 |
|
На экране «Слова на мраморе в Хатыни»
(ведущий их читает)
Вед 1: «Люди добрые, помните: любили мы жизнь и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернется в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на Земле. Чтобы отныне никогда и нигде в вихре пожаров жизнь не умирала!»
На экране кадры из д\ф
(трубы от домов в Хатыни. Монумент старика с ребенком на руках)
Вед 2: Что может быть страшнее смерти ребенка? Дети на войне… Есть поговорка: «На войне детей не бывает». Те, кто попади в войну, расстались с детством навечно.
1 ученик:
Учились мы при свете коптилок,
Писали меж строчек газет,
И черного хлеба кусочек
Был слаще заморских конфет.
2 ученик:
Мальчики мужали, мальчики взрослели,
И только бы жить начинать сорванцам,
Как их завертели такие метели.
Какие, пожалуй, не снились отцам.
Вед 1: О подвиге юного героя из села Кисилова на Брянщине писал в своем дневнике немецкий солдат: «Мы никогда не победим русских потому, что даже дети у них сражаются и погибают, как герои». А героизм Миши Куприна заключался в том, что он повторил легендарный подвиг Ивана Сусанина.
Вед 2: Женя Баковец - белорусский пионер, стал партизаном. Однажды, направляясь на боевое задание, группа партизан попала в засаду. Все погибли. Последнюю гранату Женя бросил в фашистов, а сам крикнул: « Живым не сдамся!» Он выхватил кинжал и вонзил себе в сердце.
Вед 1: Не склонили головы перед врагом и пионеры Кубани. В Усть-Лабинске фашисты вывели на расстрел около трехсот граждан. Среди них были и дети. Пионер Муся Пинкензон, сын главного врача больницы, не предполагая, что людей горят на казнь, нес с собой скрипку, на которой любил играть. Обреченных на смерти остановили у рва. Отец Муси крикнул немецкому офицеру: « Не убивайте мальчика. Из него выйдет большой музыкант!» Эсэсовец ответил: «Хорошо! Пусть играет, а я послушаю!» Из шеренги смертников вышел мальчик. Он взмахнул смычком и раздались торжественные звуки «Интернационала». И гимн запели все. Тогда палачи открыли яростный огонь.
Вед 2: Виктор Чаленко, уроженец Ейска, пятнадцатилетний разведчик еще до высадки морского десанта у Новороссийска был награжден орденом Красной Звезды. В бою на Малой Земле он уничтожил пулемет, преграждавший наступление моряков. Во время атаки вражеская пуля скосила юного героя. Мальчика из Ейска наградили посмертно орденом Красного Знамени. В кармане погибшего сохранилась записка: « Если погибну в борьбе за рабочее дело, прошу командира зайти ко мне домой в город Ейск и рассказать моей маме, что сын погиб за освобождение Родины. Мой орден, комсомольский билет передайте мамочке. Пусть хранит и вспоминает своего сына. Передайте ей бескозырку, пусть помнит сына-матроса!»
Вед 1: Меткими выстрелами разил гитлеровцев, пионер из станицы Новопокровской Ваня Масалыкин. Выполняли разведывательные задания партизан Леня Тараканник, Володя Гуков, Федя Токарев. Помогали красноармейцам ребята из станицы Брюховецкой Витя и Лена Голубятниковы. Можно было бы назвать и десятки имен юных героев, отдавших свои жизни своей Отчизне.
На экране кадры из д\ф «Курское танковое сражение»
1 ученик:
В сорок третьем в атаке
Сквозь крутые снега
Шли ребята на танки,
Сокрушая врага.
2 ученик:
Фашистские танки все ближе,
И, кажется, выхода нет,
Но встал на пути их мальчишка
Неполных пятнадцати лет.
1 ученик:
Зажав, как заветную книжку,
Гранат смертоносный пакет,
На танки рванулся мальчишка
Неполных пятнадцати лет.
2 ученик:
Да разве можно в атаку?
Попробуй дрожь унять.
И навстречу танку
С последней гранатой встать.
Навстречу огню полшага!
Сотню стволов в одного.
И вот, проявив отвагу,
Всегда кто-то первым встает.
«Баллада о зенитчицах» (Р. Рождественский)
Как разглядеть за днями след нечеткий?
Хочу приблизить к сердцу этот след…
На батарее были сплошь одни девчонки.
А старшей было восемнадцать лет.
Лихая челка над прищуром хитрым,
Бравурное презрение к войне…
В то утро танки вышли прямо к Химкам.
Те самые.
С крестами на броне…
И старшая, действительно, старея,
Как от кошмара, заслоняясь рукой,
Скомандовала тонко:
- Батарея-а-а-а!
(Ой, мамочка!.. Ой, родная!..)
Огнь!-
И-
Залп!
И тут они заголосили,
Девчоночки,
Запричитали всласть.
Как будто бы вся бабья боль России
В девчонках этих вдруг отозвалась.
Кружилось небо – снежное, рябое.
Был ветер обжигающе горяч.
Он был слышней разрывов этот плач!
Ему - протяжному- земля внимала,
Остановись на смертном рубеже.
- Ой, мамочка!..
-Ой, страшно мне!..
- Ой, мама!..
И снова:
- Батарея-
…И уже
Пред ними,
Посреди земного шара,
Левее безымянного бугра
Горели неправдоподобно жарко
Четыре черных танковых костра!
Раскатывалось эхо над полями.
Бой медленною кровью истекал.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
И честь свою
( в буквальном смысле слова!)
И Родину. И маму. И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность венчального стола
Неслышанное: «Ты моя навеки!»
Несказанное: « Я тебя ждала!..»
И губы мужа. И его ладони.
Смешное бормотание о сне.
И то, чтоб закричать в родильном доме:
-Ой, мамочка! Ой, мама, страшно мне!»
И ласточку. И дождик над Арбатом.
И ощущенье полной тишины…
Пришло к ним это после.
В сорок пятом
Конечно, к тем, кто сам пришел с войны.
Вед 2: Никто из них не помышлял о славе,
О ней ли думать в страшный час?
Когда родную землю топчет и поганит
Проклятая германская орда.