 |
|
Б) Обнаружение клада
Этот способ приобретения состоит в нахождении (inventio, открытие, нахождение) клада, т. е. какой-либо ценной вещи (деньги, драгоценности и т. д.), спрятанной где бы то ни было в незапамятные времена, так что установить ее собственника теперь уже невозможно.
Поэтому основание приобретения клада связано в большей степени с невозможностью разыскать собственника, нежели с его несуществованием, потому что теоретически собственником должен был бы быть в конечном счете некий наследник лица, сокрывшего в древности этот клад.
Вплоть до времени Адриана клад в силу поглощающего характера права собственности принадлежал собственнику того земельного участка, в котором он был сокрыт. Адриан же постановил, что в том особом случае, когда лицом, обнаружившим клад, был не сам собственник участка, клад должен быть разделен между ними на равные части. Ясно, что отсюда исключались случаи, когда нашедший предпринял поиски по поручению собственника, втайне от него или несмотря на его запрет: в этих обстоятельствах весь клад целиком причитался собственнику данного места.
В последующую эпоху порядок, установленный Адрианом, подвергался различным изменениям по причине претензий, в различной мере выдвигавшихся фиском.
В) Приращение
Данный способ приобретения заключается в неразрывном присоединении одной вещи, считающейся побочной, к другой, которая считается главной, следствием чего является приобретение собственником (в соответствии с римскими представлениями, в силу некоего присущего праву собственности свойства расширяться) главной вещи собственности также и на побочную вещь. Если стремиться к большей точности, следовало бы, быть может, говорить о приобретении новой res, образованной соединением двух ей предшествующих, однако воззрение, изложенное нами только что, соответствует самим же римским источникам. Т.е. происходит изменение самой вещи, увеличивающейся за счет приращения, тогда как право на этот объект остается идентичным прежнему. Вещь при этом считается новой в отличие от переработки (§ 145).
Требований, необходимых для возможности приращения, два: «соединение» и «дополнительность».
Мыслимы два случая соединения: а) движимой вещи с движимой же вещью и б) движимой вещи с недвижимой вещью.
Примерами первого рода являются: письмо (scriptura) чужими чернилами по своей бумаге, окрашивание (tinctura) чужим пурпуром собственной ткани, рисование (pictura) чужими красками по собственному холсту, продевание (textura) чужих золотых нитей в собственную основу. Все это суть механические соединения, подобные присоединению чужого колеса к собственной повозке.
Примеры второго рода: засевание чужими семенами собственного участка (satio), засаживание его саженцами из чужого питомника (plantatio), возведение на нем строения из чужих строительных материалов (inaedificatio).
Между тем как в случае соединения движимой и недвижимой вещи никаких проблем не возникает, поскольку в качестве главной вещи всегда рассматривается недвижимая вещь, в другом случае следует кое-что уточнить.
Что касается соединения, то необходимо, чтобы оно было окончательным и неразрывным (например, ferruminatio, т. е. сварка посредством однородного материала). Если же соединение временное или допускает разъединение (например, adplumbatio, т. е. пайка оловом; деревянные соединения), право собственности на дополнительную вещь не прекращается и сохраняется до тех пор, пока соединение имеет место, хотя и в «застывшем состоянии» (§ 11), но сохраняя готовность «пробудиться», когда союз самопроизвольно или намеренно прекратит существование. Разделение может быть вызвано самим же хозяином побочной вещи, вчинившим иск о предъявлении вещи (actio ad exhibendum), предпосланный истребованию вещи, rei vindicatio (§ 155).
Что касается требования дополнительности, то, чтобы решить вопрос о принадлежности целого, необходимо выяснить, какую из соединенных вещей следует считать главной, а какую побочной. Мнение (предложенное, вероятно, школой сабини-анцев), к которому склонялось римское право, принятое также и в юстиниановском праве, сводилось к тому, что главной вещью надо считать не ту, что больше по ценности или по объему (например, алмаз по отношению к кольцу, в которое он вделан), но как раз ту, которая сообщает всему в целом хозяйственно-экономическую функцию (а значит, именно кольцо по отношению к алмазу)1. В особом случае pictura сабинианцы считали главной доску, а прокулианцы — изображение2. Юстиниан разрешил спор тем, что, принимая в учет скорее соотношение между художественной ценностью картины и продажной стоимостью доски, tabula, а не между стоимостью красок и доски, постановил считать картину принадлежащей художнику3.
Разумеется, приобретение собственником главной вещи происходит не безвозмездно: он должен рассчитаться с собственником дополнительной вещи, выплатив ему ее стоимость.
Г) Речные наносы
Такое приобретение может оказаться обращенным в пользу собственников участков по берегам рек в том случае, если участки эти arcifinii (§ 136). И в самом деле, agri limitati граничат не с рекой, а с limes. Здесь можно выделить четыре случая:
а) adluvio (намыв), когда размеры земельного участка увеличивают отложения, которые медленно и незаметно скапливаются по берегам речного потока;
б) avulsio (отрыв), когда размеры земельного участка вырастают сразу на целый кусок, который напором потока оторван от участка, расположенного выше по течению;
в) insula in flumine nata (остров, выросший посреди реки), который прибавляется к участкам по берегам и делится между ними по линии, проходящей посередине между берегами;
г) alveus derelictus (высохшее русло реки), которое присоединяется и делится точно так же, как в предыдущем случае.
Традиционная римская юриспруденция трактует речные приросты, и не слишком точно, в качестве третьего случая соединения (т. е. недвижимой вещи с недвижимой же), так что вместе с двумя уже упомянутыми (§ 142) он должен был входить в категорию приращения.
На деле же в некоторых случаях («в», «г») здесь не выполняется требование наличия двух изначально отдельных вещей и уж во всяком случае может отсутствовать требование дополнительности, поскольку вполне мыслимо, чтобы участок на берегу реки имел по отношению к приращению лишь дополнительную ценность.