Главная | Обратная связь

ПРЕЛЮДИЯ К ПРЕСТУПЛЕНИЮ 10 страница

Это великое прозрение вдохновило Купера на создание его мемуара. Целью мемуара было рассказать Вечным истинную историю возникновения Вечности, сделать процесс основания Вечности более простым и безопасным; помочь своему будущему Аналогу избежать многочисленных трудностей, которые встретятся на его пути. Написав своё завещание, Купер спрятал его в маленьком, изготовленном им самим времянепроницаемом сейфе в своей комнате.

Так был замкнут круг. Разумеется, мы не можем и не будем считаться с теми намерениями, которые руководили Купером-Маллансоном при написании его мемуара. Куперу предстоит прожить свою жизнь в точности так же, как он прожил её. Первобытная Реальность не терпит никаких Изменений. В настоящий момент биовремени Купер даже не подозревает о том, что его ждёт. Он искренне верит, что после непродолжительного периода обучения Маллансона он возвратится в Вечность. Всю свою жизнь он будет мечтать о возвращении в Вечность и только в самом её конце поймёт свою ошибку и напишет «Маллансоновский мемуар».

Замыкание круга во Времени преследует важную и благородную цель — спасти человечество от гибели. Мы должны раскрыть людям тайну путешествий во Времени и основать Вечность задолго до того, как это позволит сделать естественный ход развития науки. В противном случае предоставленное самому себе человечество не познает истинной природы Времени и Реальности, пока не будет слишком поздно. Развитие науки и техники в других направлениях без контроля Вечности приведёт человечество к неизбежному самоуничтожению.

Харлан весь превратился в слух, его воображение было потрясено величественной картиной грандиозного круга Времени, который пересекает Вечность и замыкается в ней на себя.

— Значит, вы с самого начала знали всё? То, что предстоит сделать вам? То, что предстоит мне? Значит, вы давно уже знали всё, что я сделал ?

Твиссел сидел, погрузившись в глубокую задумчивость, уставясь невидящим взором на голубоватое облачко табачного дыма, но вопрос Харлана вернул его к действительности. Его проницательные старческие глазки укоризненно посмотрели на Техника.

— Я не ждал от тебя такого наивного вопроса. Между пребыванием Купера в Вечности и созданием Мемуара прошли десятки лет по биологическому Времени. Купер мог вспомнить лишь немногие события, очевидцем которых ему довелось быть. Он никак не мог вспомнить того, чего никогда не знал .

Твиссел глубоко затянулся, выпустил тоненькую струйку дыма и разбил её на множество маленьких завихрений быстрыми движениями узловатых пальцев.

— Всё шло как по маслу. Вначале нашли и взяли в Вечность меня. Затем через много биолет я стал Старшим Вычислителем, и тогда мне вручили мемуар и поставили во главе проекта. Я должен был возглавить проект — ведь в мемуаре говорилось, что я возглавлял его. Снова шли биогоды. Затем после очередного Изменения в 95-м появился ты (мы внимательно следили за твоими Аналогами в предыдущих Реальностях). Потом мы нашли Купера.

Мелкие подробности, не указанные в мемуаре, мне пришлось домысливать самому, пользуясь иногда Кибермозгом, но чаще — собственным здравым смыслом. Если бы ты знал, сколько осторожности пришлось мне проявить, инструктируя твоего Наставника Ярроу — я не мог доверить ему величайший секрет Вечности. Ярроу, в свою очередь, пришлось проявить немало хитрости и изобретательности, поощряя, в соответствии с моими инструкциями, твоё увлечение Первобытной историей.

Как тщательно приходилось следить за Купером, чтобы он — сохрани Время! — случайно не получил лишних сведений, которых, судя по мемуару, у него раньше не было!

Твиссел печально улыбнулся.

— Сеннор, вот кто любит философствовать на такие темы. Он называет это «обращением причины и следствия». Нам, мол, известно следствие, поэтому мы подгоняем под него причину. К счастью, я не погряз подобно Сеннору в паутине метафизики.

Я был очень рад, мой мальчик, когда из тебя получился отличный Техник. В мемуаре об этом не было сказано ни слова, поскольку Купер не видел твою работу и не мог судить о ней. Твои таланты пришлись весьма кстати. Они как бы оправдывали особое к тебе отношение. Благодаря им твоя исключительно важная роль в судьбах Вечности была не так заметна. Даже просьба Финжи направить тебя к нему и та пригодилась. Купер упоминает в мемуаре о твоём длительном отсутствии, во время которого его занятия математикой сделались настолько интенсивными, что он с нетерпением ожидал твоего возвращения. Но один раз ты здорово напугал меня.

— Когда я взял Купера в капсулу?

— Как ты догадался? — потребовал ответа Твиссел.

— Это был единственный случай, когда вы по-настоящему на меня рассердились. Теперь я понимаю, что мой поступок противоречил «Мемуару Маллансона».

— Не совсем. Просто в мемуаре ни разу не упоминаются Колодцы Времени. Мне казалось, что умолчание о столь важном аспекте Вечности свидетельствует о полной неосведомлённости Купера в этой области. Поэтому я стремился держать его подальше от капсул. Меня сильно обеспокоила ваша поездка, но ничего страшного не произошло. Всё идет как надо.

Твиссел медленно потёр руки, глядя на Харлана с нескрываемым любопытством и удивлением.

— Подумать только — ты сумел почти обо всём догадаться сам! Невероятно, просто невероятно! Я готов поклясться, что даже хорошо подготовленный Вычислитель не смог бы прийти к правильным выводам на основе той скудной информации, которая была в твоём распоряжении. Для Техника — это чудо проницательности!

Наклонившись к Харлану, Твиссел ласково потрепал его по колену.

— Само собой, в «Мемуаре Маллансона» о твоей жизни после отъезда Купера нет ни слова.

— Понимаю, сэр, — ответил Харлан.

— Собственно говоря, в отношении тебя мы сможем сделать всё, что нам придёт в голову. Такими талантами, как твой, не бросаются. Думаю, что ты недолго останешься Техником. Не хочу кружить тебе голову преждевременными обещаниями, но, я надеюсь, ты понимаешь, что звание Вычислителя не является для тебя чем-то недосягаемым?

Дополнительная взятка, подумал Харлан. Ему удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

Но довольствоваться одними предположениями было опасно. Беспочвенная сумасшедшая догадка, озарившая его той вдохновенной ночью, после библиотечных изысканий, превратилась в разумную гипотезу. Рассказ Твиссела подтвердил её почти во всём, кроме одной детали: Купер оказался Маллансоном.

Эта ошибка не сыграла никакой роли; его положение осталось таким же незыблемым, но, однажды допустив ошибку, он уже не доверял себе. Нельзя слепо полагаться на случай. Надо убедиться, насколько велика его власть. Спокойно, почти небрежно Харлан начал:

— Теперь, когда я узнал правду, моя ответственность неизмеримо возросла.

— Да?

— Вы обязаны сказать мне, какие опасности грозят проекту. Насколько велик риск? Вдруг какое-то непредвиденное обстоятельство помешало или помешает мне сообщить Куперу необходимые сведения?

— Я не понимаю твоего беспокойства.

Почудилось ли это Харлану или же в усталых глазах старика действительно мелькнул страх?

— Я должен знать, возможно ли разомкнуть круг? Что, если неожиданный удар по голове выведет меня из строя в тот самый момент, когда в соответствии с мемуаром я должен буду совершить какое-то действие? Значит ли это, что всё пойдёт прахом? Или, предположим, по каким-то причинам я поступлю вопреки указаниям мемуара? Что тогда?

— С чего это тебе в голову взбрело?..

— Если я вас правильно понял, то неосторожным или злонамеренным действием я могу разорвать круг. Из этого следует, что в моих руках находится судьба Вечности. А если это так, — многозначительно продолжал Харлан, — то вам следует сделать всё от вас зависящее, чтобы я остерегался подобных действий. Хотя я полагаю, что только очень уж необычное стечение обстоятельств может толкнуть меня на такой шаг.

Твиссел громко рассмеялся, но Харлан уловил в его смехе фальшивые нотки.

— Мой мальчик, хватит с меня логических хитросплетений, которые мне приходится выслушивать от моих коллег по Комитету. Ничего страшного не произойдёт, поскольку ничего страшного не произошло. Круг будет замкнут.

— А вдруг? Девушка из 482-го…

— …в полной безопасности. Сколько раз можно повторять тебе одно и то же? — нетерпеливо прервал его Твиссел и поднялся с места. — Я вижу, что этим разговорам не будет конца. Мы зря теряем биовремя, а мне надо многое сказать тебе. Ты ещё даже не знаешь, зачем я тебя вызвал. Пойдём со мной.

Харлан был удовлетворён. Никаких сомнений в собственном могуществе у него не осталось. Твиссел понял, что Харлан может отказаться от занятий с Купером или же, напротив, сообщить ему сведения, противоречащие мемуару. Если Вычислитель рассчитывал ошеломить Техника важностью и значением его роли и таким путём принудить его к слепому повиновению, то он ошибся. Харлан недвусмысленно связал свою угрозу погубить Вечность с судьбой Нойс, и то, как Твиссел торопливо крикнул ему: «Она в безопасности!», показывало, что Вычислитель отчётливо понял всю серьёзность этой угрозы.

Харлан встал и молча последовал за Твисселом.

 

Харлан был уверен, что неплохо знает весь Сектор, однако он даже не подозревал о существовании колоссального зала, в который они вошли. Зал тщательно охранялся. В него можно было попасть только через узкий коридор, перегороженный барьером силового поля. Автоматы в течение нескольких секунд изучали лицо Твиссела, прежде чем отключили защиту и пропустили их внутрь.

Большая часть зала была занята огромным шаром, возвышавшимся почти до самого потолка. Сквозь откинутую дверцу люка были видны четыре небольшие ступеньки и часть ярко освещённой площадки.

Пока Харлан оглядывался по сторонам, из шара послышались голоса, и в отверстии появилась пара ног. Человек спустился вниз, и Харлан узнал в нём члена Совета Августа Сеннора. Вслед за ним спустился ещё один Старший Вычислитель, также присутствовавший за завтраком.

При виде посторонних Твиссел недовольно поморщился, но голос его прозвучал сдержанно:

— Разве члены Комитета всё ещё здесь?

— Только Райс и я, — уклончиво ответил Сеннор. — Какая великолепная машина! Она чем-то напоминает мне космический корабль.

У Райса был толстый живот и нос картошкой. На его лице застыло удивлённое выражение человека, который уверен, что он прав, но почему-то неизменно проигрывает любой спор. Погладив себя по носу, Райс ухмыльнулся:

— Новое увлечение Сеннора. Ни о чём, кроме космических путешествий, он теперь не разговаривает.

У Сеннора ярко заблестела лысина.

— Вот послушайте, Твиссел, как ваше мнение: при расчёте Реальности космические путешествия следует считать положительным или отрицательным фактором?

— Бессмысленный вопрос, — раздражённо ответил Твиссел. — Какой тип космических путешествий? В какой Реальности? При каких обстоятельствах?

— Не придирайтесь, Твиссел. Можно ведь что-то сказать о космических путешествиях вообще, абстрактно?

— Только то, что они являются быстро проходящим увлечением, отнимают у человечества массу сил и средств и ничего не дают взамен.

— Следовательно, они бесполезны и должны рассматриваться как отрицательный фактор, — с удовлетворением заключил Сеннор. — Целиком и полностью присоединяюсь к вашей точке зрения.

— Как вам будет угодно, — ответил Твиссел. — А сейчас нам необходимо освободить зал от посторонних. Купер должен прийти сюда с минуты на минуту.

— Нас уже нет здесь!

Сеннор подхватил Райса под руку и повёл его к выходу. Его громкий голос доносился до них даже из коридора:

— Периодически, мой дорогой Райс, все усилия человечества почему-то сосредоточиваются на космических путешествиях, причём из-за бесцельности космических путешествий эти усилия не приносят человечеству ничего, кроме разочарований. У меня есть доказательства этого положения в матричной форме, но, по-моему, всё ясно и так. Когда умы заняты космосом, к земным делам начинают относиться с пренебрежением. Я сейчас готовлю специальный меморандум Совету, в котором рекомендую разработать Изменение и навсегда вычеркнуть из Реальности всякую возможность космических путешествий.

В ответ послышался дискант Райса:

— Помилуйте, Сеннор, нельзя же подходить так круто! В некоторых цивилизациях космические путешествия служат спасительным клапаном. Возьмём, к примеру, пятьдесят четвёртую Реальность 290-го Столетия. Если только я правильно припоминаю, там…

— Странный человек этот Сеннор, — сказал Твиссел, покачав головой. — Он вдвое умнее любого члена Совета, но его губит то, что он так разбрасывается.

— А как вы думаете, он прав? — с любопытством спросил Харлан. — Относительно космических путешествий?

— Сомневаюсь. Впрочем, мы сможем лучше судить об этом, когда он представит обещанное доказательство. Но я мало верю, что он его доведёт до конца. Он всегда загорается и так же быстро остывает. Какое-нибудь новое увлечение помешает ему. Но хватит об этом…

Твиссел хлопнул ладонью по обшивке шара, который от удара глухо загудел, но ему тут же пришлось поднести эту руку ко рту, так как докуренная до конца сигарета обожгла ему губы.

— Ну как, чудо-Техник, можешь догадаться, что это такое?

— Какой-то котёл с крышкой. А вообще похоже на капсулу-переросток.

— Молодец! Ты угадал. Это и есть капсула. Зайдём-ка в неё.

Харлан последовал за Твисселом внутрь шара. Капсула была достаточно просторна, чтобы вместить пять-шесть человек. Внутри она была пуста. Гладкий пол, вогнутые полированные стены, два окна — и больше ничего.

— А где же управление? — удивился Харлан.

— Управление осуществляется дистанционно с особого пульта, — ответил Твиссел, погладив стенку рукой. — Обрати внимание — двойные стены. Пространство между ними заполнено замкнутым на себя Темпоральным полем. Эта капсула в своих перемещениях во Времени не ограничена Колодцами; в ней можно отправиться куда угодно — хоть за нижнюю границу Вечности в Первобытные Столетия. В «Мемуаре Маллансона» мы нашли ряд ценных намёков, которые позволили нам сконструировать и изготовить её. Но пойдём дальше.

Пульт управления находился в дальнем углу зала и был отгорожен от него массивной перегородкой. Войдя внутрь, Харлан с любопытством посмотрел на забранные решётками окна.

— Ты слышишь меня, мой мальчик? — раздался вдруг голос Твиссела.

Харлан вздрогнул и резко обернулся. Войдя в пультовую, он не обратил внимания, что Твиссел не последовал за ним. Он машинально направился к окну и увидел, что Вычислитель снаружи машет ему рукой.

— Я вас слышу, сэр, — ответил Харлан. — Хотите, чтобы я вышел к вам?

— Вовсе нет. Ты заперт.

Харлан метнулся к двери и почувствовал, как у него оборвалось сердце и похолодело внутри. Так и есть! Дверь не подалась. Разрази его Время, что здесь происходит?!

— Надеюсь, тебе приятно будет узнать, мой мальчик, — продолжал Твиссел, — что на этом твоя ответственная миссия кончается. Мне кажется, я понял причину твоей повышенной нервозности в последние дни, а также к чему клонились твои наводящие вопросы в нашем недавнем разговоре. Твои намёки были совершенно недвусмысленны. Мысль о грандиозной ответственности не давала тебе покоя. Так вот, с этой минуты от тебя больше ничего не зависит. Я один отвечаю за всё. К сожалению, тебе придётся немного посидеть взаперти. В «Мемуаре Маллансона» говорится, что в момент отправления капсулы ты стоял за пультом и дал старт. Но для наших целей будет вполне достаточно, если Купер увидит тебя через окно.

Однако я всё же попрошу тебя в нужный момент нажать на пусковой рычаг в соответствии с Инструкциями, которые я тебе дам. Но если и эта ответственность покажется тебе слишком большой, не волнуйся. Всё будет сделано и без тебя. У нас есть параллельный пульт управления, за которым сидит другой человек. Если по каким-то причинам ты не нажмёшь на рычаг, то это сделает он. И это ещё не всё. Сейчас я выключу передатчик видеофона в твоей комнате. Ты сможешь слышать нас, но будешь лишён возможности говорить с нами. После этого можно будет не опасаться, что какое-нибудь твоё невольное восклицание разомкнёт круг.

Харлан беспомощно смотрел в окно.

— Купер вот-вот будет здесь, — говорил Твиссел, — старт капсулы состоится через два биочаса. После этого проект будет завершён, и мы с тобой уже больше не будем его рабами.

Всё поплыло и закружилось в водовороте отчаяния. Как ловко Твиссел перехитрил его! Неужели с самого начала он преследовал только одну цель — без лишнего шума запереть Харлана в пультовой? Неужели, узнав о догадке Харлана, Вычислитель мгновенно с дьявольской хитростью придумал этот коварный план, занял Харлана разговором, убаюкал его своими побасенками, водил его туда и сюда, пока не приспело время посадить его под замок?

А быстрая сдача позиций в отношении Нойс? «Ей ничего не будет, — клялся Твиссел, — даю слово!»

Как он мог поверить в эту явную ложь? Если они не собираются причинять вреда Нойс, то зачем было блокировать Колодцы в 100000-м? Один только этот факт должен был выдать Твиссела с головой.

Он вёл себя как последний дурак! Ему так хотелось верить в своё могущество, что он позволил Твисселу несколько часов водить себя за нос. И вот доигрался: сидит взаперти в пультовой, и в нём не нуждаются даже для того, чтобы нажать на пусковой рычаг.

Сила, могущество, незаменимость — одним ударом его лишили всего. Один ловкий ход — и вместо козырей у него на руках простые двойки и тройки. Всё кончено! Нойс потеряна для него навсегда! Предстоящее наказание его мало трогало. Что ему все их угрозы теперь, когда Нойс потеряна для него навсегда?

Ему даже в голову не приходило, что Проект так близок к завершению. В этом была его главная ошибка, вот почему он потерпел поражение.

Глухо прозвучал голос Твиссела:

— Я отключаю тебя, мой мальчик.

Харлан остался один, беспомощный, никому не нужный…

 

Глава 13

В ДАЛЁКОЕ ПРОШЛОЕ

 

Вошёл Купер. От возбуждения его узкое личико порозовело и казалось почти юношеским, несмотря на густые маллансоновские усы, свисающие с верхней губы.

(Харлан мог видеть его через окно, слышать его голос по видеофону. Он с горечью подумал: «Маллансоновские усики! Ну конечно…»)

Купер устремился к Твисселу.

— Вычислитель, меня не хотели пустить сюда раньше.

— Правильно делали, — ответил Твиссел. — На этот счёт были даны специальные Инструкции.

— Но ведь мне уже пора отправляться, да?

— Почти пора.

— А я вернусь обратно? Я ещё увижу Вечность?

Несмотря на все старания Купера придать себе бодрый вид, в его голосе звучала неуверенность.

(Харлан с отчаянием стиснул кулаки и стукнул изо всех сил по металлической сетке окна; ему хотелось выбить стекло, закричать: «Стойте! Согласитесь на мои условия, не то я…» Что толку? Он был беспомощен.)

Купер оглядел комнату, даже не заметив, что Твиссел воздержался от ответа на его вопросы. В окне пультовой он заметил Харлана и возбуждённо замахал ему.

— Техник Харлан! Идите сюда. Я хочу пожать вашу руку перед отъездом.

— Не сейчас, мой мальчик, не сейчас, — вмешался Твиссел. — Харлан занят. Он настраивает аппаратуру.

— В самом деле? А вы знаете, мне кажется, что ему нехорошо. Он не болен?

— Я только что рассказал ему об истинной цели нашего проекта, — сказал Твиссел. — Боюсь, что от этого кому угодно станет не по себе.

— Разрази меня Время, если это не так! — воскликнул Купер. — Вот уже несколько недель, как я знаю правду и всё никак не могу привыкнуть.

В его смехе послышались нервные, почти истерические нотки.

— Никак не могу вбить в свою твердолобую башку, что в этом спектакле мне отводится главная роль. Я… я даже капельку трушу.

— Ничуть не виню тебя за это.

— Во всём, знаете ли, виноват мой желудок. Это наименее геройская часть моего организма.

— Ну ладно, — сказал Твиссел, — всё это вполне естественно и скоро пройдёт. А пока — час твоего отправления приближается. Перед отъездом тебе необходимо получить последние Инструкции. Например, ты, собственно, ещё не видел капсулу, которая доставит тебя в прошлое.

 

***

 

В течение двух последующих часов Харлан слышал каждое произнесённое ими слово, независимо от того, видел он их или нет. Он понимал, почему Твиссел наставляет Купера в такой напыщенной и высокопарной манере. Куперу сообщались те самые подробности, о которых он должен будет впоследствии упомянуть в «Маллансоновском мемуаре».

(Замкнутый круг. Замкнутый круг! И не разомкнуть, не разорвать его в ярости отчаяния; не обрушить подобно библейскому Самсону крышу храма на головы своих врагов; круг смыкается стремительно и неудержимо.)

— Движение обычной капсулы внутри Вечности из Столетия А в Столетие Б, — слышал он голос Твиссела, — происходит, как тебе известно, под действием Темпорального поля, при этом капсула, образно выражаясь, выталкивается из пункта А и притягивается в пункт Б. Энергия, необходимая для движения капсулы, имеется как в пункте отправления, так и в пункте назначения.

Но капсула, которая доставит тебя в прошлое, должна будет выйти за пределы Вечности; необходимую энергию она может получить только в пункте отправления. По аналогии с Пространственной механикой, если только эта аналогия приложима к Темпоральным силам, мы как бы мощным толчком закидываем капсулу в пункт назначения. Потребление энергии в этом случае возрастает в десятки тысяч раз. Понадобилось проложить специальные энергопроводы вдоль Колодцев Времени, чтобы отсасывать энергию вспышки Солнца, ставшего Новой, в нужной концентрации.

У этой капсулы всё необычно, начиная с пульта управления и кончая источниками питания. Десятки биолет мы прочёсывали прошлые Реальности в поисках нужных сплавов и специальной технологии. Самая важная находка была сделана в 13-й Реальности 222-го Столетия. Там был создан Темпоральный толкатель, без которого эта капсула никогда не была бы построена. 13-я Реальность 222-го Столетия.

Последние слова Твиссел выговорил особенно отчётливо.

(Запомни это, Купер, с горечью подумал Харлан, 13-я Реальность 222-го Столетия. Запомни для того, чтобы ты мог упомянуть о ней в «Маллансоновском мемуаре», для того, чтобы Вечные знали, где вести поиски, для того, чтобы они могли сказать тебе об этом, для того, чтобы ты мог упомянуть… Снова и снова замыкается круг…)

— Разумеется, мы ещё ни разу не посылали капсулу с человеком за нижний предел Вечности, — продолжал Твиссел, — но внутри Вечности мы испытывали её неоднократно. Поэтому мы убеждены в успехе.

— А разве может быть иначе? — спросил Купер. — То есть я хотел сказать, что мой Аналог уже попадал туда, иначе Маллансон не смог бы создать Поля, а он его создал.

— Вот именно, — ответил Твиссел. — Ты окажешься в безопасной и пустынной местности в малонаселённом районе юго-запада Соединённых Штатов Амелики.

— Америки, — поправил его Купер.

— Пусть Америки. Это будет 24-е Столетие, или, с точностью до сотых долей — 23,17. Я полагаю, что мы даже можем назвать это Время, если хочешь, 2317 годом. Капсула, как ты видишь сам, очень вместительна. Сейчас её загрузят водой, продовольствием, средствами защиты и всем необходимым для создания убежища. У тебя будут подробнейшие инструкции, понятные только тебе одному. Я хочу ещё раз подчеркнуть, что ты должен принять все мыслимые меры предосторожности. Никто из местных жителей не должен тебя обнаружить, прежде чем ты будешь к этому готов. С помощью специальной землеройной машины ты выроешь себе в горах глубокую пещеру. Все вещи будут уложены в капсулу таким образом, чтобы ты смог как можно скорее разгрузить её.

(Повторяйте ему ещё и ещё, думал Харлан. Всё это уже говорилось ему много раз, но необходимо ещё раз повторить всё то, что должно войти в мемуар. Снова и снова по кругу…)

— На разгрузку тебе даётся пятнадцать минут — и ни секундой более, — говорил Твиссел, — после чего капсула автоматически вернётся в исходный пункт вместе со всеми инструментами и приборами, неизвестными в 24-м веке. Список этих вещей ты получишь перед отправлением. После исчезновения капсулы ты будешь предоставлен самому себе.

— Неужели капсула должна возвратиться так спешно? — спросил Купер.

— Быстрое возвращение увеличивает шансы на успех, — ответил Твиссел.

(Капсула должна вернуться через пятнадцать минут, думал Харлан, потому что в прошлый раз она вернулась через пятнадцать минут. Круг замыкается…)

— Мы не хотели рисковать, подделывая денежные знаки той эпохи, — в голосе Твиссела появились торопливые нотки, — тебе дадут золото в виде небольших самородков. Рассказ о том, как они попали к тебе, подробно записан в Инструкции. Ты будешь одет так же, как аборигены; во всяком случае, твоя одежда для начала вполне сойдёт за местную.

— Отлично, — произнёс Купер.

— А теперь запомни. Ни одного поспешного шага. Не торопись. Если надо, выжидай неделями. Тебе необходимо духовно свыкнуться с эпохой, вжиться в неё. Уроки Техника Харлана — это хорошая основа, но их далеко не достаточно. Приёмник электромагнитных волн, изготовленный на основе принципов того времени, позволит тебе быть в курсе всех текущих событий и, самое главное, изучить правильное произношение и интонацию. Сделай это как можно тщательнее. Я уверен, что Техник Харлан превосходно знает английский язык, но ничто не может заменить изучение языка непосредственно на месте.

— А что, если я попаду не туда, куда надо? — спросил Купер. — Я хочу сказать: а вдруг я попаду не в 2317?

— Проверь это тщательно. Но всё будет в порядке. Всё кончится благополучно.

(Всё кончится благополучно, потому что всё один раз уже кончилось благополучно, думал Харлан, круг замыкается…)

Однако на лице Купера, должно быть, промелькнула тень сомнения, потому что Твиссел торопливо добавил:

— Точность настройки тщательно отработана. Я как раз собирался объяснить тебе положенный в основу принцип, и мы сейчас этим займёмся. Кстати, наша беседа поможет Харлану лучше понять систему управления.

(Харлан стремительно повернулся от окна к пульту. В беспросветном мраке отчаяния блеснул слабый луч надежды. А что, если?..)

Твиссел продолжал читать Куперу лекцию нарочито педантичным тоном школьного учителя, и Харлан краем уха продолжал прислушиваться к его словам.

— Нетрудно понять, — говорил Твиссел, — что основная наша проблема заключалась в том, чтобы определить, насколько далеко можно забросить материальное тело в Первобытную Эпоху, сообщив ему определённый энергетический толчок. Проще всего было бы посылать эту капсулу с человеком в прошлое, тщательно измеряя при этом затраченное количество энергии. Этот человек мог бы каждый раз определять, в какое Время он попал, с точностью до сотых долей Столетия либо при помощи астрономических наблюдений, либо извлекая необходимую информацию из радиопередач. Однако этот способ был бы очень медленным и к тому же крайне опасным, так как, если наш посланец был бы обнаружен местными жителями, это, вероятно, повлекло бы за собой катастрофические последствия для всего проекта.

Вместо человека мы посылали в прошлое определённую массу радиоактивного изотопа, ниобия-94, который, испуская бета-частицы, превращается в стабильный изотоп, молибден-94. Период полураспада ниобия-94 составляет почти точно 500 Cтолетий. Первоначальная интенсивность радиоактивного излучения образца нам известна. Со временем интенсивность убывает по хорошо известному закону и может быть измерена с высокой точностью.

Когда капсула попадает в какое-то Столетие Первобытной Эпохи, ампула с изотопом выстреливается в горный склон, и капсула возвращается обратно в Вечность. В тот же самый момент биовремени, когда происходит выстрел, ампула одновременно появляется во всех будущих Временах, соответственно постарев. В 575-м Столетии Техник выходит из Вечности во Время в том самом месте, где была спрятана ампула, находит её по излучению и извлекает её. Измерив уровень радиации, легко определить, сколько времени эта ампула пролежала в склоне горы, а следовательно, узнать с точностью до двух десятичных знаков, в какое Столетие попала наша капсула. Послав в прошлое дюжину ампул с различной энергией толчка, мы построили калибровочную кривую. Затем эта кривая была проверена посылкой ампул не в Первобытную Эпоху, а в первые Столетия Вечности, где были возможны прямые наблюдения.

Были у нас и неудачи. Несколько первых ампул были потеряны, так как мы не учли геологических изменений, происшедших в период между последними Столетиями Первобытной Эпохи и 575-м. Следующие три ампулы тоже найти не удалось. Возможно, что катапультирующий механизм вогнал их слишком глубоко в недра горы. Отладив методику, мы успешно провели серию опытов, пока уровень радиации в той местности не сделался чересчур высоким. Мы опасались, что какой-нибудь житель Первобытных Времён обнаружит радиацию и заинтересуется, каким образом сюда попали радиоактивные отходы. Но всё же мы провели ряд удачных экспериментов и совершенно уверены, что можем послать человека в любое Первобытное Столетие с точностью до сотых долей. У тебя есть вопросы?

— Я отлично всё понял, Вычислитель Твиссел, — ответил Купер. — Я уже видел прежде эту калибровочную кривую, не понимая её значения, но теперь мне всё совершенно ясно.

Харлан слушал этот разговор со всё возрастающим интересом. Он посмотрел на шкалу прибора. Сверкающая дуга фарфора на металле была разделена тонкими чёрточками на Столетия, Децистолетия и Сантистолетия. Цифры были очень мелкими, но, пригнувшись, Харлан разглядел, что на шкале нанесены Столетия с 17-го по 27-е. Тоненькая, как волосок, стрелка стояла на отметке 23,17. Харлану уже доводилось встречаться с аналогичными Векометрами, и он привычным жестом нажал на пусковой рычаг. Но рычаг был заклинен. Волосок даже не шелохнулся.