Главная | Обратная связь

Каста неприкасаемых

Еврейские жиды СССР получили мощную базу для своего паразитирования, опередив в этом жидов остальных национальностей. Им стало позволительно делать то, что другим никто бы не простил. Попробовал бы русский жид нагло устраивать к кормушкам свою тупую родню и знакомых! Его бы немедленно обвинили в этом и ему бы осталось бэкать и мэкать, как это делал Вавилов. А еврейский жид немедленно обвинял обвинителя в антисемитизме, в том, что тот не любит евреев, а подспудно за этим обвинением стояло и обвинение в фашизме – ведь "Гитлер тоже не любил евреев". В стране, которая понесла огромные потери от немецкого расизма, в стране, где еще сотни тысяч пособников Гитлера сидели в лагерях, где они еще разыскивались и наказывались, стать единомышленником Гитлера даже в этом вопросе желающих было немного. Тем более что идеология нацизма была запрещена простым и самым глупым способом – она была недоступна для изучения. Как, впрочем, малодоступна и сегодня.

Обвинение в "антисемитизме" стало оружием более сильным, чем ядерное. Любую подлость, совершенную еврейским жидом, если только она не предусматривалась прямо Уголовным кодексом, невозможно было разоблачить. Евреи быстро превратились в касту неприкасаемых.

Но мало этого, получив связи с еврейским жидовством за рубежом, советские жиды резко усилили собственную саморекламу. Как я уже писал, любимой профессией жида является такая, результат которой трудно замерить или взвесить, такая, в которой начальник, оплачивая жиду труд, вынужден руководствоваться какими-то формальными обстоятельствами, а не собственно результатами работы, т.е. наличием всяческих дипломов, званий, публикаций, отзывов, аттестаций и т.д. и т.п.

Причем реклама еврейских жидов ведется не то что талантливо, а тотально: везде, всегда и любыми способами, как разведка в армии. Вам навязчиво или ненавязчиво, но обязательно непрерывно будут сообщать и сообщать, что евреи самые талантливые ученые, артисты, врачи, музыканты, режиссеры, банкиры, финансисты и т.д. и т.п. Такой незамысловатый и на первый взгляд громоздкий прием, как клакерство, еврейскими жидами применяется в самых неожиданных областях.

Клакерство – это когда артист специально нанимает зрителей, которые бы ему хлопали, кричали "бис" и демонстрировали всяческую любовь и обожание. Еврейские жиды, осознавая необходимость подобной рекламы, за свой счет купят билеты и устроят овацию тому, кому делают рекламу, более того, они легко применяют и клакерство наоборот, т.е. купят билеты на выступление конкурента еврейского гения, но не придут, заставив того выступать в пустом зале, перед озадаченными журналистами и критиками.

Вот книжка воспоминаний певца Михаила Александровича, который в 1971 г. эмигрировал из СССР по израильской визе и, как и полагается жиду, живет не в Израиле, а в Мюнхене.

Уроженец Латвии, он 22 июня 1941 г. был в Москве на конкурсе молодых певцов. Я уже не говорю о том, что мысль о фронте у него и не возникла – всю войну он проошивался в концертной бригаде в Баку и Тбилиси. Пишет обо всем – и как сношал изголодавшихся девушек, и где что удалось ему урвать из еды, но ни слова о войне – она его просто не интересовала. Жратва и деньги – круг интересов после того, как женился. В 1961 г., когда его не было дома, в квартиру к жене ворвались грабители и потребовали бриллианты. Жена не призналась, где они спрятаны и грабители, набив чемоданы золотом и шубами, ушли, жену не тронув. (Через 12 дней их поймала милиция). Александрович, конечно, пишет, что, узнав об ограблении, он очень переволновался за жену, но первое, с чего он начинает рассказ, это то, что грабители ушли, "так и не обнаружив те места, где были спрятаны отличные крупные бриллианты моей жены". А если бы одно из этих мест нашли и жену запытали бы до смерти, чтобы найти остальное? Жиду такая постановка вопроса и в голову не приходит – ну как можно сравнивать жену и "отличные крупные бриллианты"?

При Сталине Александрович проникновенно пел песни о Сталине (что не мешало ему в дальнейшем поливать Сталина дерьмом), получил премию, звание заслуженного, затем народного артиста России, ездил в Ригу, чтобы и там звание дали, но латыши не дали, чем обидели бедного на всю жизнь. Из книги следует, что М. Александрович был самым выдающимся певцом в СССР, но дело в том, что я его абсолютно не помню – кто он такой, и что оно такое.

Так вот, он лопатой греб деньги на гастролях, поскольку получал максимальную ставку за концерт – 200 руб. Но, судя по всему, люди на эти концерты ходили слабо, и принимавшие его периферийные филармонии от его концертов несли убытки. Правда, он в этом не признается, но ехидно пишет о таких же "гениальных", как и он, что, к примеру, на концерт Ростроповича в Ереване пришло аж 17 человек. По сути, эти "гении" ездили и собирали дань с местных филармоний, благо, упоминая фамилии директоров этих организаций, Александрович ни разу не назвал не еврейской.

В Министерстве культуры решили его переаттестовать и назначить более низкую ставку, но он отказался прийти на комиссию, а пригласил комиссию на свой концерт в Большом зале консерватории. Дело было в 1970 г. и из его слов следует, что зал был битком набит, гремел аплодисментами, завалил его цветами и т.д. и т.п. Куда было комиссии деваться при такой любви к Александровичу? Надо сказать, что даже я смутился – если он был такой популярный, то почему я, в то время уже взрослый человек, Лемешева и Козловского помню, а еще более талантливого Александровича – нет? Дело прояснили фотографии в конце книжки. На одной из них изображен еврей в ермолке, пожимающий руку Александровичу (Александрович пел и в синагоге), и подпись: "Этого старого еврея в ермолке знали все посетители моих концертов в Большом зале консерватории. Он всегда сидел в первом ряду и "дирижировал" овациями".²¹⁹ Теперь все встало на свои места. Просто когда Александрович, пограбив периферийные филармонии, возвращался в Москву и изредка ему давали выступить в Большом зале консерватории, то в зал собирались еврейские клакеры и изображали народную любовь к гениальному певцу. А то, что на периферии зрителей не было… Ну так известно, что там живут некультурные люди.

А вот другой автор, тоже уехавший по израильской визе и тоже не в Израиль – П. Леонидов. Тоже написал воспоминания о себе, но, будучи двоюродным братом В. Высоцкого, назвал книжку "Владимир Высоцкий и другие". Леонидов был администратором в артистической среде и прекрасно ее знал, дав в книге, возможно, сам того не подозревая, массу интересных штрихов об этой публике. Вот у него сентенция о великой роли еврейских талантов в музыке:

"Тогда в советской песне процветала яркая, самобытная еврейская провинция, впущенная в две столицы. Был Мотя, был Моня – Модест Табачников, был Зига – Сигизмунд Кац, был Ледя – Леонид Утесов, был Исачок – Исаак Дунаевский – они "делали погоду в легкой музыке", впрочем, евреи и сегодня удерживают эти позиции, но нет уже Моти, Мони, Зиги, Леди, а есть Марк Фрадкин, Ян Френкель, Оскар Фельцман, Владимир Шаинский, однако времена – смешно! – стали мрачней, и композиторы сделались важными и скучными. Они ходят в ЦК КПСС. Ян Френкель – первый человек у заведующего идеологией товарища Шауро. Ян оркестровал гимн СССР по личному заданию Шауро. За аранжировку гимна ему дали все, но премии Ленинской Шауро дать ему не смог, хотя обещал. Так и сказал, упирая на отчество Яна: "Не могу, Ян Абрамович, время крутое. Как-нибудь в другой раз". Другого раза ни у Френкеля, ни у остальных евреев в той стране не будет. И у русских не будет. Блеснул для них шанс малый – Никита, но они его пропустили, и – все…"

Вот такая грустная история о "еврейской провинции", делавшей погоду в многонациональной советской эстраде и выпрашивающей Ленинскую премию не за многолетний цикл своих песен и даже не за одну песню, а всего лишь за оркестровку чужого произведения. Не дали. Трагедия. Все еврейские жиды в трауре. Антисемитизм сплошной.

Между тем Леонидов, создавая этот некролог гибели советской эстрады из-за отсутствия в музыке "еврейской провинции", как-то забыл, что он написал незадолго до этого. А незадолго до этого ему надо было обгадить СССР как таковой, и он злорадствовал: "Советской песне на Западе не слишком повезло. Мировых шлягеров в СССР не написано, но песни нескольких композиторов "попали в десятку" усилиями всего русского народа. Это "Катюша" М. Блантера, "Темная ночь" Н. Богословского и "Подмосковные вечера" В. Соловьева-Седого".²²⁰ Но надо сказать, что в этом списке только М. Блантер является представителем "еврейской провинции", и будь эта "провинция" поскромней, то ведь не исключено, что и мировых "шлягеров" в советском песенном искусстве было бы побольше.

(После уничтожения СССР эта провинция, монопольно завладевшая эстрадами и эфиром, 10 лет бьется, чтобы написать гимн России. И как выяснилось, "оркестровать" она может, а вот написать… За 10 лет не создали ни единой песни, которую кому-либо захотелось бы спеть просто так, не за деньги).

Отметьте жидовский способ действия – профессии, которые оплачиваются из денег народа, занимаются жидами, затем ими же устраивается реклама своим "выдающимся талантам", и ошарашенные этой рекламой государственные учреждения платят и платят охамевшему жидовству давно уже неизвестно за что.

Дворянские жиды были очень уязвимы из-за своего происхождения, еврейские же жиды действовали нагло и уверенно. Вернемся к цитате Леонидова. Френкель приперся в ЦК к завотделом Шауро и потребовал Ленинскую премию ни за что. И что – Шауро дал ему пинка под зад, как он это сделал бы с любым русским? Нет, Шауро начал оправдываться, что, дескать, сам он не антисемит, что это наверху антисемиты не дали Френкелю премию, а не он – "культурный Шауро".