 |
|
Фальсификация истории – как это делается
Правду охраняют батальоны лжи.
И. В. Сталин
Правда настолько драгоценна, что ее должен сопровождать эскорт из лжи.
У. Черчилль
Каждый из нас слышал об этой пресловутой фальсификации истории. Спросите любого – скажет, что слышал. А теперь спросите его, что же это такое. Тут появятся сложности в определении. Кто-то скажет о навязывании мысли, что именно Советский Союз виновен в развязывании Второй мировой войны, кто-то вспомнит мутную историю с явно фальшивыми доказательствами расстрела польских офицеров НКВД[236]. Но я уверен, что никто из тех, кого вы, уважаемые читатели, спросите, не скажет вам того, о чем мы сейчас с вами будем говорить. Потому что нормальному человеку это сложно себе представить. Порядочному гражданину своей страны омерзительно даже думать об этом. Неангажированному историку это просто невозможно сделать.
Речь идет о том, что прямо на наших глазах фальсифицируются не только архивные документы, подлинность которых нужно проверять специалистам и архивариусам. Втихую, без лишнего шума создается негативное отношение к Сталину. Причем в ход идут самые подлые приемы. А именно – переиздающиеся мемуары великих сподвижников главы СССР. Они выходят, как бы помягче сказать… исправленными и дополненными. Уже после смерти автора мемуаров. И делается это прямо на глазах историков и ветеранов. Речь идет о мемуарах, пожалуй, самого знаменитого полководца Великой Отечественной войны. И это логично – зачем дописывать и менять рассказы о Сталине менее известных персонажей? Когда начать можно с того, чья конная статуя украсила Манежную площадь в Москве.
Те, кто собирается переписать историю России, переписали мемуары маршала Георгия Константиновича Жукова . А мы с вами этого даже не заметили.
Грешен и ваш покорный слуга. Разумеется, я читал мемуары Жукова, но мне и в голову не могло прийти, что перестройщики полностью исказят их смысл[237]. На мысль сверить книги воспоминаний маршала меня подтолкнуло письмо одного из читателей[238], которое я получил после объявления о начале работы над этой книгой на своем сайте. Вот оно, это письмо:
Хочу поделиться с Вами одним наблюдением, которое я сделал, читая книгу маршала Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления». Мне посчастливилось, и в мои руки попало издание автора 1970 года. Какая это удача, я понял, попытавшись найти в Интернете эту книгу. Дело в том, что найти в Сети издание более раннее, чем 1989 года, оказалось практически нереальным. А все издания после 1989 года разительно отличаются по содержанию от той книги, которую я читаю. Такое ощущение, что писали их совершенно разные маршалы Жуковы. Маршал Жуков в своей книге в редакции 1970 года уважительно отзывается о Сталине, о руководстве Советского государства. А редакция 1989 года полна язвительных и уничижительных выпадов в адрес Сталина. Не буду цитировать все эти чуждые вставки в текст оригинала, скажу только, что мерзость эта встречается почти в каждой главе книги. В книжном магазине в СПб я увидел выпущенный в 2011 году двухтомник той же книги Жукова. Это то же самое, что и в издании 1989 года, – «десталинизация» от имени Жукова. Причем есть еще и предисловие, где сказано, что изменения в текст внесены в 1989 году, через пятнадцать лет после смерти автора. На каком основании извратили работу маршала? Это еще одно преступление в череде злодеяний Горбачева и его приспешников. Получается, что любой человек, решивший познакомиться с мемуарами выдающегося маршала, столкнется с извращенной ее версией в Интернете или в книжном магазине.
И я сел за мемуары Жукова. Теперь о них смело можно говорить во множественном числе. Есть книга 1970 года (у меня оказалась именно она) и есть «перестроечный» вариант а-ля 1989 год. Итак, мы сравниваем две книги, двух маршалов Жуковых.
1. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. – М: Издательство Агентства печати «Новости », 1970.
2. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В 2 т. – М.: Олма-Пресс, 2002 [239].
Именно второй вариант и переиздается сейчас раз за разом[240]. Но прежде чем приступить к разбору мемуаров, хочется отметить несколько моментов. Георгий Константинович Жуков прожил долгую жизнь. Он скончался 18 июня 1974 года, тогда как первое издание его мемуаров вышло в 1969 году. В книге 1970 года выпуска, которая стоит на моей книжной полке (это, получается, второе издание), прямо на обложке – автограф маршала. В предисловии, в котором Жуков перечисляет помогавших ему в написании книги коллег и извиняется, что не обо всех товарищах по оружию рассказал, стоят его личная подпись и дата: 10 февраля 1969 года. То есть издание было прижизненным. И автор не постеснялся поставить на нем свой автограф.
А вот в предисловии к изданию 2002 года есть такие строки: «В своих воспоминаниях редактор книги Анна Давыдовна Миркина пишет: “На маршала Жукова был оказан огромный прессинг. В то время, когда господствовала беспощадная идеологическая цензура, и не могло быть иначе… Многие позиции удалось отстоять, но в некоторых случаях Г. К. Жуков вынужден был отступить, иначе книга не вышла бы в свет. В этом легко убедиться, сличив текст 1-го издания 1969 года с вышедшим в 1989 году без купюр 10-м изданием, дополненным по рукописи автора. В оригинале рукописи вымарывались целые страницы, абзацы, фразы изменялись так, что теряли свой смысл. Всего было выброшено около 100 машинописных страниц”».
Именно давлением на маршала и объясняются редакторами многочисленные исправления и дополнения, внесенные в издания книги, вышедшие после 1989 года. А может, было все наоборот? В оригинальный текст маршала Жукова внесена отсебятина редакторов, выполнявших заказ по «разоблачению» советского прошлого? Ведь читателям «отформатированных» мемуаров маршала по сути предлагается верить не маршалу Жукову, который разрешил разместить свой автограф на обложке и на титульной странице книги, а Анне Давыдовне Миркиной[241]. Маршал Победы автограф оставил под посвящением своих мемуаров: «Советскому солдату посвящаю». Неужели несгибаемого маршала можно было заставить покривить душой, когда он подписывал такие святые строки? Неужели Георгий Константинович мог с чистой совестью обманывать и своих земляков?
«В музее маршала Победы вблизи деревни Стрелковка бережно хранится самый первый экземпляр книги с автографом великого полководца. “Воспоминания и размышления” Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков подписал с любовью своим землякам сорок лет назад»[242]. Сорок лет назад – это в 1971 году…
Маршал Жуков был крутым мужиком с крутым характером. Вот что о процессе написания его мемуаров рассказывал врач Г. К. Алексеев, лечивший маршала:
В 50-е годы Георгий Константинович начал собирать материалы для задуманных им мемуаров. С этой целью он часто ездил в Подольский Центральный архив Министерства обороны и в Генеральный Штаб. Мне пришлось на протяжении многих лет быть невольным свидетелем титанического труда Георгия Константиновича. Он категорически отказался от предложенной ему литературной помощи со стороны наших известных писателей Константина Симонова и Сергея Смирнова, заявив: «Книгу я должен написать сам». Поражала его высочайшая ответственность за свой труд, его неприятие каких-либо отклонений от правды. Работая над книгой, Георгий Константинович не раз говорил о том, какое значение он придает правдивости описания событий. Было очевидно, что он искренне стремится к этому, что и в жизни, в общении с друзьями он не переносит любой лживости даже по пустякам. Могу привести один пример. В течение ряда лет он поддерживал отношения с одним ученым-медиком. Однажды его знакомый не пришел на условленную встречу, объяснив это неожиданной занятостью в клинике. Его жена, по-видимому, не зная объяснения мужа, через два-три дня в присутствии маршала с восторгом рассказывала, какой интересный спектакль они смотрели в театре в тот день. После этого случая все отношения между ними были прерваны навсегда[243].
Все-таки великая вещь Интернет. Всемирная паутина – как яд: может калечить и убивать, а может лечить и помогать. Все зависит от того, в каких целях применяется и в чьих руках находится. Поскольку ключ к разгадке «изменений» в мемуарах маршала Жукова сосредоточен в фигуре редактора его мемуаров А. Д. Миркиной, я решил поискать во Всемирной паутине. Смысл поиска таков: понять, что же на самом деле могли требовать от Жукова цензоры брежневской эпохи в 1969 году. Неужели запрещали очернять и ругать Сталина и заставляли хвалить Иосифа Виссарионовича, а не Леонида Ильича? Неужели сто страниц критики Сталина вырезали из мемуаров маршала и ничего не добавили про Брежнева?
А теперь слово самой Анне Давыдовне Миркиной. В Интернете удалось найти одно из ее выступлений, на котором она рассказала очень много интересного:
…Девять лет мне пришлось работать с ним непосредственно у него дома. Мы очень подружились с его женой, и, естественно, я стала членом семьи Жуковых. И мне пришлось быть редактором тринадцати изданий, которые вышли в СССР. Я восемнадцать раз редактировала эту книгу. Кроме того, книга вышла, как вы знаете, в тридцати странах на восемнадцати языках. Эта книга стала бестселлером мирового масштаба, которая, может быть, более честно, правдиво рассказала о Второй мировой войне. Жуков был замечательный человек. И я счастлива, что судьба столкнула меня с необыкновенным не только полководцем, но и высоким интеллектуалом… Георгий Константинович Жуков написал свою книгу сам. Я приехала к нему в 1965 году, мы заключили договор. В 1966 году ровно день в день он сдал 1400 страниц текста. А после этого три года шла работа в вышестоящих организациях![244]
Важно: Жуков определенно писал сам. Потом книгу через редактора Миркину отправил на «исследование» тех самых пресловутых брежневских цензоров. Давайте спросим себя: чего эти цензоры могли добиваться? Что вырезали, что пытались вставить? Неужели эти брежневские цензоры образца 1966 года старались обелить Сталина?
Основной удар был направлен на утверждение тезиса о якобы абсолютной подготовленности к войне. Жуков написал честно, что у нас было. Они хотели, чтобы в книге было сказано об абсолютной подготовленности, и только преимущество немцев в вооружении отсрочило нашу победу. Что было неверным. Поэтому глава девятая подверглась страшной экзекуции, она публиковалась в усеченном виде. И второй вопрос. Это вопрос о Сталине и репрессиях. Ну что касается Сталина, то тут у них были сложные отношения. Он понимал и положительные стороны Сталина, и отрицательные. Об этом он написал, и частично это как-то вошло. Но что касается главы о репрессиях, она просто не увидела свет. И только несколько лет тому назад младшая дочь Жукова Маша случайно нашла первый экземпляр книги, первоначальный, нетронутый цензурой. Мы все восстановили, начиная с 10 издания (10-е, 11-е, 12-е, 13-е). В этих изданиях восстановлена вся правда, так, как это было написано Жуковым. Эти новые фрагменты выделены, очень легко читать[245].
Желание советского руководства попросить политически правильного освещения Жуковым момента трагедии 22 июня 1941 года вполне понятно – до сих пор вся правда об этом дне не сказана и причины не обнародованы[246]. Почему – вопрос, заслуживающий целой книги. И не потому, что СССР готовился нападать. Таких планов у Сталина не было…
Но не будем отвлекаться. Что еще волнует брежневских цензоров? Вопрос репрессий. И целая глава, если верить Миркиной, не входит в книгу И это понятно – в то время политическое руководство СССР выбрало странную линию: и Сталин, и Тухачевский могли одинаково присутствовать на страницах книг. Но проспекты и улицы назывались лишь именами «жертв», а именем Сталина называть было ничего нельзя. Проспекты Тухачевского тогда в СССР появлялись, а вот проспектов Сталина нет и по сию пору. Вопрос же реальной политической борьбы в СССР, которая и была в 1930-е годы, полностью игнорировался. А значит, нельзя было писать об этом и Жукову. Обратите внимание: нельзя было писать вообще про репрессии, нельзя было подробно писать об этой трагедии, а вовсе не плохо писать о Сталине ! Это, согласитесь, не одно и то же.
Что еще хотели цензоры? Как следовало ожидать, хотели по «традиции» тех лет вписать в книгу Брежнева. «Лишь однажды ему пришлось пойти на сделку с собственной совестью, когда стало ясно, что если в книге не будет упомянуто имя Л. И. Брежнева, бывшего начальника политуправления одной из армий, возможность ее издания ставится под сомнение»[247], – пишет Г. К. Алексеев, генерал-майор медицинской службы, лечивший маршала и друживший с ним.
И сама Миркина рассказывает о том же самом:
Нет, не заставили написать (про Брежнева. – Н. С. ), а прислали бумажку, в которой было все написано: «…я поехал в 18 армию перед тем, как завершать операцию на Кавказе, мне надо было посоветоваться с полковником Брежневым». И вот эта дичь прошла в первые восемь изданий по всему миру. Ничего нельзя было сделать. В три часа ночи я ехала к Жукову домой, он жил по Рублевскому шоссе, потому что на следующий день сам товарищ Брежнев должен был посмотреть, вошла эта бумажка в рукопись или не вошла. Он сидел мрачный, был в ужасном состоянии, он же был очень болен (перенес инфаркт, инсульт, плохо ходил). Он долго сидел, потом взял ручку и сказал: «Ну ладно… пойдет» и подписал[248].
А вот теперь начнем читать двух Жуковых. Того, что гордо ставил автограф на своей книге, урезав главу о репрессиях и вставив в книгу небольшое упоминание о Брежневе. И того, чья рукопись в первоначальном варианте якобы была найдена во время перестройки в архиве маршала. Так вовремя и так кстати. Сразу хочу сказать, что полный анализ изменений в книге Жукова в наши планы не входит. Мы будем сравнивать два текста только касательно интересующей нас темы – отношения автора к И. В. Сталину. А вас, уважаемые читатели, прошу помнить, когда вы читаете «двух Жуковых», что брежневских цензоров волновало:
♦ политически правильное освещение причин 22 июня 1941 года;
♦ чрезмерно подробные рассказы о репрессиях;
♦ роль в ВОВ дорогого Леонида Ильича.
И все. Более ничего цензоров не беспокоило.
Называть «книги мемуаров Жукова» мы будем так: исходный вариант книги, перестроечный вариант книги. А «перестроечные» добавки текста, для удобства их обнаружения, будем выделять курсивом. Скажу сразу – не все куски фальсифицированного текста Жукова мы с вами разберем. Только самые основные. Уж больно много и часто нашпиговали ложью мемуары маршала уже после его смерти те, кому Сталин до сих пор стоит попрек горла…
* * *