 |
|
Тебе так нравится писать мое имя? Я польщен. Привет) Извини, что сразу не ответил. 1 страница
Глава 1.
Курт оглядел свою комнату, наверное, в тысячный раз за последние несколько часов. Появилось ощущение, что он видит ее в последний раз. Хотя думать так было довольно глупо, потому что…
«… потому что я уезжаю из Лимы всего на одно лето» - напомнил он себе.
- Курт? Ты готов?! – Послышался взволнованный мужской голос с первого этажа дома.
- Уже спускаюсь!
Тяжело вздохнув, он подошел к своей кровати, возле которой стояли две огромные сумки.
- Ну, вот и все… - Тихо прошептал Курт и, словно прощаясь, провел рукой по любимому покрывалу шоколадного цвета, которым была застелена его постель.
Он схватился за ручки сумок и, с трудом оторвав багаж от пола, пошел к двери.
Отец ждал его на лестничной площадке. Он был бледен, а под глазами залегли огромные мешки. Кажется, кто-то опять не спал всю ночь...
- Помочь? – Сразу предложил Берт, и, не дожидаясь ответа, взял одну из нелегких сумок сына.
- Спасибо, пап.
Мужчина кивнул и рассеяно похлопал Курта по плечу. Они вместе спустились вниз и, оставив сумки в коридоре, прошли на кухню. Завтрак никто не отменял, и стол уже был накрыт. Яичница, бекон, тосты, сок, кофе… Все как обычно.
Курт сел за стол и задумчиво огляделся. И снова это странное чувство…
- Волнуешься? – Будто невзначай спросил у него отец, присаживаясь рядом.
- Немного.
- Если ты не уверен…
- Я уже давно все решил.
- Извини, но я снова повторю. Не хочу, чтобы ты ехал туда. У меня плохое предчувствие…
- Со мной все будет хорошо, - улыбнулся Курт отцу. – Ты прекрасно знаешь, зачем мне нужны эти деньги. Это обычный летний лагерь для детей. Ну, почти обычный.
- Да, я знаю. Лагерь для снижения уровня страха.
- И что тебе не нравится? – Непонимающе спросил Курт, отпивая немного апельсинового сока из стакана. – Детей будут учить преодолевать свои страхи. Жить нормальной жизнью. Быть как все.
- Я не из-за лагеря волнуюсь, - признался Берт.
- А из-за чего тогда? – Курт начал есть свой завтрак, не сводя взгляда с Хаммела-старшего. Он не понимал, к чему клонит отец.
- Меня беспокоит твой друг, - неохотно пробурчал Берт и взял в руки тост. - Вы с ним вечно попадаете в неприятности. А в лагере надо будет нести ответственность за детей. Взрослых там почти не будет. Да и расположен он далековато от города. Если снова что-то случится, до вас будет не так-то легко добраться…
Курт подавился соком и начал кашлять. Отцу даже пришлось встать и похлопать его по спине.
- Ты не хочешь меня пускать из-за… Кхе… Себастьяна? Опять ты за свое?! Уже забыл, через что нам с ним пришлось пройти?..
Он многозначительно посмотрел на папу, напоминая, как не сладко им пришлось в старшей школе.
До десятого класса Курт был не самым популярным парнем в школе. Нет, он не был лузером, над которым все издеваются, скорее он был… никем. Обычно таких людей называют «невидимками». Они ходят рядом, учатся и работают, как и все. Но их никто не замечает. Создается впечатление, что этих людей словно и нет на свете. Курт был как раз из числа таких «невидимых».
В детстве Хаммел был очень молчаливым и замкнутым ребенком, из-за чего другие дети стали считать его странным и начали обходить стороной. Такое отношение продолжилось и в средних классах. Он хотел стать «своим», но ничего не получалось. Люди продолжали проходить мимо.
В конце концов, чтобы хоть как-то отвлечься от одиночества, Курт решил углубиться в учебу. Он довольно быстро стал лучшим учеником в параллели, записался в разнообразные кружки и клубы. Литература, театральный кружок, видео-клуб, хор, танцы, плаванье… Все это стало неотъемлемой частью его жизни.
До поры до времени Курта устраивала такая жизнь. Он так загружал себя работой, что думать о несуществующих друзьях времени уже не оставалось. Но в один судьбоносный день все поменялось… В тот день в качестве наказания в хоровой кружок пришел Себастьян Смайт.
Себастьяна боялись. Все, кроме Курта. Он был единственным в хоровой, кто согласился сесть рядом с главным «хулиганом» школы в первый день его наказания. С той самой минуты и началась их многолетняя крепкая дружба.
После того урока Хаммел и Смайт стали везде ходить вместе. Не было ни дня, чтобы кто-то видел их раздельно. Их дружба стала почти парадоксальной. Абсолютно разные – «тихоня» Курт и «неуправляемый» Себастьян – словно превратись в родных братьев, стали зависимы друг от друга. Доходило до того, что если кто-то из них заболевал и пропускал занятия, то второй прогуливал учебу до тех пор, пока друг не поправлялся. Через несколько месяцев в школе им дали общее прозвище «Секурт» и начали говорить о них в единственном лице. Одно время они даже считали, что это забавно.
В жизни Курта все стало налаживаться. У него появился лучший друг. К нему потянулись люди. Курт уже решил, что ТЕПЕРЬ у него точно будет все хорошо. Думал он так не долго.
Курт знал, что он гей, с пятнадцати лет. Конечно, он молчал об этом, наивно полагая, что его увлечение к парням – ошибка, и со временем все пройдет. Но время шло и ничего не менялось. В какой-то момент Курт просто устал бороться с собой, и, наконец, признал себя гомосексуалом. Другим он решил ничего не рассказывать. Было слишком страшно. Это стало его единственным секретом от Себастьяна, который до этого знал о его жизни абсолютно все. Потом Курт еще долго жалел о своем молчании. Быть может, если бы в свое время он открылся другу, все сложилось бы по-другому.
В шестнадцать лет Курт влюбился в квотербека школьной команды, Джеффа Бергфорса. Эта «влюбленность» мучила Курта около года, пока он не решился написать Джеффу любовное письмо на День святого Валентина. Он действительно его написал, но вот отдать эту записку Бергфорсу так и не решился. Почувствовал, что еще не готов. Но судьба решила за него сама. Скорее всего, на том уроке кто-то увидел, как испуганно Курт засовывает лиловый листок бумаги в первую попавшуюся тетрадь, и захотел узнать, что же там такого написано, что Хаммел так волнуется. Так или иначе, в тот же день эта «валентинка» каким-то волшебным образом оказалась на столе у Джеффа.
Квотербек увидел ее и прочитал.
Вслух.
Перед всем классом.
К концу дня вся школа знала о нетрадиционной ориентации Курта. Тот день ему запомнился навсегда. Первые насмешки в свой адрес. Первые толчки в спину. Первый слаш в лицо. Но хуже всего было, когда обо всем узнал Себастьян. Он сказал, что ему надо подумать, и просто-напросто ушел, оставив Курта одного. Это и было самым ужасным в тот день…
На следующий день Курт боялся идти в школу. Он понимал, что спокойная жизнь закончилась, и теперь каждый день ему предстоит неравный бой. Но Курт смог собраться с силами и приехать. Слабаком он никогда не был.
«Пусть видят, что мне плевать» - думал парень, выходя из своей машины на заполненную учениками парковку.
В школе его ждал сюрприз. Стоило переступить порог здания, к нему подошел смущенный Себастьян.
- Извини. Я был не прав. Ничего не изменилось. Ты мой лучший друг, и так будет всегда.
После этих слов Смайт, под изумленными взглядами десятков учеников, взял Курта за руку, и они пошли на английский.
Вместе.
Как и всегда.
В полной тишине коридора раздавались только их глухие шаги. Курт посмотрел на Себастьяна и сжал его руку, словно говоря «спасибо». Тот повернул голову к Хаммелу.
- Пошли все к черту, - с усмешкой на губах громко сказал он.
Оставшиеся два года в школе превратились в страшный сон для обоих. Себастьяна все считали бой-френдом Курта, и ему тоже доставалось за «неправильную ориентацию». Не помогала даже его плохая репутация.
Их оскорбляли и били, над ними все время смеялись, но «Секурт» продолжал учиться в этой школе будто назло всем.
Курт был бесконечно благодарен своему приятелю за преданность и смелость. Себастьян, можно сказать, добровольно пожертвовал собой, только потому, что не хотел, чтобы Курт прошел через все это один.
После всего, что с ними произошло, друзья решили и дальше пойти по жизни вместе и поступить в один и тот же колледж. Выбор их пал на «NYADA», Нью-Йоркскую Академию Драматических Искусств. «Новости США» и «Мировой Вестник» называли его колледжем номер один для музыкального театра. Курт уже давно решил, что посвятит всю свою жизнь музыке, поэтому этот колледж подходил для него идеально. Себастьян некоторое время был в раздумьях, но, в конечном итоге, тоже решил отдать всего себя искусству. В хоровом и театральном кружках они были лучшими, и уже думали, что их будущее предопределено. Но потом закадычные друзья узнали, насколько в «NYADA» огромный конкурс. Туда брали лишь двадцать человек в год. Лишь двадцать, из тысяч и тысяч желающих.
Будущее стало рушиться прямо на глазах.
Курт подходил по всем параметрам, но у него не было денег на учебу.
У Себастьяна были деньги, но слишком мало внеклассной нагрузки, да и оценки оставляли желать лучшего.
Тогда Курт решил всеми путями дотянуть Себастьяна до уровня этой академии, чтобы шанс на поступление был хотя бы у него. И у Хаммела это получилось. Смайт тоже выбился в отличники и сыграл несколько главных ролей в школьных постановках. Они отправили документы Себастьяна в колледж и стали ждать.
В конце года пришли результаты. И не одни. Курт, к своему удивлению, тоже получил конверт из академии. Поступили оба.
Хаммел не мог поверить в это чудо. Он не отправлял свои документы в «NYADA», а значит, и поступить туда точно не мог. Выяснилось все вечером того же дня. Себастьян отправил все бумаги за него и уговорил родителей, помимо своего обучения, оплатить еще и обучение Курта. Зная запредельную гордость приятеля, Смайт все провернул втайне.
Конечно, сначала Курт накричал на него, но потом, поняв, что деньги уже уплачены, и вернуть их нельзя никак, стих. Он не мог принять столь щедрый подарок от Себастьяна и его семьи, поэтому убедил друга, чтобы тот считал эти деньги займом.
- Я отдам тебе все до последнего цента, - непреклонно пообещал он Смайту, и тот вынужден был согласиться.
Курт хотел отдать хотя бы половину долга еще до начала учебного года, но в семейном бюджете Хаммелов не было и трети этой суммы. Тогда он решил, что найдет себе работу на лето. К его удивлению, подходящая обнаружилась очень быстро. Просматривая объявления в Интернете, Курт наткнулся на нечто интересное.
Требовались вожатые в совершенно новый детский лагерь «PHOBOS». Специальный лагерь для детей и подростков с психическими отклонениями, а если быть точным, для ребят, страдающим от разного вида фобий. По словам рекламы, благодаря групповым занятиям и тренингам, детям будет легче преодолеть свои проблемы, увидев, что они не одиноки. Психологическая помощь сочеталась с отдыхом.
Курта привлекло многое:
∙ Лагерь был всего в нескольких часах езды от Лимы.
∙ Работа была не такая уж и трудная - присматривать за детишками. Что может быть проще?
∙ Но главным плюсом была зарплата. Она была очень даже… внушительной. Не верилось, что в детском лагере могли столько платить.
Когда Курт понял, что немалую часть своего долга можно отдать уже этим летом, он тут же позвонил по указанному номеру телефона и записался в добровольцы. Через две недели парень оформил все документы и стал одним из десяти вожатых лагеря «PHOBOS». За неделю до отъезда Курт рассказал о своей поездке Себастьяну. Узнав, что его лучший друг уезжает из города практически на все лето, Смайт тут же захотел поехать вместе с ним, сославшись на скуку и размолвки с мачехой. Да и заоблачная зарплата его тоже привлекала. Было только одно большое НО…
- Не уверен, что тебя возьмут, - покачал головой Курт во время их разговора. – Осталось слишком мало времени. Через неделю официальное открытие лагеря. Весь персонал уже подобран…
Смайт в ответ лишь усмехнулся.
Курт до сих пор не понял, как Себастьян это сделал, но тот все-таки смог получить работу в лагере. Сам Себастьян объяснил этот феномен своим везением и чертовски обаятельной улыбкой. А Курт… По правде говоря, Курта это не особо волновало. Главным для него было то, что они с другом опять будут вместе. Как всегда. Странно, но рядом со своим приятелем Курт чувствовал себя намного увереннее и спокойнее, чем когда был один.
Ехать в лагерь сразу стало гораздо приятнее, ведь Смайт, помимо всего, был еще и таким выдумщиком, что можно было сказать со стопроцентной уверенностью: скучно им там не будет. Все складывалось как нельзя лучше. Каникулы обещали быть веселыми…
И вот он - день отъезда.
Берт снова завел наидлиннейшую лекцию о том, какой Себастьян ненадежный, и что он по-любому что-то сотворит. Курт, давно привыкший к таким беседам, особо не вслушивался в слова отца и продолжал пить апельсиновый сок, как ни в чем не бывало. Будто он сам всего этого не знал…
Себастьян был отличным парнем и хорошим другом, но, неприятно признавать, в антипатии Берта была очень весомая причина. У Смайта был один большой минус - он был очень вспыльчив. Когда он выходил из себя, у парня бывали приступы гнева, которые нередко заканчивались драками. Не счесть, сколько раз Курту приходилось отбывать наказания вместе с Себастьяном, только из-за того, что он пытался оттащить своего друга от неприятеля. Конечно, учителя не разбирались, кто был виноват, а кто нет. Все привыкли, что Курт болтается рядом, а значит, так или иначе, тоже причастен к дракам. Но не всегда эти разборки заканчивались лишь школьными наказаниями… Один раз в школу пришлось вызывать скорую помощь, потому что Курта неудачно толкнули, и он, упав с лестницы, сломал руку. Вот этого Берт и боялся больше всего - того, что Смайт доведет дело до крайности.
Вдруг с улицы раздался длинный гудок, бесцеремонно прервавший монолог Хаммела-старшего. Курт тут же бросился к окну. К их дому медленно подъезжал темно-красный «Вольво». Наконец-то…
- Себастьян приехал, - извиняющимся тоном сказал Курт, поворачиваясь к отцу.
- Я понял, - сразу помрачнел он. – Ему обязательно всякий раз так гудеть, когда он подъезжает к нашему дому? Соседи уже жалуются…
- Это наш условный сигнал, - парень подбежал к столу и взял папин тост, намазанный джемом. Времени сделать свой сэндвич уже не оставалось.
- И что же он означает?
- «Выходи».
Курт взял чашку с кофе и, продолжая завтракать уже на ходу, пошел в коридор за сумками. Берт тяжело вздохнул и двинулся следом.
Курт поставил пустую чашку на тумбочку в коридоре и, почувствовав на себе пристальный взгляд, обернулся к отцу. Лицо у того было непроницаемое, поза расслабленная. Вроде все нормально… Но выдали его глаза. Безумное беспокойство из них так и не пропало.
- Пап, пожалуйста, не волнуйся за меня так, - почти умоляюще попросил Курт. – Ничего плохого не произойдет. Обещаю. Постараюсь звонить как можно чаще, хорошо? И, пожалуйста, не надо так вести себя с Себастьяном. Он сейчас старается держать себя в руках. Правда. Будь с ним помягче, очень прошу. Мне он очень дорог.
Берт поджал губы и кивнул.
- Хорошо. Дам ему еще один шанс.
- Спасибо, - обнял отца за плечи Курт.
Отпустив мужчину на свободу, он нагнулся за сумками.
- Слушай, Курт, можно спросить? - Снова начал отец. В его голосе явно прозвучало смущение.
- Конечно.
- Ты же всегда говоришь мне только правду?
- Ну да…
- Вы с Себастьяном встречаетесь? – Тихо спросил Берт, покраснев до кончиков ушей.
Курт выпрямился и тоже залился краской. И папа туда же…
- Он натурал, - смущенно пролепетал Курт.
- О… Правда? – Удивился мужчина. - Извини… Я… Мне нужно было знать... Просто ты не говоришь со мной о своей личной жизни… И вы с Себастьяном проводите так много времени вместе… Вот я и подумал…
- Мы просто друзья. По-другому и быть не может! Я…
Гудок с улицы повторился.
- Я должен идти, - тут же сказал Курт, и, подхватив сумки, вышел на крыльцо.
В этот момент Себастьян вылазил из машины. Увидев Курта, он ухмыльнулся.
- Мы не на показ мод едем, Хаммел! Ну ты и вырядился!
Курт непроизвольно оглядел себя, проверяя, все ли в порядке. Сегодня он оделся довольно просто: узкие синие брюки, белая футболка с V-образным вырезом и шляпа. У Курта был несколько утонченный стиль в одежде. Он обожал яркие и необычные вещи, но грань в своих нарядах никогда не переходил. Во всяком случае, очень старался этого не делать.
- А ты только что лазил по деревьям? – Курт опустил сумки вниз и с улыбкой оглядел черную футболку и потертые светло-голубые джинсы Себастьяна.
- Ах ты… Иди сюда!
Парни, смеясь, начали прыгать вокруг друг друга в боксерских позициях и шутливо обмениваться ударами. Из дома вышел Берт Хаммел и стал хмуро наблюдать за ними. Когда Себастьян схватил Курта в борцовских захват и притворился, что хочет швырнуть об асфальт, мужчина наигранно прокашлялся, обращая на себя внимание. Увидев папу Курта, Смайт тут же перестал улыбаться и отпустил друга.
- Здравствуйте, мистер Хаммел.
- И тебе привет, - кивнул тот ему в ответ и начал спускать сумки с крыльца. Больше никто не сказал ни слова. Настало крайне неловкое молчание, которое, казалось, было настолько осязаемым, что его можно потрогать.
Прерывать это неловкое затишье никто не хотел. Только после того, как вещи Курта были уложены в багажник «Вольво» и Себастьян решил подождать друга в машине, безмолвие было нарушено.
- Вы не слишком рано? – Обеспокоено спросил Берт.
- Нет. Нам надо быть там к полудню. Дорога займет примерно два часа, так что приедем как раз вовремя.
- Хорошо… Ну, тогда… До августа?
- До августа… - эхом повторил Курт, глядя под ноги. Прощание - это одна из тех многочисленных "вещей", которая заставляла сердце Курта разбиваться на тысячи осколков. Самое ужасное - это взгляд провожающих людей. Дорогих ему людей. В данном случае отца. Сложнее всего было заставить себя улыбнуться.
- Ненавижу прощаться... – Вместо улыбки честно признался он и поднял голову.
- Иди ко мне, - не выдержал Берт и крепко обнял сына. – Обещай, что с тобой ничего не случится.
- Даю слово, - обнял его сын в ответ.
- Не люблю, когда ты уезжаешь, - поморщился мужчина. - В доме становится слишком тихо.
- Всего два с половиной месяца… Отдохнешь от меня.
- Не смеши! Какой там отдых?! Я уже начинаю беспокоиться за тебя, а ведь ты еще и не уехал…
- Перестань, я уже не маленький, - рассмеялся Курт. – Все будет хорошо. Давай, повтори.
- Все будет хо… - начал было Берт, но из окна автомобиля высунулся Себастьян и крикнул.
- Извините, мистер Хаммел, но нам с Куртом и, правда, пора!
Отец с сыном разомкнули объятия.
- Извини… Времени действительно в обрез. Пока, пап.
- Хорошо. До встречи.
Напоследок кивнув отцу, Курт сел в «Вольво» и захлопнул дверь.
Себастьян завел двигатель, и машина рванула с места.
- В который раз поражаюсь вашим отношениям, - покачал головой Себастьян. – Ты уезжаешь всего на два месяца поработать с мелкотой, а перед домом была такая драма, будто тебя на войну провожают. Зачем столько пафоса? Просто сказать «пока» уже не модно?
- Завидуй молча! – Возмутился Курт, застегивая ремень безопасности. - А что твои родители сказали на прощание?
- «Не забудь выкинуть мусор», - забавно пробасил парень, парадируя отца. Получилось довольно похоже.
Курт с сочувствием посмотрел на него. Родители Себастьяна развелись давно. В Америке он жил с папой, и раз в полгода ездил к маме в родной Париж. А четыре года назад отец нашел Себастьяну новую «маму». По идее, вот оно - нашлось долгожданное счастье, но, к сожалению, этого не произошло. Мачеха и пасынок невзлюбили друг друга буквально с первого взгляда, стоило только новой миссис Смайт появиться на пороге их дома. Постепенно и родной отец Себастьяна стал отдаляться от сына, переходя на сторону любимой. А два года назад у него родился сводный братик (или «Крикун», как называет его Себастьян), и с этого момента жизнь в семье Смайтов поменялась кардинально. Себастьян не раз рассказывал Курту, что чувствует себя в родном доме лишним.
- Да ладно, я привык, - махнул рукой Себастьян, включая радио. – Ничего страшного... Мы едем на озеро отдыхать. Там будут девчонки, и я…
- Вообще-то мы едем туда работать, не забывай.
- Вот зануда! – Закричал Себастьян.
- Извини, таким родился.
- Ты еще «Born This Way» снова спой…
- Да пошел ты…
- Только после тебя, «Геевское личико», - засмеялся Смайт, с насмешкой глянув на друга. Такие словесные перепалки были у них обычным делом.
- А у тебя дурацкая прическа восьмидесятых, - сладко улыбнулся в ответ Курт и взял в руки брошюрку лагеря, которая лежала на заднем сидении машины. На ней был изображен старинный особняк в сумерках на берегу озера. Парень недовольно нахмурился.
- Один – ноль, в твою пользу, - рассмеялся Себастьян, поворачивая руль направо. По радио играла одна из его любимых песен «I'm A Terrible Person» группы Rooney и Смайт, постукивая рукой по рулю, подпевал солисту группы.
- Мне кажется, или фотография напоминает постер к фильму ужасов? – Спросил Курт, демонстрируя обложку.
- Есть немного…
- Не самое лучшее место для детского лагеря, не находишь?
- Господи, Курт, этому особняку уже лет сто-двести, конечно, снаружи он выглядит пугающе. Зато внутри все отреставрировали, и теперь он ничем не отличается от современных гостиниц. Все нормально. Надеюсь, там уже появилась своя страшная легенда, которой можно будет пугать детей по ночам, если они не захотят ложиться спать. Что-то вроде… Эм… привидения черной дамы, которая появляется в полночь и гуляет по коридорам, забирая непослушных детей к себе на чердак. Или, например…. собака, которая съедает мозги вожатым, не справляющимся со своими обязанностями…
- Ты идиот, - тихо рассмеялся Курт, открывая окно и впуская в машину легкий летний ветерок. Он снял шляпу, откинул голову на подголовник и закрыл глаза, подставляя лицо под тусклые лучи солнца. Приятный ветерок перебирал его и без того непослушные темные волосы… Наконец-то можно было расслабиться.
- Я не идиот, а… - Смайт сделал радио погромче и, пританцовывая сидя, начал петь во весь свой голос.
- Я кошмарный человек,
Я прочитал ее дневник.
Мне нельзя доверять,
Я рассказал ее секреты всем парням в городе
Они смеялись и давали мне пять.
Слава богу, что у нее нет на меня никакого компромата,
Я ведь просто святоша.
Я так боюсь...
Курт приоткрыл один глаз и, посмотрев на друга, улыбнулся. Себастьян вел себя как ребенок… Впрочем, как всегда. И эта непосредственность нравилась в нем Курту больше всего. Себастьян всегда делал то, чего хотел сам, а не то, чего ожидали и требовали другие. На этот счет Курт был гораздо скромнее.
«Да пошло все к черту!» - Подумал Курт и выпрямился. Он повернулся к Себастьяну и начал громко подпевать вместе с ним.
- В воскресенье будет ужасный день
В воскресенье будет ужасный день
В воскресенье будет ужасный день
В воскресенье будет ужасный день
Темно-красный «Вольво» совершил еще один поворот, и скоро дома, магазины и кинотеатры Лимы сменились на густой пролесок. До «PHOBOS» осталось совсем немного…
Глава 2.
«Вольво» петлял по туманному лесу. Курту стало казаться, что эта поездка никогда не закончится... В какой-то момент у него возникло ощущение, будто они заблудились. Он начал потихоньку нервничать. А лес, как назло, становился только гуще. Но, через несколько миль деревья расступились, и показалась высокая ограда.
- Слава богу…
Металлические ворота были гостеприимно распахнуты, приглашая путников внутрь. Машина въехала на территорию лагеря. Вокруг по-прежнему клубилась легкая дымка от озера, поблескивающего за древними каштанами и кедрами.
Особняк гордо возвышался среди деревьев, которые словно расступились, освобождая ему место. И снова Курту показалось, что дом выглядит, словно только из какого-нибудь триллера…
«Это просто глупые выдумки» - отругал себя Хаммел и стал сосредоточенно выбирать место для парковки.
Стоянка лагеря нашлась легко. Она была небольшая, но очень удобная. Как ни странно, большинство мест на ней уже было занято.
Курт выключил мотор и обеспокоено посмотрел на друга. Себастьян сидел рядом с ним, все еще скрючившись в три погибели, и сильно дрожал. По его лицу стекали предательски большие капли пота. Казалось, ему совсем плохо…
- Эй, как ты?
- Почему ты мне не сказал? - Спросил Смайт, продолжая трястись от страха. Это были его первые слова за последние полчаса.
- Не хотел тебя нервировать лишний раз…
- А так, думаешь, мне легче?! – Закричал Себастьян во все горло.
Курт вздрогнул от крика.
- Я не подумал. Прости.
В ответ Себастьян только раздраженно махнул рукой.
- Слушай, Себ… А может тебе тоже этих психологов попробовать посетить в лагере, а? Должно помочь…
- Со мной все нормально, - рявкнул Смайт. – Я не больной! Не нужна мне никакая психологическая помощь. Я просто… просто боюсь высоты, вот и все. Многие люди испытывают этот страх. Ничего особенного.
Себастьян вытащил из своей сумки литровую бутыль воды и начал с жадностью пить. Руки у него еще немного подрагивали.
Курт поджал губы и стал внимательно разглядывать друга. Не дай бог, еще в обморок упадет. Такое уже было...
Примерно час назад они проезжали мимо реки. Все было хорошо, пока они не доехали до моста. Как и предполагал Курт, узнав, что им надо на другую сторону, Себастьян сразу же начал паниковать. Мост выглядел, мягко говоря, ненадежно. Обветшавший, изъеденный термитами, скрипучий, расположенный в нескольких десятков метров над водой… От одного взгляда на него начинали бегать мурашки, а им надо было по нему проехать. Хуже ситуации не придумаешь.
Курту потребовалось целых двадцать минут, чтобы уговорить Себастьяна пустить его за руль. Тот вообще хотел все бросить и уехать. Хаммел понимал, что сам Себастьян на мост ни за что не поедет. Через некоторое время Смайт все-таки сдался и вылез из машины. Курт сел за руль и увидел, что друг чуть ли не плакал, залезая обратно в «Вольво». Удивительно, что может сделать с людьми обыкновенный страх...
Акрофобия появилась у Себастьяна еще в детстве. Все началось в пять лет, когда он, играя с соседскими мальчишками, залез на дерево и, оступившись, очень неудачно с него упал. С тех пор у парня возникал страх высоты - то есть когда он находился с высотой один на один. Аттракционы (даже самые детские), «русские горки», колеса обозрения, горы, крыши домов, разумеется, самолеты и, как можно уже понять, мосты – все это Себастьяну было категорически противопоказано. Так как у Курта никаких фобий не было, он однажды попросил приятеля объяснить, что же он испытывает, когда находится в этих «запретных ему» местах. Ответ его шокировал.
- Смертельный страх. Действительно смертельный… С собой ничего невозможно поделать, ужас и паника набрасываются на тебя на уровне физиологии, и ты перестаешь себя контролировать. Здравый смысл отключается, и в такие минуты хочется только одного – умереть, лишь бы этот ужас, наконец, закончился.
После этого разговора Курт стал гораздо более понимающе относится к «проблеме» друга.
Вот и на этот раз, посоветовав Себастьяну закрыть глаза, Курт нажал на газ и поехал вперед. Когда машина оказалась на мосту не по себе стало даже Хаммелу. Он скрипел и трещал так, словно готов был развалиться прямо под ними. Доски под тяжестью машины прогибались. Где-то внизу был слышен мощный грохот воды. Себастьян все это время закрывал лицо руками и без конца что-то шептал. Курт предположил, что это была молитва.
Остаток пути машину вел Курт. А Себастьян старался придти в себя.
- Все, я в норме, - наконец уверенно сказал Смайт, после их десятиминутного сидения в машине на стоянке. Он и правда стал выгладить лучше, но бледность с лица еще не сошла.
- Точно?
- Точно. Можем идти в здание. Скорее всего, там только нас и ждут…
- Хорошо, - Курт отстегнул ремень безопасности и открыл дверцу машины. – Но я все равно хотел бы, чтобы ты показался специалистам…
- Курт, я понимаю, ты сегодня впервые оделся как парень, и для тебя это событие, но лучше не нервируй меня… - улыбнулся Себастьян и шутливо толкнул друга в спину.
- … Потому что это может плохо для меня закончиться… – Зловеще прошептал Курт, поворачиваясь к Себастьяну.
- … Потому что я испорчу тебе настроение… Ты ведь знаешь, это я умею делать превосходно.
- Очень страшно, - фыркнул Курт, но про психологов больше не заикался.
Парни направились к особняку, но их остановил рев мощного мотора. Они оглянулись назад и…
- О боги, - в восхищении прошептал Курт.
Блестящий темно-синий «Saleen S7 Twin Turbo» медленно въехал на стоянку.
- Это самое лучшее, что я когда-либо видел, - прохрипел Смайт, заворожено смотря на спорткар.
Автомобиль остановился. Распахнулась дверца, и появился владелец.
Это был невысокий юноша, со стройным мускулистым телом и непринужденной походкой. Одет он был в узкие темные джинсы и не по погоде теплую белую толстовку с капюшоном. К сожалению, капюшон был надвинут на глаза, поэтому лицо разглядеть было невозможно.
Молодой человек закрыл свою машину и тоже направился к зданию. Проходя мимо друзей, он повернул голову немного набок. Курт готов был поклясться, что незнакомец посмотрел именно на него… В горле у него пересохло.