Здавалка
Главная | Обратная связь

Сконструированная история Византии



Первородный грех

«Я думаю, что одна из величайших тра­гедий для России — принятие правосла­вия» — это известный тезис знаменитого телеведущего Владимира Познера. Он говорит дальше: «Если оттолкнуться от таких определений, как демократия, ка­чество жизни, и распределить страны по этим показателям, то на первом месте будут именно протестантские страны, все. Потом католические. И лишь потом такие, как Россия, Греция, Болгария и так далее... Я считаю, что Русская право­славная церковь нанесла колоссальный вред России».

Не будем обращать внимание на не­точности: Русь приняла христианство до разделения церквей, а протестантские движения возникли, конечно, существен­но позднее. Важны следующие утверж­дения: Россия, приняв «неправильную» веру, изначально была обречена на от­ставание, на то, чтобы находиться на вторых-третьих ролях; Россия никогда не выбьется в первый ряд со своей верой; критериями успешности исторической жизни народов являются качество жиз­ни и демократия. Последнее утвержде­ние заслуживает отдельного разговора, здесь ему не хватит места, в этой статье будем касаться первых двух.

Иные из тех, кто с подобными тези­сами не согласен, скажут: не следует обращать внимание на Познера, он просто журналист, разве он учитель жизни? Од­нако Владимир Познер — один из самых авторитетных профессионалов в журна­листской среде, а именно она отвечает за трансляцию тех или иных смыслов.

Вот другие авторитеты — писатели Борис Акунин и Михаил Шишкин, оба из­вестные оппозиционеры, интеллектуаль­ные борцы с режимом. Их сравнительно недавняя беседа активно обсуждалась «прогрессивной общественностью».

Борис Акунин: «Чтоб он провалился, византийский орел с двумя головами — шизофренический символ, выбранный Иоанном Третьим в качестве герба на­шего государства.

В России живут бок о бок два отдель­ных, нисколько не похожих друг на друга народа, и народы эти с давних пор люто враждуют между собой... Есть Мы и есть Они. У Нас свои герои: Чехов там, Ман­дельштам, Пастернак, Сахаров. У Них — свои: Иван Грозный, Сталин, Дзер­жинский, теперь вот Путин».

Михаил Шишкин: «...в России суще­ствует два народа, говорящих по-русски, но ментально друг другу противопостав­ленных. Одна голова напичкана евро­пейским образованием, либеральными идеями и представлениями, что Россия принадлежит общечеловеческой цивили­зации. Эта голова не хочет жить при патри­архальной диктатуре, требует себе свобод, прав и уважения достоинства. У другой головы свой, все еще средневековый, об­раз мира: Святая Русь — это остров, окру­женный океаном врагов, и только Отец в Кремле может спасти страну».

Писатели также указывают на перво­родный грех России — византийское происхождение. Этот грех никак не по­зволяет «хорошему» народу, либераль­ному, цивилизованному, читающему Че­хова, преодолеть сопротивление народа «дурного», жаждущего патриархальной диктатуры. За диктатуру, унижение до­стоинства, пренебрежение свободами, за «Святую Русь» отвечает орлиная голова, смотрящая на восток, византийская го­лова. По-видимому, по замыслу наших интеллектуалов, ее следует отрубить.

Есть и другие многочисленные при­меры такой линии рассуждений. Важно отметить, что эта линия широко распро­странена в общественном поле, более того, она доминирует. Те же, кто придер­живается иной позиции, объявляются чуть ли не мракобесами.

Сконструированная история Византии

Византия вызывает в сознании обыва­теля массу негативных коннотаций: восточная деспотия, «византийщина», политические интриги, отсталость (по сравнению с Западом). Эти, используя современный термин, мемы, прочно сидят в общественном сознании под видом доказанных исторических фактов. Между тем доминирующий в обще­ственном сознании образ Византии был, по существу, сконструирован и внедрен в общественное поле. Речь не идет о каком-то заговоре или конспирологии. «Научная» история Византии — яркий, может быть, самый яркий пример того, как идеология коверкает историю чело­вечества, искажая ее или даже выдирая целые куски.

Основные тезисы историографии Ви­зантии практически на два века задал британский историк Эдвард Гиббон в своем выдающемся многотомном труде «История упадка и разрушения Римской империи». В нем Гиббон сначала описал собственно Рим до его падением в 1476 году, а затем включил в рамки своего исследо­вания и Византию, закончив описание ее падением в 1453 году. Гиббон, человек эпохи Просвещения, тем более англича­нин, с присущим им рационализмом, на мой взгляд граничащим с догматизмом, а иногда и отдающим цинизмом, не жало­вал Европу Средних веков. Он. как. впро­чем, и многие другие историки, считал века между крахом Рима (закатом Ан­тичности) и Предвозрождением (ХП1-Х1У века) или даже Возрождением (ХУ-ХУ1 века) неким историческим провалом народов Европы в дикость и серость. Темные века — так было принято называть этот исторический период. Не слишком жало­вал Гиббон и Церковь, чем даже вызвал на себя критику и вынужден был оправды­ваться. Тем более предельно жестко Гиб­бон оценивает историю Византийской империи, полагая ее скопищем пороков и интриг, символом исторического застоя, предательством идеалов Античности. Эд­вард Гиббон задал традицию трактовки истории Византии, которая надолго стала абсолютно доминирующей в историче­ской науке и в школьных учебниках (если Византия в них вообще была), в том числе в советских.

Чтобы понять степень презрения историков к Византии, приведем одну цитату. «Относительно Византийской империи вердикт исторической науки таков: это государственное образование являет собой самую низкую и презрен­ную форму, которую когда-либо при­нимала цивилизация... Рабы и добро­вольные рабы — как в своих деяниях, так и в своих мыслях... История Визан­тийской империи — это монотонная история интриг священников, евнухов и женщин, полная отравлений, загово­ров, повсеместной неблагодарности, постоянных братоубийств». Это цитата из книги У. Э. X. Леки, изданной в 1869 году, она приведена в книге современ­ного историка Джона Норвича «История Византии», ее можно купить сейчас в московских магазинах. Норвич пишет: «На протяжении пяти лет моей учебы в одной из самых старых и самых приви­легированных частных школ Византия казалась жертвой заговора молчания. Я не могу вспомнить, чтобы она вообще упоминалась на занятиях... Я подозре­ваю, что и сейчас многие люди имеют такое же смутное представление о дан­ном предмете».

Мы наблюдаем и здесь, в России, «та­кое же смутное представление». Но в отличие от других стран, для жителей которых история Византии имеет пре­имущественно познавательное и поу­чительное значение, для нас, русских, Византия — один из источников нашей собственной исторической жизни, важ­ный элемент в основании нашей нацио­нальной идентичности, элемент, часто нами игнорируемый, забываемый, но в то же время вызывающий у некоторых злобу и ненависть, а значит, действи­тельно актуальный.

Правда о Византии

Позволю себе, отбросив «британскую пропаганду», напомнить, чем была в действительности Византия.

Начнем с того, что она так не называлась. Название «Византийская империя» ввели в оборот западные историки уже после того, как она перестала существовать. Это госу­дарство называлось Восточной Римской империей, а жители империи продолжали называть себя римлянами. По-гречески римляне — ромеи, отсюда еще один вари­ант названия: Ромейская империя. Оче­видно, новое название было придумано, чтобы подчеркнуть разницу — религиоз­ную, культурную, цивилизационную — между Византией и Римом, Античностью и историей Запада в целом, как-то про­тивопоставить «прогрессивный Запад» «архаичному Востоку». И это удалось в полной мере.

Империя была образована римским императором Константином в 330 году. Победив в борьбе за власть, Константин, намеревавшийся сделать государствен­ной религией христианство, поступил радикально — перенес столицу подаль­ше от сотрясаемого непрекращающими­ся гражданскими войнами языческого Рима, на восток, в небольшой город Ви­зантии, и назвал ее Новым Римом. На­чалась более чем тысячелетняя история Византийской империи.

В территориальном плане новое госу­дарство занимало восточные владения Римской империи, западная же часть гаяла под ударами варваров. В VI веке императору Юстиниану даже удалось вернуть, правда на непродолжительное время, часть римских земель — всю Италию, север Африки и юг Иберийского полуострова. Это был пик территориальнойэкспансии Византии.

В экономическом и торговом отношении империя долгие века доминировала в Средиземноморье. Не было товара, который не производился бы или не мог быть купленным на территории империи, считается, что в период расцвета империя производила до 90% продукции на территории Евразии западнее Индии. Заметный падок экономики произошел в ХП-Х1П веках под давлением Венеции и Генуи.

Константинополь был величайшим городом Средневековья. По оценкам, его заселение в VII веке достигало 700 тыс. человек. (Население Парижа в это время е превышало 15 тыс. человек.) Пройдет не много веков, прежде чем европейские города смогут сравниться с Константинополем. Грандиозный собор Святой Софии, встроенный в 537 году, оставался самым мылим христианским храмом до 1626 года, когда был освящен собор Святого Петра в Риме. Таким образом, чтобы превзойти византийцев в искусстве строительства, потребовалось более тысячи лет. Город был наполнен дворцами, храмами, виллами богатых людей, произведениями искусства. Когда в 1204 году крестоносцы взяли Константинополь, в результате многодневного грабежа тысячи захват­чиков уехали домой богатыми людьми. При этом было уничтожено много произ­ведений искусства, в том числе антично­го, и поведение крестоносцев немногим отличалось от варварских грабежей Рима почти тысячелетием ранее.

Следы этого великого грабежа можно увидеть и сегодня—в Венеции, на площа­ди Дожей, главной туристической досто­примечательности этого великолепного города. Расположенный на площади собор Святого Марка, куда ежедневно стремятся попасть тысячи туристов, был построен в IX веке в суровом романском стиле (дру­гого на Западе тогда не было). Внешний вид собора был радикально изменен по­сле крестового похода 1204 года: он был украшен колоннами и капителями из ви­зантийских дворцов. На лоджии собора можно также увидеть знаменитую ква­дригу лошадей, произведение великого античного скульптора Лисиппа. Квадрига тоже была вывезена из Константинополя, правда, там скульптуры лошадей, как и положено, стояли на ипподроме, а вене­цианцы зачем-то водрузили их на христи­анский храм, по-видимому чрезвычайно гордясь своими военными трофеями.

Однако не эти выдающиеся дости­жения империи — богатство, торговля, строительство городов и выдающихся храмов, искусство, дипломатия — опре­деляют роль Византии в истории чело­вечества, хотя и этот набор неплох, по крайней мере не заслуживает игнориро­вания в учебниках истории. Император Константин реализовал свою идею объя­вить христианство официальной религи­ей Римской империи. Именно это реше­ние определило динамику всей западной части Евразии на следующие века. Константин принял это решение, когда христианство на территории Римской им­перии уже было широко распространено. Однако фактически подпольный характер нового вероучения в силу его «перпенди­кулярности» языческим верованиям часто приводил к жестоким гонениям на хри­стиан. Поток новообращенных, среди ко­торых были и высокопоставленные чинов­ники, и военные, и богатые люди, и люди простые, оказался столь велик, что остано­вить его репрессиями, по-видимому, было невозможно. Выход из подполья привел к массовому обращению римлян в новую веру, произошел быстрый переход от язы­чества к христианству.

Расцвело христианское богословие. Античная традиция дискуссий, обретя новую почву, дала колоссальный ин­теллектуальный всплеск. Достаточно вспомнить Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста — трех Ве­ликих святителей, христианских ученых Афанасия Великого, Иоанна Дамаскина, чьим последователем стал Фома Аквинский, великий уже латинский богослов, написавший непревзойденную «Сумму теологии». Эти выдающиеся мыслите­ли дали фундаментальное богословское обоснование нового мира.

Важно отметить, что античный мир продолжал существовать внутри уже христианской империи, он был попросту частью повседневности, как скульптуры лошадей на ипподроме в Константинопо­ле, да, собственно, как и сам ипподром, служащий для массовых развлекатель­ных мероприятий. Античная мысль также не была запрещена: например, платоновская Академия была закрыта лишь в 529 году. Античную мысль не за­прещали, она была изжита, преодолена новой мыслью — христианской. Если хотите, это была грандиозная со­циальная инновация (лично у меня, как и у очень многих других, нет никаких сомнений: не рационального, сверхчело­веческого происхождения), которая за­дала тенденцию развития большой части мира почти на два тысячелетия.

Итак, подведем промежуточный итог. Римская империя вовсе не погибла под натиском варваров, после чего наступи­ли «темные века». В запустение пришла западная часть империи, а восточная процветала, на востоке никакого «тем­ного Средневековья» не было. Напротив, там была великая империя, с которой не мог сравниться никто.

Сергей Аверинцев так написал о Ви­зантии: «Все высшие духовные ценности, как религиозные, так и светские, — Би­блия, передаваемая Церковью, и Гомер, передаваемый школой, греческая фило­софия, римское право и прочая, — какие только знал человек христианского ареа­ла, содержались в границах одного и того же государства, в его рамках, в его лоне. За его пределами — мир одновременно иноверный (неверный), инокультурный (варварский) и к тому же беззаконный, как бы и не мир, не космос, а хаос, "тьма внешняя". Двуединство Римской империи и христианской Церкви само себе мир». Русь приняла христианство в X веке, приняла из рук великой цветущей хри­стианской империи — Византии. Русь приняла христианство у безусловного лидера западной части Евразии. Утверж­дать, что это был ошибочный выбор, про­сто наивно, вероятность другого, запад­ного, выбора была ничтожна.







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.