бюллетень Спартаковцев, 1992, № 3/.
...За слово «жид» давали десять лет лагерей. /Виктор Острецов, историк. Масонство, культура и русская история. 1998/.
В общем, уничтожение так называемой ленинской гвардии было закономерно и исторически неизбежно. Масштабы и методы его определялись численностью и составом партийного и советского аппарата, подавляющую массу которого составляли нерусские и, прежде всего евреи...
Вина старых большевиков перед русским народом была столь огромна, что этого не требовалось доказывать. Большинство русских людей, в самом деле, восприняло эти процессы, как должный порядок вещей, как справедливое возмездие... Лагеря, построенные еврейскими большевиками /к ним принадлежали все руководители ГУЛАГа/ для уничтожения русских людей, широко открыли ворота для своих творцов.
/Олег Платонов, известный русский историк, публицист. Тайная история России. XX век. Эпоха Сталина. 1996/.
Работники ГУЛАГА /начальники крупных лагерей/.
Фирин, Коган.
Евреи в главном управлении лагерей и поселений НКВД
Начальник — Берман Яков Матвеевич.
Заместитель и начальник вольно-поселенческого управления НКВД СССР — Фирин Самуил Яковлевич.
Начальник лагерей и поселений на территории Карельской АССР, одновременно начальник беломорского политического лагеря — Коган Самуил Леонидович.
Начальник лагерей и поселений Северного края — Финкельштейн.
Начальник лагерей и поселений Свердловской области — Погребинский.
Начальник лагерей и поселений Западной Сибири — Сабо.
Начальник лагерей и поселений Казахстана — Волин.
Начальник СЛОН /Соловецкого лагеря особого назначения/ — Серпуховский.
Начальник Верхне-Уральского политического изолятора особого назначения — Мезнер.
Евреи — начальники управления НКВД на местах
Московская область — Реденс.
Ленинградская область — Заковский.
Западная область — Блат.
Северный край — Ритковский.
Азовско-Черноморский край — Фридберг.
Саратовский край — Раппопорт.
Оренбургская область — Райский.
Горьковская область — Абрампольский.
Северо-кавказский край — Файвилович.
Свердловская область — Шкляр.
Башкирская АССР — Зеликман.
Западная Сибирь — Гоголь.
Восточная Сибирь — Троцкий.
Дальне-Восточный край — Дерибас.
/Андрей Дикий, историк. Евреи в России и в СССР. Нью-Йорк, 1967/.
«Троцкие делают революцию, а Бронштейны расплачиваются за неё». Это цитата из книги Сони Марголиной «Конец лжи», посвящённой судьбам еврейства в русской революции и в наши дни, книги умной и откровенной, достойной того, чтобы её перевели на русский, и издали у нас.
Еврейская «гегемония», считает Марголина, продолжалась два десятилетия. В середине тридцатых годов Сталин расправился со всеми оппозициями и стал единовластным тираном. Особенно «после окончания войны количество высокопоставленных евреев решительно упало, они потеряли влияние в политике и на политику. Правда, оставалось непропорционально высокое число высокообразованных евреев на хороших местах. Но по сравнению с прежней «счастливой эпохой» это был значительный спад».
И тут новый вопрос: можно ли считать сталинские злодейства чем-то новым, принципиально отличным от того, что творилось в эпоху «еврейского счастья», «еврейской гегемонии»?..
Впечатляет такой факт: художественный кумир двадцатых годов Мейерхольд, стремившийся приблизить искусство к жизни, предлагал устраивать расстрелы «врагов народа» прямо на сцене его театра...
Если при царе были типичными офицеры и дворяне-чиновники в мундирах, то теперь лицо революционной власти представлял говоривший зачастую на ломаном русском языке еврейский /латышский/ комиссар в кожаной куртке и с маузером. Важная и почти неизученная глава еврейско-русских отношений — активное участие евреев в карательных инстанциях — ЧеКа, ГПУ и НКВД.
/Искра Андреева, профессор, доктор философских наук о книге С. Марголиной «Конец лжи», изд. Берлин, 1992/.
В целом, евреи-большевики верой и правдой служили ВКП/б/, способствуя её авторитету и власти над советским народом. Трудно сказать, как без них сложилась бы диктатура Сталина. Во всяком случае, они были ему нужны как воздух, как ступенька наверх. Существовали целые пласты общества, где влияние евреев было особенно важно для Сталина и правящей партии. Это, прежде всего, сфера идеологии: политуправление армии и флота, культпросвет с важнейшим из искусств — кино, коммунистические университеты и академии. Здесь они были непревзойдёнными в марксизме-ленинизме говорунами...
/А. Кац. Евреи. Христианство. Россия. 1997/.
При рассмотрении состава политических органов Красной Армии Сталин грубо заметил, что «тут было много сволочи». А между тем известно, что в Политуправлении из 51 человека 50 являлись лицами еврейской национальности. Вот уж действительно — «цвет» российского офицерства! Однако такое соотношение в кадровом составе армии не должно вызывать удивление. Состав партийных и государственных органов в 1936-1939 годах в среднем на 80% состоял из тех же самых лиц.
/Станислав Кузьмин, профессор Академии МВД/.
Во-первых, совершенно ясно, что многие евреи играли громадную роль в репрессиях 1937 года; во-вторых, репрессируемые руководящие деятели еврейского происхождения нередко тут же «заменялись» такими же что опрокидывает версию об «антисемитизме». Так, пост начальника Политуправления РККА и зам. наркома обороны еврея Гамарника, покончившего с собой 31 мая 1937 года в предвидении неизбежного скорого ареста, занял бывший член национальной еврейской партии «Рабочие Сиона» — Мехлис; пост репрессированного наркома оборонной промышленности Рухимовича — еврей же Ванников, на место арестованного начальника Спецотдела ГУГБ НКВД Бокия пришёл Шапиро и т.п.
/Вадим Кожинов, известный историк, публицист.
Россия. Век ХХ-й. — 1999 г./
Троцкий вспоминал, что Ленин предлагал ему должность министра внутренних дел: «... мы Вас сделаем наркомвнуделом. Вы будете давить буржуазию и дворянство». Троцкий, по его словам, резко возражал: «Я говорил, что, по моему мнению, нельзя давать такого козыря в руки врагам; я считал, что гораздо лучше, если в первом революционном Советском правительстве не будет ни одного еврея». Владимир Ильич говорил: «Ерунда. Всё это пустяки».
Конечно, пустяки! И, что касается Красной Армии, в те годы евреи занимали самые высокие должности. Командные — И. Якир, С. Туровский /заместитель командующего Харьковского военного округа/, С. Урицкий /начальник разведки РККА/, А. Шифрес /начальник Военно-хозяйственной академии/, Я. Фишман /начальник Химического управления/ и прочие. Политические — Я. Гамарник, Л. Аронштам /начальник ПУ Особой Краснознамённой Дальневосточной Армии/, Б. Иппо /начальник Военно-политической академии/, М. Ланда /редактор «Красной звезды»/, И, Славин /начальник управления вузов РККА/ и прочие.
Можно вспомнить фамилии Г. Штерна /для особо важных поручений при народном комиссаре обороны/, Р. Хмельницкого /адъютанта наркома/, А. Вольпе /начальника административно-мобилизационного управления РККА/, Н. Розовского /заместителя Главного прокурора/, С. Шапиро /начальника Особого строительства Центрального театра Красной Армии/, Л. Байтина /начальника и военного комиссара военно-ветеринарной школы/ и многих других.
Действительно, большинство этих людей сгинуло во время «большого террора». Действительно, один из первых арестованных — комдив Д. Шмидт на самом деле являлся Д. Гутманом, действительно, из осуждённых совместно с Тухачевским восьми человек трое были евреями. Но... и среди работников НКВД, непосредственно занимавшихся арестами, пытками, фабрикацией дел, также имелось огромное число евреев!
/Владимир Галайко, известный военный публицист/.
3 мая 1939 года ночью в здание Наркоминдела на Кузнецком мосту прибыли Берия, Молотов и Маленков с поручением Сталина сместить Литвинова с поста народного комиссара иностранных дел. Литвинов был вызван с дачи и ему было объявлено решение Политбюро о его смещении с поста. Привозили вытащенных из постелей сотрудников Наркоминдела по списку, который продиктовал Молотов. В списке были главным образом еврейские фамилии. Многих вскоре арестовали. На следующий день своё обращение к сотрудникам Наркоминдела Молотов начал ясно и недвусмысленно: — Мы навсегда покончим здесь с синагогой.
/Я. Айзенштат. О подготовке Сталиным геноцида евреев. Иерусалим, 1994/.
В 1939 году, когда сняли Литвинова, и я пришёл на иностранные дела, Сталин сказал мне: «Убери из наркомата евреев». Слава богу, что сказал! Дело в том, что евреи составляли там абсолютное большинство в руководстве и среди послов. Это, конечно, неправильно. Латыши и евреи... И каждый за собой целый хвост тащил.
Причём, свысока смотрели, когда я пришёл, издевались над теми мерами, которые я начал проводить...
/В. Молотов. Из бесед с Ф. Чуевым/.
Преобладание евреев в этом комиссариате в годы моего пребывания в России /с 1922 по 1934 — С. Г./ было почти смехотворным; русские были представлены седым швейцаром и пожилыми, опустившегося вида женщинами, разносившими чай.
/У.Г. Чемберлен, английский журналист/.
В глубоко противоречивой личности Сталина выразился дух самой эпохи с её социально-историческими конфликтами, потрясениями внутри страны, мировыми войнами, противостоянием разрушительных и созидательных сил. Он прекрасно понимал, что главной задачей империалистов Запада, которые в конечном итоге выполняли волю Закулисы — еврейских миллиардеров, было столкнуть Германию и СССР, разжечь пожар мировой войны, после которой два народа, себя уничтожив, позволят им безраздельно править миром...
Он прекрасно был осведомлён, что гитлеровский режим вскормлен еврейскими банкирами, как и десанты тех еврейских революционеров из Швейцарии, США и других стран, которые нахлынули в 1917 году в Россию для создания на территории бывшей империи плацдарма, с которого они устремятся завоёвывать мировое пространство.
/Георгий Литвин, разведчик, профессор Международной Славянской Академии, кавалер орденов Славы. На развалинах третьего рейха, или маятник войны. Франкфурт-на-Майне, 1998/.
Молотов /не еврей [1]/ считается «наиболее близким другом и ближайшим соратником» Сталина...
/В. Типпельскирх, советник германского посольства в СССР. 4 мая 1939 года/.
Обратимся теперь к возникшему во время войны недовольству сложившимся после 1917 года «еврейским засильем» во многих областях жизни страны. Например, 17 августа 1942 года в Секретариат ЦК поступила записка, информирующая о том, что из 12 руководителей Большого театра /директор, дирижёры, режиссёры и т.п./ 10 человек — евреи и только 1 русский... В 1943 году секретарь парткома МГУ В.Ф. Ноздрёв направил в ЦК письмо, в котором сообщал, что в предшествующем, 1942-м «пропорция окончивших физический факультет Университета евреев и русских составляла 98% и 2%» /!/...
Едва ли есть основания считать упомянутые «заявления» противоеврейскими, дело шло, говоря попросту, не о том, что евреи — это «плохо», а о том, что их слишком «много»...
/Вадим Кожинов. Загадочные страницы XX века. «Наш современник». 1999, № 9/.
В годы войны по-новому обострился еврейский вопрос. Связано это было преимущественно с двумя факторами. Во-первых, по сравнению с другими национальностями СССР евреи составляли непропорционально большую часть состава тыловых и медицинских служб и старших офицеров. Количество евреев в зоне боевых действиях было очень незначительно, что вызывало раздражительную реакцию у части русских солдат. Во-вторых, не меньшее раздражение вызывали попытки некоторой части еврейских националистов представить еврейский народ, как особо пострадавший в войне и внесший особый вклад в победу над врагом. Немало евреев предпочитало «воевать» против врага в составе различных комитетов и других гражданских организаций, старательно избегая поездок на фронт [2]. В связи с этим нередко возникали конфликты, среди которых весьма характерными были стычки между русским писателем М. Шолоховым и рядом еврейских национальных деятелей «антифашистского комитета».
Организация эта была создана кавказским евреем Л.П. Берией совместно с сионистом Михоэлсом для установления контактов с международными еврейскими организациями, фактически для сотрудничества с сионизмом [3], В результате в работе этой организации главное место занимала не борьба с фашизмом, а установление солидарных связей советских евреев с сионистскими вождями.
Во время встречи с американской делегацией, состоявшейся исключительно из евреев и заявившей об особой роли евреев во второй мировой войне, М. Шолохов встал и гневно опроверг это, сообщив, что в этой войне гибли в основном русские, а не евреи [4]. По-видимому, после этого случая еврейский писатель И. Оренбург распространяет лживые слухи о том, что М. Шолохов хотел перейти на сторону немцев [5].
В другой раз, рассказывал М. Шолохов: «Прихожу и вижу во главе стола — Илью Григорьевича Оренбурга, а вокруг него пятнадцать евреев. А я в военной, не очень свежей, форме, с пистолетом, в сапогах. Я вижу сидит ближе всех ко мне, качается в качалке американский еврей Леонид Первомайский, протягивает мне качающуюся руку и говорит: «Здравствуйте, Михаил Александрович!» Я как заору на него: «Встань, сволочь!» Он вскочил и за спину Ильи Григорьевича. А тот суровым голосом обращается ко мне: «Надеюсь, мы находимся в интеллигентном обществе, и я прошу вас, Михаил Александрович». «А идите вы все... Борцы за мир! Я же один среди вас русский» [6].
После этого конфликта у Шолохова был разговор со Сталиным, из которого писатель понял, что и на этот раз Сталину пришлась по душе его отповедь людям, стремившимся бороться за победу чужими руками...
Именно русский, а не какой-либо другой народ /даже в пропорциональном отношении/ испил самую большую чашу страданий во вторую мировую войну и спас всё человечество от кошмара «нового мирового порядка»...
Сталин как-то рассказывал М. Шолохову, что перед войной у него на даче были два юных корреспондента. «Два таких щупленьких еврейчика вошли ко мне, и вот один озирается и говорит: «Плохо живёте, товарищ Сталин, мой папа живёт лучше».
/Олег Платонов, известный историк. Тайная история России. XX век. Эпоха Сталина 1996/.
«3 марта утром, когда я собиралась в школу, неожиданно домой приехал отец, что было совершенно необычайно... Я ещё никогда не видела отца таким. Обычно сдержанный и на слова, и на эмоции, он задыхался от гнева, он едва мог говорить: «Где, где это всё? — выговорил он. — Где все эти письма твоего писателя?»
Нельзя передать, с каким презрением выговаривал он слово «писатели» «Мне всё известно! Все твои телефонные разговоры — вот они, здесь! — он похлопал себя по карману. — Ну! Давай сюда! Твой Каплер английский шпион, он арестован!»
Отец рвал и бросал в корзину письма и фотографии. «Писатель, — бормотал он. — Не умеет толком писать по-русски! Уж не могла себе русского найти!» То, что Каплер еврей, раздражало его, кажется, больше всего...
/Светлана Аллилуева. «Двадцать писем к другу»/.
Не будет преувеличением утверждать, что почти каждый /или уж, по крайней мере, подавлявшее большинство/ человек с «кавказским менталитетом», окажись они на месте Сталина, — то есть в ситуации «совращения» дочери-школьницы сорокалетним мужчиной и при наличии безграничной власти — поступил бы гораздо более жестоко! В разгар своего «романа» Каплер выезжал в Сталинград /откуда прислал в «Правду» любовное письмо «лейтенанта Л.» — то есть «Люси», — вполне очевидно обращённое к Светлане/, И Сталину ничего не стоило отдать тайный приказ пристрелить Каплера в прифронтовой обстановке, — хотя, конечно и в Москве для этого годился любой «несчастный случай»... Тем не менее, сталинская «всепожирающая месть» /по выражению А.В. Антонова-Овсеенко/ не пошла дальше «административной высылки» Каплера, которая в те суровые времена явно была редким исключением, а не правилом...
/Вадим Кожинов, известный историк, публицист.
Россия. Век ХХ-й. 1999 г./.
Пока великовозрастный ухажёр по командировке «Правды» изучает фронтовую жизнь где-то под Сталинградом, а успокоившаяся Светлана прилежно занимается в московской школе № 175, получая заслуженные «пятёрки», самое время сказать о том вреде, который причинил многим людям, миллионам людей, Каплер своим необдуманным поведением. У таких деятелей как Сталин, личное неразрывно связано с общественным. Хотел того Каплер или нет, скорее всего, не хотел но он спровоцировал Иосифа Виссарионовича на новую вспышку антисемитизма, которая не угаснет до самой смерти, превратив интернационалиста Сталина в убежденного активного «жидоеда». Увы, это так.
Пунктирно проследим предысторию. Сразу после Октябрьской революции Сталин становится Наркомом по делам национальностей и лучше других видит удиви тельную аномалию. В стране, где евреев всего два-три процента, они захватывают почти все руководящие посты в партии, в государстве, в карательных органах. Нагло осуществляют местечковый лозунг: «Дайте нам равные права, а остальное мы возьмём сами». И берут, отбрасывая тех, кто мешает. Свердлов и Троцкий приступают к уничтожению казачества — Сталин, Ворошилов, Будённый срывают их замыслы, к середине тридцатых годов вообще восстанавливая донскую и кубанскую конницу, даже с её особой традиционной формой. Далее. В ответ на «белый террор» объявляется «красный террор». Только в Петрограде под руководством Зиновьева при одобрении Троцкого без суда и следствия ликвидировано около десяти тысяч лучших представителей русской интеллигенции. В этом огромном трагическом списке нет ни одной еврейской фамилии. Зато освободившиеся квартиры и должности сразу же были заняты новыми лицами, понятно какими. Сталин в ту пору ещё не имел такого влияния, чтобы остановить расправу...
К концу тридцатых годов, когда был уничтожен Троцкий, смещены с высоких постов его последователи, установлена в руководящих звеньях некая национальная пропорциональность, пресловутый «еврейский вопрос» начал затухать сам собой. Наверно, он вообще исчез бы, если бы представители еврейской нации не будировали его. Они действительно стучали во все двери, лезли во все щели, требуя особых преимуществ. Добились же, что создан был у нас Еврейский антифашистский комитет, единственный такой комитет по национальному признаку. «Триумвират» соорганизовался — ну, не могли они жить спокойно, как все. Одни неприятности от их претензий...
Характерная деталь. На первом же после скандала с Каплером Пленуме ЦК Иосиф Виссарионович произнёс /цитирую по памяти/ такие фразы: «Необходимо опять заняться проклятым вопросом, которым я занимался всю жизнь, но, как видно, немногого достиг. Это национальный вопрос... Некоторые товарищи еврейского происхождения думают, что эта война ведётся за спасение еврейской нации. Эти товарищи ошибаются. Великая Отечественная война ведётся за спасение, за свободу и независимость нашей Родины во главе с великим русским народом».
/Владимир Успенский. Тайный советник вождя. 1996/.
Весной 1944 года я вышла замуж. Мой первый муж, студент, как и я, был знакомый мне ещё давно, — мы учились в одной школе. Он был еврей, и это не устраивало моего отца. Но он как-то смирился с этим, ему не хотелось опять перегибать палку, — и поэтому он дал мне согласие на этот брак. Я ездила к отцу специально для разговора об этом шаге. С ним вообще стало трудно говорить. Он был раз и навсегда мной недоволен, он был во мне разочарован.
Был май, всё цвело у него на даче — кипела черёмуха, было тихо, пчёлы жужжали... «Значит, замуж хочешь?» — сказал он. Потом долго молчал, смотрел на деревья... — «Да, весна...», — сказал он вдруг. И добавил: «Чёрт с тобой, делай, что хочешь...».
...Только на одном отец настоял — чтобы мой муж не появлялся у него в доме. Нам дали квартиру в городе, — да мы были и довольны этим... И лишь одного он нас лишил — своего радушия, любви, человеческого отношения. Он ни разу не встретился с моим первым мужем и твердо сказал, что этого не будет. «Слишком он расчётлив, твой молодой человек»... — говорил он мне. — «Смотри-ка, на фронте ведь страшно, там стреляют, а он, видишь, в тылу окопался...». Я молчала и не настаивала на встрече, она плохо бы кончилась...
/Светлана Аллилуева. Из воспоминаний/.
Будущий сват «вождя народов» занимался коммерцией. В 1922 году он открыл собственную аптеку в Москве.
Но за дачу взятки должностному лицу в 1924 году попал на один год в тюрьму. Выйдя на свободу, Морозов бросил ставшую небезопасной частнопредпринимательскую деятельность и перешёл на государственную службу. Когда его сын женился на дочери Сталина, И.Г. Морозов работал скромным бухгалтером на одном из московских предприятий. Однако с этого момента жизнь незаметного советского служащего чудесным образом переменилась. Он стал частым гостем в правительственном санатории «Барвиха». Представляясь там старым большевиком и профессором, он вошёл в круг влиятельной советской элиты, познакомившись наряду с прочими с П.С. Жемчужиной, Р.С. Землячкой и с директором Института физиологии АН СССР академиком Л.С. Штерн. В 1945 году последняя взяла его к себе заместителем по административно-хозяйственной части.
Оказавшись в новом положении, сулившем захватывающие перспективы, И.Г. Морозов совершенно упустил из виду, что его особа превратилась в объект повышенного внимания МГБ. В разговорах с родственниками и знакомыми он, не задумываясь о последствиях, хвастался новыми связями в правительственных структурах, не забывая при этом небрежно упомянуть, что вхож к Сталину, который приглашает его на приёмы в Кремль. Расплата за столь беспечные, сколь и опасные выдумки наступила в начале 1948 года, когда И.Г. Морозова препроводили на Лубянку, инкриминировав ему «проведение антисоветской работы и распространение клеветнических измышлений против главы Советского государства».
/Г. Костырченко. В плену у красного фараона. 1994/.
Осенью 1944 года Сталин созвал в Кремле расширенное совещание, на которое были приглашены члены Политбюро и Секретариата ЦК, первые секретари республиканских и областных комитетов партии, руководители оборонной промышленности, армии и государственной безопасности. Речь шла о «еврейской проблеме». Сталин во вступительном слове высказался за «более осторожное» назначение евреев на должности в государственных и партийных органах. Было ясно, что речь идёт о постепенном вытеснении евреев. Наиболее подробным на этом совещании было выступление Маленкова, который обосновал необходимость «повышения бдительности» по отношению к еврейским кадрам. Вскоре после этого совещания было разослано директивное письмо /его подписал Маленков/. В нём указывались должности, на которые не следовало назначать евреев...
Было произведено «очищение» от евреев аппаратов ЦК, МК, МГК, райкомов партии, газеты «Правда», органов МВД, военных организаций, Министерства внешней торговли и других учреждений.
/Я. Айзенштат. О подготовке Сталиным геноцида евреев, Иерусалим, 1994/.
Когда Сталин произносил свой знаменитый тост за русский народ, «патриарх космополитов» И. Эренбург вдруг заплакал. Как пишет очевидец, Эренбургу это показалось обидным [7]. Эренбург выражал чувства многих советских евреев, не желавших признать эту очевидную для всего мира истину и уступить русским людям большую часть тех мест, которые евреи несправедливо заняли, а точнее, отняли у русских во время господства их кровожадных соплеменников — еврейских большевиков с 1917 по 1930-е годы.
...В 1945 году в одном из немецких замков Нижней Силезии Советская армия захватила десятки вагонов архивов, содержащие самые секретные сведения Западной Европы, и, прежде всего, тайные архивы масонских организаций Германии, Франции, Бельгии, Голландии, Люксембурга, Польши, Чехословакии. Эти архивы были свезены сюда по приказу Гитлера после его победоносного шествия по Европе.
Собранные документы давали глубочайшие представления о механизме тайной власти и подрывной заговорщической деятельности «вольных каменщиков» во всём мире. Переписка, личные досье, списки масонских функционеров и агентов, циркулярные письма, финансовые документы, протоколы собраний давали полную информацию о технологии «незаметной» работы мировой закулисы...
Захваченные документы подтвердили ранее известные факты о связи масонства и сионизма и о господствующем положении последнего в рядах «вольных каменщиков». Факты, о финансировании масонства еврейскими кругами и сионистскими организациями, усилили беспокойство Сталина в период образования «еврейского государства» в Палестине и при попытке создать такое «государство» в Крыму. По-видимому, именно это подтолкнуло его на политику борьбы против космополитов, главное в которой было противостояние масонству и сионизму.
Есть определённые основания говорить о том, что Сталин готовился разоблачить старые преступления еврейских большевиков. По свидетельству бывшего личного секретаря писателя М. Шолохова Ф.Ф. Шахмагонова, в 1952 году Сталин просил писателя в очередном издании «Тихого Дона» по-новому раскрыть фигуру Свердлова как организатора убийств русского народа.
/Олег Платонов, историк. Тайная история России. XX век/.
Ещё в декабре 1947 г. в американской печати была опубликована статья о личной жизни Сталина. МГБ познакомил вождя с её содержанием. Сталин приказал найти виновных. 16 декабря 1947 г. была арестована К.А. Аллилуева. В ходе допросов она указала на старшего научного сотрудника Института экономики АН СССР И.И. Гольдштейна, который был критически настроен по отношению к советской действительности. В январе 1948 г. арестованный Гольдштейн показал, что личной жизнью Сталина интересовался великий артист и руководитель Еврейского антифашистского комитета /ЕАК/ С.М. Михоэлс, что он пытался воспользоваться браком Светланы Аллилуевой с Г. Морозовым, чтобы повлиять на отношение Сталина к евреям.
/Юрий Бокарев. «Россия XXI». 1995/.
С. Михоэлс тогда был одержим идеей создания в СССР Еврейской Автономной Республики. Биробиджан, считал он, интеллигенцию ни за что не привлечёт, а куда народу без своей интеллигенции! Сам ли он додумался до этого или кто-то ему «подкинул идею» организовать такую Республику в Крыму, утверждать не собираюсь. Однако отказ его не обескуражил, не здесь, так где-нибудь в другом месте организуем — например, в Центральной России, считал он. С. Михоэлс решил двигать свою идею, используя в этих целях брак Светланы с Григорием Морозовым. По его словам, к этому браку был проявлен большой интерес со стороны еврейской общественности США.
/Владимир Аллилуев. Хроника одной семьи. 1995/.
По словам Д.Н. Гофштейна: «В Куйбышеве я встретился с Бергельсоном, который, пересказывая мысль Михоэлса, настойчиво доказывал, что еврейское государство надо создавать не в Палестине, а у нас в Советском Союзе, так как это, по его мнению, наиболее реально. Ссылаясь на свою осведомленность о влиянии американских евреев на правительственные круги США, Бергельсон утверждал, что если нам удастся заручиться их поддержкой, то они сумеют через правительство США оказать давление на Советский Союз, при котором Советское правительство вынуждено будет пойти нам на уступки».
/Юрий Бокарев. «Россия XXI». 1995/.
Как позднее показало следствие, разработка идеи создания еврейской республики в Крыму осуществлялась уже в 1943 году совместно советскими и американскими сионистами, хот