 |
|
B. Предвыборная кампания Заявителя
17. В октябре 2003 г. Заявитель выдвинула свою кандидатуру на всеобщих выборах в Государственную Думу РФ. Её предвыборная кампания включала в себя программу судебной реформы.
18. 29 октября 2003 г. Квалификационная Коллегия судей г. Москвы удовлетворила просьбу Заявителя о приостановлении её судебных полномочий для участия в предвыборной кампании в качестве кандидата.
19. 1 декабря 2003 г. Заявитель дала интервью на радиостанции «Эхо Москвы», которое был передано в тот же день. Она сделала следующие высказывания:
«Эхо Москвы» (ЭМ): ... к нам пришли довольно неожиданные новости, сообщения о том, что действующий судья Мосгорсуда подвергла резкой критике существующую судебную систему и рассказала о некоторых фактах давления на суд...
Ольга Кудешкина (OK): Это действительно так. Годы работы в Мосгорсуде вселили в меня серьезные сомнения в существовании независимости суда в Москве. Случаи, когда по делам, представляющим не только большой общественный интерес, но и по делам, затрагивающим интересы каких-либо значимых влиятельных лиц или конкретных групп, оказывается на суд давление с целью принятия нужного решения, не так уж редки в Москве.
...
ЭМ: Что ж это было за дело, где Вы столкнулись с таким откровенным и серьезным давлением на Вас?
OK: Многие, наверное, слышали об уголовном деле по контрабанде мебели, поступавшей в крупные торговые центры г. Москвы. Это "Три кита" и "Гранд". Ущерб от этого преступления, определенный следствием, составил несколько миллионов рублей. Среди тех, кем заинтересовалось следствие, возглавляемое следователем Зайцевым, были личности весьма влиятельные и известные. Это дело получило большой резонанс в связи с тем, что Генеральная прокуратура в срочном порядке изъяла из производства следственного комитета МВД РФ данное уголовное дело, а к уголовной ответственности привлекла следователя Зайцева [обвинив его в превышении служебных полномочий].
ЭМ: И Вы рассматривали дело не мебельных центров, а дело именно этого следователя?
OK: Да, дело в отношении следователя Зайцева. Первоначально Мосгорсуд, рассмотрев дело, оправдал Зайцева. Более того, суд в приговоре прямо указал, что действия работников самой Генеральной прокуратуры при расследовании данного дела порой не соответствовали закону, а иногда прямо нарушали его. Таким образом, престиж Генеральной прокуратуры в глазах общественности был серьезно подорван…
ЭМ: И решение суда было опротестовано, насколько я помню?
OK: Да, решение суда было опротестовано. Коллегия Верховного Суда приговор отменила и направила дело в Мосгорсуд на новое судебное рассмотрение.
ЭМ: Это дело получили Вы?
OK: Да. В своем определении судебная коллегия указала, на что необходимо обратить внимание суду при новом рассмотрении дела.
ЭМ: Насколько я знаю, Вы не смогли довести расследование этого дела до конца? Что случилось?
OK: Дело без объяснения причин, уже в ходе рассмотрения его, было изъято из моего производства по личному указанию председателя Мосгорсуда Егоровой.
...
ЭМ: Что предшествовало изъятию дела?
OK: В судебном заседании суд стал исследовать доказательства по делу, представленные обвинением, стал допрашивать потерпевших. Но государственный обвинитель, представитель Генеральной прокуратуры, наверное, счел, что показания потерпевших свидетельствуют не в пользу обвинения. Поэтому он стал делать все, для того чтобы сорвать процесс. С таким поведением прокурора в судебном заседании за 20 лет судебной практики я столкнулась впервые... Он пытался поставить суд в жесткие рамки относительно того, какие вопросы можно задавать потерпевшим, а какие нельзя... Когда же государственный обвинитель понял, что ему не удается поставить суд в такие жесткие рамки, то он стал безосновательно заявлять отводы мне, народным заседателям, всему составу суда.
...
ЭМ: ... Как обычно поступают судьи в подобной ситуации, когда видят, что представитель той или иной стороны в процессе откровенно нарушает закон? Вы к кому-то можете обратиться за помощью, поддержкой, разъяснениями хотя бы?
OK: Да, суд… мог обратиться к Генеральному прокурору о замене государственного обвинителя в процессе, указав на его поведение в судебном заседании. Но именно в этот момент меня вызвала к себе в кабинет председатель Мосгорсуда Егорова.
ЭМ: Подождите, а разве председатель Мосгорсуда может вмешиваться в сам ход ведения вами процесса?
OK: Нет, конечно. Ведь уголовное судопроизводство в России, согласно закону, должно строиться на принципе состязательности сторон, при котором суд не выступает ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты... Мне в явной форме дали понять, что в данном случае председатель Мосгорсуда и руководство Генпрокуратуры по данному делу действуют едино, имеют в этом деле общий интерес.
...
ЭМ: ... по Вашему знанию, это случай, скорее, единичный или это широко распространенная практика?
OK: Нет, насколько мне известно, такие случаи не единичны, когда суд, по существу, превращается в инструмент сведения политических, коммерческих или просто личных счетов. Вся опасность в том, что в такой ситуации никто не может быть застрахован и уверен в том, что его дело, любое, будь то гражданское, административное или уголовное, будет разрешено по закону, а не в угоду кому-либо... Да, я хорошо понимаю, какое заявление я сделала. Но то, о чем я сказала, на самом деле имеет место. Но если все судьи будут молчать об этом, в стране уже в самое ближайшее время может просто наступить судебный беспредел».
20. 4 декабря 2003 г. две газеты – «Новая газета» и «Известия» – опубликовали интервью с Заявителем.
21. В соответствующих частях интервью «Новой газете» говорится:
«...За двадцать лет работы в судах…мне приходилось рассматривать самые разные дела: как уголовные, так и гражданские. Я рассмотрела многие сотни, если не тысячи дел, насмотрелась много чего, судебную систему знаю глубоко и изнутри. Но того, что произошло между мной и Егоровой, я раньше и представить себе не смогла бы. Скажу, что в Сибири суды намного чище, чем в Москве. Там и представить себе нельзя таких грубо заказных дел или таких разговоров о коррупции.
...
Это не просто конфликт, это было беспрецедентное давление на суд. Егорова вызывала меня несколько раз, когда прокуратуре казалось, что слушания движутся не в том направлении, а последний раз — из совещательной комнаты, что вообще неслыханно. Никогда на меня никто так не кричал. Я бы не пошла, если бы знала, зачем она меня вызывает...
Именно в результате конфликта с Егоровой я и решилась, если повезет на выборах, сменить профессию. Мне есть, чем заняться в высшем органе законодательной власти: это проблемы правосудия. Я сомневаюсь, чтобы в каком-нибудь из провинциальных судов творились такие же запредельные безобразия, как в Мосгорсуде, но это вопрос степени, а проблемы-то общие.
Судья, именуемый в законе независимым носителем судебной власти, зачастую оказывается в положении обычного чиновника, подчиненного председателю суда. Механизм давления основан на том, что прокурор или другие влиятельные и заинтересованные лица звонят не судье (если только нет каких-то личных связей), а председателю суда. Председатель вызывает судью и начинает сначала мягко, в форме рекомендаций или консультаций, а затем и более жестко убеждать судью принять «правильное», то есть угодное кому-то решение. Судья же зависим от председателя суда в элементарных вопросах получения квартиры или премий, в вопросах распределения дел для слушания. При желании председатель суда всегда найдет в работе судьи такие недостатки (при существующем навале дел нельзя, например, избежать элементарной волокиты), которые позволят прекратить его полномочия через квалификационную коллегию судей, которую тоже контролируют чиновники от правосудия... реально суд до сих пор чаще всего выступает на стороне обвинения. Суд превращается в инструмент сведения политических, коммерческих или просто личных счетов.
Никто не может быть уверен, что его дело — будь то гражданское, административное или уголовное — будет разрешено по закону, а не в угоду кому-то. Сегодня это следователь Зайцев, расследовавший уголовное дело по контрабанде мебели, а завтра может быть любой из нас…».
В соответствующих частях интервью «Известиям» говорится:
««Известия»: Зачем вы пошли в депутаты?
OK: Когда смотришь на то, что происходит вокруг, просто поражаешься беззаконию. По отношению к обычному человеку закон соблюдается весьма строго, но совсем не так по отношению к людям, занимающим высокие должности. А ведь они тоже нарушают закон. Я хотела бы участвовать в создании законов, при которых судебная власть действительно была бы независимой....
«Известия»: А как на практике выглядит давление?
OK: Это такие консультации, деловые советы, обычно, по делам, которые имеют большой общественный резонанс. Иногда это имеет нормальную подоплеку - в рамках ученого спора. Судья говорит свою позицию, зампредседателя - свою. Сам председатель редко работает напрямую с судьей. В таких совещаниях руководство суда выясняет степень управляемости каждого судьи и в нужный момент знает, кому можно поручить щекотливое дело, а с кем лучше не связываться.
...
«Известия»: В чем конкретно выражалось давление на вас?
OK: Давление было со стороны государственного обвинителя Шохина. Только задашь потерпевшему вопрос, тут же Шохин заявляет протест. Я за 20 лет работы с таким не сталкивалась. Зайцева обвиняли в превышении служебных полномочий. Он провел обыск без санкции прокурора. Закон допускает это в случаях, не терпящих отлагательств, и следователь в течение 24 часов должен поставить об этом в известность прокуратуру. Прокуратуру Зайцев уведомил, а суду предстояло выяснить, была ли срочная необходимость в обысках. Для этого надо было исследовать дело фирм "Гранд" и "Три кита", торгующих мебелью. Но государственный обвинитель своими постоянными протестами вообще не давал возможности суду коснуться этого дела ...».
22. 7 декабря 2003 г. прошли всеобщие выборы. Заявитель не была избрана.
23. 24 декабря 2003 г. квалификационная комиссия судей Москвы восстановила судебные полномочия Заявителя, начиная с 8 декабря 2003 г.