ФУНКЦИИСОСТАВАПРЕСТУПЛЕНИЯ
Уголовное
ПРАВО Юрий ЛЯПУНОВ, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Любовь РОДИНА, кандидат юридических наук, профессор ФУНКЦИИСОСТАВАПРЕСТУПЛЕНИЯ
звестно, что российское уголовное право выполняет четыре генеральные функции — регулятивную, охранительную, предупредительную (превентивную) и воспитательную. В совокупности они определяют социальное предназначение уголовного права в российском обществе, его служебную роль. Поскольку уголовное право жизненно необходимый компонент любого государства, вытекающий из его основных задач, декларированных применительно к России в ст. 2 Уголовного кодекса РФ, возникает существенный вопрос: как соотносятся друг с другом генеральные функции российского уголовного права и его основные задачи. Этот теоретически важный вопрос вообще не рассматривался как в общей теории права, так и в отраслевых правовых науках. Глубокое исследование данной проблемы не входит в содержание настоящей статьи, посему мы позволим себе обозначить лишь самый общий ее абрис. Прежде всего, хотели бы заметить, что в науке сформулировано два однопорядковых, согласующихся определения понятия "функция": общефилософское и социологическое. Последнее, конечно, отражает потребности социума и, как мы думаем, ближе к реальной жизни людей, их объединений, общества в целом. Однако пройти мимо общефилософского подхода к определению "функции", тем паче к месту уголовного права в правовой системе государства, было бы непростительным упрощенчеством, обеднением поднятого вопроса, который, как представляется, носит методологический характер для любой отраслевой юридической науки, не говоря уже об общей теории права. Наш подход сводится к следующему. Хотя ст. 2 УК РФ говорит не о функциях Уголовного кодекса, а о его основных !адачах, между этими терминами нет принципиального различия, тем более непреодолимой "китайской стены". Под функцией в материалистической философии понимается внешнее проявление свойств какого-либо объекта (явления, процесса) в данной системе отношении. Имея в виду это общее определение, речь следует вести об уголовном праве в структуре более широкого, внутренне согласованного образования — правовой системы Российского государства. Внешним проявлением уголовного права как раз и является реализация его функций, в первую очередь охранительной и регулятивной, посредством осуществления задач, поставленных законодателем перед данной отраслью права. И наоборот, осуществление стоящих перед уголовным законодательством задач и есть одновременно реализация его функций. Задачи и функции уголовного права оказываются соотносительными и неразрывно связанными друг с другом, что дает основание с учетом определенных опосредовании рассматривать их как тесно смыкающиеся понятия, поскольку основное назначение функции — максимально полно обеспечить реализацию основных задач. Этот вывод, который чрезвычайно важен для темы настоящей ста гьи, находит подтверждение и в моногра- фических научных источниках, в которых, в частности, констатируется: "... Функция уголовного права тесно связана с его задачами, более того, именно функция обусловливает специфику задачи. Уголовное право, обладая регулятивно-обязывающей функцией, может иметь своей задачей охрану общественных отношений от преступных посягательств, что подтверждается уголовным законодательством"1. Говоря о функциях состава преступления, помимо общефилософского аспекта этой проблемы, было бы глубоко ошибочным игнорировать социологическое понятие "функция", которое непосредственно входит в содержание всех общественных наук, в том числе, разумеется, и правовой науки. К тому же оно в значительной мере предопределяет методологическую основу функций состава преступления. Функция в социологии, а следовательно и в любой общественной науке, в том числе правовой, понимается как роль, которую определенный институт выполняет относительно потребностей общественной (правовой. — ЮЛ. и Л.Р.) системы более высокого уровня организации или интересов2. В этом смысле любая норма, любой институт российского уголовного права выполняет определенную функцию (или ряд функций) относительно успешного решения задач данной юридической подсистемы, коей несомненно является кодифицированный уголовной закон России. В свою очередь, он является неотъемлемой составной частью правовой си-стемы государства в целом. Институт права, например вины, соучастия, значительно шире, полнее и богаче, более функционален, чем отдельно взятая норма, в него входящая. В этом смысле состав преступления (corpus delicti) — классический уголовно-правовой институт, который образуется из совокупности норм Особенной (несущая конструкция) и Общей частей УК РФ, не говоря уже о составах преступлений, признаки которых носят бланкетный характер и включают в свое содержание нормы других отраслей права. В этой связи вызывает удивление, что ни в одном учебнике, ни в одной монографии состав преступления не возведен в ранг уголовно-правового института. Речь, разумеется, идет о видовом составе преступления, предусмотренном соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Роль и значение категории "состав преступления" как для шконодательной деятельности, так и для отправления правосудия по уголовным делам трудно переоценить. Она обладает исключительно большим и разнообразным функциональным потенциалом. Можно смело утверждать, что состав преступления — мно-гофункционален. В научной литературе функции состава преступления обычно сводятся к 3 — 4 проявлениям. Это, конечно, не соответствует действительности, а главное, существенно обедняет функциональные возможности состава преступления, принижает его роль, не позволяет в полной мере раскрыть механизм реализации уголовного права. Думается, что упрощен- Э/2006 э/ УГОЛОВНОЕ
ПРАВО
ный подход к разработке проблемы функций состава преступления может быть расценен как существенный пробел в доктрине данной фундаментальной отрасли российского права. Поскольку функциональный потенциал состава преступления и в теории, и на практике достаточно обширен и охватывает собой самые разнообразные проявления уголовно-правовой материи, считали бы целесообразным раскрыть его через отдельные пункты, отнюдь не претендуя на важность и значение каждой отдельной функции в порядке ее рассмотрения. 1. Несомненно, наиболее важной и значимой функцией состава преступления является его формирование законодательной властью в результате сложного познавательного, прогностического и оценочного процесса, который в итоге (через прохождение конституционно определенных обязательных процедур) создает Особенную часть Уголовного кодекса РФ. Конструирование соответствующего состава преступления — основа и одновременно один из показателей профессионального уровня парламента страны. Отсутствие этого по идее имманентно присущего законодателю качества приводит, к великому огорчению, к появлению в системе уголовного законодательства законов, которые еще в Древнем Риме именовались lex imperfecta (несовершенный закон). Уголовный закон, предусматривающий надлежащий состав преступления, может не обладать достаточной адаптационной емкостью к меняющимся условиям общественной жизни и потребностям правоохранительной практики, в связи с чем обнаруживается его пробельность и необходимость корректировки его содержания. Появляются на массовидном уровне новые объективно общественно опасные деяния, которые требуют их криминализации посредством конструирования законодателем соответствующих составов преступлений. Таким образом, в контексте криминализации общественно опасных деяний, в чем бы она ни выражалась - изменении или дополнении конститутивных или квалифицирующих признаков, создании новых составов преступлений и тем самым расширении круга преступных посягательств, — состав преступления в этом законодательном процессе выполняет свою важнейшую функцию системообразующего элемента нормативного материала российского уголовного права. Блестящим примером рассматриваемой функции может служи гь Федеральный закон № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г., который внес в действующий УК РФ более 260 изменений и дополнений, многие и i которых непосредственно относились к разнообразным составам преступлений. Спустя всего семь лет после введения Кодекса в действие его содержание подверглось существенному пересмотру. Это, конечно, не соответствует принципу стабильности закона и свидетельствует о чрезвычайно низком уровне социальной обусловленности его норм. Очевидно и то, что принятый Государственной Думой в 1996 году кодифицированный уголовный закон не обла-далдолжной адаптационной емкост ыо к перманентно изменяющимся реалиям, социально-экономическим и духовным условиям жизни общества. 2. В контексте обогащения доктрины данной отрасли права, пожалуй, нет ни одной кандидатской или докторской диссертации, посвященной проблемам Особенной части УК РФ, в которой бы не аргументировались предложения авторов de lege ferenda либо о существенной реконструкции уже существующих, либо о дополнении УК РФ новыми составами преступлений, ранее не известными действующему законодательству. Еще видный дореволюционный ученый в области уголовного права профессор Н. Сергеевский, подчеркивая значение рекомендательной функции правовой науки, писал: "Цель юридического исследования, пря- мо вытекающая из задач его, трояка во-первых, дать руководство судебной практике для подведения частных в жизни встречающихся случаев под общее положение, выраженное в законе; во-вторых, дать руководство законодателю для правильного построения закона; посредством изучения истории положительного уголовного права дать ключ к уразумению и оценке действующего права в сто целом и частностях"-1. В самом деле, хорошо обоснованные и полезные доктринальные определения понятия того или иного состава преступления, содержащиеся в диссертациях и монографических источниках, выполняют важную функцию содействия законодателю в его правотворческом процессе, укрепляют связи правовой науки и законодательной деятельности. К сожалению, надо согласиться с безусловно правильным выводом профессора Э.П. Побегайло, что за последние годы представители правовой науки практически не привлекались законодательными органами ни к разработке проектов, ни к их глубокой криминологической экспертизе, что снизило качество и обоснованность принимаемых Государственной Думой федеральных законов, в том числе и Закона № 162-ФЗ от 08.12.2003 г., который, по сути дела, представляет собой мини-реформу действующего уголовного законодательства нашего государства4. Нет необходимости доказывать, что откровенное ослабление связей между правовой наукой и законодательными органами, а иногда и игнорирование ими мнения научной общественности отрицательно сказывается на качестве принимаемых нормативных актов, что понятно снижает их эффективность в борьбе с преступностью, масштабы которой начинают приобретать черты национальной опасности. 3. Впервые за всю историю российского уголовного права в него наряду с другими четырьмя фундаментальными принципами включен принцип законности. Статья 3 УК РФ гласит: "1. Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом. 2. Применение уголовного закона по аналогии не допускается". Принцип законности играет огромную роль в деле укрепления правопорядка. Он представляет собой руководящие идеи, основополагающие начала для право-исполнительной и правоприменительной деятельности органов дознания, следствия, прокуратуры и суда'. Но есть еще один крайне важный объективный аспект данного принципа. Это качество, совершенство самого уголовного закона, его беспробельность, высокая степень социальной обусловленности, однозначное толкование признаков, емкость охвата криминальных проявлений, соответствие канонам законодательной техники и т.д. Можно утверждать с высокой степенью достоверности, что законность и закон находятся в отношениях прямой зависимости друг от друга: реализация принципа законности тем полнее, чем выше, чем совершеннее закон, чем он точнее отражает социально-экономические и морально-нравственные реалии бытия на каждом историческом этапе развития государства и общества, чем он органичнее вписывается и в правовую систему в целом, и в "правовое поле", в рамках которого живут и действуют все без исключения сколько-нибудь значимые институты и рядовые члены российского общества". Состав преступления, как известно, всегда заключен в той или иной статье Особенной части Уголовного кодекса. В силу этого так называемый законный (легальный) состав преступления, если он отражает насущные нужды общественных потребностей, запросы практики правоохранительных органов, выполняет еще одну свою важную функцию — всемерно способствовать укреплению принципа законности при отправлении правосудия по уголовным делам. Ю05 3/2005 УГОЛОВНОЕ
ПРАВО
Эта, казалось бы, незаметная функция состава преступления поднимает его до одной из составляющих основополагающего принципа законности в его реальном воплощении в сфере борьбы с криминалитетом. 4. С тезисно рассмотренной выше ролью состава Проблема квалификации преступлений в доктрине российского уголовного права разработана обстоятельно и достаточно глубоко в трех монографиях академика В.Н. Кудрявцева, в солидных научных работах профессоров Б.А. Куринова и Н.Г. Кадникова. Ввиду этого развивать выдвинутый тезис нет никакой необходимости. Хотелось бы лишь сказать, что состав преступления в этом качестве выступает не только как жестко структурированное юридическое, легальное образование, как общеобязательная законодательная модель, если хотите "скелет преступления", но и, что важно отметить, как своеобразный масштаб соизмерения двух центральных уголовно-правовых величин — преступления во всех его юридически значимых проявлениях и конститутивных признаков легального состава преступления. Если масштаб соблюден и эти фактические обстоятельства совершенного преступления и предусмотренные законом признаки состава преступления (причем это могут быть, кроме конститутивных, квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки) полностью совпадают и устанавливается их тождество, то процесс квалификации завершен на определенном этапе юридической оценки преступного посягательства, хотя в дальнейшем при установлении новых обстоятельств дела она может меняться на всем протяжении уголовного процесса, включая и стадию рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Хотя в ряде монографий по проблемам квалификации, к сожалению, ничего не говорится о том, является ли квалификацией в уголовно-правовом смысле оценка совершенного деяния как непреступного, хотелось бы высказать следующую нашу точку зрения. В подобных нередких ситуациях правоприменительный орган осуществляет, по существу, весь процесс и этапы квалификации, в результате чего приходит к выводу, что деяние, подвергшееся всестороннему изучению его обстоятельств и их правовой оценке, индифферентно для уголовного права, хотя и может представлять иное правонарушение. Речь, следовательно, идет о действиях, которые внешне напоминают преступление, но фактически таковым не являются. 5. В Уголовном кодексе РФ нет и не может быть оди В УК РФ 1996 г. есть нормы о целом ряде групп различных преступлений, которые близки друг к другу по своим, главным образом, объективным признакам. Их достаточно много. Для примера приведем лишь три внешне схожих преступления: незаконное лишение свободы (ст. 127), похищение человека (ст. 126), захват заложника (ст. 206). Эти преступления, казалось бы, выражающиеся в одном и том же, тем не менее юридически отличаются друг от друга, поскольку их легальные составы содержат в себе существенные отличительные признаки, установление и учет которых для опытного правоприменителя не позволит нарушить режим законности, привлечь к уголовной ответственности виновного за то, что он фактически не совершал. Этот факт, восходящий к принципу законности, проистекает, по существу, из точного установления признаков состава преступления и четко обозначает его функциональную роль, которую в доктрине уголовного права именуют "разграничительной функцией состава преступления". Она немаловажна. Изучение и обобщение судебно-следственной практики показывает, что ряд судебных ошибок проистекает из-за неправильной оценки деяний виновного, когда ему в ответственность вменяется не то преступление, которое он фактически совершил, а смежное, близкое по своим объективным проявлениям посягательство, которое он, однако, не совершал. Примеров тому множество: достаточно обозреть под этим углом зрения Бюллетень Верховного Суда РФ хотя бы за один — два года. Разграничительная функция состава преступления, по образному выражению академика В.Н. Кудрявцева, есть "обратная сторона квалификации преступлений". От себя лишь добавим, что это очень важная функция в правоприменительном процессе. Более того, при всей ее видимой скромности она восходит по своей значимости к элементам реализации принципа законности, приобретает особое уголовно-правовое значение, поскольку влияет на правовую судьбу человека. В любом обществе фундаментальный основополагающий принцип законности и "рабочие" инструменты его реализации (мы имеем в виду квалификацию преступлений и их разграничение) сами по себе составляют опорный элемент доктрины уголовного права. 6. После долгих и острых дискуссий относительно оснований уголовной ответственности впервые в постреволюционном развитии уголовного законодательства четвертый по счету УК РФ 1996 г., сняв все спорные вопросы, в ст. 8 предельно четко установил: "Основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом". Выступать в роли основания уголовной ответственности — важнейшая функция состава преступления. Ее особая значимость определяется тем, что она является одним из гарантов обеспечения конституционного правового статуса личности, в частности законности преследования гражданина в уголовном порядке, что несет в себе угрозу применения к нему мер государственного принуждения вплоть до лишения свободы. К рассмотренной функции состава требуется небольшое пояснение, а главное — критическая оценка некоторых позиций науки российского уголовного права. В отличие от УК РФ ст. 3 УК РСФСР 1960 г. говорила во множественном числе об "основаниях уголовной ответственности". Вопреки мнению подавляющего большинства советских ученых того времени о том, что состав преступления является единственным и достаточным основанием уголовной ответственности, профессор Г.А. Кригер, опираясь, видимо, на буквальный текст закона (сейчас ясно, что это была досадная редакционная неточность ст. 3 УК РСФСР), выдвинул теорию двух оснований уголовной ответственности, выступающих в единстве: первое, материальное основание — общественно опасное деяние как явление социальной действительности, и второе — юридическое основание — деяние, содержащее признаки состава преступления, указанные в законе. При этом Г.А. Кригер считал, что состав преступления — это чисто нормативная категория, и отрицал, что в ее основе лежит фактический состав преступления как антисоциальное явление объективной действительности7. Если сказать проще, то в таком понимании "основания уголовной ответственности" единое и нечленимое социально-правовое явление — состав преступления — искусственно разрывается на социальное содержание и его правовую форму и, соответственно, содержание и форма объявляются двумя относительно самостоя-
3/2005 УГОЛОВНОЕ
ПРАВО
тельными основаниями ответственности — материальным и юридическим. Подобная концепция с методологической точки зрения представляется абсолютно несостоятельной по ряду принципиальных оснований. Во-первых, в праве вообще, и в уголовном в частности, социальное не может существовать вне своей юридической формы. Социальное приобретает юридическое значение только в том случае, если оно получило свое отражение в нормативной форме. Во-вторых, нормативная форма утрачивает всякое уголовно-правовое значение, если в данном конкретном случае она не закрепляет и не выражает социального, ибо, по словам К. Маркса, правовая форма не создает ни своего содержания, ни существующих в ней отношений8, и в силу этого "форма лишена всякой ценности, если она не есть форма содержания"9. В-третьих, выделение правовой формы в самостоятельное основание ответственности создает фикцию возможности ее существования как бы обособленно от ее социального содержания, что в праве невозможно. В-четвертых, по этим же соображениям следует признать недостоверной и саму попытку выделить материальное содержание в самостоятельное основание ответственности, поскольку вне своей законодательной формы такое содержание уголовно-правового значения не имеет в силу прямого указания ст. 1 и 3 Уголовного кодекса РФ. Для интересующего нас случая уместна жесткая формула: "Общественная опасность деяния как уголовно-правовая категория может существовать только в рамках уголовной противоправности". В контексте темы небезынтересно отметить, что сама противоправность как форма является не только способом выражения названного содержания. Она выполняет и более существенную структурную функцию. Через категорию "легальный (или законный) состав преступления" противоправность внутренне организует, упорядочивает, оформляет социальное содержание, ограничивая его строгими рамками определенной структуры, которая тоже представляет собой одну из модификаций юридической формы, но более глубокого, системно-структурного порядка, отражающего сущность антисоциального явления, если речь идет о составе общественно опасного деяния. 7. Преступление приобретает форму запрещенно Уголовное правоотношение является необходимым инструментом ликвидации острого конфликта между обществом и преступником в связи с совершенным им преступлением. Нетрудно заметить, что в чтом проявлении своей роли состав преступления тоже выполняет одну из функций, которая тесно связана с рассмотренной выше. Если же рассуждать, следуя юридической логике, то отмеченная функция состава преступления органически вписывается в регулятивный процесс, реализуемый посредством действия норм уголовного права. 8. Одной из основных функций состава преступле поскольку общественная опасность деяния, признанного преступлением, без всяких преувеличений пронизывает весь нормативный материал Общей и Особенной частей уголовного законодательства. Конечно, рассматривая эту генеральную функцию состава преступления, необходимо особо подчеркнуть, что фактический состав преступления как реальное антисоциальное явление объективной действительности и состав преступления как нормативное понятие (модель, конструкция) о нем, заключенное в редакции диспозиции нормы Особенной части УК, — это далеко не одно и то же. Они соотносятся друг с другом как явление и понятие о нем, сформулированное либо в законе, либо в доктрине уголовного права. Конечно, ни одна буква, ни одно слово определения понятия состава преступления не заключают в себя ни на йоту общественной опасности. Они могут всего лишь выражать ее. И это естественно: законодательная (статья УК) или научная абстракции не могут содержать в себе реальной общественной опасности. В связи с этим нельзя согласиться с мнением чешского ученого Ф. Па-лачека, что общественная опасность деяния заключена в "совокупности признаков состава"10. Следовательно, когда мы говорим о функции состава преступления, следует четко различать состав как антисоциальное явление объективной действительности и одноименный термин как понятие о нем, независимо от того, сформулировано ли оно законодателем в диспозиции уголовно-правовой нормы или в науке уголовного права. Общественную опасность содержит только состав преступления в первом значении. По сути, он представляет собой конкретное общественно опасное деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного определенной статьей Особенной части УК РФ. В этом качестве состав преступления есть структурированная социально-правовая система, состоящая из четырех взаимосвязанных элементов — объекта, объективной и субъективной сторон и субъекта посягательства — каждый из которых вносит свою лепту в общую "копилку" совокупной величины общественной опасности уголовно наказуемого деяния в целом. При этом особое место занимает объект преступления. Будучи социальным благом высокой ценности, он, естественно, не может заключать в себе ни одной малости общественной опасности, но он тем не менее особым образом влияет на степень опасности деяния своими аксиологическими свойствами: чем ценнее, чем важнее, чем значимей объект охраны, тем опаснее посягательство на него. И наоборот. Таким образом, можно заключить, что общественная опасность, образно выражаясь, "разлита" по всем элементам состава (кроме объекта)". Опасность каждого отдельного элемента и составляющих его признаков особым образом аккумулируются в совокупную величину общественной опасности деяния, которое любой правоприменитель оценивает в качестве преступления только через состав преступления — единственный критерий преступного и непреступного. Итак, в составе преступления как в системе все обязательные ее элементы гарантируют общественную опасность, придавая ей количественные (степень) и качественные (характер) свойства. Однако некоторые авторы чрезмерно гипертрофируют значение субъективных признаков преступления, что, по сути, антисистем-но, ибо при таком подходе затушевывается тот очевидный факт, что источником опасности является само действие человека, производящее разрушительную работу в системе общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Типична для таких сомнительных взглядов позиция П.А. Фефелова. По его мнению, "субъективная сторона (вина) представляет сердцевину общественной опасности и является ее важнейшим
QO5 УГОЛОВНОЕ
ПРАВО
элементом"12. Не останавливаясь на этом, автор пишет: "Общественная опасность преступной деятельности заключается прежде всего в том, что она несет в себе негативную ценностную ориентацию, способна служить прецедентом (примером) для повторения подобной деятельности в будущем"11. Игнорирование, по существу, объективных элементов и признаков состава преступления (объекта, действия, последствий и др.) вызывает решительное возражение, поскольку оно ломает не только систему, но и механизм возникновения общественной опасности как материального свойства любого преступления. Что касается какого-то массового процесса, "дурного примера", то это надуманное положение далеко от науки и реальной действительности. Автор, видимо, забыл, что существует обширный массив неосторожной преступности, в сфере которой не только посторонние лица, но и сами преступники подчас не осознают, что они совершают уголовно наказуемое деяние. О каком же примере для подражания другими лицами может здесь идти речь? 9. Одной из относительно самостоятельных, тесно связанных с рассмотренной выше является функция состава градировать степень общественной опасности одного и того же преступления в зависимости от того, сопряжен ли основной состав преступления, указанный в части 1 соответствующей статьи Особенной части УК (его правильнее бы именовать "базовым"), с теми или иными отягчающими ответственность обстоятельствами, которые выступают в качестве квалифицирующих или особо квалифицирующих признаков. Они, как известно, предусматриваются законодателем в зависимости от опасности самих обстоятельств в отдельных частях надлежащей статьи, имеющих самостоятельные более строгие санкции. В Особенной части УК РФ таких статей, имеющих две, три, а в ряде случаев и четыре части, подавляющее большинство. Что касается составов преступлений со смягчающими обстоятельствами, так называемых привилегированных составов, то Государственная Дума России прибегает, как правило, к другому приему законодательной техники: она конструирует самостоятельные составы преступлений, представляющих пониженную степень общественной опасности. Таковы, например, преступления, предусмотренные ст. 106, 107, 108, 113, 114 УК РФ. Нетрудно заметить, что рассматриваемая функция состава преступления напрямую связана с важным отраслевым принципом уголовного права — принципом дифференциации уголовной ответственности. Более того, именно эта функция состава позволяет правоприменителю наиболее точно квалифицировать совершенное преступление, а суду четко дифференцировать уголовную ответственность при назначении подсудимому справедливого и соразмерного наказания, как того требует закон и принцип индивидуализации наказания. И еще одно небольшое пояснение. Общая социология выделяет также понятие "скрытой функции" того или иного явления, процесса, которая опосредована рядом других обстоятельств или категорий. Она не лежит на поверхности и проявляет себя через другие общественные процессы. Есть основание полагать, что и составу преступления присущи некоторые из подобных функций. Как мы думаем, состав преступления через категорию общественной опасности, ее официальной оценки в санкции правовой нормы играет определенную функциональную роль при назначении виновному наказания за совершение уголовно-противоправного деяния, которое является составом неоконченного преступления (ст. 66), при условном осуждении (ст. 73) и даже в рамках требований общих начал назначения наказания (ст. 60 УК), поскольку санкция не определяет систему элементов и признаков состава преступления, а, напротив, является следствием их оценки законодателем, который и закрепляет свой вывод о степени совокупной опасности деяния в целом в санкции соответствующей нормы права. Однако скрытые функции состава преступления, представляющие собой весьма тонкую юридическую материю, не являются предметом рассмотрения в настоящей статье. В заключение необходимо особо подчеркнуть, что обозначенные выше основные, значимые и для теории, и для практики функции состава преступления являются вторичными, производными от фундаментальных функций уголовного права — регулятивной, охранительной, предупредительной и воспитательной. Связь и взаимодействие упомянутых функций — особая тема, которая не является предметом настоящей статьи. К сожалению, эта сложная и интересная тема вообще не рассматривалась в теории уголовного права, и она ждет своего исследователя, который, надеемся, в свое время устранит еще один существенный пробел в российской уголовно-правовой доктрине. Сегодня же очевидно одно неоспоримое положение: состав преступления, являясь краеугольной категорией уголовного права, в самых разнообразных своих проявлениях выполняет, быть может, свою самую главную функциональную роль: быть важнейшим правовым инструментом обеспечения и наиболее полной реализации фундаментальных функций уголовного права, воплощения в жизнь, в государственно-общественную практику его социального предназначения — всемерно способствовать надежной охране интересов личности, общества и государства. ' Разшлъдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. С. 4. 2 Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 751. Цитируется по: Таганцев И .С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1. Тула. 2001. С. 24. 4 См.: Побегайло Э.П. Кризис современной российской уго- 5 Более подробно см.: Кудрявцев В.Н., Келина С.Г. О прин 6 См.: Ляпунов Ю.И. Законность как основополагающий 1 Кригер Г.А. Состав преступления и его значение //Сов. юстиция. 1982. № 6. С. 8-9. 8 Маркс К.. Энгельс Ф. Собр. соч. Т. 27. С. 99. 9 Там же. Т. 1. С. 159. 10 Палачек Ф. Состав преступления по чехословацкому " Более подробно см.: Ляпунов Ю.И. Общественная опасность как универсальная категория советского уголовного права (гл. 4 "Общественная опасность и состав преступления). М.. 1989. С. 58-68. '*■ Фефслов П.А. Общественная опасность преступного деяния //Сов. государство и право. 1977. № 5. С. 136. h Фефелов П.А. Общественная опасность преступного деяния и совершенствование системы наказаний // Сов. государство и право. 1987. № 12. С. 94-95.
3/2006 3 ©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|