Руд Ланггор, «Антихрист»

(1921—1923, 2-я редакция: 1926—1930, премьера: 1999)

О либретто

Текст написан своеобразным, мистическим и мрачным символическим языком. Ланггор черпает вдохновение в Библии (Песнь Песней Соломона) и собрания стихов Рабиндраната Тагора «Гитанджали» («Жертвенные песнопения», датский перевод – 1913). В лаконичном языке либретто заметно также сходство с норвежской литературой и стилистикой экспрессионизма, широко распространенного в 1920-е гг. Диалоги – в тех немногих местах, где можно вообще говорить о присутствии диалога – имеют довольно абсурдный характер. Часто они состоят из индивидуальных ценностных и символически нагруженных слов или атмосферных фраз, которые скорее апеллируют к чувственному, эмоциональному восприятию. Как правило, эти высказывания не складываются в привычные фразы и предложения с определенным законченным смыслом. Язык окутан дымкой, что делает его диффузным и неоднозначным. Крайняя «поэтизация языка» (изменение порядка слов, скопления метафор) порой создает комический эффект, как в первой сцене, где с помощью данного приема выражены «неопределенность, лирическое декадентский настроение», т.е. эпоха Антихриста. Символический характер текста подчеркивает пунктуация – автор непрестанно использует двоеточия между словами и многие из них помещает в кавычки, указывая, что слова и понятия следует понимать в переносном смысле.

Примеры пояснений языка Ланггора:

1) Очередная концепция «Церковь-Разорение шума» есть иносказание для «сегодняшнего мира», безбожного и какофонического мира.

2) Выражение «все в одном», которое появляется во многих местах, означает, что все характерные черты чего-то собрались под одним именем, то есть в символе. Символ, как правило, упоминается вместе с «все в одном». - Когда, например, сказано в первой сцене «Агнец': Заря сознания всего в одном», это должно быть истолковано так: Христос, рассматриваемый как «Агнец», является объединяющим символом духа времени (воплощение зари). - Когда Зверь (Сцена Четыре) говорит о «плоти всего в одном», это также означает, что все желания плоти охватывает символ «Зверь».

Сюжет и диспозиция либретто:

Пролог служит диспозицией к Сценам 1—5. Пять имен Христа соответствуют именам Антихриста, как показано в каждой из пяти сцен (это подкреплено цитатами из Библии):
[Христос] — [Антихрист]

«Агнец» – «Свет пустоши»
«Истина» – «Тщеславие»
«Распятый» – «Уныние»
«Воскресший» – «Вожделение»
«Дарующий свет» – «Каждый человек против ближнего своего»

Сцена Шестая параллельна Прологу и включает в себя изгнание Антихриста.

В опере нет сюжетной линии в традиционном понимании, как нет и традиционных действующих лиц.

Персонажи:

Дух Тайны

Эхо Духа Тайны

«Уста, изрекающие великие вещи»

Голос Божий

Уныние

«Великая Блудница» (Вавилон)

Ложь

Ненависть

Люцифер (Сатана)

«Багровый зверь»

Люди и Демоны.

Время действия: конец 19 века, близящийся к нашему времени

Пролог

«Чудовище из Преисподней», наделенной властью, данной ему Люцифером, восстает из тьмы. Люцифер взывает к нему со словами «Ты – Христос Тьмы! Ты «Агнец», истинный «Свет пустоши»!...» повторяет 5 имен Христа, противопоставляя им 5 имен Антихриста. «Восстань из бездны!». Голос Божий констатирует явление Антихриста.

Сцена 1. «Свет пустоши»

Дух Тайны. Эхо Духа Тайны. Завеса. Сфера. Туман. Свет. Пляшущие языки пламени. Шторы с картины Ренуара.

Дух Тайны и Эхо Духа Тайны с упоением наслаждаются летним теплом. Они воспевают цветы, летние сны, миролюбивый пейзаж, рассвет, вопрошая: «Где Агнец, заря сознания всего в одном?». Они возвещают приход ночи и тумана с надеждой, что утро скоро настанет.

Сцена 2. «Тщеславие»

«Уста, изрекающие великие вещи» (иллюзия величия Антихриста). Люди. Бараний рог. Сфера. Темнота. Разросшиеся языки пламени. Группа с фрески Синьорелли в соборе Орвието.

Монолог «Уст» о прогрессе, процветании, эгоизме, стремлении к обогащению — это смысл и сила жизни. Монолог завершается словами: «Знамя тщеславия развевается над городом днем и ночью: Великолепие: «истина»: все в одном; брань на рейдах - живет во мне - !»

Сцена 3. «Уныние»

Уныние. Сфера. Крест. Тьма. Дождь. Голые деревья. Огонь вспыхивает на ветру. Группа с картины Дюрера «Меланхолия».

Монолог Уныния о царящих повсюду бедствиях, «внутреннем распятии» мира людей, где каждый сам за себя (на словах о внутреннем распятии позади Уныния появляется тенью крест). Уныние сообщает о приходе осени и осенней хандры. Завершающие сцену слова: «Позади всех иду я, но не нахожу выхода. Все в моей власти кроме вспышек мысли, устремленной к неведомому светло-темному Богу».

Сцена 4. «Вожделение»

«Багровый зверь». Вавилон. Великая блудница. Люди. Быки и бараний рог. Извергающиеся языки пламени. Группа с фрески Синьорелли.

Блудница возвещает себя королевой соблазна, цель ее жизни – удовольствие. Она верит, Зверь вознесет ее над миром. Ей вторит Зверь, воспевая бурление жизни, жестокость, шум и вино. Человечество преклоняет колени перед Зверем, восклицая: «Никто не сравнится с его величием!»

Зверь: «Жизнь восстает из мертвых: Вожделение всего, - плоть всего в одном - !

Человечество: «Аминь!»

Сцена 5. «Каждый человек против ближнего своего»

1. Ложь. Великая блудница. Ненависть (Ложь и Ненависть вместе — это Багровый Зверь или две стороны Зверя. То есть перед нами лживая и ненавидящая стороны Зверя, представленного в двух версиях борьбы с Блудницей). Демоны. Сфера. Меч. Тьма. Мерцание пламени.

2. Противостояние Лжи, Ненависти и Блудницы, все они борются. Это символ «борьбы каждого человека»

Диалог Лжи и Блудницы. Ложь говорит, что знает достаточно, скрывает заблуждения людей. Блудница пытается соблазнить ложь: «Обожай меня! Ты мужчина, раб блудницы!», говорит она. Ложь: «Не мужчина я, но власть: твое существо в моей власти как и каждый человек». Ложь предостерегает Блудницу – своей ненасытностью она рискует разбудить Ненависть. Блудница не принимает доводы Лжи.

Появляется Ненависть в сопровождении демонов.

Ложь призывает Ненависть направить гнев против Блудницы. Пламя на сцене разгорается все сильнее.

Блудница призывает Ненависть преклониться перед ее красотой, но Ненависть провозглашает себя ее повелителем. Она ослушалась запрета и будет обращена в пыль. Ложь начинает чтение молитвы. Блудница отказывается молиться, она слышит звон колоколов. Это колокола ее безумия и смерти, говорит Ложь. Голоса возвещают о падении звезд. Сцену завершают слова Блудницы: «Как мать мира, в дрожащем пламени я зажигаю планеты и сверкающие огни».

Сцена 6. «Осуждение на вечные муки» (Антихрист)

Белый мраморный саркофаг. Сфера. Корабль Смерти. Ночь. Шторм. Синеватые языки пламени. Мрачно горящий огонь.

Голос внутри саркофага говорит, что Бог умер, он проклинает пороки, показанные в предыдущих сценах.

Голос Бога возвещает о том, что против Антихиста направляет он вечную искру. «Еффафа!», восклицает Голос Божий, что с арамейского языка значит «разверзнись / раскройся». Оперу завершает хор «Еффафа». Текст этого заключительного хора взят Ланггором из песнопения Датской лютеранской церкви.