Главная | Обратная связь

В субкультуре «хакеров»

 

Все разнообразие взаимодействия человека с информационными технологиями можно представить в виде трех типов деятельности:

1. познавательной,

2. игровой (рекреационной),

3. коммуникативной.

В соответствии с этими тремя видами деятельности выделяются и наиболее заметные (в том числе и негативные) формы изменения личности под влиянием активного взаимодействия с информационными технологиями, такими как хакерство, игровая «зависимость» и Интернет-аддикция.

В данной статье «хакерство» рассматривается как одна из разновидностей изменения личности под влиянием активного использования информационных технологий человеком.

Несмотря на достаточное разнообразие видов деятельности хакеров, различные течения внутри данной субкультуры и ее богатую историю, СМИ зачастую представляют хакеров лишь с одной, негативной (упрощенной) стороны и проецируют в общество масс-мидийный «образ» хакеров. К сожалению, в связи с отсутствием централизации и отрицанием авторитетов, большая часть начинающих и неопытных хакеров (подростков) подхватывают данный «масс-мидийный образ» и пытаются его воплотить в реальность, что в итоге приводит к еще более сильному давлению на хакерское сообщество в целом государственными контролирующими органами. Давление приводит еще к более сильному внешнему закрытию субкультуры, конспиралогии и многим другим процессам, которые объединяют это движение с другими. Многие криминальные, радикальные, террористические и религиозно-культовые движения находятся в таком же положении: они вынуждены скрываться, конспирироваться, отмывать финансовые средства, вести подпольную работу и т.п.

В итоге общество само подталкивает субкультуру «хакеров» на нелегальное и полукриминальное существование – на сторону радикализма[5]. Массовая культура создает образ «героя», который не обладает физической красотой и суперсилой, не убивает сотни врагов, и который не похож на «Роки», «Рембо» или «Терминатора». Массовая культура создает обывательский образ подростка, который, не выходя из своей комнаты, со своего компьютера может сделать «подвиг» о котором будут говорить все, и тогда он «отомстит» обществу взрослых и покажет ему свою индивидуальность и подростковую независимость.

В исследованиях деятельности хакеров доминируют два подхода. Первый из них на основе критерия несанкционированного вторжения в информационную систему отож­дествляет хакерство с преступной деятельностью. Наиболее распространен среди представителей структур государственной безопасности. Опираясь на данный критерий, приведем классификацию деятельности хакеров.

 

· «шутники» — осуществляют взлом компьютерной системы для достижения извест­ности. Не склонны причинять серьезного вреда системе, и выражают себя внесением различных юмористических заставок, вирусов с различными визуально-звуковыми эффектами (музыка, дрожание или переворачивание экрана, рисование всевозмож­ных картинок и т.п.);

· «фрикеры»- осуществляют взлом телекоммуникационных сетей, которые передают голос в личных целях и для обогащения;

Данная деятельность практикуется многими преступными сообществами. Фрикер подключается к чужому оборудованию по передаче голоса посредством телефонных, компьютерных, сотовых и спутниковых сетей для осуществления правонарушения. Например, обычный разговор из Москвы с Нью-Йорком стоит 45 рублей в минуту, фрикер предлагает Вам переговорить за 5-10 рублей в минуту, а счет от кампании получает абонент, чье оборудование было использовано (взломано или к нему подключились). По данным МВД РФ в Москве с каждой такой точки ежедневно криминальные группировки получают от 500 долларов прибыли. Пользуются услугами фрикеров, как правило, малообеспеченные представители (эмигранты) различных этнических общин, у которых нет средств разговарвать по официальным тарифам.

Стоит заметить, что бурное развитие IР-телефонии, вылилось в уменьшение случаев правонарушений с участием фрикеров, т.к. данная технология сильно удешевила региональную и международную связь (тот же разговор с Нью-Йорком стоит 14 рублей в минуту).

 

· «сетевые хакеры» - осуществляют взлом интрасети в познавательных целях для получе­ния информации о топологии сетей, используемых в них программно-аппаратных средствах и информационных ресурсах, а также реализованных методах защиты;

· «взломщики-профессионалы» - осуществляют взлом компьютерной системы с це­лью кражи или подмены хранящейся там информации. Для них характерна систем­ность и организованность действий (исследование вычислительной системы с выявле­нием изъянов в ней, разработка программной реализации атаки и непосредственное ее осуществление). Разновидностью этой категории хакеров являются взломщики программного обеспечения и специалисты по подбору паролей;

· «вандалы» - осуществляют взлом компьютерной системы для ее разрушения: порча и удаление данных, создание вирусов или «троянских коней».

 

Второй подход опирается на критерий мотивации при оценке деятельности хаке­ров: «человек, подсматривающий и ищущий (хакер) становится взломщиком, действу­ющим корыстно (кракер), беспредельно разрушительно (кибертеррорист) или идейно (хактивист)».[6]

В среде технической интеллигенции, связанной с информационными технология­ми, сформировался третий подход. «Хакерство» рассматривается как исторический и социокультурный феномен, имеющий собственные специфические признаки на раз­личных этапах своего развития. Анализу разных этапов хакерского мировоззре­ния и практики посвящен целый ряд работ зарубежных и отечественных исследовате­лей (Касперски К., Леви С, Тайли Эд, Brace Sterling, Медведовский И.Д. и др.).[7] Но в основном наиболее активно освещение сущности и особенностей это­го явления ведется на хакерских сайтах и порталах, где даются самооценки, раскрыва­ются собственные идеи, ценности и образ жизни. [8]

Хакеры достаточно активны в обнародовании своих принципов, взглядов и представлений. Они имеют разветвлен­ную систему сайтов и порталов, электронных журналов, проводят конференции и съезды в национальном и международном масштабе. Подобного рода активность при­водит к формированию сленга[9], складываются традиции обмена опытом, в том числе и идейным, отражаемым в научной и художественной публицистике. В моногра­фических исследованиях, посвященных субкультуре хакеров, в силу популярности те­мы и широкого коммерческого спроса преобладает описательный подход, ориентиро­ванный на широкую аудиторию.[10]

Другая типология специализаций в движении выглядит следующим образом, выделяемых по способу деятельности:

· software хакеры, которые взламывают программное обеспечение;

· сетевые хакеры, работающие с Интернетом;

· «почтальоны»-хакеры, отвечающие за транспортировку (перемещение в сети) и упаковку (разбивку, конвертацию) программного кода, так что бы правоохранительные органы и спецслужбы не смогли определить «исполнителей» заказа в случае обнаружения у кого то из группы хакеров украденной информации;

· «вирусописатели», отвечающие за написание вирусов, предназначенных для определенных целей;

· «вербовщики», отвечающие за психологическое давление («контроль сознания») на третьих лиц посредством методов экономического шпионажа, для получения необходимой информации (пароли, технические особенности, поддержку изнутри организации и т.п.).

Последняя типология, которая была рассмотрена, говорит о том, что современные хакерские группы своим построением повторяют «ячеистую систему» организации колумбийских наркокартелей и современных криминальных, террористических группировок. Принцип действия данной системы прост – каждая ячейка выполняет только одну функцию и не знает о других ячейках (о членах ячеек). Внедрение агента в одну из ячеек приводит к краху только этой ячейки, а не всей группы. Особенно актуально это стало после того, как начала применятся система уменьшения наказания за помощь следствию, и многие коллеги при поимке начали рассказывать о «корпоративных» тайнах хакерского сообщества.

Субкультура хакеров многолика и огромна, она включает в себя тысячи представителей различных и непохожих культур. Объединяют сообщество – общие принципы и всемирная сеть, но различия связаны с тем или иным типом культуры и менталитета.

Американский тип отличают:

· мораль индивидуалистического успеха;

· разрыв с культурным прошлым и интерпретация традиционализма как свидетельство отсталости;

· идея американской исключительности;

· установка на выполнение «мировой мис­сии» гегемона[11], целенаправленное формирование специфических черт американ­ских хакеров.

Они гораздо чаще действуют из личных побуждений (например, по со­ображениям саморекламы), чем русские или европейцы. Большинство американских хакеров - подростки, которые выучили несколько приемов работы с простейшими программами (скриптами) и теперь изменяют главные страницы сайтов «ради трени­ровки». Такие выводы эксперты делают на основании статистики сайта Attrition.org, где видно, что с 1995 года атакам подверглись около 3,5 тысяч сайтов в зоне «.com» (коммерция) и только 34 сайта в зоне «.fr» (Франция), 98 в зоне «.de» (Германия) и 22 в зоне «.ie» (Ирландия).

Европейские хакеры более склонны учиться самостоятельно, разрабатывать уни­кальные методики взлома и обнаружения «дыр» в программном обеспечении. Они воздерживаются от взлома известных сайтов и саморекламы в средствах массовой ин­формации, реже сообщают о своих подвигах в чатах и веб-конференциях, как это де­лают их американские коллеги. Однако, по мнению американских специалистов, ев­ропейцы чаще взламывают сайты в знак протеста против чего-либо или в защиту прав человека.

Азиатский(китайский, сингапурский, японский и т.д.) тип значительно отличается от американского и европейского. Для него характерны:

· доминирование коллекти­вистского начала;

· приоритет общественных (групповых) целей над личными;

· авторитет власти и иерархии, рассмотрение их как явлений, определяемых естественно-природными, кос­мическими закономерностями;

· ориентация на семейный характер отношений во всех структурах общества (в корпорации, в государстве);

· приоритет этических отношений перед стремлением к экономической выгоде (главное - «не потерять лица»);

· установ­ка на достижение консенсуса (конформизм).[12]

Соответственно складывается и от­ношение к хакерству. Китайские хакеры более склонны сотрудничать с государствен­ными структурами. Это во многом связано с государственной политикой Китая, уделя­ющей мерам безопасности особое внимание. Контроль Интернета осуществляется на государственном уровне, как с помощью сетевых экранов, так и за счет контроля про­вайдера за сетевой активностью клиента.

Особое отношение к хакерам возникло в Финляндии в силу специфических социо­культурных условий информатизации в этой стране. Обостренное национальное са­мосознание, обусловленное относительно поздним обретением государственной само­стоятельности и стремлением сохранить культурную самобытность в условиях вхож­дения в Европейский Союз (1995 г.), определили своеобразие финской модели информационного общества.[13]

Финский тип отличают:

· доминирование националь­ной идеи возрождения;

· приоритетная значимость государственных инициатив;

· уста­новка на сохранение культурной идентичности, значение социальных программ под­держки населения средствами новых информационных технологий;

· открытый харак­тер информационного общества (коллективная разработка стандартов, программного обеспечения, инновационных проектов);

· отсутствие иерархии, причастность к дости­жениям новых информационных технологий всех слоев общества;

· положительное от­ношение к технологиям и информатизации населения, отсутствие движений антигло­бализма, низкая общая и компьютерная преступность.[14]

Это, в свою очередь, привело к формированию информационной культуры ново­го типа, в терминах Химанена - «культуры хакеров», совмещающей в себе националь­ные корни и глобальные тенденции. Отношение к технологиям, как своего рода на­родному достоянию, позволяющему выжить, породило специфическую ситуацию от­крытости инноваций. П. Химанен считает, что фактором успешного развития информатизации общества в Финляндии явилась хакерская этика как основа иннова­ционной культуры. В книге «Хакерская этика и дух информационного века»[15] Хима­нен рассматривает хакеров в первоначальном смысле данного понятия - как новато­ров. Главной ценностной установкой ранних американских хакеров и их финских кол­лег было убеждение в необходимости открытого для всех программирования.

Но американцы достаточно быстро отказались от этого принципа. Американские компании, в частности «Microsoft», в погоне за прибылью, постоянно модер­низируя программы и выпуская на рынок «недоработанную» продукцию, закрыли ис­ходные коды. В отличие от американцев, финны, разрабатывая свой знаменитый «Linux» (операционную систему) на общественных началах и выкладывая все исходные коды, объединили усилия с тысячами специалистов в мире.

Создатель начального варианта «Linux» Линус Торвальдс глубоко убежден, что операционные системы должны быть общим достоянием, как, например, дороги. В Финляндии считают, что открытость яв­ляется важной стратегической установкой, позволяющей получить конкурентные преимущества не только в борьбе за рынки сбыта, но и в социальном плане. Привле­кается опыт не только программистов, но и пользователей. При таком подходе возни­кает новая этика «обратимости права», подрывающая предпосылки возникновения компьютерной преступности. Данный подход оправдал себя, и большинство крупных развитых стран начинают переводить всю систему государственного компьютерного парка на «Linux», т.к. он не вызывает озабоченности у контрразведок этих стран в отличие от программного продукта компании «Microsoft».

Интернет создает идеальные условия для реализации этой модели, инновационный потенциал которой в эпоху информационно-технологи­ческой революции играет решающую роль. Возможности для коллективного творчест­ва получают качественно новый импульс. Это порождает и новый социальный эффект, направленный на достижение гармонии и взаимопонимания представителей различ­ных наций и культур, возможность существования хакерства только в положитель­ном, инновационно-творческом смысле.

Российский тип хакеров обусловлен общими чертами культурного развития на­шей страны:

· неопределенностью самосознания и поиском культурной идентичности;

· бинарным характером существования и развития культуры;

· коллективизмом созна­ния, отрицающего иерархию;

· отношением к власти и законам как внешнему, чуждому элементу;

· установкой на восприятие руководителя государства как защитника народа и противопоставлением его бюрократическим структурам.

Характерно и двоякое от­ношение к хакерам, - с одной стороны, отождествление их с преступниками, с другой - стремление увидеть у начинающих хакеров творческий импульс, требующий госу­дарственной и общественной поддержки.

Предприняты первые попытки сформировать обобщенный портрет русского хаке­ра. Согласно данным «Экспертно-криминалистического центра» МВД РФ, русский хакер:

· это подросток или мужчина в возрасте от 15 до 45 лет, как правило, не привле­кавшийся к уголовной ответственности;

· владеющий компьютером в диапазоне от на­чального до высокопрофессионального уровня;

· добросовестный работник, но с завы­шенной самооценкой, нетерпимый к насмешкам, потере социального статуса;

· отлича­ется ярко выраженной индивидуальностью, обычно скрытен, любит уединенную работу, мало общителен.

Русские хакеры в большей степени предрасположены к идео­логическому обоснованию взломов, чем их собратья за рубежом. Примером может слу­жить взлом сайта ФБР во время бомбежек Югославии, критика деятельности «Microsoft», выпускающей на рынок некачественную с точки зрения информационной безопаснос­ти продукцию, взлом сайтов без нанесения ущерба в целях манифестации имеющихся «дыр» в системе безопасности. Можно согласиться с начальником одного из отделов Управления «Р» Д.В. Чепчуговым в том, что «Хакеры - это не преступники, хакеры - это в большинстве талантливые ребята, а преступники те, кто вовлекает их в совер­шение преступления».[16]