Здавалка
Главная | Обратная связь

Своих постановлений. Нет, свободное



Ты ясно слышишь слово: убирайся вон!

Но тем не менее развитие законодательства и юридическая практика требовали постоянных изменений и добавлений законов, их толкования, что возможно было только при письменном их изложении. Поэтому даже в таком политически консервативном государстве, как Спарта, законы и постановления народного собрания существовали в письменном виде и хранились в специальных помещениях. Подтверждение этому мы находим у Плутарха, который указывал, что в середине VIII в. до н.э. в ретры Ликурга были вписаны новые пункты.

К сожалению, пока мало известно о системе делопроизводства в крупнейших полисах Греции. Между тем, логично предположить, что оно, помимо общих черт, имело свою специфику, присущую каждому городу в отдельности, что было обусловлено особенностями политического строя и режима. В той же Спарте, где у власти стояла аристократия, было два высших органа: совет геронтов (старейшин) и два легитимных царя. Выборы в совет старейшин происходили не путём подачи голосов каждым гражданином в отдельности, а общим криком народного собрания. Специально выбранные люди сидели в находящемся поблизости закрытом помещении и записывали на дощечки своё мнение о силе шума. Поскольку совет геронтов (а впоследствии коллегия эфоров) ведали всеми делами государства, то, очевидно, в рамках этих учреждений и велось письменное делопроизводство. О его особенностях известно, пожалуй, лишь то, что официальная тайная переписка велась при помощи так называемой скиталы. На палку определённой длины наворачивался ремень с текстом послания, строки которого располагались вдоль линии палки. Затем ремень отправляли адресату, который имел палку того же размера.

Корнелий Непот сообщает о тайной переписке спартанского царя Павсания с царём Персии. Чтобы сохранить тайну корреспонденции, письма их обвязывались шнуром и снабжались печатью.

У древних авторов есть указание на то, что документы имелись и в частных домах спартанцев. Так, тот же Корнелий Непот рассказывая о заговоре Лисандра, упоминает, что в доме последнего после его убийства был найден заранее приготовленный текст его речи.

Гораздо больше известно о делопроизводстве и архивах другого крупнейшего полиса – Афин. На примере Афин можно в какой-то мере судить об архивном деле всего древнегреческого мира, так как государственное устройство там было наиболее развитым. Возникновение государства у афинян, - писал Ф. Энгельс, - является в высшей степени типичным примером образования государства вообще.Ряд сведений по интересующим нас вопросам можно обнаружить в найденном в 1890 г. в Египте трактате Аристотеля Афинская полития, представляющем собой анализ политического развития и государственного устройства этого полиса.

Аристотель сообщает, что в древнейший период (до конца V в. до н.э.) в Афинах власть была сосредоточена в руках царя, полимарха (военачальника), 9 архонтов, которые являлись высшей судебной инстанцией, и совета старейшин (ареопага). Последний распоряжался большинством важнейших дел в государстве. В последствии был введён институт фесмофетов. Они ежегодно переизбирались, а деятельность их заключалась в том, чтобы зашивать правовые положения и хранить их для суда над спорящими сторонами. Фесмофеты заседали в особом помещении, где, очевидно, и хранились указанные документы. После реформы Солона (594 г. до н.э.) фесмофеты и архонты стали заседать совместно.

Законодательство Солона, по словам Ф. Энгельса, ввело в конституцию совсем новый элемент – частную собственность. Это не могло не отразиться на делопроизводстве и хранении документов. В частности, было разрешено составление завещаний, с помощью которых, - как отмечал Ф. Энгельс, - собственник может распоряжаться своей собственностью и после своей смерти. Это в свою очередь усилило роль судов, поскольку законы о правах наследования были очень сложны и неопределённы, и суды были буквально завалены подобными делами. Сами законы Солона были записаны афинянами на выбеленных досках высотой в рост человека. Этих досок было не менее 16 и составлены они были в так называемые кирбы – нечто вроде призмы, которая вращалась на оси для удобства чтения. Хранились эти кирбы в царском портике, в пританее. Остатки их видели ещё во времена Плутарха.

По-видимому, при Солоне был впервые установлен имущественный ценз, на основании которого все афинские граждане были распределены по четырём классам. Составление соответствующих списков велось довольно регулярно, а сами списки нередко использовались в политической борьбе.

Гражданскими правами в Афинах пользовался лишь тот, кто мог доказать, что его родители были свободными полноправными гражданами. По достижении 18 лет они вносились в специальные списки демотов и с этого момента официально становились гражданами государства. Как сообщает Аристотель, первоначально имена эфебов (юношей) заносили на выбеленные таблицы, а рядом с ними записывали имена архонтов и апоним диэтетов (судей), при которых происходило внесение в список. Во времена Аристотеля списки эфебов писались уже на бронзовой доске, которая выставлялась перед зданием Совета пятисот. Особые списки велись для сословия всадников.

В период наивысшего расцвета Афин (V в. до н.э.) главным исполнительным органом полиса был Совет пятисот, в который входили представители фил (регионов) – пританы. Пританы ежедневно выбирали из своей среды председателя, который являлся хранителем ключей от храмов, где помещалась казна, государственные документы и печать. Государственная казна располагалась в Парфеноне, а архив в храме Матери богов – Метрооне (подробнее см. ниже). Сохранились многочисленные надписи с описями и протоколами о приёме этих хранилищ председателями пританов при вступлении их в должность. Но ввиду краткости срока полномочий, председатель пританов, по-видимому, лишь номинально считался архивариусом страны. Поэтому также по жребию выбирался ещё и секретарь по притании. В его обязанности входило ведение документации и хранение всех постановлений. Он скреплял все документы своей подписью и присутствовал на заседаниях Совета. Имя секретаря стояло на всех опубликованных постановлениях. В Совет избирали ещё двух секретарей. Один из них являлся главным хранителем законов, которые он также скреплял своей подписью, а другой читал в Совете и в Народном собрании предлагавшиеся для рассмотрения документы.

Как всякое развитое классовое государство, Афины имели довольно чётко построенную финансовую систему. Государственные доходы Афин проистекали в основном из трёх источников: от сдачи в аренду государственных рудников, от сбора налогов и от продажи конфискованного имущества. Для выполнения этих функций избиралось десять должностных лиц – полетов. Они заключали арендные контракты на производство общественных работ – постройку стен, гравирование официальных надписей, устраивали торги на разработку рудников, организовывали аукционы, на которых продавалось имущество преступников и т.п. Полеты также отчитывались перед Советом пятисот о налогах, которые давались на откуп частным лицам. Для составления правильных отчётов они вели особую документацию. На выбеленных табличках регистрировались имя откупщика и цена, за какую он взял откуп. Кроме того, полеты составляли списки, в которых указывались сроки и очерёдность внесения откупов. В обязанности полетов входила и публикация списков земельных участков и домов, конфискованных и отданных в аренду через суд.

Вся перечисленная документация вносилась в качестве отчёта в Совет, который передавал её на хранение особому государственному секретарю. Архив, находившийся в ведении государственного секретаря, был текущим и документы его подвергались определённой классификации.

Такой вывод напрашивается из прямого указания Аристотеля: Всякий раз, - пишет Аристотель, - как наступает срок платежа денег, он (секретарь) достаёт с полок те списки, по которым в этот день должны быть внесены и вычеркнуты деньги, и передаёт их аподектам (букв. –приёмщик). А остальные лежат отдельно, чтобы не были вычеркнуты преждевременно… Получив списки, они отмечают вносимые деньги в присутствии совета в булевтерии и возвращают списки обратно государственному секретарю.

Наконец, следует обратить внимание на высшие судебные органы афинского государства, при которых также существовали текущие архивы. Главным судебным органом древних Афин была коллегия архонтов и шесть выборных фесмофетов. В помощь им для ведения текущей документации одна из фил выбирала секретаря. Архонты заседали по очереди. Они рассматривали вопросы как по государственным, так и по частным делам. Все эти дела после рассмотрения архонтом направлялись в соответствующий суд. С точки зрения судебного делопроизводства интересны сведения об институте диэтетов. К диэтетам направлялись дела, связанные с тяжбами по довольно крупным суммам. Они пытались примирить спорящие стороны, но если их решение не удовлетворяло одну из сторон и она подавала на апелляцию, то диэтет собирал письменные показания свидетелей-запросы (т.е. всякого рода предложения с той и другой стороны о мерах для выяснения дела), а также выписки из законов, на которые ссылалась сторона. Собранные таким образом дело складывалось в особые ящики, отдельно документы истца и отдельно – ответчика. Ящики запечатывались и в сопровождении решения передавались в соответствующую судебную инстанцию. На основании этих документов рассматривалось дело.

Таким образом, можно сделать вывод, что в период расцвета афинской рабовладельческой демократии существовал ряд государственных учреждений, при которых возникали архивы. Бурная политическая и экономическая жизнь полиса требовала постоянного обращения к тому или иному виду ретроспективной информации. Это в свою очередь приводило к необходимости выделять специального человека для ведения делопроизводства, который одновременно являлся секретарём и архивистом данного учреждения. Дела в учреждениях подвергались классификации и систематизации. Не исключено, что документы хранились при учреждениях, их создавших. Особо важные дела социально-политического содержания (цензовые списки, списки эфебов, всадников, союзные договоры, дипломатическая переписка, отчёты высших должностных лиц, росписи государственных доходов и расходов, судебные дела по политическим процессам, например, процесс Сократа и т.д.) хранились в Метрооне. Возможно, что в самом Метрооне было два архива – архив законодательных материалов и политический архив, где хранились остальные группы перечисленных документов. Такое предположение обосновывается тем, что заведывали этими группами документов два должностных лица. Самостоятельным хранилищем, по-видимому, был и архив финансовой документации. Возможно, что эти документы складывались не в Метрооне, а в тыльной части Парфенона (описфодоме), где находилась казна. Такое предположение логично, поскольку при ведении финансовых расчётов документация всегда должна находиться под рукой. Помимо перечисленных существовало множество судебных архивов. Некоторое представление о текущем архиве с однородной первичной документацией могут дать обнаруженные при раскопках на территории афинского акрополя скопления свинцовых пластинок, служивших для учёта лошадей, принадлежавших воинам афинской конницы. Найдено несколько сот таких пластинок. На каждой указано имя владельца, масть лошади и её цена.

Кроме того, в Афинах существовали учреждения, близкие архивам по профилю. К ним в первую очередь относятся библиотеки. В том же Метрооне хранились и государственные экземпляры трагедий Эсхила, Софокла и Еврипида, служившие образцами для обязательной сверки рабочих экземпляров при подготовке театральных представлений. Таким образом, Метроон выполнял и некоторые функции библиотеки. Впрочем, само слово библиотека в Греции обозначало, как правило, любое хранилище письменных материалов.

Однако источники сохранили сведения и о хранилищах преимущественно литературного характера, то есть библиотеках в современном смысле слова. Они известны по крайней мере с VI в. до н.э.

Это прежде всего библиотеки при дворах тиранов, такие, как знаменитые древнейшие библиотеки Поликрата на Самосе и Пизистрата в Афинах. Известны крупные частные библиотеки в Афинах эпохи расцвета: ревностным собирателем книг был Еврипид. Некоторые авторы, пользуясь косвенными данными, утверждают, что большая библиотека существовала при академии Платона. Широко известна была библиотека Аристотеля, которая после его смерти вместе с его коллекциями была перевезена в Египет, в знаменитую Александрийскую библиотеку учеником Аристотеля Деметрием Фалерским. Туда же были переданы государственные экземпляры произведений великих трагиков Афин. Произошло это в период упадка Афинского государства, когда власть в Египте захватила династия Птолемеев. Один из египетских правителей – Птоломей II Филадельф основал новую библиотеку в тех же Афинах, так называемый Гимнасий Птолемея. Впоследствии для поддержания и пополнения этой библиотеки афинская молодёжь – эфебы – была обязана делать специальные регулярные взносы. В результате победоносных греко-персидских войн (500 – 449 гг. до н.э.) Афины стали ведущей державой Эллады. Все города, входившие в Афинский морской союз, были обязаны выплачивать им определённую дань – форос. Первоначально местом хранения общей казны был остров Делос, впоследствии она была переведена в Афины. Сумма фороса фиксировалась в специальной документации – списках фороса, частично дошедших до нашего времени. Согласно этим спискам, вся территория союза была разбита на пять округов, для каждого округа ежегодно составлялся особый список, где указывалось название города, дата, сумма фороса, сумма фактического взноса. Могущество Афин продолжалось недолго. Оно было подорвано Пелопонесской войной, а в 338 г. до н.э. почти вся Греция была завоёвана македонским царём Филиппом II.

Архивы эллинистических монархий. Как считают исследователи, уже при дворе Филиппа II существовала хорошо организованная канцелярия. Александр Македонский унаследовал этот институт, внеся в него новые элементы, почерпнутые из древневосточных (главным образом, персидских) и греческих традиций. Ведя непрерывные войны, он нуждался в оперативно действующей бюрократической организации. Таким учреждением стала походная канцелярия, во главе которой стоял верховный секретарь. При жизни Александра Македонского эту должность занимал командующий конницей – Эвмен из Кардии. Через руки Эвмена проходила вся государственная документация: письма царя, указы, распоряжения и т.п. Канцелярия выполняла и функции походного архива. При ней хранились планы военных операций и отчёты о них, а также подённые записи. Эти записи, или дворцовые дневники, как полагают, велись с начала правления Александра. В них подробно фиксировались факты, связанные с жизнью государства: приказы, политические события, изменения в личном составе войска и окружении царя. Составлять записи было также поручено Эвмену. Дворцовыми дневниками могло пользоваться всё окружение Александра, благодаря чему придворные всегда были в курсе тех дел, которые их непосредственно касались. Дворцовые дневники Александра Македонского до нас не дошли, но поскольку они по своему характеру были прекрасными историческими источниками, в древности их широко использовали античные историки.

О стиле работы канцелярий македонской державы и последующих эллинистических монархий можно в какой-то мере судить на основании так называемого архива Зенона. Зенон был ближайшим помощником Аполлония, который в свою очередь являлся соратником египетского царя Птолемея II Филадельфа. Аполлоний руководил всей экономической жизнью Египта. Ввиду того, что патрон Зенона придавал большое значение правильному ведению документации, Зенон с исключительной тщательностью следил за тем, чтобы каждый документ (в основном переписка) снабжался необходимыми данными. На оборотной стороне документа указывался отправитель, адресат, место, где письмо получено, дата получения вплоть до часа, назывался вопрос, которому посвящено письмо. В случае необходимости такое письмо служило в качестве оправдательного документа и говорило о своевременности его доставки по назначению. В то же время подобные делопроизводственные приёмы позволяли быстро составлять сводки писем и отчёты.

Некоторым своеобразием отличалась делопроизводственная система эллинистических государств, располагавшихся на территории Передней Азии, в частности в государстве селевкидов. Это в первую очередь относится к частной документации. Наряду с нотариальной системой, в которой документация составлялась на арамейском и греческом языках, а документы писались на пергамене или папирусе, параллельно существовала система, происходившая ещё от нововавилонского и ахеменидского времени. Например, вавилонской нотариальной системой, для которой характерна древняя форма глиняных табличек с клинописным текстом, продолжала пользоваться в городе Уруке, который в III – II вв. до н.э. по своему статусу во многом напоминал эллинский полис. Вообще в период эллинизма наблюдается удивительная пестрота канцелярских и делопроизводственных приёмов. Судить конкретно об архивах этого периода трудно, сведений о них пока нет.

Зато всеобщей известностью пользуются знаменитые библиотеки эллинистического мира – Александрийская, Антиохийская и Пергамская.

Александрийская библиотека была создана в III в. до н.э. и связана с Мусейоном – научным и культурным центром Александрии. В организации и комплектовании библиотеки принимал участие Деметрий Фалерский, её хранителями были видные учёные – Зенодот, Каллимах, Эратосфен и др. В библиотеке имелись все известные тогда произведения греческой, латинской, египетской и даже индийской литературы, количество томов (в римскую эпоху) источники определяют в несколько сот тысяч. Каллимах составил каталог знаменитых писателей и их произведений, занявший 12 книг. Библиотека сгорела в 273 г. н.э. во время войны Рима с Пальмирой. В Александрии существовала и библиотека в храме Серапейона. Она была разгромлена в 391 г. н.э. толпой фанатиков – христиан, подстрекаемых патриархом Кириллом и архиепископом Феофаном. Окончательно александрийские библиотеки погибли в период завоевания Египта арабами в VII в. н.э.

Дошедшие до нас прямые и косвенные сведения об архивах Древней Греции позволяют считать, что и в греческом обществе возникали уже известные нам основные типы правительственных, жреческих и частных архивов. Однако в условиях античной демократии правительственные архивы имели свои особые черты. Для делопроизводства и хранения документов коллегиальных органов управления греческим полисом характерна более чёткая регламентация, сложные формы контроля, наличие развитых форм протокольной документации, устойчивые традиции хранения документов. Если на Востоке правительственные архивы выступают прежде всего как дворцовые, то в греческом полисе их помещают в здания почитаемых храмов, но отнюдь не в качестве жреческих архивов. Архив полиса, т.е. архив городской общины, можно считать особым типом архива древнего рабовладельческого общества.

Архивы и архивное дело в Древнем Риме. (Архивы Римской Республики).Хотя сведения о наличии и устройстве архивов Рима царского периода отсутствуют, известно, что ко времени установления республики уже практиковалось составление письменных документов, например, договоров с соседними общинами и племенами, а следовательно и их хранение. По аналогии с другими ранними государствами примерно того же типа, можно полагать, что документы были сосредоточены в храмах, а первыми хранителями их были жрецы, часто выступавшие и как составители документов. Так, документы внешней политики, т.е. договоры Рима с соседями, хранились у фециалов – жрецов, выполнявших важные функции в ритуалах и в составлении письменных документов, связанных с международными отношениями. Документы государственного культа находились в руках коллегии высших жрецов – понтификов; по-видимому, ещё издавна понтифики вели записи обычного и сакрального права, отмечали важные события. Вероятно, у царей накапливались и документы, не связанные с функциями жречества, например, по ведению дворцового хозяйства, финансовым вопросом. Эти документы могли храниться в царской казне, во дворце царя или в здании храма. К моменту образования республики организация архива в составе казны была уже известна. Но это была уже новая казна, не связанная с бывшей царской. Таким образом, старейшими архивами, существовавшими в римской республике и унаследованными ею от царского периода, были жреческие архивы, которые долго ещё сохраняли своё значение, даже в пору преобладания светского права.

Важнейшим среди них был архив понтификов. Его место определяется той ролью, какую играли жрецы в пору становления и укрепления римской государственности. Понтифики были наиболее образованной частью верхушки римского общества на ранних этапах его развития. Они были первыми знатоками и консультантами правительства по ряду важнейших вопросов исчисления времени и мер, государственного и частного права, земледелия и строительства, не говоря уже о религиозных догматах и предписаниях, касающихся исполнения различных обрядов. Монопольное положение в ведении календаря и связанных с этой функцией операций понтифики сохраняли до конца IV в. до н.э. (в 304 г. был впервые обнародован календарь, в 300 г. до н.э. опубликованы анналы – погодные записи событий). Это ставило гражданские власти в определённую зависимость от понтификов и выдаваемых ими справок (комментариев), а их архив, хранивший источники для составления справок, превращало в одно из влиятельных учреждений Рима.

Архив находился частью в резиденции главного понтифика, частью в храме Юноны на Капитолии. В нём собирались материалы по ведению календаря; тесно связано с ним было и составление списков консулов с указанием времени их правления и ведение анналов. Владея тайной календаря, понтифики определяли сроки переизбрания магистратов (должностных лиц) и вели им счёт; по запросам гражданских властей они определяли благоприятные, соответственно религиозным представлениям, дни для разных мероприятий, давая разъяснения к выданным справкам в своих комментариях. Эти процедуры составляли письменные следы в архиве, материалы которого поэтому отображали все важные события общественной жизни. Как традиционные знатоки гражданского и частного права, понтифики помогали формулировать законодательные акты и судебные решения, вели записи прецедентов по судебным делам и в случае надобности снабжали соответствующие власти формулами и комментариями, а также консультировали частных лиц, выступавших в судебных процессах. Позднее, когда деятельность в области права сделалась поприщем специалистов из светских лиц, архив понтификов оставался важным источником сведений по истории и теории права. Так, в 200 г. до н.э. юрист Элий издал первый трактат по римскому праву, использовав комментарии понтификов. Понтифики сохранили монополию в области сакрального права, которая в значительной степени затрагивала жизнь государства и граждан, в частности область семейных отношений. В архиве понтификов находился кодекс сакрального права и материалы, связанные с его существованием. Наконец, значительное число документов было связано с внутренней жизнью жреческой корпорации (списки членов коллегии, протокольные записи их совещаний, различные распоряжения), с отправлением его религиозных функций (формулы заклинаний, молитв, протоколы обрядов и церемоний и т.п.) с имущественными и финансовыми делами коллегии. Архив понтификов сильно пострадал от пожара при нашествии галлов в 397 – 396 гг. и, вероятно, утратил свои самые старые материалы.

Другим важным архивом был уже упоминавшийся выше архив фециалов, которые долго удерживали привилегию официальных хранителей государственных договоров Рима. И хотя постепенно, примерно с начала пунических войн, международные договоры стали храниться в светском архиве при Сенате, архив фециалов сохранял своё значение как собрание древних договоров и, следовательно, как важнейший источник по истории внешней политики и территориального роста римского государства. Вначале фециалы не имели единого хранилища, а держали вверенные им документы в разных храмах, но позднее старые договоры были сконцентрированы в храме богини Фидес на Капитолии. К началу новой эры в них находилось более 3000 договоров и других документов. Но в 83 г. н.э. во время большого пожара на Капитолии храм сгорел вместе с хранившимися в нём документами, и это рассматривалось как большое государственное бедствие. Были предприняты попытки восстановить состав архива по сохранившимся копиям и надписям, разыскивавшимся в разных концах страны, что удалось лишь частично.

Особое место занимало в Древнем Риме хранилище Сивиллиных книг – рукописей греческого происхождения, которые считались пророческими и содержащими предсказания судеб Рима. История его прослеживается начиная с VI в. до н.э. Им ведала специальная группа жрецов, которая по запросам магистратов (обращавшихся к прорицаниям книг лишь в самых важных случаях) сообщала текст пророчества, сопровождая его объяснительными комментариями. В деятельности этих жрецов образовался свой служебный архив.

В период правления императора Августа местом хранения Сивиллиных книг стал храм Аполлона Палатинского. По-видимому, ко времени его правления пророческая и иная религиозная литература получила настолько широкое распространение, что угрожала подорвать авторитет древних священных книг. Поэтому, приняв на себя сан верховного жреца – великого понтифика, Август приказал собрать все другие пророческие книги, как на греческом, так и на латинском языках и сжечь. По сообщению древнего автора, таких книг набралось около двух тысяч. Оставшиеся Сивиллины книги, которые были признаны ортодоксальными, поместили в двух позолоченных ларях в подвале храма Аполлона.

Сивиллины книги сгорели во время опустошительного пожара 83 г. до н.э. Были предприняты розыски сохранившихся при разных обстоятельствах текстов с тем же ограниченным результатом.

Почётное место, которое занимали храмовые архивы, подтверждается и тем, что многие частные лица помещали в них на хранение свои важные документы, например, завещания, что гарантировало их сохранность и подтверждало их юридическую силу. Известно, что завещания Юлия Цезаря и Августа хранились в храме Весты; они следовали в этом смысле обычаю других знатных семей. О том, что представляли собой эти завещания, подробно рассказывает Светоний:

Завещание его (Августа)… записанное в двух тетрадях частью его собственной рукой, частью его вольноотпущенниками Полибом и Гиларионом, хранилось у весталок и было ими представлено вместе с тремя свитками, хапечатанными таким же образом… Из трёх свитков в первом содержались распоряжения о погребении; во втором – список его деяний, который он завещал вырезать на медных досках у входа в мавзолей; в третьем – книга государственных дел; сколько где воинов под знамёнами, сколько денег в государственном казначействе, в императорской казне и в податных недоимках; поимённо были указаны все рабы и отпущенники, с которых можно было потребовать отчёт.

Названные выше собрания документов высоко ценились и как драгоценные реликвии страны. Именно их называл Гораций, когда перечислял в одной из од к Августу исторические достопримечательности Золотого Рима: …против преступников доски, те, что нам десять мужей освятили; царей договоры с общиной габиев или сабиян суровых; и книги высших жрецов; и пророков священные свитки…

В Риме имелись и другие жреческие архивы, хотя сведения о них гораздо менее определённы. Это относится к коллегиям жрецов – гадателей (авгуров и гаруспиков), представителям очень древних и примитивных форм религиозных представлений и ритуалов. Поскольку главной функцией жрецов – гадателей было истолкование знамений, благоприятствующих или не благоприятствующих осуществлению каких – либо мероприятий, по поводу которых обращались к ним магистраты, можно предполагать, что у них хранились записи запросов и копии сообщённых им в ответ комментариев.

По-видимому, имело свой архив и религиозное объединение плебеев периода их борьбы за гражданские права – Арвальские братья. Отрывки текстов на осколках глиняных черепков, обнаруженные при раскопках на месте их ритуальных собраний, дают основания для вывода о том, что Арвальские братья располагали записями, содержащими слова клятв, заклинаний и т.п.

Но, разумеется, политическая и хозяйственная жизнь Рима периода расцвета его государственности находила отражение прежде всего в архивах гражданских учреждений. Важнейший архив Рима находился в ведении Сената и известен под названием Эрарий, что значит сокровищница, казна.Это название говорит о том, что архив возник ещё в пору, когда документы хранились вместе с материальными ценностями, что было характерно для многих стран на относительно ранних стадиях развития их государственного аппарата. В самом начале в нём, по всей вероятности, хранились документы, связанные с государственным бюджетом и управлением государственным имуществом, находившиеся в ведении квестора – лица, ответственного за государственную казну. Но затем в его составе всё большее место занимают материалы, образующиеся в деятельности Сената: журналы его заседаний, где назывались рассматривавшиеся вопросы и выступавшие ораторы, поданные на рассмотрение Сената проекты законов с комментариями, записи решений (сентенции) Сената и утверждённые после голосования законы. Со временем здесь же стали храниться договоры Рима с иностранными государствами. Помимо документов Сената в Эрарий поступали документы других учреждений и должностных лиц, имевшие общегосударственное значение и представлявшиеся на рассмотрение Сената. Из трибутных и центуриатных комиций, на которые возлагалась организация голосования и подсчёт голосов по трибам и центуриям, поступали материалы по выборам магистратов и вотировацию законов. Каждое пятилетие цензоры сдавали материалы очередного ценза.

Другие магистраты, начиная с консулов, должны были, покидая свою должность, представить Сенату документы о своей деятельности (акты) и, в частности, подённые записи, в которых находили отражение их действия в период нахождения на выборной должности. Такого рода подённые записи учреждений и должностных лиц характерны для римского делопроизводства, так же как для делопроизводства эллинистических государств и Греции. Эрарий помещался в подземном хранилище храма Сатурна, находившегося на Форуме вблизи здания Сената.

А. Бреннеке подчёркивает, что хотя этот архив и именовался сокровищницей, он не был закрытым хранилищем входящих документов. Это был настоящий архив действующего учреждения – Сената, проявлявший тенденцию к перерастанию в главный архив государства в результате приёма важнейших документов из других учреждений. Представляется, однако, что эта тенденция не была реализована, поскольку материалы из учреждений передавались туда не как в главный архив, а как ведомственный архив высшего контролирующего их деятельность органа.

По-видимому, наиболее регулярно Эрарий комплектовался документами самого Сената, а извне – материалами комиций и цензоров.

Важное значение имел архив цензоров, хранившийся в храме Нимф. Соответственно функциям этих должностных лиц в нём накапливались документы, связанные с учётом населения по сословиям и определением контингента вооружённых сил со всеми сопутствующими операциями, и документы, образующиеся в деятельности цензоров по наблюдению за поведением граждан и контролю над распоряжением государственным имуществом, а именно: списки граждан по классам и центуриям; присяги, показания и заявления, собиравшиеся при определении их имущественного ценза и возраста; списки сенаторов, всадников, военнообязанного и подрастающего мужского населения, сведения о поведении граждан, в частности кандидатов на должности магистратов; налоговые списки; инвентарии государственного имущества, контракты на государственные откупа и подряды. Документы, находившиеся в архиве цензоров, были очень актуальны и затрагивали интересы многих лиц. Как уже указывалось, раз в пять лет дела цензоров сдавались в Эрарий. Все архивы, о которых говорилось выше, создавались как патрицианские, и плебеи долгое время не имели к ним доступа. Но в ходе борьбы за расширение своих прав плебеи создали собственный архив в особо почитавшемся ими храме Цереры; там хранились документы, связанные с защитой интересов плебейства, прежде всего с деятельностью трибунов и эдилов. В 449 г. до н.э. плебеи добились передачи туда копий решений сената, что должно было положить конец злоупотреблениям и произволу, которые совершались в условиях недоступности сенатских книг – теперь трибуны получили возможность контролировать в соответствии с утверждёнными законами и решениями действия Сената и высших магистратов. Архив в храме Цереры сохранял значение до тех пор, пока плебеи не добились доступа ко всем государственным должностям. Э. Познер высказывает предположение, что после закона Гортензия (286 г. до н.э. ) материалы, хранившиеся в храме Цереры, вошли в Эрарий; дело в том, что с этого времени в управлении Эрарием стали участвовать эдилы, в чьём ведении ранее находился плебейский архив.

С укреплением могущества римского государства и расширением его границ значение Эрария, как важнейшего архива государственной власти, ещё больше возросло. Правда, одновременно действовали и противоположные факторы, связанные с кризисом полисной системы во II – I вв. до н.э. и ослаблением Сената. Всё это вместе заставляло искать способы лучшего хранения важнейших документов. В I в. до н.э. происходят знаменательные изменения в наименовании архива; он получает название Табулярий (от слова табула – дощечка для письма). В 78 г. до н.э. он перемещается в специально для него построенное здание, что опять – таки является свидетельством отхода от старой традиции хранения архивов в храмах, характерной для древних городов – государств и отживающей в период роста и усложнения правительственного аппарата и обострения политической борьбы.

Новое здание было воздвигнуто также на площади Форума, замыкая её с северо – запада. Здание было трёхэтажное, в архивохранилище вела высокая узкая каменная лестница между глухих стен, сохранившаяся поныне. Вдоль фасада, выходившего на Форум, тянулись два яруса крытых аркад. Здание имело такой большой запас прочности, что пережило все римские пожары и разрушения, хотя и потеряло архитектурное оформление фасада. Ещё в средние века оно служило складским помещением, постепенно ветшая. В XVI в., когда Микеланджело строил на Капитолии дворец для главы городского совета Рима, он использовал сохранившиеся стены Табулярия в качестве нижнего яруса тыльной части дворца (фасад дворца обращён в сторону, противоположную Форуму). Сам Табулярий как архивное учреждение, исчез гораздо раньше, пережив перед этим длительный период упадка. Его значение и авторитет связаны были с эпохой республиканского строя и началом эпохи принципата.

Сохранились сведения о внутренней организации Эрария, а затем Табулярия. Во главе их стояли лица в сане квестора. Но ежегодная сменяемость квесторов не давали им возможности хорошо знать архив, что делало их связь с ним непрочной. Главную роль в Табулярии играли скрибы – руководящая группа постоянных чиновников на жаловании. Традиционное название (скриба буквально означает писец) в данном случае соответствовало должности секретаря высокого ранга. Именно скрибы были хозяевами в архиве, через их руки проходили все справки и копии документов, выдаваемые учреждениям и частным лицам, что укрепляло их авторитет и влияние. В то же время это открывало простор произволу и стяжательству, и не случайно за скрибами утвердилась репутация взяточников. Ниже скрибов по должностной иерархии стояли табулярии и либрарии, выполнявшие основную работу по содержанию в порядке документов, их размещению в хранилище, поиску и снятию с них по мере надобности копий. Кроме скрибов и табуляриев, принадлежащих, как и служащие других учреждений, к общей корпорации государственных чиновников, в архиве использовались и государственные рабы, обученные письму, в качестве переписчиков, рассыльных для выполнения физической работы.

Большая часть материалов Табулярия представляла собой документы, написанные на деревянных дощечках, которые в Риме были самым распространённым материалом для письма. Они служили как для государственного делопроизводства, так и для составления частных документов. Большие по объёму тексты наносились на несколько дощечек, соединённых продетыми в дырочки шнурками по два (диптихи), по три (триптихи) или по нескольку (полиптихи). В начале республиканского периода (а возможно и раньше) в качестве писчего материала употреблялась также полотняная ткань, но она, видимо, не выдержала конкуренции с вощёными дощечками и с появившимся позднее папирусом, который также получил со временем широкое применение. Документы на папирусе содержались свёрнутыми в трубку или подклеивались в длинные свитки, прикреплённые концами к палочкам, на одну из которых свиток наматывался, а на другую перематывался при чтении. И полиптихи и папирусные свитки назывались в Риме книгами (кодексами). В императорский период для государственных документов, писем, литературных произведений употреблялся в основном папирус и отчасти появившийся с III в. до н.э. пергамен, весьма совершенный, но дорогостоящий материал. Параллельно продолжали применяться и навощённые дощечки, особенно для текущих деловых записей, черновиков и т.п. Для некоторых важных документов употреблялись также пластинки из бронзы и слоновой кости.

Судя по сохранившимся в трудах историков и юристов ссылкам и по эпиграфическим памятникам, архивные документы формировались в книги и размещались в хранилище по учреждениям, именам магистратов, видам документов (книги решений Сената, комментарии Сената, книга сенатора Агриппы и т.п.); внутри этих групп документы располагались по годам; существовала нумерация книг и листов. По-видимому, была принята и какая-то форма описания, иначе было бы невозможно ориентироваться в нарастающей массе материалов.

Многие авторы (Дж. Ченчетти и другие), говоря об Эрарии – Табулярии, употребляют выражение государственный архив. Это делает и Э. Познер, хотя и более осторожно. В какой-то мере с таким определением можно согласиться; по-видимому, в нём хранились важнейшие документы римского государства. Но совершенно неправильно было бы хоть как-то сопоставлять его с современным государственным архивом, появившимся в итоге длительного и сложного развития. Наоборот, существование единого хранилища, каким в принципе являлся Эрарий, возможно было лишь на ранней стадии развития государственного аппарата, при условии сравнительной простоты его структуры и функций. Такие условия сложились в начальный период существования Эрария в качестве архива Римской городской общины. Рост и развитие государственного аппарата неизбежно приводят к обособлению архивов, связанных с его различными отраслями и учреждениями, и к сужению базы комплектования главного архива, даже при сохранении последним большого политического значения. С превращением Рима в мировую державу неизбежно было и постепенное превращение Эрария в архив собственно Сената. Мы не имеем возможности проследить этот процесс детально. Несомненно, значение Эрария – Табулярия зависело от авторитета Сената, как органа верховной власти. Пока существовал республиканский строй, Сенат сохранял важнейшее место в организации управления государством, хотя и стал ареной ожесточённой политической борьбы и уже сталкивался с фактами нарушения своего авторитета со стороны наиболее влиятельных магистратов. Делопроизводство Сената росло, и это обеспечивало количественный рост притока документов в архив. Вероятно, традиционно сдавалась в табулярий материалы комиций и цензоров. Сложнее обстояло дело с другими магистратами. Их частая смена препятствовала созданию стабильных ведомственных архивов. Находясь на должности, магистрат хранил свои дела у себя дома, в кабинете – таблинуме, который являлся традиционной частью большого богатого дома. Покидая должность, он сдавал их в Табулярий, но, надо думать, не все. Часть оставалась у него на руках, а так как влиятельные люди занимали в течении жизни много разных должностей, то к концу карьеры у них должен был накапливаться домашний архив, перераставший у знатных семей, таких, как Сципионы, в большие фамильные архивы. В период кризиса республики всё большая часть актов оставалась на руках у магистратов. Трудно представить, чтобы такие люди, как Марий, Сулла или Красс, сдавали свои акты Сенату. У них и их приближённых создавались свои, порой значительные архивы, разделявшие, как это обычно бывает, судьбу своих владельцев и являвшиеся прототипами будущих императорских архивов. Так с разложением республиканского строя расшатывалась и предусмотренная им система хранения государственных документов: республиканскому Табулярию противостояли крупные частные хранилища, постепенно приобретавшие черты официальных архивов.

Актами магистратов не исчерпывалось содержание частновладельческих архивов. Рост богатства, управление крупными земельными владениями и другими имуществами приводили к созданию больших хозяйственных архивов у римской знати, а также у банкиров, ростовщиков, торговцев, откупщиков, владельцев кораблей и ремесленных мастерских. Наука располагает некоторыми образцами документов из подобных частных архивов. Так, ещё в 1875 – 1876 гг. в Помпеях было найдено около 150 вощёных дощечек из архива банкира Цецилия Юкунда, жившего в I в. н.э.: различные счета, квитанции и т.п.

О содержании архива крупного латифундиста можно судить по СатириконуПетрония. Описывая пир, происходивший в доме одного из магнатов, вольноотпущенника Тримальхиона (кстати, в своё время служившего скрибом изаработавшегона этой должности средства, позволившие ему позднее стать откупщиком налогов), Петроний вводит сцену, во время которого перед гостями выступает письмоводитель богача, докладывающий о состоянии дел своего господина. Из этого доклада видно, что в канцелярии Тримальхиона постоянно велись списки рабов, вёлся учёт зерна, скота, денежных поступлений, составлялась хроника происшествий, в которой, в частности, регистрировались все проявления недовольства рабов. Помимо хозяйственной, в архиве Тримальхиона скапливалась и распорядительно-исполнительнаядокументация: распоряжения эдилов, завещания лиц, находившихся у него на службе, брачные контракты, указы о ссылке неугодных чиновников, судебные дела и т.д.

Хотя свидетельство Петрония относится к эпохе цезарей, подобные частновладельческие архивы должны были складываться уже к концу республиканского периода по мере роста крупных состояний.

Свою специфику имели личные архивы представителей римской культуры – литераторов, историков, юристов.

За пределами Рима, в Италии и обширных провинциях, существовало много архивов как старых, возникших в условиях прежних государств и хранивших печать прежней организации управления и хранения документов, так и новых, появившихся вместе с римской администрацией. Архивы создавались при римских наместниках в центрах провинций; поскольку главной целью Рима в провинциях было выкачивание средств, а затем перераспределение земельных владений, то большую массу документов в архивах представляли документы, связанные с составлением кадастра, списки населения, дела по налогам, соглашения с откупщиками, прошения от населения и т.п. Накапливались также дела по административному, военному и судебному управлению, хранившиеся частью в домашних архивах представителей власти, частью в официальных архивах. В местах расположения римских легионов существовали архивы, содержавшие документы по военной администрации и хозяйству. Можно назвать также архивы сохранившихся местных органов управления и суда, действовавших под контролем римских властей; архивы муниципий, продолжавших свою деятельность в качестве органов самоуправления выполнявших сложные фискальные обязанности; жреческие архивы разных религий, всевозможные частновладельческие архивы. Их состав и организация документов отражали историю и традиции разных народов и государств, постепенно поглощавшихся Римской империей. Так, например, для Египта была характерна своеобразная организация хранения частноправовых актов, возникшая ещё в эллинистическую эпоху: в каждом номе имелось нечто вроде специального нотариального хранилища, где помещались частноправовые акты и заверялась их подлинность.

Роль и значение архивов в государственной и частной жизни были весьма велики. В архивы обращались за справками учреждения, магистраты, провинциальные города, частные лица. Архивы хранили следы деятельности всех должностных лиц – как полезной, так и неблаговидной.

По этому поводу Цицерон сказал однажды, что в архивах находятся акты, могущие погубить магистратов. Цицерон чаще, чем кто-либо другой из римских писателей, касался вопросов делопроизводства и архивов: ему, как юристу, нередко приходилось с ними сталкиваться. В судебных процессах его времени было принято обращаться к помощи документов, особенно когда дело шло о финансовых вопросах. В этом смысле интересен процесс наместника Сицилии Вереса, обвинённого в стяжательстве и казнокрадстве. Цицерон, выступавший обвинителем против Вереса, привлёк в качестве доказательства приходно-расходные книги по наместничеству, которые велись под руководством Верреса; суду были предоставлены их копии. Любопытна сама процедура снятия копий, описанная Цицероном в его речи: Все буквы и помарки в книгах были тщательно внесены в копии; затем всё было вполне аккуратно и добросовестно прочитано, сверено и запечатано людьми, заслуживающими полного уважения. Книги Верреса послужили прямыми уликами его недобросовестности; в обвинительной речи Цицерон указывал: Производя розыск с этими книгами в руках, я замечаю, что некоторые места подскоблены, замечаю свежие раны, нанесённые книгам… Нередко сталкиваясь с подлогами и фальсификацией документов, Цицерон очень настороженно относился к их свидетельствам и в минуту разочарования назвал архивы фабрикой подложных документови говорил, что в Риме нет никакой охраны законов и, таким образом, законом становится то, что захотят чиновники. Конечно, в этих словах содержится определённое преувеличение, но в них нашли отражение действительные трудности контроля над внутренней деятельностью архивов.

Архивными материалами пользовались не только в практических целях, к ним обращались и как к источнику государственных и исторических знаний. Они изучались юристами, историками, людьми, готовившими себя к государственной службе и политической деятельности. Так, Катон Младший, рассчитывая на занятие должности магистрата, скопировал в Эрарии росписи государственных доходов и расходов за несколько лет, чтобы уяснить себе их динамику и держать под контролем государственное казначейство.

Архивы в императорском Риме.Уже в период принципата закономерно уменьшается роль Табулярия по сравнению с архивами влиятельных магистратов. Табулярий превращается в собственно Сенатский архив, хранит материалы его делопроизводства и разделяет судьбу и положение этого учреждения, деградировавшего от органа верховной власти до ведомства, занятого оформлением и публикацией декретов и распоряжений императора и опускавшегося до уровня самого низкого сервилизма.

Правда, в период, когда ещё придавалось значение соблюдению некоторых внешних форм республиканского строя, принимались меры и к усовершенствованию делопроизводства Сената и улучшению хранения документов. Так, при Цезаре на заседаниях Сената стали вестись вместо кратких записей подробные протоколы, которые затем публиковались в органе официальной информации – Актах Сената. Они велись при Августе, при Тиберии публиковались только решения, а при Калигуле их стали издавать вновь.

Но форма, лишённая содержания, быстро загнивала, и одним из показателей падения авторитета Сената было всё более небрежное хранение документов в Табулярии. Беспорядок дошёл до того, что архив стал не в состоянии выдавать справки, и в 16 г. н.э. на это обратил внимание император Тиберий. Он назначил трёх чиновников-хранителей (кураторов) государственных документов, в задачу которых входил розыск пропавших документов и починка повреждённых. Их работа продолжалась до 46 г. и считалась законченной, но трудно сказать, насколько успешно были выполнены поставленные задачи. Больше сведений о подобных попытках привести в порядок дела в архиве не сохранилось, да и вряд ли такие попытки уже были нужны, поскольку документы Сената потеряли своё значение. Сам же Табулярий оставался в качестве архива Сената до середине III в. н.э.

Важные документы откладывались и концентрировались там, где практически решалась судьба государства, - при дворе императоров, которые объединили в своих руках все высшие магистратские должности (проконсула империи, трибуна, цензора, эдила, верховного жреца).

Источники часто упоминают императорский архив – Табулярий цезаря.Однако Э. Познер выражает вполне обоснованное сомнение в том, что речь идёт здесь о каком-то едином хранилище, концентрирующем все документы о деятельности правительства. Скорее всего, Табулярий цезаря было общим понятием (хотя не исключено, что вначале имелось в виду создание чего-то похожего на республиканский Табулярий), и фактически существовало несколько разных архивов. Конечно, император, присвоив себе ряд магистратур, не был в состоянии лично выполнять все связанные с ними обязанности и ограничивался общими распоряжениями, дела же по ним велись по поручению императора отдельными лицами из его окружения, а те в свою очередь подбирали штат чиновников-исполнителей. Так возникали предпосылки для образования ведомственных архивов, хотя при ранней империи их создание тормозилось отсутствием стабильной бюрократической организации; несомненно, значительная часть документов застревала в домашних архивах лиц, выполнявших поручения, но в то же время существовал какой-то необходимый минимум материалов, без которых управление данным участком было немыслимо. Они хранились у чиновников – исполнителей при канцеляриях.

В непосредственной близости к императору находился его секретный архив, где хранились важнейшие политические документы. Помещался он скорее всего во дворце императора на Палатине и находился в ведении надёжных и доверенных лиц, носивших звание нотарий секрета, хартулярий или просто табулярий. Документы покойных императоров переходили к его преемникам. По словам Тацита, в конце гражданских войн второй половины I в. н.э. сенаторы требовали передать им архивы предшествовавших правителей, чтобы выяснить, кто и на кого доносил в прошлом.По свидетельству Светония, бумаги Тиберия (акты и комментарии) были единственным чтением Домициана. Но порой бумаги предшественника уничтожались: это считалось даже проявлениемвеликодушия, но могло диктоваться и менее благородными побуждениями.

Об архивах отдельных учреждений известно очень немного. Их формирование шло вслед за организацией самих учреждений. Так, в 23 г. н.э. Казначейство было изъято из-под контроля квесторов, которые управляли им вместе с Табулярием, и отдано в ведение преторов. С этого времени архивные материалы по Казначейству отлагались там же, образуя архив Казначейства. Но финансовые документы хранились и в других местах. По-видимому, быстро рос архив префекта претории, по мере того, как префект постепенно становился первым помощником императора. Вначале через его руки проходили преимущественно судебные дела, затем он стал заниматься и финансовыми делами, связанными с расходами на армию, а позднее и сбором налогов; при нём была создана специальная должность чиновника, который занимался делами по приходу от налогов; с подобной функцией всегда связано значительное накопление документов.

Разрастание бюрократического аппарата, неизбежное при управлении огромным государством, не имеющим к тому же прочных внутренних связей, достигло апогея в эпоху домината; реформы Диоклетиана привели его в определённую централизованную иерархическую систему. До нашего времени дошло сравнительно немного сведений, касающихся непосредственно архивного дела, однако существует много косвенных данных, позволяющих судить о растущей ведомственной раздробленности архивов.

Э. Познер делает интересные наблюдения, анализируя Notizia dignitatum (395 г.) – один из важных источников по истории организации гражданского и военного управления в поздней Римской империи, содержавший перечисление государственных должностей с изображениями должностных эмблем (инсигний). О масштабах письменного делопроизводства и порождаемой им документации свидетельствуют многочисленные названия должностей, связанных с работой с документами, не говоря уже о том, что и другие должностные лица, например, квесторы, имели тоже много дел с документами. Об этом говорят и должностные эмблемы, на которых изображались свитки папируса, кодексы, дощечки и т.п. Императорская канцелярия эпохи домината имела сложную структуру. Она состояла из нескольких отдельных делопроизводств, во главе их стояли лица в звании магистров.Magister libellorum возглавлял ведомство, на обязанности которого лежал приём прошений на имя императора, оформление их после резолюции императора и вручение ответов просителям;magister epistolarum ведал императорской перепиской;magister memoriae обеспечивал процесс документооборота между разными частями канцелярии, занимался отправкой корреспонденции;primicerius dispositionum кроме основной обязанности квартирмейстера при передвижениях императора, отвечал за организацию хранения документов.

Э. Познер высказывает интересное предположение об особом месте, которое занимало в этой системе ведомство a memoria: он полагает, что именно оно играло роль общего архива императорской канцелярии.

Он мотивирует это тем, что по сравнению с другим здесь был значительно большой штат – в нём было предусмотрено 62 постоянные должности, тогда как в других примерно 34. Кроме того, среди должностных лиц там было 4 антиквария, которые могли являться специальными хранителями старых документов.

Реформой Диоклетиана был назначен также особый квестор священного дворца, который должен был оформлять императорские декреты. Некоторые исследователи считают, что он отвечал и за их хранение.

Совещательным органом при императоре стал Консисторий, состоявший из советников. При нём была своя канцелярия, где под руководством главного нотария работал штат нотариев и референдариев.

Таким образом, император и его ближайшее окружение являлись центром интенсивной делопроизводственной деятельности и, употребляя архивоведческий термин, являлись весьма мощными фондообразователями. Естественно, встаёт вопрос, что же представлял собой императорский архив? Каков был состав его документов, каковы их хронологические рамки, насколько он сохранялся? Прямого ответа на него в источниках пока не найдено. Бурные и трагические события, сопровождавшие смену императоров и династий, заставляют сомневаться в сохранности и полноте императорского архива к моменту перемещения столицы в Византию. Неизвестно также, какая часть его была перевезена в новую столицу.

В последние века империи сложная организация канцелярского аппарата, казалось бы, должна была обеспечивать обильное поступление материалов и их надёжное хранение. Но здесь не следует обольщаться. На основании многочисленных примеров известно, что сложная бюрократическая организация, которая должна обеспечить строгий контроль центра над всеми сторонами управленческой деятельности, на самом деле превращается в препятствие для осуществления такого контроля, поскольку в её недрах, с одной стороны, застревает информация, а с другой – появляются возможности для произвола чиновников.

Известно, что должностные лица Римской империи не отличались в массе своей высокими моральными качествами. Несмотря на обилие начальства, на систему шпионажа, по свидетельству современников, среди должностных лиц империи было много бездельников, казнокрадов, взяточников. Многие должности в канцеляриях продавались, и купившие их лица стремились всеми средствами извлечь из них побольше выгоды; фальсификации и хищения документов играли тут не последнюю роль; много было и просто беспорядка. Надёжному хранению архивов не способствовали и постоянные передвижения императора из конца в конец империи. Канцелярии со всеми делами следовали за ним. Характерно, что слово сундук –скриниум (scrinium), в котором возили дела, стало обозначением самих учреждений. Несомненно, что на состояние архивов влияли и дорожные неурядицы, и придворные беспорядки. Часть материалов могла оседать в тех местах, где останавливался император со своей свитой. Многие документы попадали в домашние архивы высших чиновников. О степени полноты императорских архивов в IV в. говорят обстоятельства, связанные с составлением кодекса законов при императоре Феодосии (435 г.). Т. Моммзен, специально исследовавший этот вопрос, пишет, что составители кодекса, рассчитывавшие найти в хранилище императорского дворца все прежние законы, обнаружили законы лишь за последние годы. Остальные пришлось искать в частных архивах Константинополя, в юридической школе в Бейруте, в местных учреждениях западных провинций, у отдельных юристов. По-видимому, неполнота кодекса Феодосия во многом явилась следствием неполноты архивов.

Э. Познер высказывает предположение, что опыт с составлением кодекса Феодосия послужил импульсом к некоторому упорядочению хранения законодательных актов. Кодекс Юстиниана, например, составлен в основном по официальным книгам законов. О дальнейшей судьбе императорских архивов почти ничего не известно. Э. Познер приводит свидетельство из письма папы Григория I от 599 г. о том, что архив Юстиниана сгорел при пожаре.

Кроме архивов, непосредственно связанных с канцелярией императора, существовало много архивов при других государственных и дворцовых учреждениях.

Росли и архивы провинциальной администрации. Их организация была уточнена реформами Августа и его преемников. В каждой провинции был местный императорский архив (табулярий цезаря); в нём хранилась основная документация по управлению императорскими имениями, а также документы, связанные с взиманием различных налогов.

Имелись архивы и у лиц, управлявших провинциями (обычно это были проконсулы). В этих архивах сосредоточивалась административная документация. Для населения они важны были тем, что в них должны были находиться декреты и решения, касающиеся территорий и прав городов и их граждан. В источниках сохранились сведения о том, что города обращались в архивы за такими документами и получали с них копии.

Это, в частности, видно из одного сохранившегося прошения колонов провинции Африки к императору Коммоду (180 – 183 г.). Колоны сальтуса Бурунитануса, жалуясь на произвол прокуратора и арендаторов, ссылались на законы Адриана, а также на документы прокуратора, находящиеся в императорском архиве Карфагенской области. Не ясно, хранились ли здесь судебные дела или для них существовали отдельные архивы. Известно, что судебные секретари вели официальные дневники, где протоколировались судебные разбирательства и приговоры.

После реформ Диоклетиана количество архивов местной администрации возросло. В упоминавшихся уже Notizia dignitatumв штатах провинциальных и уездных учреждений перечисляется много должностей, связанных с делопроизводством и документами.

Продолжали существовать архивы при городских советах, служивших в поздней империи государству прежде всего как аппарат по сбору налогов, на началах круговой поруки и принудительной службы. В архивах хранились главным образом материалы по цензу. Члены городской курии обязаны были вести подённые записи – комментарии, которые позднее стали обозначаться термином городские дела (gesta manicipalia). Нередко они хранились на дому у членов курии. Широкое распространение имела практика помещения на хранение в муниципальные архивы частноправовых актов, а затем и оформления и заверения таких актов муниципальными чиновниками. Это право было в 366 г. н.э. закреплено законом и положило начало новому виду муниципальных дел. Правительству это обеспечивало информацию о частных состояниях.

В местах расположения войск образовывались архивы военного командования и хозяйственных служб. В штабных помещениях постоянных лагерей имелись помещения для канцелярии и архива; в штатах предусматривались должности актуариусов и хранителя воинского архива. При временном расположении войск использовались местные помещения, иногда храмы. Так, остатки административно – хозяйственного архива III в. были найдены при раскопках на территории прежнего римского лагеря в Дуро – Эуропосе. Он помещался в здании небольшого храма.

Следует отметить, что разнообразные условия и традиции на огромной территории Римской империи приводили к известному разнообразию в манере оформления документов и употребляемых материалов для письма. Правда, основными материалами оставались широко распространённый папирус, вошедший в довольно широкое употребление пергамен, навощённые дощечки, употреблявшиеся главным образом для черновиков и повседневных записей, бронзовые пластинки для особо важных текстов; но на востоке империи использовались и глиняные таблички и черепки, для хранения которых употреблялись глиняные сосуды, и кожаные свитки и другие материалы, привычные для данной местности. Так, на коже были написаны документы, обнаруженные в тайниках пещер у Мёртвого моря.

Последствием христианизации Римской империи было создание органов церковной администрации и соответственно церковных архивов. Церковное управление строилось в соответствии с организацией императорской администрации. Территория империи делилась между пятью патриаршествами, во главе которых стояли патриархи, соответствующие четырём префектам претории; крупные церковно-административные единицы – диоцезы – возглавляли архиепископы, в масштабах провинций действовали епископы. Церковными учреждениями были заимствованы формы делопроизводства светских властей, в частности, ведение комментариев, позднее – регест или регистров, куда записывались тексты входящей и исходящей корреспонденции. На совещаниях духовенства – синодах – велись краткие протоколы – минуты, которые вносились в комментарии и хранились в архивах. В период становления официальной церкви документы подобных совещаний были особенно важны, так как на них обсуждались и утверждались важные вопросы церковной догматики, обрядности, организации. Папа Бонифаций II дал указание, чтобы церкви вели и хранили анналы, подобно храмам прежних религий. На периферии церковные учреждения выполняли также некоторые нотариальные функции и принимали на хранение частноправовые акты. Важнейшими церковными архивами были архивы римских пап и константинопольских патриархов.

Таким образом, знакомясь с различными типами архивов Римской империи, мы как бы воскрешаем перед собой картину продолжавшейся несколько веков административной и делопроизводственной деятельности, видим огромную массу документов, выходивших из-под пера римских и греческих чиновников, внушительные скопления архивных материалов в разного рода хранилищах в центрах империи и на далёкой периферии. Но до нас дошли лишь скудные остатки нескольких второстепенных архивов, найденных в разных местах, хотя, разумеется, каждая такая находка составляет для науки чрезвычайную ценность. В целом же архивы Древнего Рима погибли. Они гибли в течение многих столетий, в том числе и в период существования Римского государства. Даже архив цезарей, как мы видели - накапливая новые документы, переживал утрату старых. Пожары, нашествия неприятелей, социальные конфликты, острые перипетии политической борьбы, небрежное хранение – все эти факторы действовали непрерывно. Происходило и намеренное уничтожение документов по разным мотивам. История сохранила память лишь о некоторых эпизодах подобного рода. Выше уже упоминалось о сожжении архива цензоров. Иногда уничтожение документов служило одним из способов политического умиротворения. Так, Октавиан, утвердившись у власти, хотел стереть из памяти жестокие события гражданской войны после смерти Цезаря : … было объявлено об уничтожении всех документов, имеющих отношение к гражданской войне и проскрипциям…Когда император Адриан актом амнистии ликвидировал старые налоги, последовало сожжение дощечек с податными списками, что было увековечено в барельефном изображении на Форуме. Нет сомнения, что податные списки предавались огню и в моменты народных и вое







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.