Главная | Обратная связь

Миниатюрный зонд направился в сторону брошенного корабля, передавая информацию на катер.

— Может быть, он набит слитками платины, — меч­тательно произнес Лайл.

— Ага. Они прямо лезут из всех щелей.

— Что это с тобой, Бэр? Ты не хочешь разбогатеть?

— Конечно — и провести десять лет в тюряге, давя клопов на нарах. Или у тебя есть способ отключить «черный ящик»?

Лайл рассмеялся. «Черный ящик» записывал абсо­лютно все: события на катере и сообщения зонда. Даже если корабль и в самом деле набит платиновыми слит­ками, скрыть это от начальства все равно было невоз­можно. Да и нет у них прав на сбор трофеев.

— Ну не совсем так, — продолжил Лайл. — Вот если бы мы нашли спонсора, выделившего нам несколько миллионов, то наняли бы кого-нибудь, кто вскрыл бы эту консервную банку и поделился с нами.

— Да, черт побери,— согласился Бэртон.

Лайл взглянул на экран. Это было дешевое устройство — только у Космофлота хва­тало денег на голографическую аппаратуру, а Охра­на Ближнего Космоса обходилась самой низкопробной электроникой Гильдии Суматры. Зонд приблизился к корпусу брошенного корабля. Тормозные двигатели по­лыхнули пламенем.

— Ну вот, мы и приехали. Удачный полет, не так ли?

Бэртон хрюкнул:

— Посмотрите-ка на люк. Его аж выгнуло наружу. — Думаешь, от взрыва?

— Не знаю. Открывай эту жестянку.

Лайл снова принялся нажимать кнопки. Из зонда выдвинулся универсальный ключ для люков, и зонд вставил его в отверстие замка.

— Не получается. Замок сломан.

— Вижу, не слепой. Взорви его.

— Надеюсь, внутренний люк закрыт.

— Да брось. Эта штука летает здесь лет шестьде­сят, и если в ней кто-нибудь и был, то уже давно умер от старости. Воздуха в ней нет, и если каким-то чудом все же кто-то уцелел, то он наверняка во внут­реннем герметичном помещении. И еще учти, что самое позднее через тридцать минут внутри этой жес­тянки станет так жарко, что даже свинец закипит. Так что взрывай.

Лайл пожал плечами и занялся кнопками управ­ления.

Зонд прикрепил к люку небольшой заряд взрывчатки и отлетел на сотню метров. Благодаря космическому вакууму заряд рванул беззвучно, и крышка люка раз­летелась на куски.

— Тук, тук. Есть кто дома?

— Посмотрим. Только на этот раз не ударь зонд обо что-нибудь.

— И в тот раз моей ошибки не было, просто забило один из тормозных двигателей, — возразил Лайл.

— Ну уж!

Зонд влетел в открытый люк.

— А внутренний-то люк открыт.

— Тем лучше. Сэкономим время. Давай вперед.

Как только зонд оказался внутри корабля, галоген­ные прожекторы включились и осветили коридор.

На экране появилось обозначение ра­диационной опасности и характерные помехи в изображении.

— Хм. Думаю, что любой в этой банке давно бы изжарился. Когда наш малютка вернется на базу, его придется хорошенько искупать.

— Мать честная, посмотрите-ка! — воскликнул Бэртон.

Прямо перед зондом висел человек. Радиация убила бактерии, которые могли бы вызвать разложение его плоти, а холод сохранил то, что не смог высосать вакуум. Обнаженный человек выглядел как гигантская высушенная слива.

— Господи, посмотри на стену позади него! — ужас­нулся Лайл.

Он стал нажимать кнопки, и изображение увеличи­лось: расплывающимися коричневыми буквами на пере­борке было написано: «Нас всех убили».

— Черт возьми, похоже, это написано кровью.

— Хочешь сделать анализ?

— И не думай. Это корабль сумасшедших.

Лайл кивнул. Он слышал жуткие истории о кораб­лях, набитых мертвецами, но сам столкнулся с таким впервые. Видно, кто-то из команды сошел с ума и расправился с остальными. Безумец открыл люк и выпустил воздух или наполнил корабль радиацией. Бы­страя или медленная — все равно смерть. Лайл по­ежился.

— Отыщи панель управления и посмотри, не можем ли мы перекачать к себе данные памяти корабля. При­боры ведь работают.

— Если батареи все еще в порядке... Интересно: детектор отмечает движение.

— Вижу. Не могу поверить, но вижу. Никто не мог остаться в живых, даже в специальном костюме от радиации.

— Нет, что-то все же есть. А-а, это грузовой транс­портер.