 |
|
Функция распределения страдания
Марчин не любит, когда его называют Мартином. Ему семнадцать лет, он живет с
родителями на девятом этаже в блочном доме в Рюссельхайме, в самом рабочем из рабочих
поселков близ Франкфурта. Встает утром в шесть, чтобы успеть на занятия в гимназию в
другом городке около Франкфурта, где нет, никогда не было и никогда не будет никаких
блочных домов. Его отец, если не работает в этот день во вторую смену — на конвейере
«Опеля», — или не собирается в третью, ездит на родительские собрания, облачаясь по
этому случаю в свой лучший костюм. Марчин неизменно первый ученик в классе, и отец,
вернувшись с родительского собрания, заходит в комнату сына, садится на диван-кровать,
смотрит на него и ничего не говорит. Марчин знает, что в этот момент отец гордится им, и
точно знает, что отец хотел бы
ему сказать, если б сумел найти слова. А отец, посидев пару минут, вдруг встает,
крепко обнимает его, после чего идет на кухню и достает из холодильника три пива. Две
бутылки ставит перед собой, из одной аккуратно наливает в стакан и протягивает Ане,
матери Марчина.
Как-то раз после родительского собрания Аня сказала мужу, что хорошо было бы
поехать в «настоящий отпуск». Она правда очень рада, что он — немец — тоже любит Xeль,
но вот дети... «Хорошо было бы хоть разочек отдохнуть как-то иначе». Она знает, это очень
дорого, но у Марчина в школе все после каникул такие истории рассказывают... Отец не дал
ей договорить. Он не любил слушать, о чем рассказывают ребята в школе у Марчина.
Она взяла дополнительные дежурства в больнице, он целый год брал ночные смены.
Двадцатого декабря они сели на самолет во Франкфурте и полетели в Таиланд, на остров
Пхукет. Если бы Аню тогда спросили, как она представляет себе рай, она ответила бы, что
чувствует себя в раю на террасе перед их бунгало, в Као-Лак, на холме, плавно
спускающемся к океану.
Весь первый день она фотографировала и писала открытки в Польшу. В Сочельник
вечером они пошли на пляж и прогуливались вдоль моря, дожидаясь первой звезды. Марчин
держал сестру за руку, и они с ней то и дело забегали в воду. В ресторане за праздничным
ужином преломили облатку. Когда потом все вернулись в номер, Юстинка запрыгала от
радости, обнаружив подарки под искусственной елочкой - такие елочки служащие отеля во
время утренней уборки поставили в каждый апартамент. Больше всего она обрадовалась
кукле, которую ей подарил Марчин.
Когда родилась Юстинка, М арчи ну было тринадцать лет. И всели тринадцать лет он
был единственным ребенком. Родители, особенно Аня, опасались, что подросток не
примирится с внезапным вторжением в свой мир кого-то, кто отодвинет его на задний план.
Они ошиблись. Марчин просто боготворил «свою принцессу», а она не могла уснуть, пока
брат не поцелует ее перед сном. В детском саду все знали, что Юстинку забирает только
Марчин...
На второй день праздника, утром, около десяти тридцати Аня в домашнем халате пила
утренний кофе на террасе и смотрела, как ее дети спускаются по крутой лестнице к
гостиничному бассейну. Внезапно они остановились, поговорили о чем-то, Марчин
повернулся и побежал вверх. Сначала она услышала, как открывается дверь, затем сын,
запыхавшись, сказал :
- Юстинка забыла куклу, не знаешь случайно, где...
Остальное, заглушённое __________невообразимым ревом. Аня уже не расслышала. Она
бросилась к балюстраде. Юстинка медленно опускалась вниз...
Через три дня ее останки оно шали среди сотен других, сложенных в буддийском
святилище в Као-Лак, временно превращенном в морг.
Они вернулись домой неделю назад. Марчин после похорон сестры практически не
выходит из своей комнаты. Когда звонит телефон или раздается звонок в дверь, он
поворачивает ключ в замке, надевает наушники и слушает «Нирвану».
Всем кажется, что Юстинка осиротила только его родителей и что только их надо
утешать, с ними плакать и с ними молчать, держа их за руку. Никто не понимает, каково ему
остаться единственным ребенком. По вечерам, убедившись, что родители в спальне, он
заходит в Юстинкину комнату, садится на кровать, кладет руку на ее подушку и плачет.
Тогда он больше всего жалеет, что вернулся за этой проклятой куклой...