Здавалка
Главная | Обратная связь

Глава двадцать вторая



 

Военные приготовления иудеев. – Симон, сын Гиоры, обращается кразбойничеству.

 

1. Волнения в Галилее наконец улеглись‚ внутренние распри прекратились и всеуже обратились к военным приготовлениям против римлян. В Иерусалимепервосвященник [212] Анан и властные лица‚ как они ни былисклонны к римлянам‚ привели в порядок стены и заготовили массу боевых орудий.Во всем городе ковали стрелы и целые доспехи. Масса молодых людей без плана исистемы упражнялись в боевых приемах‚ и все было полно военной сутолоки.Страшное уныние царило в среде умеренных‚ и многие‚ предвидя надвигающеесянесчастье‚ разражались громкими воплями. Появлялись знамения‚ которые друзьямира принимали за предвестников бедствия‚ в то время как зачинщики войныистолковывали их в благоприятном для себя смысле. Уже до нападения римлянИерусалим имел вид обреченного на гибель города. Анан хотел было прервать накороткое время военные приготовления и направить бунтовщиков и безумие такназываемых зелотов в более полезную сторону‚ но он сделался жертвой насилия.Мы после расскажем‚ какой конец постиг его.

2. В Акрабатском округе Симон‚ сын Гиоры‚ набрал массу недовольных ипроизводил разбойничьи набеги‚ в которых не только грабил дома богатых людей‚но и совершал насилия над их личностью. Уже тогда заранее видно было начало еготирании. Анан и остальные начальники послали против него часть войска; но он сосвоими сообщниками бежал к разбойникам в Масаду{113}‚ где он‚ вместе с ними опустошая Идумею‚ оставался допадения Анана и других его врагов. Правители названной страны‚ вследствиемногочисленных убийств и постоянных грабежей‚ собрали войско и разместилигарнизоны по деревням. Таково было положение в Иудее. [213]

 

 

Третья книга

 

Глава первая

 

Нерон отправляет Веспасиана в Сирию, возлагая на него обязанность ведениявойны с иудеями.

 

1. Когда Нерону доложено было о печальных событиях в Иудее{1}, он, весьма естественно, почувствовал тайный страх исмущение; но наружно старался быть высокомерным и показывал себя гневным,говоря: «Во всем происшедшем виновата больше небрежность полководца, чемхрабрость врагов». Ему казалось, что императорскому величеству пристойнеегорделиво взирать на печальные явления и делать вид, будто его душа вышевсяческих несчастий. Однако его озабоченность изобличала его душевное волнение.

2. Долго размышляя о том, кому вверить взволновавшийся Восток, кому поручитьнаказание иудеев за их мятежи и сдерживание зараженных уже ими соседнихнародов, он остановился на Веспасиане, как на единственном человеке, способномсовладать с критическим положением и могущем предпринять такую серьезную войну– человеке, выросшем и поседевшем в сражениях, еще задолго до этоговозвратившем Риму потрясенный германцами Запад, подчинившем силой оружияримскому скипетру неведомую до той поры Британию и доставившем, таким образом,отцу Нерона, Клавдию{2}, триумф, незаслуженный им собственными подвигами{3}.

3. Видя в этом выборе хорошее предзнаменование, принимая также во вниманиесолидный возраст избранника{4} в связи сего военной опытностью, имея в его сыновьях{5} залог верности его и замечая в этих юношах, только чтодостигших зрелого возраста, опору доблести отца; быть может, наконец, и потому,что Бог уже так все это предопределил, – он послал Веспасиана принятьначальство над войсками в Сирии{6}.Предварительно, однако, чтобы возбудить [214] его рвение, он,приневоленный нуждой, всячески умилостивлял его и всевозможными любезностямистарался расположить к себе. Веспасиан послал из Ахайи, где он находился вместес Нероном, своего сына Тита в Александрию, чтобы взять оттуда пятый и десятыйлегионы{7}, сам он отправился черезГеллеспонт и сухим путем прибыл в Сирию, где собрал римские силы имногочисленные союзные отряды соседних царей.

 

Глава вторая

 

Сильное поражение иудеев у Аскалона. – Веспасиан подвигается кПтолемаиде.

 

1. Победив Цестия, иудеи до того возгордились своим неожиданным успехом, чтоникак не могли умерить свой пыл и, точно воодушевленные счастливым роком, всенастойчивее стояли за дальнейшее ведение войны. Кто только способен был носитьоружие, бросился, не долго думая, в поход, предпринятый против Аскалона. Этостарый город, отдаленный от Иерусалима на 520 стадий, всегда ненавидимыйиудеями и долженствовавший поэтому теперь сделаться первой жертвой ихнападения. Во главе кампании стояли три человека, выделявшиеся телесной силой ипредусмотрительностью; это были: Нигер Перейский, Сила Вавилонянин и ессейИоанн. Аскалон был сильно укреплен, но почти без войска: в городе находилисьлишь одна когорта пехоты и один эскадрон всадников под командой Антония.

2. В своем ожесточении они шли так быстро, что сразу, как будто прибывшиеиздалека, очутились перед городом. Но Антоний, предупрежденный заранее об ихвраждебном намерении, вывел уже своих всадников и, не робея передмногочисленностью и смелостью врагов, храбро выдержал их первый натиск иотбросил назад тех, которые подступили к стенам. Новички в борьбе с опытнымисолдатами, пешие против конных, разбросанные в беспорядке против тесносомкнутых рядов, с наскоро сколоченным оружием против воинов в полных доспехах,руководимые больше гневным инстинктом, чем предусмотрительностью, воюя противсолдат, привыкших повиноваться слову команды и действовать по одному мановению,– иудеи были легко преодолены. Ибо как только их передовые ряды пришли всмятение, [215] они уже были приведены конницей к отступлениюи, таким образом, напирая на задние ряды, стремившиеся к стене, теснили другдруга до тех пор, пока все, преследуемые конницей, не рассеялись по всейравнине. Широко и открыто расстилалась равнина перед римской конницей, чтозначительно способствовало победе римлян, для иудеев же было причиной гибели.Бежавших римляне обгоняли и оборачивались к ним лицом; собиравшихся на путибегства они вновь рассеивали и убивали в бесчисленном множестве; другиеокружали со всех сторон толпы иудеев и расстреливали их без всякого труда;иудеям многочисленность их, вследствие отчаянного положения, в котором ониочутились, казалась ничтожеством; римляне же, как их ни было немного, ноблагодаря тому, что счастье было на их стороне, считали себя достаточносильными для того, чтобы одержать верх. Так как первые, стыдясь своегопоспешного бегства и выжидая благоприятного оборота дела, боролись со своимнесчастьем, а последние не переставали пользоваться своим счастьем, то битвазатянулась до самого вечера. В результате десять тысяч иудеев и среди них двоеих предводителей, Иоанн и Сила, легли мертвыми на поле сражения{8}. Остальные, большей частью раненые, суцелевшим еще предводителем Нигером, спаслись в идумейский городок по имениСаллис. Римляне имели в этой битве только немного раненых.

3. Это сильное поражение не смирило, однако, гордости иудеев; скорее этонесчастье только усилило их смелость. Не проученные жертвами, а увлеченныесчастьем, улыбавшимся им прежде, они дали себя заманить в другое поражение. Невыжидая даже столько времени, сколько требовалось для заживания раны, онисобрали все свои боевые силы, чтобы с большей яростью и в большем количествееще раз напасть на Аскалон. Но вместе с неопытностью и другими военныминедостатками им сопутствовала и прежняя судьба. Антоний на этот раз ужезаблаговременно занял все проходы; таким образом, они неожиданно попали взасаду и, прежде чем успели выстроиться в боевой порядок, были оцепленывсадниками и опять потеряли свыше восьми тысяч человек. Все остальные бежали, имежду ними также Нигер, который на пути бегства совершал еще много смелыхподвигов. Неприятель преследовал их и загнал в укрепленную башню деревниВизедель. Чтобы не оставаться долго у непобедимой почти башни и чтобы неоставить, однако, в живых вождя иудеев, который вместе с тем был и иххрабрейшим борцом, они подожгли башню снизу{9}. Когда [216] она сгорела, римляне,полные радости, возвратились назад, не сомневаясь в том, что и Нигер погиб. НоНигер уцелел, соскочив с башни в потаенное подземелье замка, и на третий день,когда иудеи с плачем разыскивали его труп для погребения, он окликнул ихснизу. Его появление наполнило сердца иудеев неожиданной радостью: божественноепровидение, казалось им, сберегало им в его лице полководца для будущего.

4. В Антиохии{10}, столице Сирии, котораяпо своей величине и благосостоянию занимает, бесспорно, третье место средигородов римского мира{11}, Веспасиан принялсвою армию. Здесь он соединился также с царем Агриппой, который во главе всейсвоей армии ожидал его прибытия. Отсюда он поспешил в Птолемаиду. В этом городеего встречали мирно настроенные граждане Сепфориса из Галилеи. Они незаблуждались на счет своих собственных выгод и могущества римлян и еще доприбытия Веспасиана заключили оборонительный и наступательный союз с ЦестиемГаллом{12}, получив от него гарнизон; теперьже, будучи благосклонно приняты полководцем, они объявили себя готовыми кучастию в борьбе против своих соотечественников. По их же просьбе полководецдал им гарнизон из пехоты и всадников, достаточно сильный для того, чтобывыдержать возможные нападения со стороны исступленных иудеев. Ибо потеряСепфориса ему казалась не менее опасной для предстоящей войны, так как это былвеличайший город Галилеи, имел от природы хорошо защищенное положение и могпоэтому сделаться опорным пунктом для всей страны.

 

Глава третья

 

Описание Галилеи, Самарии и Иудеи.

 

1. Галилея, разделяющаяся на Верхнюю и Нижнюю, окружена Финикией и Сирией.Западную ее границу составляют Птолемаида и окружающая ее область, а такжеКармил, некогда галилейский горный хребет, а ныне тирский, у которого лежитвсаднический город Габа, получивший свое название от поселившихся в немвсадников, освобожденных от службы Иродом. На юге она тянется по границамСамарии и Скифополиса вплоть до Иорданских вод. По восточной ее границерасположены: Иппина, Гадара, Гавлан и царство [217] Агриппы;на севере ее замыкают Тир и тирские владения. Нижняя Галилея простирается вдлину от Тивериады до Завулона, невдалеке от прибрежной полосы Птолемаиды, а вширину она расстилается от деревни Ксалос по Большой равнине до Вирсавы{13}; здесь же начинается ширина ВерхнейГалилеи, продолжающаяся до деревни Вака, у тирской границы, между тем как длинаэтой части Галилеи тянется от прииорданской деревни Феллы до Мерофа.

2. Несмотря на большое протяжение этих обеих частей страны и на окружающееих со всех сторон иноплеменное население, жители все-таки всегда стойковыдерживали всякое вражеское нападение. Ибо они с самой ранней молодостиподготовляли себя к бою и всегда были многочисленны. Этих бойцов никогда нельзябыло упрекнуть в недостатке мужества, а страну – в недостатке людей. Последняяочень плодородна, изобилует пастбищами, богато насаждена разного рода деревьямии своим богатством поощряет на труд самого ленивого пахаря. Немудрено поэтому,что вся страна плотно заселена; ни одна частица не остается незанятой; скорееона чересчур даже пестрит городами{14}, инаселение в деревнях вследствие изумительного плодородия почвы также везде дотого многочисленно, что в самой незначительной деревне числится свыше 15 000жителей{15}.

3. Вообще, если даже по величине Галилея уступает Перее, то по силе изначению необходимо отдать преимущество первой, потому что она вся возделана иимеет вид огромного сплошного сада. Перея же, при ее гораздо более значительномпротяжении, в большей своей части бесплодна, не культивирована и слишком дикадля производства нежных плодов. Места же не столь пустынные и даже более илименее плодородные, равно как находящиеся под насаждениями равнины, используютсяпреимущественно для культуры оливкового дерева, винограда, пальм и обильноорошаются горными потоками, а при их высыхании во время жарких ветров –постоянно действующими ключами. Перея простирается в длину от Махерона доПеллы, а в ширину – от Филадельфии до Иордана. Пелла, о которой идет речь,лежит на северной границе{16}, западную жеграницу образует Иордан; на юге Перея граничит с землей моавитян, а на востокес Аравией, Сильбонитидой{17} с областьюФиладельфии и Геразой.

4. Страна самаритян лежит посередине между Галилеей и Иудеей. Она начинаетсяу деревни Гинеи на большой равнине и кончается у Акрабатского округа. Природаее совершенно [218] тождественна с природой Иудеи. Обе этистраны богаты горами и равнинами, легко обрабатываемы, плодородны, засаженыдеревьями и изобилуют плодами в диком и культурном виде. Естественное орошениездесь хотя не очень богатое, но зато бывают обильные дожди. Текучие воды всечрезвычайно пресны, а благодаря обилию хорошего корма скот здесь обладаетбольшей молочной производительностью, чем где-либо. Лучшим же доказательствомпревосходных качеств и богатой производительности обеих стран служит густота ихнаселения.

5. Обе страны граничат между собой у деревни Ануаф, иначе называемойВоркеем, которая вместе с тем служит северной границей Иудеи; западнуюоконечность Иудеи по длине образует лежащая на границе против Аравии деревня,называемая тамошними иудеями Иорданом; в ширину{18} же она простирается от Иордана до Иоппии. Как раз вцентре Иудеи лежит Иерусалим, вследствие чего иные не без основания называлиэтот город пупом страны{19}. Иудея не лишенатакже благоприятного соседства с морем, так как ее прибрежная полоса тянется доПтолемаиды. Она разделена на одиннадцать округов, над которыми, как царскаястолица, владычествует Иерусалим, возвышающийся над окружающей его страной, какголова над телом. Остальные города распределены по округам: ближайшим заИерусалимом следует Гофна, затем Акрабата, после Тамна, Лидда, Эммаус, Пелла,Идумея, Эн-Гади, Иродион и Иерихон. Затем окружные города образуют: Ямния иИоппия, наконец Гамала и Гавлан, Батанея и Трахонея, принадлежавшие вместе стем к области царя Агриппы. Последняя начинается у Ливанских гор и истоковИордана и простирается в ширину до Тивериадского озера, а в длину – от деревниАрфы до Юлиады. Население этой страны составляет смесь иудеев и сирийцевСтолько я счел нужным сказать вкратце об Иудее и ее окружающих местностях.

 

Глава четвертая

 

Иосиф, делающий нападение на Сепфорис, отбрасывается. – Тит во главемногочисленного войска приходит в Птолемаиду.

 

1. Вспомогательные отряды, посланные Веспасианом сепфорянам, подпредводительством Плацида, состоявшие [219] из 1000 всадникови 6000 пехоты, разбили лагерь на Большой равнине, чтобы здесь разойтись: пехотав виде гарнизона расположилась в самом городе, а конница осталась в стане. Обечасти войска постоянными вылазками и набегами на окрестности причиняли Иосифу иего людям, хотя последние находились в покое, много вреда: они разграбляливокруг все города и отбивали нападения, на которые отваживались жители этихокрестностей. Иосиф, впрочем, напал на город и надеялся покорить его послетого, как он сам до отпадения города от галилеян так сильно укрепил его, чтодаже римляне не могли бы взять его, разве только с большим трудом. Но по этойименно причине он ошибся в расчете: он понял, что не в состоянии победитьсепфорян ни силой, ни добрым словом. Его попытка только больше ожесточиланеприятеля против страны. Раздраженные нападением римляне, не отдыхая ни днем,ни ночью, опустошали поля, грабили имущество поселян, убивали способных носитьоружие, а более слабых продавали в рабство. Убийства и пожары наполняли всюГалилею; никакие бедствия и несчастья не остались неиспытанными, ибопреследуемые не имели другого убежища, кроме городов, укрепленных Иосифом.

2. Между тем Тит быстрее, чем можно было ожидать в зимнее время, переплыл изАхайи в Александрию и принял под свою команду военную силу, за которой он былпослан. Быстро продвигаясь вперед, он скоро достиг Птолемаиды, где нашел своегоотца, и присоединил к находившимся при нем двум превосходным легионам (пятому идесятому) приведенный им с собой пятнадцатый легион. Сюда прибыли еще 18 когорти, кроме них, из Кесарии пять когорт с конным отрядом и пять других отрядовсирийских всадников. Десять из названных когорт имели по 1000 человек пехотыкаждая, а остальные 13 когорт – по 600 человек{20}; конные отряды состояли из 120 всадников каждый. Крометого, был составлен еще сильный вспомогательный корпус от царей: Антиох{21}, Агриппа и Соем выставили каждый по 2000пеших стрелков и 1000 всадников; аравитянин Малх послал 1000 всадников и 5000пехоты – большей частью стрелков, так что соединенная армия, включая и царскиеотряды, достигала 60 000 человек пехоты и конницы{22}. В этот счет не вошел еще обоз, следовавший в громадномсоставе, хотя последний по знанию военного дела должен быть также причислен кратному войску, потому что в мирное время прислуга{23} занята всегда теми же упражнениями, что и их[220] господа, а в войне она разделяет опасности последних,так что в опытности и физической силе она никому не уступает, кроме разве своихгоспод.

 

Глава пятая

 

Описание римского войска, его лагерного быта и прочего, что составляет славуримлян.

 

1. Уже в одном этом пункте достойна удивления мудрость римлян, что онипользовались обозом прислуги не только для служебных обязанностей повседневнойжизни, но умели также приспособить его к самой войне. Если же бросить взгляд навсе их военное устройство в целом, то нужно прийти к убеждению, что этообширное царство приобретено ими благодаря их способностям, а не получено какдар счастливой случайности. Ибо не только когда война уже наступает, ониначинают знакомиться с оружием, и не нужда лишь заставляет их подымать руку длятого, чтобы в мирное время снова ее опускать, – нет, точно рожденные и выросшиес оружием, они никогда не перестают упражняться им, а не выжидают для этогокаких-либо определенных случаев{24}. Ихупражнения отличаются тем же неподдельным жаром и серьезностью, какдействительные сражения: каждый день солдату приходится действовать со всемрвением, как на войне. Поэтому они с такой легкостью выигрывают битвы; ибо в ихрядах никогда не происходит замешательства и ничто их не выводит из обычногобоевого порядка; страх не лишает их присутствия духа, а чрезмерное напряжениене истощает сил. Верна поэтому их победа над теми, которые уступают им во всехэтих преимуществах. Их упражнения можно по справедливости называть бескровнымисражениями, а их сражения кровавыми упражнениями. И внезапным нападениемнеприятель не может иметь успех, ибо, вступая в страну неприятеля, они избегаютвсякого столкновения с ним до тех пор, пока не устраивают себе укрепленноголагеря. Последний они разбивают не зря, без определенного плана, и не нанеровном месте; и не все вместе без разбора участвуют в его сооружении. Еслиместо выпадает неровное, то его выравнивают, отмеривают четырехугольник, итогда за дело принимается отряд ремесленников, снабженных необходимымистроительными инструментами. [221]

2. Внутреннее пространство они отводят для палаток, а наружное кругомобразует как бы стену, которая застроена башнями на равном расстоянии друг отдруга. В пространстве между башнями они ставят быстрометательные снаряды,камнеметы, баллисты и другие крупные метательные орудия, приспособленные все кнемедленному действию. Четверо ворот построены на четырех сторонах окружностилагеря; все они удобопроходимы для вьючных животных и достаточно широки длявылазок в случае надобности. Внутри лагерь удобно распланирован на отдельныечасти. В середине лагеря стоят палатки предводителей, а посреди последних,наподобие храма, возвышается шатер полководца. Все остальное пространствопредставляет вид импровизированного города, снабженного чем-то вроде рынка,ремесленным кварталом и особым местом для судейских кресел, где начальникиразбирают возникающие споры. Укрепление окружности и устройство всех внутреннихчастей стана совершается с неимоверной быстротой{25} благодаря большому количеству и ловкости рабочих. Внеобходимых случаях с наружной стороны вала делается еще окоп в четыре локтяглубины и столько же ширины{26}.

3. Раз шанцы уже готовы, солдаты отдельными группами отдыхают в тишине ипорядке в своих палатках. Жизнь лагеря со всеми ее отправлениями подчиняетсятакже установленному порядку: ношение дров, доставка провианта и подвоз водыпроизводятся особо назначенными войсковыми отделениями по очереди. Никто невправе завтракать или обедать, когда ему заблагорассудится, а один чассуществует для всех; часы покоя, бодрствования и вставания со сна возвещаютсятрубными сигналами; все совершается только по команде. С наступлением утрасолдаты группами являются с приветствием к центурионам, эти – к трибунам, скоторыми тогда все офицеры вместе с той же целью представляются полководцу.Последний, по обычаю, объявляет им пароль дня{27}, а также приказы для сообщения их своим подчиненным.Соблюдается тот же порядок и в сражении, так что они имеют возможность густымимассами делать быстрые движения к наступлению или отступлению, смотря по тому,необходимо одно или другое.

4. Об оставлении лагеря возвещается трубным звуком. Все тогда приходит вдвижение; по первому мановению снимаются шатры, и все приготовляются квыступлению. Еще раз раздается звук трубы – быстро навьючивают тогда солдатымулов и других животных орудиями и стоят уже, словно состязающиеся в бегах заареной, совершенно готовыми [222] к походу. В это же время онисжигают шанцы для того, чтобы не воспользовался ими неприятель, в тойуверенности, что в случае надобности они без особого труда смогут соорудить наэтом месте новый лагерь{28}. Третий трубныйсигнал возвещает выступление – выстраиваются ряды, и всякий замешкавшийсясолдат спешит занять свое место в строю. Тогда вестник, стоящий у правой рукиполководца, троекратно спрашивает на родном языке: все ли готово к бою.Солдаты столько же раз громко и радостно восклицают: «Да, готово!» Нередко они,предупреждая окончание вопроса, полные воинственного воодушевления, спростертыми вверх руками издают только один воинственный клич{29}.

5. Тогда они выступают в путь и подвигаются молча, в стройном порядке.Каждый остается в линии, как в сражении. Пехотинцы защищены панцирями и шлемамии носят с обеих сторон острое оружие. Меч на левом боку значительно длиннеемеча, висящего на правом и имеющего в длину только одну пядень. Отборная частьпехоты, окружающая особу полководца, носит копья и круглые щиты; остальнаячасть пехоты – пики и продолговатые щиты, пилы и корзины, лопаты и топоры и,кроме того, еще ремни, серпы{30}, цепи и натри дня провизии; таким образом, пешие солдаты носят почти столько же тяжести,сколько вьючные животные. Всадники имеют с правой стороны длинный меч, в рукетакое же длинное копье; на лошади поперек спины лежит продолговатый щит; вколчане они имеют три или больше длинных, как копья, метательных дротиков сширокими наконечниками; шлемы и панцири они имеют одинаковые с пехотой;избранные всадники, окружающие особу полководца, вооружены точно так же, как ихтоварищи в эскадронах. Авангард образует всегда легион, назначающийся пожребию{31}.

6. Такого порядка держатся римляне в походе, в лагере и по отношению квыбору разного рода оружия. В самих сражениях ничто не происходит безпредварительного совещания; каждое движение имеет основанием своимпредначертанный план, и, наоборот, за каждым решением следует всегда егоисполнение, Оттого они так редко совершают ошибки и каждый промах легкопоправляется вновь. Победе, доставшейся счастливой случайностью, они охотнеепредпочитают поражение, если только последнее является следствием заранеесоставленного плана. Они держатся того мнения, что успех, приобретенный не повине действующих лиц, порождает неосмотрительность, в то время[223] как всестороннее обдумывание, если даже иной раз и недостигает своей цели, имеет, однако, своим последствием энергическое стремлениек предупреждению неудач в будущем; затем случайная удача не имеет виновникомтого, на долю которого она выпадает, между тем как печальные результаты, неоправдывающие прежних расчетов, оставляют по крайней мере утешение в том, чтодело было правильно задумано.

7. Упражнения оружием направлены у них к тому, чтобы закалить не толькотело, но и дух; для достижения этой цели действуют также и страхом: их законыкарают смертью не только дезертирство, но и менее важные проступки{32}. Беспощаднее закона была еще личнаякарательная власть полководцев; только щедрость наград, выдаваемых храбрымвоинам, образует противовес, благодаря которому они не кажутся столь жестокимипо отношению к провинившимся. Зато и повиновение командирам так велико, что всевойско в мирное время представляет вид парада, а на войне –одного-единственного тела – так крепко связаны между собой ряды, так легкиповороты, так навострены уши к приказам, глаза напряженно устремлены насигнальные знаки и руки подвижны к делу. Поэтому они всегда готовы к действию инелегко переносят бездействие. Если только они стоят в боевом порядке, тоникогда не отступают ни перед количественным превосходством сил, ни передвоенной хитростью, ни перед препятствиями, представляемыми местностью, ни дажеперед изменой счастья, ибо тверже, чем в последнее, они веруют в свою победу.Нужно ли удивляться, что народ, который всегда рассуждает, прежде чем что-либопредпринимает, который для осуществления своих предприятий имеет такуюмогущественную армию, – что этот народ расширил свои пределы; к востоку доЕвфрата, к западу до океана, на юге до тучных нив Ливии, а на севере – до Дунаяи Рейна? Иной не без основания даже скажет, что владения все еще не так велики,как того заслуживают владельцы.

8. Это описание не имеет, впрочем, целью хвалить римлян, а утешатьпобежденных и падких к возмущениям людей наводить на другие размышления. Сдругой стороны, организация римского войска может служить образцом для тех,которые умеют ценить совершенство, но не вполне с ним знакомы. Однако послеэтого уклонения я опять возобновляю нить моего рассказа.[224]

 

Глава шестая

 

Плацид отбит от Иотапаты. – Веспасиан вторгается в Галилею.

 

1. Веспасиан со своим сыном Титом оставались некоторое время в Птолемаиде{33} и приводили в порядок свои войска, междутем как Плацид рыскал по Галилее, захватывал в плен множество жителей и убивалих; в его руки попадалась, однако, слабая и малодушная часть населения, ратныйже люд, как Плацид хорошо замечал, каждый раз убегал от него в укрепленныеИосифом города. Он двинулся поэтому против сильнейшего из последних, Иотапаты,надеясь легко покорить ее внезапным нападением и этим прославить себя в глазахполководцев, а им самим облегчить дальнейшее ведение войны, ибо он думал, чтодругие города после падения сильнейшего из них со страха сдадутся без борьбы.Но он жестоко ошибся в своих надеждах. Иотапатцы узнали о его приближении иожидали его у города. Неожиданно они напали на римлян в большом числе,вооруженные и воодушевленные к бою, сознавая, что они сражаются за угрожаемоеотечество и за жен и детей. Спустя короткое время они отбросили назад римлян,причем ранили многих, но убили лишь семь человек, ибо они отступали не вбеспорядке, удары неглубоко врезывались в хорошо защищенные со всех сторон теларимлян, а иудеи, будучи сами легко вооружены, не осмеливались нападать натяжеловооруженных врагов на близком расстоянии и метали в них стрелы большейчастью издали. Со стороны же иудеев пали трое и несколько было ранено. Плацидсчел себя слишком слабым для нападения на город и обратился в бегство.

2. Решившись, наконец, сам вторгнуться в Галилею, Веспасиан выступил изПтолемаиды и двинул свое войско в поход в принятом по римскому обычаю порядке.Легкие вспомогательные отряды и стрелков он выслал вперед для отражениянепредвиденных неприятельских нападений и осмотра подозрительных лесов, удобныхдля засад. За ними следовало отделение тяжеловооруженных римлян, состоявшее изпехоты и всадников, после чего шли по десять человек из каждой центурии,носившие как собственную поклажу, так и инструменты для отмеривания лагеря; заними тянулись рабочие, которые должны были выравнивать извилистые и бугристыеместа по главной дороге и срубать мешающие кустарники, дабы войско не уставалоот трудностей [225] похода; позади них, под прикрытиемсильного отряда всадников, подвигался обоз, состоявший из багажа начальствующихлиц. Затем следовал сам Веспасиан, сопровождаемый отборной пехотой, всадникамии броненосцами, вслед за ним ехали принадлежащие к легионам всадники, которыхкаждый легион имел 120; затем шли мулы, навьюченные осадными машинами и другимвоенным снаряжением; после появлялись легаты, начальники когорт с трибунами,окруженные отборным войском; за ними несли знамена и посреди них орла{34}, которого римляне имеют во главе каждоголегиона. Как царь птиц и сильнейшая из них, орел служит им эмблемой господстваи провозвестником победы над всяким врагом, против которого они выступают. Заэтими святынями войска шли трубачи{35}, итогда лишь двигалась главная масса войска тесными рядами, по шесть человек вкаждом, сопровождаемая одним центурионом, который, по обыкновению, наблюдал запорядком{36}. Обозы легионов вместе свьючными животными, носившими багаж солдат, непосредственно примыкали к пехоте.Наконец, позади всех легионов шла толпа наемников, за которыми для ихбезопасности следовал еще арьергард, состоявший из пехоты, тяжеловооруженныхвоинов и массы всадников.

3. Подвигаясь со своим войском в таком порядке. Веспасиан достиг границыГалилеи, где разбил свой стан. Он нарочно удерживал еще рвение солдат для того,чтобы видом своих военных сил внушить страх врагам и вместе с тем дать им времяодуматься до начала действий. В то же время, однако, он делал приготовления кштурму крепостей. Появление полководца действительно поколебало многих в ихмятежных замыслах и наполнило всех страхом. Войско, которое подпредводительством Иосифа стояло лагерем невдалеке от Сепфориса, у городаГариса, лишь только услышало, что римляне уже стоят у них за спиной и готовыдраться, – не выждав столкновения с ними и, даже не видя их еще в глаза,немедленно рассеялось по всем сторонам. Иосиф, оставшись с очень немногими,счел себя чересчур слабым для встречи неприятеля; от его внимания не ускользнултакже упадок духа, овладевший иудеями, и то обстоятельство, что они большейсвоей частью, если бы могли довериться римлянам, охотно вошли бы в соглашение сними. Исполненный мучительных предчувствий насчет исхода войны вообще, он решилна этот момент по возможности уйти от опасности и вместе с оставшимися вернымиему людьми бежал в Тивериаду. [226]

 

Глава седьмая

 

Овладев городом Габарой{37}, Веспасианнаправляется против Иотапаты. – После продолжительной осады он берет этот городблагодаря измене перебежчика.

 

1. Веспасиан двинулся против города Габары и овладел им при первомнаступлении, так как нашел его покинутым войском. По вступлении в город онприказал убить всех юношей; римляне в своей ненависти к иудеям и из мести зажестокое обращение с Цестием не щадили людей любого возраста. После этого онприказал предать огню не только сам город, но и все селения в его окрестности;большинство из последних было покинуто своими обитателями; оставшиеся кое-гдежители были проданы в рабство.

2. В том городе, который Иосиф избрал себе убежищем, его прибытие в качествебеглеца распространило страх. Жители Тивериады были убеждены в том, что он небежал бы, если бы окончательно не отчаялся в счастливом исходе войны, и в этомпоследнем отношении они действительно отгадали его мнение. Иосиф ясно сознавал,к какому концу поведут начинания иудеев, и единственное спасение, которое былоеще возможно для них, он видел в оставлении им задуманного дела. Сам же он,хотя вполне мог надеяться на прощение римлян, готов был лучше сто раз умереть,нежели изменой своему отечеству и бесчестием возложенного на него достоинстваполководца благоденствовать среди тех, которых он был послан побороть. Ввидуэтого он решил доложить в точности правительству в Иерусалиме о положении дел,дабы, с одной стороны, преувеличенным описанием неприятельских сил не навлечьна себя впоследствии упрека в трусости, а с другой – умалением этих сил неободрять тех, которые хотели бы принять лучшее решение. Он написал поэтому вИерусалим, что если правительство пожелает завязать мирные переговоры, то пустьоно даст ему знать неотложно, в противном случае если решение о войне останетсятвердым, тогда пусть пришлет ему такое войско, которое было бы в состояниисразиться с римлянами. И немедленно он отправил послов с донесением вИерусалим.

3. Веспасиан, решившись разрушить Иотапату (куда, как он узнал, бежалабольшая часть неприятеля и которую он вообще признавал крепкой опорой дляпоследнего), [227] отрядил пехоту и всадников длянивелирования холмистого и каменистого пути, труднопроходимого для пешеходов исовсем недоступного для всадников. За четыре дня они окончили работу и открылиперед римлянами широкую столбовую дорогу. На пятый день – это было в двадцатьпервый день месяца артемизия – Иосиф прибыл из Тивериады в Иотапату и своимпоявлением вновь воскресил упадший дух иудеев. Перебежчик принес Веспасианужеланную весть о прибытии Иосифа в Иотапату и советовал ему скорее напасть нагород, так как со взятием последнего он покорит всю Иудею, если вместе с темзахватит в плен и Иосифа. Веспасиан с радостью выслушал эту весть, считая еечрезвычайно счастливым предзнаменованием; он усматривал перст божий В том, чтотот из его врагов, который слыл самым талантливым, самовольно попал в ловушку,и поэтому послал немедленно Плацида и декуриона{38} Эбуция – человека, отличавшегося храбростью ипредусмотрительностью, с 1000 всадников для оцепления города с целью лишитьИосифа возможности тайного бегства.

4. На следующий день он сам выступил во главе своей соединенной армии и квечеру прибыл в Иотапату. На севере от города, на возвышении, отстоящем от негона семь стадий, он разбил свой лагерь; он хотел как можно ближе находиться навиду неприятеля, чтобы внушать ему страх, – и это удалось ему в такой степени,что ни один иудей не осмелился выйти за стену. Нападать сейчас римляне не моглирешиться, так как они весь день находились в пути; они удовольствовалисьпоэтому оцеплением города двойной войсковой линией и образованием позади нихеще третьей линии из всадников, чтобы закрыть всякий выход для жителей. Ноиудеи, отчаявшись в спасении, сделались через это только смелее, ибо ничто такне воодушевляет на борьбу, как сознание безысходности.

5. На следующий день римляне предприняли наступление. Вначале иудеи,расположившиеся лагерем в окрестности перед стеной, сражаясь на близкомрасстоянии, выдерживали напор; но когда Веспасиан напустил на них стрелков,пращников и всю массу войска, вооруженного метательными копьями, а сам он спехотой устремился вверх по крутизне, на вершине которой легко было уже взятьстену, – Иосиф, опасаясь за судьбу города, во главе всего гарнизона сделалвылазку. Тесными рядами иудеи бросились на римлян и отбросили их далеко отстены, выказав при этом много примеров храбрости и отваги; впрочем, сколько онипричинили вреда, столько же и потерпели сами, ибо в [228] тойже мере, в какой иудеев ожесточало отчаяние, римлян подзадоривало честолюбие;последним помогала в бою военная опытность в соединении с силой, а первым –смелость в связи с ожесточением. По окончании сражения, длившегося целый день,иудеи предались ночному покою; они ранили массу римлян и 13 человек убили, наих стороне было 17 убитых и 600 раненых.

6. На следующий день они сделали вторую вылазку против римлян и боролись сеще большим упорством: сопротивление, оказанное ими сверх ожидания врагу впредшествовавший день, сделало их еще более смелыми; но и римляне защищалисьсильнее; удар, нанесенный их честолюбию, ожесточил их до крайности, так как имказалось равносильным поражению то, что они не сразу победили. До пятого дняпродолжались беспрерывные выступления римлян, равно как ожесточенные вылазки иборьба со стены со стороны иотапатцев: ни иудеи не робели перед превосходствомсил римлян, ни римляне не могли остановиться перед трудностями покорениягорода.

7. Иотапата почти вся расположена на отвесной скале; со всех сторонниспадают столь глубокие пропасти, что, когда всматриваешься в эти бездны, глазот утомления не проникает до глубины; только с северной стороны, где городспускается по склону горы, он бывает доступен; но и эту часть Иосиф окружилукреплениями для того, чтобы возвышающийся над ней горный хребет не мог бы бытьзанят неприятелем. Прикрытый со всех сторон другими горами, город оставалсясовершенно невидимым до тех пор, пока не приходили в непосредственную близостьк нему. Так была укреплена Иотапата.

8. Но Веспасиан хотел побороть и природу местности, и отвагу иудеев; онрешил поэтому усилить осаду и собрал начальников для обсуждения способанападения. Когда же было принято решение воздвигнуть вал против доступнойстороны стены, Веспасиан разослал все войско для добывания строевого материала.Горные леса вокруг города были срублены и, кроме леса, доставлено такжебессметное количество камней. Для защиты от стрельбы, производившейся сверхувниз, были натянуты на столбах ивняковые плетни, под прикрытием которыхсолдаты, не подвергая себя опасности от стрел, которые летели со стены,работали над валом. Еще одна часть войска раскапывала ближайшие холмы ипостоянно перевозила землю. Так, делясь на три отряда, все войско было занятоработами. Иудеи, со своей стороны, бросали на защитительные кровли римлянбольшие [229] обломки скал и разного рода стрелы, которые еслии не убивали рабочих, то, во всяком случае, мешали им своим беспрерывным истрашным гулом.

9. Тогда Веспасиан велел расставить кругом метательные машины, которыхвойско имело 160 штук, и стрелять в тех, которые занимали стены. Катапультыбросали свои копья, баллисты{39} – камнивесом в один талант, пылающие головни и густые кучи стрел, которые не толькосделали стену недоступной для иудеев, но и отрезали от них еще некотороепространство перед стеной, потому что одновременно с машинами стреляли имногочисленные арабские стрелки и все метатели копий и камней. Не имеявозможности сопротивляться со стены, иудеи между тем не оставались праздными.Маленькими группами на разбойничий манер они делали вылазки, срывали,защитительные кровли и убивали незащищенных рабочих; там, где последние былиобращены в бегство, они разрушали вал и сжигали сваи вместе с покоившимися наних крышами. Так продолжалось до тех пор, пока Веспасиан не понял, что причинаэтого зла кроется в расстоянии, отделяющем сооружения, так как проходы междуними доставляют иудеям свободный к ним доступ, и не приказал связать междусобой защитительные кровли. Создав этим самым сообщение для отрядов, он отнынеположил конец дальнейшим нападениям иудеев.

10. Вал между тем все более вырастал и достиг уже почти высоты стенныхзубцов. Иосиф видел, как велика будет опасность, если он со своей стороны непримет мер для спасения города; он созвал мастеров и приказал им возвыситьстену; когда же те заявили о невозможности работать под постоянным градомстрел, он придумал для них следующее прикрытие. Он приказал соорудить столбы ирасположить на них только что стянутые с волов шкуры: камни из метательныхмашин в них задерживались, стрелы скользили по их поверхности, а головнивследствие мокроты шкур теряли свою опасность. Под этой кровлей мастерабеспрепятственно могли работать день и ночь, довести высоту стены до 20 локтей,построить на ней многочисленные башни и соорудить еще крепкий бруствер. Все этоудручающим образом подействовало на римлян, мнивших уже себя столь близкими кцели; они изумлялись изобретательности Иосифа и присутствию духа осажденных.

11. Сам Веспасиан был страшно озлоблен этой хитрой выдумкой и смелостьюиотапатцев. Последние же, ободренные новыми сооружениями, начали возобновлятьсвои [230] прежние вылазки. Схватки между отдельными отрядами,всякого рода разбойничьи нападения, похищение у неприятеля всего, что толькобыло возможно, и сжигание осадных сооружений опять сделались повседневнымявлением. Веспасиан решил наконец прекратить всякую борьбу и, держа город восаде, заморить его голодом. Он предполагал одно из двух: или жители вследствиенедостатка необходимейших жизненных продуктов будут вынуждены просить о пощаде,или же если они доведут свое упорство до крайности, то погибнут от голода; вовсяком случае, он надеялся гораздо легче победить их в бою через некоторыйпромежуток времени, когда он нападет на истощенных и обессиленныx. На первых жепорах он ограничился тем, что приказал охранять все входы и выходы города.

12. Хлеба и других припасов, кроме соли, осажденные имели в изобилии; затоощущался недостаток в воде, так как в городе не было никаких источников ижители его перебивались обыкновенно дождевой водой. Но в летнее время дождь втой местности – редкое явление; а так как осада выпала именно в это время года,то при одном воспоминании об угрожающей жажде жители теряли головы и были такудручены, как будто запасы воды уже иссякли. Ибо Иосиф, снабдив город всемнеобходимым и заметив бодрый дух жителей и готовность их затянуть, вопрекиожиданиям римлян, осаду на продолжительное время, выдавал воду в определенномразмере. Вот это сбережение казалось им более тягостным, чем действительныйнедостаток; не имея возможности пить в свое удовольствие, они еще больше желалии пили воду, точно уже изнемогали от жажды. Это обстоятельство не ускользало отвнимания римлян: они видели с возвышений, как жители города стекались к одномуопределенному месту, где им вода выдавалась по мере. Туда же они и направлялисвои машины и многих лишали жизни.

13. Веспасиан еще надеялся, что вода в цистернах вскорости иссякнет и тогдасдача города будет неизбежна. Чтобы отнять у него эту надежду, Иосиф приказалмногим жителям погрузить свою одежду в воду и затем развесить ее на стенныебрустверы, так что по всей стене потекла вода. Это ужаснуло римлян и лишило ихбодрости: они увидели вдруг, что те, которые, по их мнению, нуждаются в глоткеводы, расточают такую массу ее для насмешки. Тогда и полководец потерял надеждуна покорение города голодом и жаждой и вновь принялся за оружие. Это вполнесоответствовало желаниям иудеев: отчаявшись в собственном[231] спасении и спасении города, они, конечно, предпочиталисмерть в бою смерти от голода и жажды.

14. Кроме названной хитрости Иосиф выдумал еще другую для доставления себежизненных припасов. Через одно непроходимое и поэтому менее охраняемоекараулами ущелье на западной стороне долины он завязал через послов письменныесношения с иудеями в окрестностях и таким образом получал в избытке тепродукты, которых недоставало в городе. При этом он приказывал своим посламползком прокрадываться мимо караулов и прикрывать спину шкурами для того, чтобыстражники, если и заметят их ночью, то принимали бы их за собак. Но однажды этахитрость была обнаружена, и охрана ущелья усилена.

15. Иосиф тогда увидел, что город недолго еще будет держаться и что еголичное спасение в случае дальнейшего его пребывания в нем сделается весьмасомнительным. Ввиду этого он, посоветовавшись со знатнейшими лицами, составилплан бегства. Жители, однако, узнали об этом, обступили его и умоляли непокидать их в то время, когда они только и рассчитывают на него: он оставляетеще последнюю надежду на спасение города, так как пока он здесь, то ради негокаждый будет бороться с радостью; попадут они в руки неприятеля, он останетсяих утешением. Ему не подобает бежать от врага, бросать друзей и при наступлениибури покинуть корабль, на который он вступил при спокойном плавании. Онокончательно погубит город, так как никто не осмелится больше сопротивлятьсянеприятелю, если уйдет тот, который всем внушает бодрость.

16. С этой минуты Иосиф не давал больше повода заметить, что он занят мысльюо собственном спасении, а говорил, наоборот, что желает уйти в их жесобственных интересах. Ибо его пребывание в городе, пока они еще вне опасности,не принесет им много пользы; если же они будут покорены, тогда он без всякойнадобности погибнет вместе с ними. Но раз ему удастся проскользнуть мимоосаждающих, он может оказать им извне существеннейшие услуги: он поспешит тогдакак можно скорее собрать галилеян из деревень и таким образом заставит римлянвыступить против него и отступить от их города. Он не видит, чем он может бытьим полезен теперь, оставаясь на месте, – будет разве то, что он сделает римлянболее настойчивыми в осаде, так как для них чрезвычайно важно захватить его всвои руки; если же они узнают о его бегстве, тогда они значительно охладеют косаде. Иосиф, однако, не убедил [232] этих людей, а достигтолько того, что они еще сильнее к нему приставали.

Дети, старцы, женщины с грудными младенцами на руках пали с воплем пред ним,схватили его ноги и, рыдая, молили его все-таки делить с ними их судьбу, – непотому, я думаю, чтобы они не желали спасения ему, а потому, что они ещенадеялись на свое собственное: ибо они думали, что пока Иосиф остается наместе, им не может быть причинено никакое зло.

17. Убедившись, что лучше уступить их настойчивым требованиям и что в случаеупорства его возьмут под стражу, тронутый, с другой стороны, жалостью кстонущим, он решил остаться и, вооружившись тем духом отчаяния, которое внушалоположение города, воскликнул: «В таком случае пора начать бой, ибо надежды наспасение больше нет! Ценой жизни мы купим добрую славу и храбрыми подвигамипрославим себя перед дальними потомками». От этих слов он перешел к делу,сделал вылазку во главе отборных бойцов, обратил в бегство неприятельскиеаванпосты, протеснился до самого лагеря римлян, разрушил кровли, под которымиукрывались строители шанцев, и бросил пылающие головни в их сооружения.Повторяя то же самое на второй и третий день, он еще несколько дней и ночейподряд провел в безустанной борьбе.

18. От этих вылазок римляне терпели много вреда: отступать перед иудеями онистыдились, когда же те отступали, они, вследствие тяжести своего вооружения, немогли их преследовать; таким образом, иудеи, причиняя им потери без всякогоурона для себя, могли каждый раз возвращаться в город. Ввиду этого Веспасианприказал своим тяжеловооруженным воинам отступать перед нападением иудеев и невступать больше в бой с людьми, ищущими смерти; ибо ничто не делает болеехрабрым, как отчаяние; но боевая горячка охлаждается сама собой, еслипредложенная цель не достигается, подобно тому, как гаснет огонь за недостаткомгорючего материала. Кроме того, римлянам подобает вообще верным путем идти кпобеде, тем более, что они ведут не оборонительную войну, а наступательную.Ввиду этого он возложил отражение неприятельских нападений по большей части наарабских стрелков и сирийских пращников{40}и камнеметателей. При этом, разумеется, оставлены были в деле также имногочисленные тяжелые орудия. Перед этими последними иудеи отступали хотя спотерями, но вступив в линию полета стрелы, они с яростью бросались на римлян исражались не на жизнь, [233] а на смерть. Выбитые из строя собеих сторон пополнялись каждый раз свежими силами.

19. По продолжительности времени и многочисленности вылазок Веспасианумогло казаться, что он сам находится в осаде. А так как валы приближались уже кстенам, то он решил поставить «баран»{41}.Это – чудовищная балка, похожая на корабельную мачту и снабженная крепкимжелезным наконечником наподобие бараньей головы, от которой она и получила своеназвание; посередине она на толстых канатах подвешивается к другой поперечнойбалке, покоящейся обоими своими концами на крепких столбах, Потянутыймногочисленными воинами назад и брошенный соединенными силами вперед, он своимжелезным концом потрясает стену. Нет той крепости, нет той стены, которая былабы настолько сильна, чтобы противостоять повторенным ударам «барана», если онаи выдерживает первые его толчки. Этим орудием начал, наконец, действоватьримский полководец: он спешил взять город силой, так как медленная осада прибольшой подвижности иудеев приносила ему только потери. Римляне притащили своикаменометни и остальные метательные орудия ближе к городу, чтобы стрелять втех, которые окажут сопротивление со стены; точно так же выдвинулись впередгустыми массами стрелки и пращники. В то время, когда никто таким образом немог осмелиться взойти на стену, одна часть солдат притащила сюда «баран»,который для защиты рабочих и машин был покрыт сплошной кровлей, сплетенной изив и обтянутой сверху кожами{42}. При первомже ударе стена задрожала и внутри города раздался страшный вопль, точно он ужебыл покорен.

20. Когда Иосиф увидел, что римляне всегда ударяют в одно и то же местостены и последняя была уже близка к обрушению, он придумал средство, чемпарализовать силу машины. Он приказал своим людям набить мешки мякиной иопускать их каждый раз на то место, к которому прицеливался «баран» для того,чтобы изменять его направление и мягкостью мешков ослаблять силу ударов. Это взначительной степени тормозило успех римлян, так как стоявшие на стене каждыйраз направляли туда, куда метала машина, мешки, которые настолькопротиводействовали ударам, что тяжесть их не причиняла стене никакого вреда.Наконец римлянам пришла мысль привязать впереди к длинным столбам серпы,которые отрезали мешки. Так как таран вследствие этого вновь приобрел своюсилу, а стена, хотя и новопостроенная, начала уже колебаться, то[234] Иосиф со своими людьми прибегли отныне к другомузащитительному средству – к огню. Они собрали сколько могли сухих дров, сделаливылазку тремя отдельными партиями и подожгли машины, защитные кровли и шанцыримлян. Последние оказали лишь слабое сопротивление, отчасти потому, чтосмелость осажденных лишила их самообладания, отчасти потому, что вспыхнувшеепламя предупредило возможность защиты: сухие дрова в связи с асфальтом, смолойи серой распространили огонь с невообразимой быстротой. В один час всепостройки, с таким трудом сооруженные римлянами, были превращены в пепел.

21. При этом случае достопамятным образом отличился также один иудей поимени Элеазар, сын Самая, родом из Саавы в Галилее. Он поднял чудовищнойвеличины камень и с такой ужасающей силой бросил его с высоты стены на таран,что отрубил машине голову; тогда он соскочил вниз, поднял ее чуть ли не из-подрук неприятеля и с замечательным спокойствием понес ее на стену. Но враги всеразом направили на него свое оружие и так как он ничем не был вооружен, то вего тело вонзилось пять стрел. Нисколько, однако, об этом не печалясь, он стална стену, куда, вследствие его геройского подвига, были обращены все взоры, новскоре после этого, скривившись от смертельной боли, упал со стены с «бараньей»головой в руках. Такими же храбрыми показали себя оба брата Нетир и Филипп издеревни Румы, тоже галилеяне. Они налетели на солдат десятого легиона и с такойнеудержимой яростью бросились на римлян, что разорвали их сомкнутые ряды и всехвстретившихся им на пути обратили в бегство.

22. Вслед за ними бросился Иосиф во главе остального войска с целой массойпылающих головень, поджег машины, равно как и плетеные кровли и свайныепостройки бежавших пятого и десятого легионов, в то время, когда другие быстроуничтожали инструменты и всякие строительные материалы. К вечеру, однако,римляне снова установили таран и направили его опять против того же местастены, которое прежде подвергалось ударам. В это время один из защитников стенывыстрелил в Веспасиана и ранил его в стопу; рана хотя была легкая, так каквыстрел вследствие отдаленности пространства потерял свою силу, тем не менееримляне пришли от нее в ужас. Ближайшие к Веспасиану немало встревожились привиде его крови, и их душевная тревога сообщилась всему войску, по которомубыстро разнеслась весть о ранении полководца{43}. Большинство солдат, оставив осаду, в страхе и отчаяниистолпились вокруг него. [235] Тит, озабоченный участью отца,первый прибыл на место. Страшное уныние, вызванное как преданностью войскасвоему полководцу, так и душевным потрясением его сына, воцарилось в лагере.Скоро, однако, отец успокоил глубоко опечаленного сына и взволнованных солдат.Подавив физическую боль и стараясь показаться всем перепуганным солдатам, онэтим еще больше воспламенил их рвение на борьбу с иудеями. Каждый хотел теперькак мститель полководца быть первым в бою, и, воодушевляя друг друга боевымикликами, они все вместе с неукротимой яростью ринулись против стены.

23. Хотя люди Иосифа один за другим падали, пораженные катапультами ибаллистами, они тем не менее не давали себя прогнать со стены, а кидали горящиеголовни, куски железа{44} и камни против тех, которые, укрываясь под кровлями,действовали «бараном». Но терпя потери за потерями, они не достигали никакогорезультата или лишь самого незначительного, так как, находясь на виду унеприятеля, сами не могли его видеть. Освещенные горящими в их собственныхруках головнями, они ночью, как и при дневном свете, служили верной целью дляврагов, между тем как сами не могли избегать стрел от машин, остававшихся дляних невидимыми за дальностью расстояния. Действие «скорпионов»{45} и катапульт губило многих сразу; тяжесть извергнутых имимасс камней срывала брустверы со стены, разбивала углы башен. Нет такогомногочисленного отряда, который не был бы разбит до последнего воина силой ивеличиной такого камня. О мощи боевых орудий можно судить по некоторым случаям,имевшим место в ту ночь. Одному из людей Иосифа, стоявшему на стене, камнемсорвало голову, причем череп был отброшен на расстояние трех стадий оттуловища. На рассвете беременная женщина, только что покинувшая свой дом, былазастигнута камнем, который вырвал у нее дитя из утробы и отбросил его наполстадии. Так велика была сила баллист. Еще ужаснее были грохот орудий, свисти гул стрел. Беспрестанно сотрясалась земля от падавших на нее со стены трупов;внутри города подымался каждый раз душераздирающий крик женщин, с которымсмешивались доносившиеся извне стоны умирающих. На том месте, где кипела битва,вся стена текла кровью и на нее можно было взбираться по одним толькочеловеческим трупам. Общий гул еще усиливался и делался более ужасным от эха,раздававшегося с окрестных гор, и все, что только может быть страшным длязрения и слуха, совершалось в ту ночь. Многие из защитников[236] Иотапаты умерли в эту ночь геройской смертью, многиебыли ранены. К утру{46} стена только едваначала поддаваться беспрерывно действовавшим орудиям. Но прежде чем римлянеустановили штурмовые лестницы, один из отрядов Иосифа, который был хорошовооружен и защищен панцирями, воздвигнул новую стену рядом с разрушенной.

24. Утром Веспасиан, после краткого отдыха от напряженных ночных трудов,повел свое войско на приступ. Для того, чтобы прогнать защитников собвалившихся частей стены, он приказал храбрейшим своим всадникам слезать сконей и, вооруженным с ног до головы, с простертыми вперед копьями, построитьсяв три линии против обвала, чтобы первыми вторгнуться, когда будут установленыподъемные мосты. Позади них он поставил отборную часть пехоты; остальныхвсадников он расставил вдоль стены на всей горе кругом для того, чтобы приштурме крепости никто не мог бы тайно бежать; сам в тылу он разместил в том жепорядке стрелков с приказанием держать оружие наготове, точно так же ипращников, и тех, которые прислуживали машинам. Других, снабженных лестницами,он назначил для нападения на уцелевшие части стены с той целью, чтобы частьосажденных была отвлечена от защиты поврежденных мест стены и тогда другуючасть защитников легче будет прогнать стрельбой.

25. Иосиф угадал этот план и поставил на сохранившиеся части стены усталыхвоинов и стариков в том предположении, что здесь им не будет причинено никакоговреда; на разрушенные же части стены он поставил, напротив, сильнейших воинов иво главе их назначал каждый раз других шесть начальников, чередуясь и сам сними на опаснейших местах. Он приказал им заткнуть себе уши, чтобы неиспугаться боевых кликов легионов; для зашиты от массы стрел – опускаться наколени, прикрываясь поднятыми вверх щитами, и даже поддаваться немного назад дотех пор, пока стрелки не опорожнят своих колчанов; но как только римляненаведут мосты, тогда сразу ударить по ним и броситься навстречу врагу по его жесобственному сооружению. Пусть каждый пойдет на бой не во имя спасения своегогорода, а чтобы мстить теперь уже за его гибель; пусть они представят себе, каквраги вскорости будут убивать стариков и резать женщин и детей и пусть теперьже обратят всю свою ярость против тех, которые совершат над ними все эти ужасы.

26. Таким образом он разделил своих людей на две части.[237] Но когда незанятая масса жителей, женщины и дети,увидели город, как тройным поясом обтянутый воинами, между тем как передоваястража все еще удерживала свои прежние позиции; когда они дальше заметили, чтовраги с обнаженными мечами стоят уже у стенных люков, что возвышающиеся надгородом горы засверкали блеском оружия, а стрелы арабских стрелков готовыкаждую минуту слететь с луков – тогда они подняли вопль, напоминавший последнийнадгробный плач над павшим городом, точно несчастье уже пришло и совершилось, ане только угрожало. Для того, чтобы женщины своим плачем не смягчили сердцасолдат, Иосиф велел запереть их в домах и с угрозами приказал им замолчать.После этого он появился на выпавшем ему по жребию посту стенного люка, необращая больше внимания на тех, которые по лестницам взбирались на другие местастены, и с напряженным нетерпением стал выжидать открытия стрельбы.

27. В то же время загремели трубы всех легионов, войско подняло потрясающийбоевой клич и по данному сигналу раздался со всех сторон залп орудий, так чтовоздух помрачился. Но люди Иосифа, помня его наставления, защитили уши от крикаи тела от выстрелов; когда же наброшены были наступательные мосты, они ринулисьпо ним навстречу воинам, прежде чем последние успели ступить ногой на этимосты. В завязавшемся здесь рукопашном бою с римлянами они совершали чудесасилы и мужества, стремясь в своем безнадежном положении не уступать в храбростименее угрожаемому противнику. Они не отступали от римлян до тех пор, пока илисами не падали, или не поражали врага. Но так как иудеи, уставая от непрерывнойборьбы, не могли пополняться свежими силами, в то время когда ослабевавшиеримляне каждый раз сменялись новыми отрядами и на место отбитых сейчас жевыступали другие, то последним удалось, ободряя друг друга боевыми кликами,сплачиваясь в сомкнутые ряды, прикрываясь сверху своими щитами, образовать однунепроницаемую массу{47}. Всей фалангой,точно они срослись в одно тело, они оттеснили иудеев назад и были уже близки ктому, чтобы взобраться на стену.

28. В эту страшную минуту Иосифа надоумила нужда (прекраснаяизобретательница, когда отчаяние изощряет находчивость человека) лить наприкрытых щитами солдат кипящее масло. Многие из его людей имели этот материалпод руками в больших количествах, словно они запаслись им еще заранее, и совсех сторон полили его на римлян, швыряя [238] в них также игорячо накаленную посуду. Это обожгло римлян и привело их в смятение; подужасными мучениями они падали вниз со стены, ибо масло и под вооружением легкопротекало по всему телу от головы до пят и обжигало кожу, как пламя, так какмасло по природе своей быстро нагревается и благодаря содержимому в нем жирумедленно остывает. Обтянутые своими панцирями и шлемами, римляне не моглиосвободиться от жгучего масла; прыгая и корчась от боли, они падали с мостов;те, которые бежали назад, сталкиваясь с напиравшими вперед товарищами, былилегко побеждены поражавшими их с тыла иудеями.

29. Римлян в их несчастье не покидала, однако, сила, точно так, как иудеевнаходчивость. Видя перед собой ужасные страдания облитых, они тем не менеетеснились вперед против обливавших их иудеев, и каждый проклиналпредшествовавшего ему в строю, мешавшего ему развернуть свои силы. Иудеи, сосвоей стороны, чтобы удержать этот новый натиск, прибегли к другой хитрости:они высыпали на доски сваренное греческое сено{48}, по которому римляне, скользя, скатывались вниз. Ни те,которые отступали назад, ни другие, которые стремились вперед, не моглиудержаться на ногах, но одни, отброшенные назад на мосты, были растоптаны, адругие в большом числе падали вниз на вал и здесь были расстреляны иудеями, таккак последние при падении римлян освободились от рукопашного боя и могли теперьупотребить свои стрелы. К вечеру полководец приказал солдатам, сильнопострадавшим во время штурма, прекратить битву. Немало легло в этой битве и ещебольше было ранено; из иотапатцев пало мертвыми шесть человек, а унесенораненых свыше 300. Это сражение произошло на двадцатый день десия.

30. Когда Веспасиан, ввиду понесенного поражения, хотел утешить свое войско,он нашел его страшно озлобленным и нуждающимся не в ободрении, а в новом деле.Он велел поэтому еще выше поднять валы и воздвигнуть три башни, вышиной в 50футов каждая, и обить их со всех сторон железом для того, чтобы они былиогнеупорны и вследствие своей собственной тяжести устойчивы. Эти башни онпостроил на насыпи и поместил на них копьеметателей{49}, стрелков и более легкие метательные машины, к тому жееще и сильнейших пращников. Скрываемые от глаз иудеев вышиной и брустверамибашен, римляне со своей стороны могли все-таки видеть тех, которые стояли настене, и поражать их стрелами. Иудеи же, не имея возможности спасаться отлетевших сверху стрел и защищаться от невидимых врагов, [239] видя также, что с ручными стрелами они с трудом достигают высоты башен и немогут сжечь их стены, обложенные железом, бросили стену и делали вылазки противтех, которые шли на приступ. Так держались иотапатцы. Ежедневно многие из нихпогибали. Не имея возможности вредить неприятелю, они должны былиограничиваться тем, что с большими жертвами удерживали его подальше от себя.

31. В те дни Веспасиан отрядил начальника десятого легиона, Траяна{50}, во главе 1000 всадников и 2000 пехотноговойска против соседнего с Иотапатой города Яфы, который, ободряемый неожиданнымсопротивлением иотапатцев, также примкнул к восстанию. Траян нашел город труднопоборимым, так как, кроме природных укреплений местности, он был защищендвойной стеной; но видя, что жители идут ему навстречу в боевом порядке, онвступил с ними в битву и обратил их в бегство после лишь краткогосопротивления, оказанного ими. Они устремились за первую городскую стену;римляне же, преследовавшие их по пятам, ворвались вместе с ними; они хотелибежать дальше, за вторую стену, но их же сограждане заперли перед ними воротадля того, чтобы вместе с ними не вторглись также и римляне. Бог как будто самна радость римлянам вверг галилеян в такое несчастье, отдав всю массу народа,оттолкнутую собственными руками сограждан, на заклание кровожадному врагу.Стесненные густыми кучками у ворот, громко обзывая по имени караульщиков, они смольбой на устах падали под мечами римлян. Первую стену заперли враги, вторуюих же сограждане, и так, скученные между двумя обводными стенами, многиезакалывали друг друга и сами себя, но бесчисленное множество пало от рукримлян, прежде чем кто-нибудь мог подумать об обороне, ибо, кроме страха передврагами, их поразила еще измена своих друзей. Они умирали, проклиная не римлян,а своих же собратьев. Так легли мертвыми на месте 12 000 человек. Полагая, чтогород лишился теперь всего своего ратного войска и что оставшиеся в нем изстраха ничего не предпримут, Траян отложил взятие города для полководца иотправил послов к Веспасиану с просьбой послать своего сына Тита для довершенияпобеды. Веспасиан полагал, однако, что предстоит еще борьба, и дал своему сынуотряд из 500 конных и 1000 пеших солдат. Тит послушно двинулся к городу,выстроил свое войско в боевой порядок и, поручив Траяну команду над левымкрылом, сам во главе правого крыла открыл наступление. Когда солдаты со всехсторон приставили лестницы к стене, галилеяне после краткой обороны отступилиот нее. Люди Тита вскочили на стены [240] и быстро занялигород. Но внутри последнего им пришлось еще выдержать ожесточенный бой сиудеями: в тесных улицах бросилась им навстречу самая сильная часть населения,в то время как женщины из домов бросали все, что им попадалось в руки, наголовы римлян; шесть часов длилось их сопротивление; но когда пали все бойцы,остальная масса народа на открытых местах







©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.