Главная | Обратная связь

Глава тридцать вторая

Антипатр перед судом Вара. – Несомненные улики подтверждают возведенное нанего обвинение. – Ирод откладывает казнь до своего выздоровления, а между темизменяет свое завещание.

1. На следующий день царь созвал собрание своих родственников и друзей, накоторое он пригласил также друзей Антипатра. Председательствовал он сам вместес Варом. Были приведены все свидетели, между которыми находились также недавнозадержанные некоторые слуги матери Антипатра, представившие письмо от нее кАнтипатру. Письмо гласило: «Все раскрыто твоим отцом. Но предстань перед ним,разве только заручившись покровительством императора». Когда эти и остальныесвидетели были введены, [128] вышел также Антипатр и,бросившись лицом к ногам отца, произнес: «Я умоляю тебя, отец, не осуждай менязаранее, а выслушай беспристрастно мою защиту; если ты только позволишь, то ядокажу свою невиновность».

2. Ирод приказал ему замолчать и, обращаясь к Вару, сказал: «Я уверен, чтоты, Вар, как и каждый другой добросовестный судья, признаешь Антипатраотвратительным злодеем. Я только боюсь, что ты будешь считать мою ужаснуюсудьбу заслуженной, если я воспитал таких сыновей. Но именно вследствие этого яскорее заслуживаю сожаления, ибо столь преступным сыновьям я был, однако, такимлюбящим отцом. Моих прежних сыновей я еще в юношеском возрасте назначил царями,дал им образование в Риме, императора я сделал их другом и их самих вследствиеэтого предметом зависти для других царей. Но я находил, что они посягают на моюжизнь, и они должны были, главным образом Антипатру в угоду, умереть, потомучто его – еще юношу и престолонаследника – я хотел обезопасить от всех. Но этоужасное чудовище, злоупотребляя моим долготерпением, обратило свое высокомериепротив меня самого; я слишком долго жил для него, моя старость была ему втягость, – и он уже иначе не мог сделаться царем, как только черезотцеубийство. Мне суждено теперь принять заслуженную кару за то, что япренебрег сыновьями, рожденными мне царицей, приютил отверженца и его назначилнаследником престола. Признаюсь тебе, Вар, в моем заблуждении; я самвосстановил против себя тех сыновей; Антипатра ради я разбил их законныенадежды. Когда я тем оказывал столько благодеяний, сколько ему? Еще при жизни яуступил ему всю почти власть, всенародно в завещании назначил его моимпреемником, предоставил ему 50 талантов собственного дохода и щедро поддерживалего из моей казны; еще недавно я дал ему на поездку в Рим 300 талантов иотличил его перед всей моей семьей тем, что представил его императору какспасителя отца. Что те мои сыновья учинили такое, которое можно было сравнить спреступлениями Антипатра? И какие улики выставлены были против них в сравнениис теми, которыми доказывается виновность этого? Однако отцеубийца имеетдерзость что-то сказать в свою защиту; он надеется еще раз окутать правдуложью. Вар, будь осторожен! Я знаю это чудовище; я знаю наперед, какую личинуон напялит на себя для внушения доверия, какую коварную визготню он подыметздесь перед нами. Знай, что это тот, который все время, когда жил Александр,предупреждал меня беречься от него и не доверять своей особы кому[129] бы то ни было. Это тот, который имел доступ даже в моюспальню, который оглядывался всегда, чтобы кто-либо не подкараулил меня. Этотот, который охранял мой сон, который заботился о моей безопасности, которыйутешал меня в моей скорби по убитым, который должен был наблюдать занастроением умов своих живых братьев, – мой защитник, мой хранитель! Когда явспоминаю это воплощенное коварство и лицемерие, о Вар, тогда я не могупостичь, как это я еще живу на свете, как это я спасся из рук такого предателя!Но раз злой демон опустошает мой дом и тех, которые дороже моему сердцу,превращает всегда в моих врагов, то я могу только оплакивать несправедливостьмоей судьбы и стонать над своим одиночеством. Но пусть никто из жаждущих моейкрови не избегнет кары, если бы даже обвинение охватило всех моих детейкругом!».

3. Сказав это, царь, вследствие сильного волнения, оборвал речь и приказалодному из своих друзей, Николаю, доложить доказательства. В эту минутуАнтипатр, лежавший все время распростертым у ног отца, поднял голову ивоскликнул:»Ты сам, о отец, защищал меня. Как я могу быть отцеубийцей, когдаты, как сам сознаешься, во все времена находил во мне стражника. Моя сыновняялюбовь, сказал ты, была одна только ложь и лицемерие. Но как это я, по-твоему,такой хитрый и опытный во всем, мог быть настолько безрассуден, чтоб неподумать, что тот, который берет на свою совесть такие преступления, не можетукрыться даже от людей, а тем больше от всевидящего и вездесущего судьи нанебесах! Или мне было неизвестно, какой конец постиг моих братьев, которых Богтак наказал за их злые замыслы против тебя? И что могло меня восстановитьпротив тебя? Притязание на царское достоинство? Я же был царем. Боязнь передтвоей ненавистью? Но не был ли я любим? Или я из-за тебя должен был опасатьсядругих? Но ведь я, охраняя тебя, был страшен всем другим. Быть может, нужда вденьгах? Но кто имел возможность жить роскошнее меня? И будь я отщепенец родачеловеческого, обладай я душой необузданного зверя – не должны ли были победитьменя благодеяния твои, отец ты мой! Ты, который, как сам говоришь, принял меняво дворец, избрал из всех своих сыновей, еще при жизни твоей возвел меня вцарский сан и многими другими чрезмерными благодеяниями сделал меня предметомзависти! О, каким несчастным сделала меня эта проклятая поездка! Сколькопростора я дал зависти! Сколько времени – клеветникам! Но для тебя же, отец, ив твоих интересах я предпринял это путешествие, – для того, чтобы[130] Силлай не насмеялся над твоей старостью. Рим свидетельмоей сыновней любви и властитель земли – император, который часто называл меняотцелюбцем. Возьми, отец, это письмо от него: оно заслуживает больше доверия,чем все клеветы, произнесенные здесь против меня; это письмо – мой единственныйзащитник; на него я ссылаюсь как на свидетельство моей нежной любви к тебе.Вспомни, отец, как неохотно я выехал, ведь я хорошо знал скрытую вражду противменя в государстве. Ты, отец, сам того не желая, погубил меня тем, что заставилменя дать время зависти злословить. Теперь я опять здесь, я здесь, чтобысмотреть обвинению в лицо. На суше и на море меня, отцеубийцу, не постиглоникакое несчастье, Но это доказательство мне не поможет, потому что я проклятБогом и тобою, отец! Если так, то я прошу не верить показаниям, исторгнутымпыткой у других, а для меня пусть принесут сюда огонь, в моих внутренностяхпусть копаются орудия смерти! Пусть ничье сердце не смягчится воем негодяя! Разя отцеубийца, то я не должен умереть без мучений!» Эти слова, произнесенные сослезами и рыданиями, тронули всех присутствовавших, а также и Вара. Только Иродв своем гневе остался неумолим. Он слишком хорошо знал основательностьобвинений.

4. По приказанию царя стал говорить свою речь Николай{241}. Подробно охарактеризовав коварство Антипатра и рассеявопять возбужденное последним сострадание, Николай перешел к существу обвинения.Он взвалил на него все ужасы, произошедшие в последнее время в царской фамилии,а именно: казнь братьев, которых, как он доказал, погубили исключительноинтриги Антипатра. Так, продолжал Николай, он подкапывался и под оставшихся вживых братьев, которые, по его мнению, угрожали престолонаследию. И неудивительно: кто своему отцу готовит яд, тот братьев подавно щадить не будет.Перейдя затем к доказательствам задуманного отравления, он по порядкуанализировал все показания свидетелей и, коснувшись в своей речи Ферора,выразил свое негодование по поводу того, что и его Антипатр чуть не сделалбратоубийцей, что, совращая с пути любимейших царю особ, он весь царский домнаполнил преступлениями. Сделав еще много других разоблачений и подкрепив ихсоответствующими доказательствами, он закончил свою речь.

5. Вар спрашивал Антипатра, что он имеет возразить против этого. Он ответилтолько: «Бог свидетель моей невинности», – и молча остался лежать. Тогда Варвелел [131] принести яд и дать его выпить одному осужденномуна смерть пленнику. Последний умер тут же на месте. Вар имел еще тайноесовещание с Иродом, сообщил императору о происшедшем в собрании и на следующийдень уехал. Царь же приказал заключить Антипатра в кандалы и отправил в Римпосольство для донесения о своем несчастье императору.

6. По заключении процесса открылся заговор Антипатра также против Саломеи.Один из слуг Антипатра привез из Рима письма от одной из служанок Юлии{242} по имени Акма. Последняя писала царю, чтоиз сочувствия к нему она препровождает ему, по секрету, письма Саломеи,найденные ею между бумагами Юлии. Эти письма были полны самых сильных поношенийимени Ирода и тяжелых обвинений против него. Антипатр их подделал и подкупилАкму переслать их царю. Эта хитрость была обнаружена другим письмом,адресованным той же женщиной на имя самого Антипатра и гласившим следующее:«Согласно твоему указанию, я писала твоему отцу и препроводила ему те письма.Я убеждена, что, прочитав их, царь не пощадит своей сестры. Когда все удастся,ты, я надеюсь, не забудешь своих обещаний».

7. Когда это письмо вместе с теми, которые были подделаны с цельюскомпрометировать Саломею, были представлены царю, последнему тогда толькозапало подозрение, что и против Александра могли фабриковаться поддельныеписьма. Глубоко потрясенный мыслью о том, что Антипатр чуть ли не сделал еготакже убийцей сестры, он хотел было сейчас же отомстить Антипатру за все. Нотяжелый недуг мешал ему в осуществлении этого решения. Он, однако, написалимператору относительно Акмы и заговора против Саломеи; затем он велел принестисебе завещание и изменил его таким образом, что, обойдя старших своих сыновей,Архелая и Филиппа, скомпрометированных в его глазах тоже происками Антипатра,назначил престолонаследником Антипу{243}.Императору он, кроме ценных вещей, завещал наличными деньгами тысячу талантов,его жене, детям, друзьям и отпущенникам – около 500 талантов. Многих других оннаделил землями и денежными суммами, но самыми блестящими подарками он наградилсвою сестру Саломею. Вот те изменения, которые он ввел в свое завещание.