 |
|
Половые роли и структура семьи
Само собой разумеется, что дифференциация ролей в семье по половому признаку
представляет из себя не только главную ось, на которой держится ее структура, но она
также глубоко пронизывает обе из двух главных функций семьи, а также их взаимоотно-
шение. Мы утверждаем, что важность семьи (и выполняемых ею функций) для общества и
лежит в основе существования социальной, а не только биологической дифференциации
половых ролей.
Мы собираемся доказать, что в самой основе структуры нуклеарной семьи лежит
четыре главных типа ролей, которые различаются между собой по критериям пола и при-
надлежности к разным поколениям. Один из этих двух критериев, «поколенческий», име-
ет биологическое происхождение, но рассматривается здесь с точки зрения социальной
значимости: так, беспомощность маленького ребенка исключает любую форму равенства
в распределении «власти» между поколениями на ранних стадиях социализации. Но такая
биологическая «предопределенность» никак не связана с половой принадлежностью: оба
родителя – взрослые люди, дети обоих полов одинаково бессильны. [...]
Мы предполагаем, что порядок дифференциации с точки зрения «элементов лидерст-
ва» носит общий и универсальный характер, и что применительно к семье проблема за-
ключается не в том, почему дифференциация существует, а в том, почему именно мужчи-
на играет более инструментальную роль, женщина более экспрессивную, и почему эти ро-
ли принимают те или иные формы. По нашему мнению, фундаментальное объяснение
распределения ролей между биологическими полами заключается в том, что вынашивание
и выкармливание детей создает преимущественную связь между матерью и маленьким
ребенком, что в свою очередь предполагает, что мужчина, лишенный этих биологических
функций, должен специализироваться в другом, инструментальном направлении. [...]
Мы полагаем, что недавние изменения в самой американской семье и в ее отноше-
ниях с обществом, с констатации которых мы начали, далеки от того, чтобы размывать
дифференциацию половые ролей; напротив, во многих отношениях, они усиливают и вы-
являют ее. Во-первых, четкое различие между семьей и профессиональной системой в
нашем обществе весьма четко возлагает инструментальную ответственность за семью на
одного из ее членов – взрослого мужчину, и предотвращает распределение этой ответст-
венности между членами более широкой группы родственников. Во-вторых, изоляция
нуклеарной семьи дополнительно концентрирует материнскую роль на одной взрослой
женщине, отсекая ее от помощи родственниц, более того, факт отсутствия дома мужа-отца
означает, что на нее ложится главная ответственность за детей. Эта ответственность час-
тично облегчается уменьшением числа детей и помощью по хозяйству, но освободится от
нее полностью мать никак не может. К тому же, с точки зрения интересов ребенка, проис-
ходит усиление его эмоциональной привязанности к родителям как индивидуальностям, в
особенности – на ранних ступенях – к матери, которая очень важна для принятого в на-
шей культуре типа социализации.
Таким образом, дифференциация ролей между родителями приобретает в условиях
современной Америки все большее значение. Можно предположить, что эта тенденция
верная и применительно к отношениям супругов между собой. Усиление значения отно-
шений в браке как для структуры семьи, так и для личностей супругов означает, что на
первый план выходит взаимодополняемость их ролей. [...] Мы полагаем, что чрезвычайно
возросла ценность хороших гетеросексуальных отношений, причем именно внутри брака.
Если же в этой области и происходит какая-то дезорганизация, то она, как правило, озна-
чает лишь проблемы с данным конкретным браком и приводит к его распаду и возникно-
вению нового. Удовлетворение же эротических интересов с помощью внебрачных союзов
не получило распространения.__
... [Средний класс] представляет собой группу, границы которой
не вполне ясны, группу, состоящую из столь различных элементов,
что между ними не сразу можно обнаружить общее. Возьмем опреде-
ление, данное Франсуа Симианом: «Под средним классом следует по-
нимать устойчивую категорию людей, взятых вместе с семьей, имею-
щих доходы, а часто и земельное владение среднего уровня, группу,
занимающую промежуточное положение между высшим социальным
классом и классом рабочих и служащих. Эта категория относится ско-
рее к населению городов, в особенности малых. Данная группа вклю-
чает высшие слои ремесленников, малых и средних коммерсантов и
промышленников, часть представителей либеральных профессий и
средних чиновников».
Можно ли сказать, что это разнородная масса обнаруживает об-
щее сознание? Если мы возьмем большие категории, между которыми
распределяется вся эта совокупность, мы заметим, что между ними
существует, быть может, даже больше отличий, чем между ними и
высшим либо низшим классом.
Возьмем для начала ремесленников, высших, средних и мелких
коммерсантов. Они, безусловно, относятся к среднему классу... В про-
тивоположность служащим и чиновникам, они являются самостоя-
тельно работающими людьми, то есть по отношению к другим они —
независимые экономические агенты. Впрочем, есть крупный фрагмент
деятельности ремесленника, который часто сближает его с рабочим
классом, поскольку многие ремесленники занимаются ручным тру-
дом... Коммерсантам и ремесленникам приходится заниматься также
торговыми функциями: нужно покупать сырье, находить рынки сбыта
для своего товара. Им приходится управлять небольшим капиталом, а
также заниматься финансовой стороной деятельности предприятия...
Служащие ... [это собственно] служащий, рассыльный, инженер,
продавец, бухгалтер, секретарь, переписчик, машинистка и прочие ка-
тегории — то есть множество различных профессий. Однако ... они
высказывают немалое внешнее сходство и образуют своего рода
единство, поскольку не обладают экономической независимостью и
являются подчиненными либо к своим хозяевам, либо организациям и
тем самым приближаются к рабочим...
На верхней ступеньке лестницы ... не только инженеры, но и за-
местители директора, старшие служащие, наделенные определенными
полномочиями, но и торговые директора, старшие продавцы в магази-
нах, торговые агенты, а также высший персонал банков. У них до-
вольно широкая техническая компетентность, и они могли бы легко
заменить руководителей предприятий. И действительно, во многих
делах они их замещают, осуществляя руководство и технический кон-
троль.
Служащих нижней части лестницы характеризует отсутствие
инициативы, ответственности — тем самым они отличаются от ре-
месленников, которые отвечают за свое дело. Но это несправедливо в
отношении служащих более высоких категорий, которые иногда об-
ладают большой инициативой в тех пределах, которые предоставляет
руководитель. То есть по роду своей деятельности, по требуемым от
них качествам, а также по уровню доходов (которые во многих случа-
ях высоки), можно сказать, что эта часть группы служащих очень
близко подходит к буржуазии...
Чиновники: в этой категории выделяются высшие, средние и
мелкие. Средние и мелкие чиновники относятся к среднему классу...
...Чиновники лишены инициативы и свободы. В гораздо боль-
шей степени, нежели служащие в торговле и промышленности, чи-
новники вынуждены подчиняться достаточно жесткому регламенту.
Итак, незначительной долей инициативы, малой свободой многие ка-
тегории чиновников в определенной мере походят на те группы рабо-
чих, которым на заводе приходится подчиняться строгой дисциплине.
В некоторых случаях такие категории мелких чиновников можно рас-
сматривать как приближающиеся к рабочему классу — по роду заня-
тий и малым доходам. Но есть и чиновники более высокого уровня.
Хотя они и могут подчиняться частным лицам, в конечном счете они
служат обществу и государству.
…
Как можно определить теперь все эти группы, чтобы усмотреть
в них некое единство? Заметим, что все названные категории, относи-
мые к одной группе под рубрикой «средний класс», какими бы они ни
были, характеризуются тем, что их деятельность — прежде всего
техническая, предполагающая практическое знание некоторого чис-
ла правил, точнее, верное их исполнение, но не более того.
...Итак, существует целый ряд видов деятельности — очень
важных, поскольку они воспроизводятся во множестве областей соци-
альной жизни и часто повторяются в течение всего дня, — которые
основаны на том, что социальные группы, с которыми они имеют де-
ло, представляют собой не совокупности людей, каждый из которых
интересен сам по себе, но единицы некоторой категории, с которыми
можно обращаться как с материальными вещами.
Те, кому приходится — как служащим и мелким чиновникам —
заниматься техническими операциями подобного рода, и даже служа-
щие рангом пониже, которые ограничиваются их исполнением без
особых размышлений и без реально инициативы, все же отличаются
от рабочих, которые своей техникой воздействуют лишь на непод-
вижную материю, а не на материализованную человеческую. Отсюда
следует, что в обществе, которое заинтересовано прежде всего в соци-
альных и человеческих отношениях, служащие занимают более высо-
кое социальное положение, чем рабочие.
…Служащий сам замечает: то, с чем он работает, — это все же
не совсем вещи, а люди. Он может быть вежливым или невежливым,
он может стараться угодить клиентам, оказать им некоторые услуги,
дать им какие-то советы, не выходящие за рамки его узкой компетен-
ции, может помочь им выиграть время. Однако основное в их дея-
тельности — это отношение к людям как к вещам. Вот почему это ка-
тегория более высокого уровня, чем рабочие, но более низкого, чем
буржуазия.
[Представитель среднего класса находится] вне класса буржуа-
зии, поскольку его деятельность носит прежде всего технический ха-
рактер и не предполагает наличия качеств, необходимых для выпол-
нения функций буржуазии.
Вот каково общее определение средних классов. Имеются осо-
бые причины существования среднего класса, так как помимо чистой
инертной материи и людей, наделенных личностными и человечески-
ми качествами, существует промежуточная зона или область, в кото-
рой люди, а еще более группы, предстают отчасти в механической и
материальной форме. Поскольку существуют виды деятельности,
приложимые к этому материальному аспекту человечества, они есте-
ственным образом занимают промежуточное положение между клас-
сами буржуазии и рабочих. Этим же объясняется то обстоятельство,
что этот класс порой склонен полагать, будто его социальная функция
сближает его с группой рабочих, а порой, наоборот, делает усилие,
чтобы отличаться от нее, укрепить связи, соединяющие его с буржуа-
зией.
Так объясняется то, что средние классы не обладают инициа-
тивной ролью в эволюции, хотя проявляют замечательную способ-
ность к сопротивлению и выживанию во время и впоследствии мно-
гих кризисов и экономических преобразований, которые являются для
них тяжелым испытанием. Эти классы не доминирующие, но домини-
руемые, направляемые значительными экономическими изменениями.
Согласно замечанию Токвиля, дух среднего класса «в соединении с
духом народа или аристократии [теперь мы говорим “буржуазии”]
может творить чудеса, но сам по себе он никогда не даст ничего, кро-
ме правления [или цивилизации] без доблести и размаха».__
Социальные факты и социальные идеи
«Человек не может жить среди явлений, не составляя себе о них новых идей, которыми он и руководствуется в своем поведении. Но так как эти понятия ближе и понятнее нам, чем реальности, которым они отвечают, то мы естественно склонны заменять ими последние и сделать их предметом наших размышлений. Вместо того, чтобы наблюдать вещи, описывать и сравнивать их, мы довольствуемся тогда приведением в ясность наших идей, их комбинированием и анализом. Вместо науки о реальностях получается лишь анализ идей. Конечно, этот анализ не исключает непременно всякое наблюдение. К фактам могут обращаться для того, чтобы подтвердить эти понятия или сделанные из них выводы, но факты в этом случае являются чем-то второстепенным, в виде примеров или доказательств; они не служат предметом науки. Последняя идет от идей к вещам, а не от вещей к идеям.
Ясно, что этот метод не может дать объективных выводов. Действительно, эти понятия или концепции, как бы их не называли, не являются законными заместителями вещей.
…(Но) Такой прием столь согласен с естественной склонностью нашего ума, что он встречается даже при начале физических наук; — это он отличает алхимию от химии и астрологию от астрономии.
…Если таково было положение естественных наук, то еще более было оснований для подобного же положения социологии. Люди не дожидались социальной науки для того, чтобы составить себе понятия о праве, нравственности, семье, государстве, обществе, потому что они не могли жить без них. И в социологии более, чем где-нибудь, эти praenotiones (предпонятия) …могут господствовать над умами и заменять собой вещи.
…И действительно, до сих пор социология почти исключительно рассуждала не о вещах, а о представлениях.
…В специальных отраслях социологии этот метод присутствует еще более явно.
Особенно часто он используется в изученииНРАВСТВЕННОСТИ. Действительно, можно сказать, что нет ни одной системы, в которой она не представлялась бы простым развитием первоначальной идеи, заключающей в себе все.Одни думают, что эту идею человек находит вполне готовой в себе при своем рождении; другие, наоборот, полагают, что она слагается более или менее медленно в течение истории. Но как для тех, так и для других, как для эмпиристов, так и для рационалистов она составляет все действительно реальное в нравственности. Что же касается деталей юридических и нравственных правил, то они не имеют, так сказать, собственного существования, а являются лишь различными, смотря по обстоятельствам, применениями этой основной идеи к отдельным случаям жизни. При таких условиях объектом этики является не система правил, …а идея, из которой они вытекают, и разнообразными применениями которой они являются. Поэтому все вопросы, которые задает себе обыкновенно этика, относятся не к предметам, а к идеям; нужно узнать, в чем состоит идея права, идея нравственности, а не какова природа нравственности и права, взятых сами в себе. Моралисты еще не дошли до той простой мысли, что подобно тому, как наше представление о чувственных предметах проистекает от этих самых предметов и выражает их более или менее точно, так и наше представление о нравственности вытекает из наблюдения правил, функционирующих у нас перед глазами, и изображает их схематически; что вследствие этого эти-то правила, а не общее представление о них, составляют содержание науки точно так же, как предметом физики служат тела в том виде, в каком они существуют, а не идеи, составляемые о них толпой. Отсюда вытекает, что основанием нравственности делают то, что является ее вершиной, а именно ту форму, в которой она отражается и продолжает свое бытие в индивидуальных сознаниях.
И этому методу следуют не только в самых общих, но и в социальных вопросах науки. От основных идей, исследуемых в начале, моралист переходит к идеям второстепенным, к идеям семьи, родины, ответственности, милосердия, справедливости; но его рассуждения относятся всегда только к идеям.
… А между тем социальные явления суть вещи, и о них нужно рассуждать как о вещах. Для того, чтобы доказать это положение, не нужно философствовать об их природе, разбирать их аналогию с явлениями низших царств. Достаточно указать, что для социолога они представляют единственное данное (datum). Вещью же называется все, что дается, что предлагается, или, скорее, навязывается наблюдению. Рассуждать о явлениях как о вещах — значит рассуждать о них как о данных, составляющих точку отправления науки. Социальные явления, бесспорно, обладают этим характером. Наблюдению открыта не идея, составляемая людьми о ценности, — она ему недоступна, — а ценности, действительно обменивающиеся в сфере экономических отношений. Нам дано не то или иное представление о нравственном идеале, а совокупность правил, действительно определяющих поведение».
… Нам нужно, следовательно, рассматривать социальные факты как явления сами по себе, отделяя их от осознающих их себе субъектов. Их нужно изучать извне, как внешние вещи, ибо именно в таком качестве они предстают перед нами.
Тому, кто захочет предусмотреть, каков будет дальнейший про-
гресс общества, естественно предстоит исследовать два вопроса:
1) Какие причины задерживали до сих пор развитее челове-
чества или возрастающее его благосостояние?
2) Какова вероятность устранить, вполне или отчасти, эти
причины, препятствующая развитию человечества?
Задача настоящей книги заключается преимущественно в иссле-
довании последствий великого и тесно связанного с человеческою
природою закона, действовавшего неизменно со времени происхож-
дения обществ, но, не смотря на это, мало обращавшего на себя вни-
мание людей, которые занимались вопросами, имевшими ближайшее
отношение к этому закону. В сущности, многие признавали и под-
тверждали факты, в которых проявляется действе этого закона, но ни-
кто не замечал естественной и необходимой связи между самим зако-
ном и некоторыми важнейшими его последствиями, не смотря на то,
что в числе этих последствий должны бы были обратить на себя вни-
мание такие явления, как пороки, несчастия и то весьма неравномер-
ное распределение благ природы, исправление которого всегда со-
ставляло задачу людей доброжелательных и просвещенных.
Закон этот состоит в проявляющемся во всех живых существах
постоянном стремлении размножаться быстрее, чем это допускается
находящимся в их распоряжении количеством пищи.
По наблюдениям доктора Франклина единственною границею
воспроизводительной способности растений и животных является
лишь то обстоятельство, что, размножаясь, они взаимно лишают себя
средств к существованию. Если бы, говорить он, поверхность земли
лишилась всех своих растений, то одной породы, например, укропа,
было бы достаточно, чтобы покрыть ее зеленью; если бы земля не бы-
ла населена, то одной нации, английской, например, достаточно было
бы, чтобы заселить ее в течение нескольких веков. Это утверждение
неоспоримо. Природа щедрою рукою рассыпала зародыши жизни в
обоих царствах, но она бережлива относительно места и пищи для
них. Без этой предосторожности, одного населения земли было бы
достаточно, чтобы в несколько тысяч лет покрыть миллионы миров;
но настоятельная необходимость сдерживает эту чрезмерную плодо-
витость, и человек, наравне с прочими живыми существами, подчинен
закону этой необходимости. Растения и животные следуют своему ин-
стинкту, не останавливаемые предусмотрительностью относительно
лишений, которые может испытать их потомство. Недостаток места и
пищи уничтожает в обоих царствах то, что переходить границы, ука-
занные для каждой породы.
Последствия того же препятствия оказываются для человека го-
раздо более сложными. Побуждаемый тем же инстинктом размноже-
ния, он удерживается голосом разума, внушающим ему опасение, что
он не в состоянии будет удовлетворить потребности своих детей....
Если же, наоборот, одержит верх инстинкт — население возрастет
быстрее, чем средства существования, а следовательно, по необходи-
мости, оно должно вновь уменьшиться. Таким образом, недостаток
пропитания является постоянным препятствием к размножению чело-
веческой породы; это препятствие обнаруживается всюду, где скоп-
ляются люди, и беспрерывно проявляется в разнообразных формах
нищеты и вызываемого ею справедливого ужаса.
1. Цитата
- постановка основной мысли
- условный и противоречивый характер
- избавление от противоречия
2. Опровергаем тезисы автора:
- автор использует тезис без аргумента
- автор противоречит сам себе
- пример, противоречащий автору
- логика нарушена
- другие школы и авторитеты, описание их
- вычленить все "абсолютные" слова
3. Почему автор решил так?
- у меня свое мнение/приверженец другой школы