 |
|
Возникновение зороастризма
Заратуштра (в греческой и общеевропейской традиции — Зороастр, откуда и пошло название религиозной системы «зороастризм») считается древнеиранским «пророком». До реформы Заратуштры религиозная система Ирана была представлена обрядовыми культами, имевшими многие общие черты с ведическими культами Индии. Зороастризм более соответствует ведически-магической разновидности знахарской культуры и в его основе лежат древнеиранские «веды» — Авеста — считающиеся одним из древних восточных «Священных писаний», оставленным основателем религии.
«Пророк и реформатор» древнеиранской религии, как принято называть Заратуштру, жил в восточном Иране ориентировочно между X и первой половиной VI в. до н.э.[14] Основатель зороастризма, как считается в предании, составил древнейшую часть Авесты — Гаты (гимны). Осудив кровавые жертвоприношения и употребление хаомы, он предложил радикальное изменение пантеона богов, который принялмонотеистический вид при ещё большем акценте дуалистических традиций. Новая религиозная система, после определённой эволюции, получила название зороастризма.
В отличие от ранних религиозных систем ближневосточного региона зороастризм относится к более позднему типу религий, основные идеи и принципы которых были, по преданию, сформулированы харизматическим пророком. Хронологически после Моисея Заратуштра считается первым «вероучителем-пророком» в религиозной традиции Ближнего Востока, т. е. там, где развитые религиозные системы (в первую очередь монотеизма) появились раньше всего. В дальнейших наших рассуждениях хронология появления зороастризма вслед за иудаизмом (либо даже где-то хронологически параллельно иудаизму) — будет очень важна.
В случае, если всё же зороастризм древнее иудаизма (ведь точных хронологических привязок рождения Заратуштры — в истории не имеется), то зороастризм можно считать самой древней «религией откровения» или религией «Священного Писания», поскольку Авеста для людей, исповедующих зороастризм, является «откровением Свыше», данным через «пророка».
Такой харизматический лидер, как Заратуштра, не мог не опираться на основные элементы религиозных традиций своих народов, а также и на всю информацию, приходившею извне и приносившею определённые сведения о религиозных системах, культах, обрядах и мифах других народов, преимущественно более «развитых и передовых».
О Заратуштре мы знаем по дошедшим до нас переводам древних текстов, Гатам — вдохновенным изречениям, многие из которых обращены непосредственно «к Богу». Практически все древние тексты Авесты восстановлены гораздо позже, чем период жизни «пророка». Известно, что Заратуштра происходил из бедного и незнатного рода Спитама, его отца звали Поурушаспа. Назвали будущего пророка именем, довольно распространённым: «Зар» — «золотой, жёлтый», «Уштра» - «верблюд». Получается «обладающий золотистыми (жёлтыми) верблюдами»[15], либо другие варианты от сочетаний слов «владеть верблюдом».
О себе Заратуштра упоминает в Гатах как о заотаре — полноправном священнике. Постижение тайн жречества, обучение «священству» (в восточном понимании — учительству, навыкам духовного руководства для людей, чем руководило жречество в древнем Иране) начиналось в семь лет. Иранские племена в то время (рубеж второго-первого тысячелетий до н.э.) не знали письменности. Заратуштра заучивал наизусть основные обряды и положения веры, изречения мудрецов прошлого, а также учился искусству импровизации для создания молитв и обращений к божествам. С наступлением зрелости в пятнадцать лет, он стал «священнослужителем»-жрецом и мантран — сочинителем мантр.
Последующая жизнь Заратуштры, как гласит легенда, была наполнена поисками истины. Он скитался по миру, был свидетелем многих войн и жестокостей. Видя несправедливости мира и чувствуя своё бессилие, Заратуштра преисполнился стремлением установить божественный порядок, одинаковый для всех, как для сильных, так и для слабых. Однажды, во время одного из весенних праздников, когда Заратуштре было уже тридцать лет, он отправился за водой для приготовления хаомы. Заратуштра, пребывая в состоянии ритуальной чистоты, вышел на середину протоки, чтобы зачерпнуть чистой воды. Возвратившись на берег, согласно легенде, он увидел сияющее существо Воху-Мана (благой промысел), которое привело его к Ахура-Мазде и пяти излучающим свет персонам. В их присутствии Заратуштра не отбрасывал тени. Именно в этот момент от семи главных божеств он, согласно мифологии, и получил своё «откровение».
Существует очень интересный миф из Авесты о рождении Заратуштры, в котором его рождение показано не обычным: оно происходило с непременным вмешательством «Благого Духа», который, помимо родителей, тоже “принял участие” в появлении на свет ребёнка. Ниже мы помещаем отрывок из легенды о рождении Заратуштры[16] (заметьте при чтении, что алгоритмика рождения зороастрийского «пророка» очень напоминает алгоритмику рождения Иисуса Христа, вошедшую в Новый Завет; сноски в цитате — наши):
«Итак, фраваши, то есть душа Заратустры, существовала ещё в Эру Творения — за шесть тысяч лет до рождения пророка на земле, в семье Порушаспы и Дукдауб. И все эти шесть тысячелетий злые силы панически боялись появления лучезарного младенца, а потому сделали всё возможное, чтобы предотвратить гибельное для них событие.
...Жил в одном селении человек по имени Фрахимраван. Он женился, и жена его понесла. Однажды беременная женщина подошла помолиться к алтарю, на котором пылал священный огонь, и вдруг почувствовала, будто само пламя проникает в её тело и наполняет его живительным теплом.
А вскоре односельчане заметили, что на их алтарь не надо подкладывать дров: огонь горит сам собою, не угасая ни днём ни ночью[17].
Жена Фрахимравана родила девочку, которую нарекли Дукдауб. Итак, Фрахимраван — имя деда Заратустры по материнской линии.
Дэвы и сам их покровитель Ангро Майнью задумали сжить Дукдауб со свету до того, как она станет матерью пророка: они знали о её высоком предназначении[18].
Когда девушке исполнилось пятнадцать лет, они наслали на её родное село одновременно три бедствия: невиданно холодную зиму, страшную болезнь — чуму да ещё разрушительный набег кочевников. А жителям внушили лживую мысль, что Дукдауб колдунья и что все несчастья произошли из-за её злой ворожбы.
Охваченные безумием, соседи, поверив этим измышлениям, изгнали прочь семейство Фрахимравана. Дукдауб горевала и винила себя. Но однажды во время молитвы она услышала Голос:
— Не горюй о том, что потеряла дом и кров, о юная Дукдауб. Вскоре ты обретёшь новую родину и прославишь её навеки.
Наконец, после долгих скитаний бездомное семейство достигло богатых обширных владений Падирагтараспа из рода Спитамы. Молодой сын хозяина, Порушаспа, увидел девушку и сразу влюбился в неё. Вскоре сыграли свадьбу. И Дукдауб родила двоих сыновей — это были обычные мальчики, здоровые и весёлые.
Всё это происходило на земле, среди людей, но легенда гласит, что и на небесах готовились к великому событию. Ведь истекали три тысячи лет, отпущенные Ахура Маздой на Эру Смешения Добра и Зла, и вот-вот должно было начаться их Разделение.
— Заратустра не может родиться точно так же, как остальные, — молвил Благой Дух, призвав к себе Бессмертных Святых, Амеша Спента. — Ведь в нём соединятся две сущности — божественная и человеческая. Его устами я сам буду говорить с людьми, и он станет первым пророком маздаяснийской веры[19].
Тогда Бессмертные Святые нашли стебель волшебного растения Хаомы длиной в человеческий рост[20] и поместили в него фраваши будущего пророка, а Хаому положили в птичье гнездо на берегу Дареджи. Птицы обрадовались: с этого дня змеи перестали заползать в гнездо и поедать снесённые яйца.
Там, высоко на дереве, и нашёл Порушаспа заветное растение, принёс домой и выжал из него сок — так он стал четвёртым жрецом Хаомы.
Капля за каплей сочилась золотистая жидкость в чашу, а в это время на окрестные луга точно так же, капля за каплей, проливался благодатный, волшебный тёплый дождь.
Растения напитались этой живительной влагой, а шесть молодых белых тёлок с жёлтыми ушами, которые паслись на лугу, насытились сочными травами. И к вечеру у двух коров, не покрытых и не телившихся, вымя наполнилось молоком.
Дукдауб по приказанию мужа подоила коров, и Порушаспа смешал молоко с Хаомой. Получился чудесный пьянящий напиток, любящие супруги вместе выпили его и возжелали друг друга[21].
Они слились в объятиях, лаская друг друга и мечтая зачать ещё одного, третьего ребенка. И не знали, что светлая сущность Заратустры уже вошла в их тела вместе с волшебным хмельным питьём[22] и что их следующее дитя окажется необычным».
Эта авестийская легенда продолжается тем, что отец Заратуштры Порушаспа лишился на время рассудка[23], и этим много раз пытался воспользоваться злой дух, колдун Дурасроб, которому злые силы поручили уничтожить «пророка». Но мать Дукдауб всякий раз его спасала с помощью добрых сил. Семь лет после рождения Заратуштры семья жила безбедно. В ней родилось ещё двое сыновей. Так что Заратуштра был средним. В семь лет Заратуштра стал необычайно для своего возраста мудро отвечать приходившим в их семью колдунам от злых сил. Как мы уже знаем, Иисус Христос, согласно Новому Завету, тоже в юношеском возрасте — в 12 лет — поражал своими мудрыми ответами храмовых учителей (на этом возрасте Иисуса его библейская история прерывается надолго). История вразумления мальчиком колдунов, проникших в дом Заратуштры[24], когда ему было семь лет, выглядит следующим образом (отрывок приводим из книги Дубровина Т.А., Ласкарева Е.Н «Заратустра»):
«Однако вернёмся к старинному преданию. Хлебосольный Порушаспа приказал накрыть стол, и посетители с жадностью съели всё угощение. После еды Дурасроб вознамерился совершить благодарственную службу богам — наивный хозяин дома не подозревал, что гость будет молиться тёмным силам, которые ему покровительствуют.
Но тут, к счастью, вернулся домой Заратустра.
— Отец! Ты не должен поклоняться богам Дурасроба! — воскликнул мальчик, вызвав неудовольствие чересчур доверчивого родителя непочтительным отношением к гостям.
Колдуны же были потрясены недетской зрелостью и прозорливостью ребёнка. Они разъярились. Более умный и выдержанный Брат-реш Тур промолчал, а Дурасроб, вместо благодарности за гостеприимство, вскочил из-за стола и стал пророчить Заратустре мучительную смерть.
— Жаль только, — кричал он, — что счастье убить тебя выпадет не мне!
Маленький Заратустра не испугался мрачных предсказаний и возразил в ответ только одно:
— Не думаю, что мой убийца будет счастлив...».
Предание гласит, что именно в семилетнем возрасте, то есть как раз в пору столкновения с мифическим Дурасробом, умного и не по годам развитого Заратуштру отдали на обучение священству[25]. Атраваны, или заотары — служители древнеарийских культов (разумеется, дозороастрийских, ведь «пророк» еще не успел провозгласить постигнутого им впоследствии единобожия-дуализма), передавали свои знания ученикам изустно. Они обучали обрядам, заставляли запоминать наизусть гимны и мантры[26], призывающие богов-покровителей. Далее предание гласит:
«...Но вот наступил срок совершеннолетия Заратустры: ему стукнуло пятнадцать. Историки считают, что в этом возрасте он уже стал полномочным священнослужителем — неизвестно, правда, какого именно божества.
И тогда же Порушаспа, по требованию взрослеющих сыновей, решил разделить между ними своё имущество.
После земель и недвижимости дошёл черёд до множества богатых одежд и дорогих тканей, хранившихся в кладовых, — отец пророка был состоятельным человеком.
Из всего предложенного великолепия лишённый жадности Заратустра выбрал на первый взгляд сущую безделицу — пояс в четыре пальца толщиной. Отрок тут же повязал его поверх одежды.
С тех пор пояс кусту — обязательная принадлежность одеяния зороастрийца. Он сплетается из 72 шерстяных нитей — именно столько глав (ха) насчитывает “Ясна” (“Поклонение”, “Почитание”) — тот раздел Авесты, в который входят и гаты, сочинённые самим Заратустрой и наиболее чтимые последователями маздаяснийского вероисповедания.
Любой совершеннолетний зороастриец обязан ежедневно совершать ритуал развязывания и повязывания пояса. Читая вслух молитвы, он обеими руками протягивает концы кусти перед собой, а при произнесении имени проклятого Духа Зла взмахивает ими, словно отгоняя от себя всякое влияние Ангро Майнью.
И наверное, именно так, взмахнув концами своего плетеного пояса — отцовского наследства, — и ушел Заратустра из отчего дома странствовать по окрестным поселениям, когда ему исполнилось двадцать лет» (Дубровина Т.А., Ласкарева Е.Н «Заратустра»).
Заратуштра, безусловно — выдающийся человек своей эпохи. Получив с детства жреческое образование, он оказался нравственно выше повседневных забот кочевого духовенства. Задумываясь о вопросах жизни и смерти, находясь в поисках истины, справедливости и добра, он столкнулся с нарастающей жестокостью набегов как своих соплеменников, так и других племён единоверцев — как данью того времени. Если предполагать его мессианскую деятельность в период после начала I тысячелетия до н.э., в те времена кочевой конгломерат племён, исповедующих древний индоиранский политеизм, тесно столкнулся с проблемой дальнейшего взаимодействия с местным оседлым населением[27].
Обратимся к истории. По широко распространённой версии, к северу от зоны древних цивилизаций, севернее Чёрного моря, Кавказа и среднеазиатских пустынь вплоть до Ледовитого океана простиралась, по представлениям античного мира, гигантская Скифия. Её южная граница далее на восток намечается по Тянь-Шаню, Наньшаню и Китайской стене (начало строительства — около 300 г. до н.э.). Южная часть Скифии — это зона степей (включая полупустыни). В эпоху бронзы вплоть до Х-IХ вв. до н.э. эту зону от Чёрного моря до Западной Монголии занимало европеоидное население, ведущее комплексное производящее хозяйство с преобладанием скотоводства; на территории от южного Приуралья до Алтая жили (после ухода в Индию индоариев) ираноязычные племена, часть которых именовала себя «аирйа» (арии). Около IХ-VIII вв. до н.э. в их среде совершается переход большинства населения к кочевому скотоводческому хозяйству, сопровождающийся возрастанием роли кавалерии, интенсификацией миграций и набегов, усилением роли верховных вождей, угоном и гигантскими жертвоприношениями скота богам и на похоронах вождей.Эти кочевники именуются с VI в. до н.э. в надписях персидских царей «саками». Именно в эту переломную пору, возможно в этой среде кочевников появился Заратуштра[28]. Место рождения Заратуштры, также как и время его проповеди, точно не определены и до сих пор являются предметом споров учёных-востоковедов. Некоторые исследователи полагают, что Заратуштра вышел из скифской среды (как мы уже писали в сноске этого абзаца), но, не встретив поддержки, вынужден был покинуть родину. Нам же не столь важно место рождения, поскольку после обретения им жреческой самостоятельности и первого «откровения» в тридцать лет, он стал странствовать по миру, ища единомышленников — согласно легенде.
Заратуштра, будучи выходцем из среды кочевого жречества, нравственно поднявшись выше своих кастовых “коллег”, судя по всему видел будущую жизнь людей гораздо шире обычного благополучия отдельного племени (пусть даже родного) и даже благополучия отдельного государства. Надо ещё раз отметить, что там, где распространился зороастризм, крупная государственность в эпоху начала I тысячелетия до н.э. была лишь на стадии зарождения. То есть, необходимость разрешения кризиса управления как оседлым населением, так и кочевыми племенами упиралась в их единство, которое могло было быть обеспечено лишь появлением единой благообразной и подходящей всем религиозной системы. Лишь такая религиозная система могла примирить кочевников и оседлое население и стать духовной основой крупного государства-цивилизации. В противном случае постоянные набеги и войны могли продолжаться до взаимного истребления и истощения населения. Миссию основателя новой религиозной системы взял на себя Заратуштра и в этом отношении(в необходимости перехода к мирной жизни, для чего было необходимо создание региональной цивилизации, религиозная система которой была бы более праведная, чем индоиранский политеизм)Бог вполне его мог поддержать, допустив к информации достаточно высокого уровня, которая эгрегориально преобразилась в психике древнеиранского «пророка» соответственно его мировоззрению и миропониманию — как следствие воспитания в той религиозной среде, в которой он вырос. Процесс концентрации управления сперва разрозненными племенами, затем мелкими государствами, из которых складывались первые региональные государства-цивилизации (у индоиранцев в начале I тысячелетия до н.э.) — объективный процесс нормального развития нашей цивилизации. Религиозные предложения Заратуштры людям, судя по Авесте, были настолько нравственно передовыми в те времена, что принять их иранская цивилизация смогла лишь спустя несколько веков. Именно поэтому Бог, не вмешиваясь в свободные поиски Истины людьми, но направляя людей по пути Истины (согласно их же помыслам и устремлениям) — поддержалЗаратуштру (несмотря на множество очевидных ошибок и примитивизма зороастризма—если смотреть на эту религиозную систему с позиции сравнительного богословия), вследствие чего он и стал почитаться в истории «пророком».
Естественно, что с первых же попыток проповедей новых религиозных установок, которые Заратуштра получил с эгрегориального уровня, безусловно находящегося гораздо выше эгрегоров местных жреческих культов индоиранского политеизма — он столкнулся с ожесточённым сопротивлением как жрецов кочевых племён, так и иерархий мелких государственных образований оседлого населения. Это, как мы уже знаем, извечная проблема, встающая перед «пророками», претендующими на изменение общественного порядка и веры.
Религиозное учение, уравнивающее всех перед Богом (пусть даже весьма своеобразно в форме восточного дуализма), было неприемлемо для уже зародившихся основных каст востока — знати, жречества, воинов — особенно в зверски-агрессивном обществе ранних кочевников. Мотив «свободы воли» и личного морального выбора с огромным трудом воспринимался во всех слоях любых древних сообществ[29]. Заратуштра был изгнан из своего рода и племени и 10-12 лет странствовал, бедствовал и проповедовал почти в одиночестве[30]. Показательна молитва Заратуштры после изгнания, вошедшая в Гаты. Из её текста видно, что Заратуштра искренне стремился познать Бога, Истину, и принести людям божественную пользу:
46 [Молитва Заратуштры после изгнания][31]
1. В какую землю мне бeжaть, куда я направлюсь?
Удаляют меня от родни и племенной знати,
И община меня вовсе не признаёт,
И не приемлют меня лживые повелители страны,
Как, о Мазда, служить тебе, о Ахура?
2. Ведаю я, о Мазда, отчего бессилен я:
Мало стад у меня и мало людей.
К тебе взываю, погляди, о Ахура,
Окажи мне помощь, словно друг, поддерживающий друга,
Научи меня с помощью Арты обрести Благую Мысль.
3. Когда, о Всеведущий [Мазда], быки полудня
Появятся в мире ради Наилучшего Распорядка [Арты]
И духи благодетелей стран [Саошьянт] с их мудростью?
К кому на подмогу явится Воху-Мана?
Тебя избрал я, полагаясь на заветы твои, о Владыка [Ахура].
8. Тот, кто замышляет совершить злое дому моему и добру моему —
Пусть его колдовское действо не повредит мне.
Пусть, творимое его злобой, оно против него и обернётся.
Пусть обратится оно против плоти его и пусть отстранит его от здоровья,
Но не от болезни, о Всеведущий,— со всею злобою.
Молитва немного напоминает обращения «пророка» Мухаммада к Богу после получения им «откровения» от духа Джибраила в самом начале его «пророческой» деятельности. Также эта молитва немного напоминает известную из «Нового завета» молитву Христа в Гефсиманском саду.
Наконец после 10-12 лет странствий и одиночества, Заратуштра нашёл сильного покровителя в лице царя Кави Виштаспы[32], готового оружием защищать новую религию[33]. В этих условиях Заратуштра принимает как необходимость войну за правильную веру и убийство неправедных врагов во время войны[34]. Локализация страны, где Заратуштра нашёл царя-единомышленника, крайне неопределённа. Некоторый лингвистический анализ раннеавестийских текстов указывает на то, что владение Виштаспы находилось где-то на востоке Ирана.
Обращение Виштаспы в новую веру рассердило соседних правителей, поддерживающих сепаратизм на базе старых религиозных представлений инодоиранцев в угоду своим властным амбициям. Они потребовали от царя возвращения к старой религии (индоиранского политеизма). Когда царь отказался это сделать, началась война, в которой Виштаспа одержал победу[35]. После этой победы Заратуштра прожил ещё много лет под покровительством царя Виштаспы. По преданию, Заратуштра добился признания в государстве Виштаспы в возрасте 42 лет. На протяжении последующих нескольких десятков лет Виштаспа не смог значительно расширить свои владения, в результате чего он был повержен своим противником. А зороастризм стал востребован как государственная религия гораздо позже[36].
Передать своё учение по восточной «жреческой» традиции можно было лишь по прямому наследству, для чего Заратуштра трижды женился[37]. От двух первых жён у него было три дочери и три сына. Младшая дочь вышла замуж за первого министра царя Виштаспы.
Заратуштра, несмотря на провозглашения всеобщего равенства перед Богом в Авесте, не показал своим примером преодоления традиции кастового разделения древневосточного общества: такая задача для него была нравственно неприемлемой и не рассматривалась вообще. Он даже не смог нарушить древний «жреческий» обычай передачи навыков восточного «священства». Оно так и осталось при его жизни уделом лишь касты «жрецов» и царей. Это говорит о том, что социальное “равенство перед Богом” в зороастризме осталось для каждой касты «своим», что и было «нормально» в среде индоиранских племён задолго до Заратуштры. Но задачу укрепления и укрупнения государства (впоследствии — иранской цивилизации) с введением множества весьма полезных социальных новшеств (передовых для того времени, миролюбивых и жизненно важных ) — Заротуштра выполнил (сработав «пророком» на длительную перспективу). Объективная неправедность (несправедливость разделения людей по социальному признаку), закреплённая Заратуштрой в пропагандируемую им красивую и передовую религиозную систему, явилась причиной дальнейшего употребления многих положений зороастризма, проверенного практикой на устойчивость и привлекательность (а также почти монотеистической религиозной системы) — в целях «мировой закулисы» (что конкретно, мы рассмотрим чуть позже). Но древний индоиранский политеизм Заратуштра в целом преодолел с перспективой на далёкое будущее с помощью царя Виштаспы, родственников и первых сторонников. На объективную неправедность зороастризма (наличие в нём нравственно-мировоззренческих ошибок, в том числе кастовости)и одновременно духовное преодоление Заратуштрой древнего индоиранского политеизмамистически указывает гибель «пророка» Заратуштры от руки старого «жреца» — противника новой веры — отчаявшегося от того, что его положение в обществе и личная карьера были подорваны религиозной реформой Заратуштры[38]. На смену касты «жрецов» (по сути крупных племенных шаманов) древнеиранского политеизма постепенно приходила каста «жрецов» зороастризма — первым из которых был «пророк» Заратуштра.
Авеста
Согласно преданию, «откровения» Заратуштры были сведены в книгу «Священных Писаний» — Авесту — текстам которой следуют верующие. Слово «Авеста» в переводе на русский язык означает «уложение», «основание», «основа» («основная книга»). Авеста — мифологизированный памятник зороастризма, является многослойными памятными записями того, что сохранилось после эпохи Заратуштры. Она составлялась на протяжении нескольких столетий. Письменный текст Авесты, восстановленный по изустным рассказам, был зафиксирован историей не раньше III века н.э. и не позже IV в. н.э.[39] Учёные видят в нём частично передававшиеся изустно сюжеты II тысячелетия до н.э. Большая часть из 21 книги Авесты не сохранилась. В IV — VI вв. н.э. Авеста редактировалась и кодировалась, снабжалась комментариями (Зенд). В целом сохранившаяся Авеста в 3-4 раза меньше той, которая ещё существовала после её последней кодификации при Сасанидах в III — VII вв. н.э. (резюме этого свода из 21 книги — одной из которых соответствует Видевдат — дошло в среднеперсидском сочинении Денкарт).
Главными в Авесте считаются три части:
1. Ясна (буквально богослужение, жертвоприношение) — гимны и молитвы, разделённые на 72 главы. Ядром Ясны являются 17 Гат — стихотворения гимнов, согласно преданиям, созданных Заратуштрой и его учениками, и примыкающие к ним семь глав, наиболее древние и близкие по языку к Гатам. Учёные читают, что, судя по архаическому языку этих текстов, Гаты действительно могут быть датированы рубежом II — I тысячелетий до н.э.). В остальных главах Ясны было собрано всё то, что старые «жрецы» ещё помнили из древних молитвенных текстов, произносившихся из века в век во время повторяющихся ритуалов. При этом надо учитывать, что к моменту записи Авесты культы зороастризма много раз преследовались и их спасали, скрываясь от властей в “подполье” и эмиграцию.
2. Яшты (буквально почитания, восхваления) — это 22 гимна в честь низших божеств зороастрийского пантеона.
3. Видевдат (буквально закон против демонов) — позднейшая компиляция различных сказаний, ритуальных текстов и молитв. Это единственный целиком сохранившийся ритуально-культовый сборник из двадцати одной книги Авесты, существовавшей при Сасанидах (III-VII вв. н.э.). Эта книга более позднего происхождения, чем многие разделы Ясны и Яштов, и отражает более поздний период развития зороастризма и зороастрийской догматики. Видевдат — это прежде всего свод законов о ритуальной чистоте, о дозволенном и запретном, о правилах религиозного очищения в случае соприкосновения с трупом, соблюдении особой заботы об огне и других стихиях, о разрешении врачевать больных лекарям только тогда, когда последние достигают определённой степени искусства в этом роде деятельности, о необходимости проявления заботы о собаках и полезных животных, о правилах земледелия и т.д. Вместе с тем Видевдат включает сюжеты древнеиранской мифологии, космологические и географические представления зороастрийцев.
.
К Авесте примыкают Зенд — её толкование, записанное авестийским алфавитом на пехлевийском языке (более молодом иранском языке, среднеперсидском) и Бундегеш — изложение истории мироздания и пророчеств. Помимо 17 Гат Заратуштры и примыкающей к ним по времени и языку «Ясны семи глав» («7 глав богослужения Ясны» — наиболее близкая к Гатам по языку и по времени происхождения часть Ясны), остальную часть свода (включая большую часть Ясны) в науке называют Младшей Авестой. Так называемая Малая (Младшая) Авеста — сборник архаических молитв и законов. На европейские языки Авесту начали переводить только с конца XVIII века.
Для изучения истоков зороастризма наибольшее значение имеет часть Авесты, которая называется Ясна, особенно Гаты, которые считаются произведением самого Заратуштры. Но религиозная система зороастризма сложилась на базе всей Авесты (собрания преданий, ритуалов и культов, описания мистерий) которые стали основой религиозных культов первого древнего государства Ирана времён зороастризма.
Религиозная система зороастризма складывалась на протяжении почти тысячелетия, претерпевая кардинальные изменения. Известный нам зороастризм стал государственной религией сасанидского Ирана лишь в III веке н.э. Однако основные культы зороастризма после Виштаспы укрепились ещё в империи Ахеменидов (550-330 гг. до н.э.) — то есть через сравнительно небольшое время после проповедей Заратуштры (историю становления зороастрийской веры мы рассмотрим позже).
Сперва попробуем осмыслить роль самого Заратуштры. Как мы уже знаем, Заратуштра был жрецом, прошедшим все необходимые процедуры инициации и обучения в детско-юношеском возрасте. Уровень развития «жреческих» каст кочевых индоиранских племён рубежа II — I тысячелетий до н.э., как можно понять по описаниям ритуальной стороны — мало чем отличался от позднего шаманизма. Следовательно, племенные жрецы-шаманы ограничивали свою деятельность интересами племени, благосостоянием людей, защитой его от врагов и пр. с помощью известной им племенной эгрегориальной магии. В то же время, на рубеже тысячелетий уже сложилась устойчивая общая религиозно-ритуальная картина для множества племён индоиранского конгломерата, которая обеспечивала некоторую эгрегориальную общность всех входящих в конгломерат племён. Эта эгрегориальная общность в жизни находила своё выражение в общности основных ритуалов и олицетворялась единством основных божеств пантеона для всех племён (при сохранявшихся отличиях на местном уровне).
То есть, кочевое общество, представленное конгломератом разных племён и родов духовно-бессознательно (в общей алгоритмике эгрегоров) вошло в такой этап развития, когда оно было в принципе готово к образованию объединений — более крупных, чем племя. Процесс концентрации управления объективный, также как и процесс укрупнения социальных образований. Этот процесс запущен Свыше как нормальный для развития людей нашей цивилизации. Накопление идентичной информации во множестве племенных эгрегоров (следствие поступательного развития людей) благодаря в общем-то одинаковым темпам развития племён всего конгломерата, взаимодействию племён — что в результате проявилось в общности племенных пантеонов богов — должно было когда-то обеспечить переход в следующую стадию укрупнения социальных ниш — на государственно-цивилизационный уровень. Внешним признаком готовности общих для племён основных эгрегоров (общеплеменного духовного наследия) к такому укрупнению явилась общность основных богов пантеона и выделение из них главных и второстепенных — как предварительный этап для возможного перехода к монотеизму.
В общем, эгрегориальный “заказ” на объединение племён к началу I тысячелетия сложился в среде иранского конгломерата кочевников[40] и ощущался на уровне некоторых жреческих племенных каст как вопрос «жизни или смерти». На социальном уровне тупиковость дальнейшего раздельного существования разрозненных племён и даже их ограниченных союзов выразилась в обостряющейся вражде как между самими племенами, так в непрекращающихся жестоких набегах кочевников на оседлые социальные образования этих территорий. Продолжение и усугубление взаимной вражды и набегов могло вылиться в затяжную войну «всех против всех» с истреблением большой части как кочевников, так и оседлого населения. Естественно, что решить проблему концентрации власти можно было лишь с помощью унификации и модернизации религиозной системы большинства племён на базе существующих верований. А сделать это мог лишь жрец (либо каста жрецов), полностью поднявшейся над своекорыстными интересами родов и племён, который всерьёз задумался бы не только о будущем, но и о смысле жизни, о бессмысленности вражды, о способе жить иначе, а значит и о высшей справедливости.
Владея навыками шамана-жреца, Заратуштра, по-видимому, с детства практиковался в эгрегориальных мистериях (в трансовых состояниях входил в эгрегоры рода-племени и выше)[41] — но он работал не столько на племенную толпу, сколько для собственного познания мира. Так он, постепенно умножал свои жреческие знания, а многие детские и юношеские ощущения становились для него истиной, которую он сверял с эгрегориальной информацией, раскодируя последнюю после транса, и впоследствии проверяя жизнью.
При одном из таких занятий, как гласит легенда, ему явился «Добрый Дух», ставший для него источником «откровений». Можно предположить, что Заратуштра продрался через иерархию родоплеменных эгрегоров (назовём их так) в некий надплеменной (общеплеменной) эгрегор высокого порядка — который сложился в результате многовекового взаимодействия разных племенных эгрегоров в «поисках будущего устройства», «смысла жизни» и т.п. То есть он попал в эгрегор, образовавшийся в результате экстраполяции в основном бессознательной мыследеятельности людей (в первую очередь жрецов, которые по “должности” занимались прогнозированием будущего), где в образах уже сложилась ситуация, близкая к получению многих ответов на интересующие его вопросы[42] в системе кодирования соответствующей культуры региона (но местечковые жрецы туда не могли попасть: их устремления были слишком мелкие). Мало того, из этого «надплеменного» эгрегора, скорее всего, было не так трудно попасть и выше — в те области духовной культуры человечества, где содержится информация о Мироздании вообще, когда-то предоставленная Богом людям (по их нравственным запросам). Ведь Бог не препятствует никому в доступе к этой обработанной самими же людьми информации, но предоставляет доступ туда лишь по нравственности. Нравственность Заратуштры была, как можно понять, гораздо благонравнее, чем у племенных жрецов — поэтому он и смог попасть туда, куда он и попал. Из чего впоследствии сложился зороастризм.
Кроме того, предание гласит, что Заратуштра с детства был против употребления опьяняющего напитка хаомы (и сам, скорее всего её не употреблял), правда на этот счёт не всё предание едино. Подавляющее большинство жрецов древнеиранской общности племён употребляло наркотик, называющийся хаома, для вхождения в мистерический транс[43]. Этим древнее иранское жречество ограничивало свои возможности определённым уровнем иерархии эгрегоров (скорее всего родоплеменных или чуть выше), выше которых доступ людям, угнетающим свою психику наркотиками, был закрыт. Кроме того, уровень понимания и раскодировки полученной в ходе мистерий информации (в первую очередь о будущем) для употребляющих наркотики был естественным образом затруднён, а в особо важных фрагментах просто невозможен. Возможно что Заратуштра, будучи с детства благонравнее своих “коллег”, самостоятельно отказался от употребления хаомы, но, освоив навыки жреца-шамана, этим самым открыл себе «сверхвозможности», психически закрытые для его “коллег” наркотиками. Не случайно предание гласит, что при первом «откровении» он «пребывал в состоянии ритуальной чистоты» — что для самого Заратуштры лично могло означать абсолютную трезвость. Эти «сверхвозможности» заключались во-первых том, что Заратуштра поднялся над местечковыми эгрегорами куда-то выше, и во-вторых, в том, что он получил возможность мыслить свободно от наркотиков — ясно понимая образы, получаемые в эгрегориальном «откровении».
Не случайно с зороастризмом связано представление о переходе от племенных культов к межгосударственным религиям. Зороастризм был первой религиозной системой древнеиранского региона, сумевшей объединить значительные пространства под единым духовным «флагом». Естественно, что первое монотеистическое (насколько его позволяет так назвать зороастрийский дуализм) религиозное учение сперва было мало кем поддержано. Не случайно первым его поддержал царь — верхушка государства, пусть даже маленького, который по должности обязан был заботиться о прочной основе укрупнения своей власти и могущества. В первой части Авесты прослеживается противостояние кочевнического и оседлого, земледельческого образа жизни; первый осуждается и трактуется как проявление мирового зла, а второй хвалится как проявление доброго начала. То есть, Заратуштра, пытался опереться на царей оседлых государственных образований, чтобы закрепить с их помощью культы новой религиозной системы, которую он считал истинной. Видимо, никто из руководства кочевников его не поддерживал.
Не легко было найти поддержку и среди руководства оседлого населения. Как гласит авестийская легенда, царь Виштаспа скорее всего был инициирован в новую веру с помощью наркотиков и эгрегориальной магии самим Заратуштрой: «Виштаспу была предложена чаша с вином и мангом, после чего царь уснул, а его душа отправилась в потусторонний мир. Там ей были обещаны все радости Рая в случае, если царь примет зороастризм». Такая вот сделка. Так Заратуштра преодолевал трудности сопротивления новой вере.
Такова была основная проблема, которую решал Заратуштра и его сторонники. Именно поэтому его поддерживал Бог в части, касающейся праведной, объединяющей стороны (племена) религии: ведь зороастризм следующая за родоплеменными разрозненными политеистическими культами передовая и во многом полезная для того этапа развития религиозная система, в которой объединились многие жизненно важные предписания — особенно обыденной жизни и быта, чистоты, гигиены, питания, медицины и пр. Заратуштра проповедовал мораль, несущую (правда очень абстрактно) простые и понятные истины о чистоте помыслов, благожелательном отношении к людям, помощи в нужде и опасности, активной борьбе со злом, мире и согласии со всеми, единодушии, долге и справедливости. Это пробуждало отвержение зависти, необузданного гнева, мелких страстей и необдуманных поступков. Человек, согласно учению Заратуштры, должен быть умеренным в своих желаниях и мыслях, удалить от себя корысть и жестокость, тщеславие и беззаконие.
Всё вышеизложенное объясняет и основное содержание Гат (стихотворных гимнов, созданных по преданию самим Заратуштой). Это в первую очередь обличение существующих верований и стоящей за ними жреческой касты. Заратуштра в Гатах призывает к ниспровержению «ложных богов» и их почитателей, включая и тех правителей, что покровительствуют «дурным проповедям». Отвергнув культ древних божеств дэвов, и низведя их в разряд демонов, Заратуштра сам выступил «пророком» верховного бога Ахура-Мазды (в греческом звучании — Ормузд)[44]. Заратуштра учил, что Ахура-Мазда — бог добра, олицетворяющий жизнь и правду. Он существовал предвечно и создал мир. Но наряду с Ахура-Маздой изначально существовал и его антипод — дух зла Анхра-Майнью (Ариман), олицетворяющий мрак и смерть. Сам Заратуштра занял бескомпромиссную позицию Ахура-Мазды, и, назвавшись его пророком, вступил в пожизненную борьбу с Анхра-Майнью и его сторонниками.
На этой религиозной “волне”, обращаясь всякий раз к пророчествуемой им вере, Заратуштра вводил новый “кодекс” поведения людей, а всё, что в этот “кодекс” не укладывалось — признавалось творением Анхра-Майнью и его демонов. Нет сомнения в том, что сам Заратуштра искренне верил в своё предназначение «пророка», обращаясь всякий раз к инициировавшему его эгрегору, куда доступ другим «жрецам» был закрыт. Мы уже знаем, что культ Ахура-Мазды существовал и до Заратуштры: последний его возвысил, буквально “закачав” в уже существовавший эгрегор Ахура-Мазды информацию, которую он получил от инициировавшего его эгрегора. Таким образом, возможно, и возвысился обновлённый эгрегор Ахура-Мазды.
В дальнейшем культ Ахура-Мазды (дополненный зороастрийским содержанием) постепенно эгрегориально возвышался над другими культами, обеспечивая тем самым централизацию власти земных «владык» с его помощью. Но вряд ли зороастризм стал бы религиозной системой крупнейшей персидской Империи, если бы в него не было заложено Заратуштрой много передового и полезного для того времени и места. Одним из самых передовых было утверждение о свободе воли и свободе выбора человеком линии своего поведения. Привлекала и «доктрина справедливости», тщательно разработанная Заратуштрой и замкнутая на противостояние «добра» и «зла». Многие положения, высказанные Заратуштрой в гимнах развивались и выстроились со временем в стройный жизненный “кодекс”, дошедший до нас в виде Малой Авесты.
Как мы уже говорили, Гаты в основном содержат гимны в честь Ахура-Мазды и обличение существующих богов (помимо верховного) и демонов. Вместе с этим проводимая идея борьбы Ахура-Мазды с Анхра-Майнью во времена Заратуштры на религиозном уровне сопровождала реальные общественные процессы — конфликты между кочевниками и оседлым населением, между разным «жречеством», между вождями и царями. Так, в Гатах (помимо очищения веры от культов богов старого пантеона помимо Ахура-Мазды) часто в разных сочетаниях упоминается скотоводство, говорится о домашних животных. Заратуштра призывает заботиться о скоте, беречь его от массовых забоев при принятых жертвоприношениях, и главное — от хищничества и разбоя. Призывая покровительствовать мирному скотоводству, как залогу будущего процветания, Заратуштра указывал на ту силу, которая способна избавить общество от набегов и грабежей, утвердить на земле «порядок и справедливость». Эта сила — хштара — власть земных владык. В 17-ти Гатах Заратуштры это понятие упомянуто более 60-ти раз. По мнению «пророка», добрый правитель несёт смерть и истребление врагам и тем самым созидает мир для благополучных селений. Нельзя не признать, что в те времена такой подход был более чем актуальным. Впоследствии же мораль и “кодекс”, высказываемые Заратуштрой применительно к конкретным историческим условиям — были унифицированы в стройную религиозную систему и приняты на государственном уровне как истина. Так в истории бывало неоднократно.
Можно предположить, что проповеди Заратуштры в его время воспринимались окружающими не только, а возможно, и не столько как вероучительные новации — но как злободневные эмоциональные политические манифесты-гимны (такая уж форма подачи информации была в те времена — песенно-символичная форма, свойственная племенным шаманам, местечковым жрецам), призывающие к созданию крупных государственных объединений под властью «праведных царей». Идея об Ахуре-Мазде прямо соотносится с идеей сильной центральной власти. Вероятно этим и объясняется неприятие учения Заратуштры в той среде, в которой он родился, и образ жизни которой он порицал. И напротив, сравнительно быстрое принятие его проповедей в среде знати, стремящейся закрепить приобретённый ею имущественный и социальный статус. Зороастризм изначально был религией «верхов» древнеиранского общества и эта религиозная система “опускалась” «сверху вниз» на остальные уже сложившееся к тому времени общественные касты. Последние же мало задумывались о содержании новой религиозной системы: в своей духовно-религиозной части она представляла собой сплошной “манифест” (собрание гимнов, молитв и славословий), воспринимающийся на эмоциональной (а не содержательной) “волне”; в части же обрядово-культовых норм это был “кодекс” правил поведения, которым должны следовать верующие (принявшие клятву верности) — для поддержки зороастрийского «добра». В общем новая вера ещё более закрепляла кастовую систему авторитетом возвышенного бога Ахура-Мазды[45].
Для более полного ощущения и понимания, что же из себя представляет Авеста, приведём несколько фрагментов из её текстов (примечания, вошедшие в сноску — переводчика):
Моление о Слове
1. С упоением молюсь,
Простираю к Мазде руки я,
Чтобы Добрый Дух сперва
принял всё, что приготовил я.
С Артой радуются пусть
Воху-Мана[46] и Душа Быка!
6. Воху-Мана! Вразуми,
пусть прибавит Арта силы мне!
Мазда, Заратуштре дай
Слово чудодейственное то,
Что поможет наконец
одолеть всех злобных недругов!
7. Арта — Правда! За дела
дай мне щедрый, Воху-Маны дар!
Мать Армайти, укрепи меня
и вождя Виштаспу утверди!
Мазда, помоги певцу
сделать всех послушными тебе!
Гаты состоят из нескольких разделов, включающих в себя в частности «Моление о Слове», «Моление о поддержке скотоводства», «Доктрину дуализма», «Путь праведности», «Проповедь в форме вопросов», «Молитвы Заратуштры» и другие. На содержании некоторых разделов Гат мы остановимся позже, когда будем рассматривать суть религиозной системы зороастризма.
Из Младшей Ясны особо интересен «Символ Веры» зороастризма (XII глава), который мы приводим полностью.[47]
1. Проклинаю дэвов. Исповедую себя поклонником Мазды, зороастрийцем, врагом дэвов, последователем Ахуры, славословящим Амэша-Спэнта, молящимся Амэша-Спэнта.
Доброму, исполненному блага Ахура-Мазде я приписываю всё хорошее, и всё лучшее — ему, носителю Арты, сияющему, наделённому Хварно; его [творение] — скот и Арту, и свет, чьими лучами наполнена обитель блаженных.
2. Я выбираю для себя святую, добрую Армайти; пусть она будет моею. Отрекаюсь от хищения и захвата скота, от причинения ущерба и разорения маздаяснийским селениям.
3. Я обеспечиваю свободное движение и свободную жизнь тем хозяевам, которые содержат на этой земле скот. С поклоном Арте и приношениями я даю обет: отныне я не буду ради своего тела и жизни причинять ущерб и разорение маздаяснийским селениям.
4. Отрекаюсь от сообщества с мерзкими, вредоносными, неартовскими, злокозненными дэвами, самыми лживыми, самыми зловонными, самыми вредными из всех существ, [отрекаюсь] от дэвов и их сообщников; от тех, кто насильничает над живыми существами. Отрекаюсь в мыслях, в словах, в знамениях [делах]. Отрекаюсь от всего друджевского[48].
5. Именно так, как Ахура-Мазда учил Заратуштру на всех беседах, на всех встречах, на которых Мазда и Заратуштра говорили между собой.
6. Именно так, как Заратуштра отрекался от сообщества с дэвами на всех беседах, на всех встречах, на которых Мазда и Заратуштра говорили между собой,— так и я, поклонник Мазды, зороастриец, отрекаюсь от сообщества с дэвами, как отрекся праведный [артовский] Заратуштра.
7. Согласно тому выбору [между Добром и Злом], какой сделали воды, растения, скот-благодетель, какой сделал Ахура-Мазда, когда он создал скот и артовского человека; какой сделали Заратуштра, Кави-Виштаспа, Фрашаоштра и Джамаспа[49] <...> согласно этому выбору я являюсь маздаяснийцем.
8. Исповедую себя поклонником Мазды, зороастрийцем [настоящей] клятвой и исповеданием. Клятвой обязуюсь вершить добрую мысль, клятвой обязуюсь вершить доброе слово, клятвой обязуюсь вершить доброе деяние.
9. Клятвой обязуюсь быть верным маздаяснийской Вере, [которая учит] прекратить военные набеги, сложить оружие, заключать браки между своими; артовской [Вере], которая из всех существующих и будущих [вер] величайшая, лучшая и светлейшая, которая — ахуровская, заратуштровская. Признаю, что Ахура-Мазде [принадлежит] всякое добро. Сия есть присяга Вере маздаяснийской.
Даже дошедшая до нас неполная Авеста достаточно обширна и составлена из текстов различной давности.