Главная | Обратная связь

Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного

РАЗДЕЛ 12

Сочувствие, Подражание и Честолюбие

В этой группе, относящейся к общению, аффекты носят сложный характер и делятся на целый ряд форм в соответствии с тем многообразием целей, которым они должны служить в длинной цепи общения. Три главных звена в этой цепи — сочувствие, подражание и честолюбие.

РАЗДЕЛ 13

Сочувствие

Именно благодаря первому из этих аффектов мы начинаем заниматься заботами других, волнуемся так же, как они, и никогда не остаемся равнодушными зрителями при
виде почти всего, что люди могут делать или выносить. Ибо сочувствие нужно рассматривать как своего рода подмену, при помощи которой мы становимся на место другого человека и во многих отношениях испытываем такое же воздействие, какое испытывает он; так что этот аффект может либо отчасти заимствовать свою природу у тех аффектов, которые относятся к самосохранению, и, будучи зависимым от неудовольствия, может быть источником возвышенного; либо он может зависеть от идей удовольствия, и тогда все, что было сказано о социальных чувствах, касаются ли они общения в целом или только некоторых определенных его видов, может быть применено к нему. Именно главным образом на основании этого принципа поэзия, живопись и другие искусства, воздействующие на человека, передают аффекты из одной груди в другую и часто способны вызвать своего рода восторг даже при изображении несчастья, страдания и самой смерти. Общеизвестно, что предметы, которые в реальной жизни шокировали бы людей, в трагедийном или ему подобном представлении являются источником очень высокого удовольствия. Это принимается за факт, и по поводу этого было высказано немало суждений. Обычно приписывают испытываемое нами удовлетворение, во-первых, тому утешению, которое мы получаем, размышляя о том, что такая печальная история есть лишь вымысел, не больше, и, во-вторых, сознанию нашей свободы от тех зол, изображение которых мы видим. Боюсь, что в исследованиях подобного рода чересчур уж распространился обычай приписывать причину эмоций, которые просто возникают в силу механического строения наших тел или естественного устройства и склада наших душ, определенным выводам мыслительной способности относительно предметов, представленных нам; ибо я бы предположил, что влияние разума в образовании наших аффектов ни в коей мере не является таким большим, как это обычно полагают.

РАЗДЕЛ 14

Воздействие Сочувствия к несчастьям других

Для того чтобы должным образом изучить вопрос о воздействии трагедии, мы должны сначала рассмотреть, как на нас влияют эмоции наших собратьев, оказавшихся в действительно бедственном положении. Я убежден, что мы в какой-то степени испытываем восторг, и притом немалый, при виде несчастий и неудовольствий других; ибо, каким бы ни было чувство по своему внешнему выражению, если оно не заставляет нас избегать таких предметов, если, наоборот, оно вынуждает нас приближаться к ним, если оно заставляет нас задерживаться на них, то в данном случае я понимаю это таким образом, что мы, должно быть, испытываем того или иного рода восторг или удовольствие от восприятия подобных предметов. Разве мы не читаем подлинные исторические сцены с таким же удовольствием, как романы и поэмы, где события выдуманы? Во время чтения ни процветание любой империи, ни величие какого бы то ни было короля не может столь же приятно воздействовать на нас, как гибель Македонского государства и печальная участь его несчастного правителя⁷. Такая катастрофа в истории трогает нас так же, как разрушение Трои в мифе⁸. Наш восторг в случаях такого рода еще более усиливается, если пострадавшим оказывается какой-либо превосходный человек, гибнущий под ударами несправедливой судьбы. Сципион и Катон — оба добродетельные герои⁹; но на нас более глубокое впечатление производит насильственная смерть одного и гибель великого дела, которому он был предан, чем заслуженные триумфы и ничем не омраченное процветание другого; ибо ужас, если он не слишком близко надвигается на нас,— это аффект, всегда вызывающий восторг, а жалость — аффект, сопровождаемый удовольствием, потому что он возникает из любви и социального чувства. Когда природа нацеливает нас на совершение какого-либо активного действия, аффект, побуждающий нас на достижение цели, сопровождается восторгом или своего рода удовольствием, каков бы ни был предмет, избранный нами; и, поскольку наш создатель установил, что нас должны соединять узы сочувствия, он подкрепил эти узы соответствующим им восторгом, проявляющимся более всего там, где наше сочувствие нужнее всего, то есть при несчастьях других. Если бы этот аффект просто приносил неудовольствие, мы бы со всевозможной тщательностью избегали всех людей и всех мест, которые могли бы возбудить такой аффект, как в жизни и поступают некоторые, настолько глубоко погрязнувшие в лени, что они уже не могут перенести ни одного сильного впечатления. Но у большей части людей дело обстоит совершенно по-иному; нет такого зрелища, за которым мы бы так жадно следили, как за картиной какого-либо необычного и тяжелого бедствия, так что независимо от того, происходит ли это несчастье у нас на глазах, или мы обращаем свой взор в прошлое, в историю, оно всегда трогает нас и мы от этого испытываем восторг. Это не только восторг в чистом виде, к нему примешивается немалое беспокойство. Восторг, который мы получаем от этих явлений, не позволяет нам избегать картин несчастья, а неудовольствие, которое мы ощущаем, заставляет нас облегчать свое положение, оказывая помощь тем, кто страдает; и все это предшествует какому-либо размышлению и делается благодаря инстинкту, который движет нами для достижения своих собственных целей, не спрашивая нашего согласия.

Фридрих Шлегель