Главная | Обратная связь

СОЛОМИНКА, УГОЛЬ И БОБ

Братья Гримм

ЗАЯЦ И ЁЖ

Этой сказке вы, пожалуй, не поверите. Однако мой дедушка, рассказывая её, всегда говорил:
— Не всё в сказке выдумка. Есть в ней и правда. А то зачем бы стали люди её рассказывать?
Начиналась эта сказка так...
Однажды, в ясный солнечный денёк, стоял ёж у дверей своего дома, сложив руки на животе, и напевал песенку.
Пел он свою песенку, пел и вдруг решил:
«Пойду-ка я в поле, на брюкву посмотрю. Пока, — думает, — моя жена-ежиха детей моет да одевает, я успею и в поле побывать, и домой вернуться».
Пошёл ёж и встретился по дороге с зайцем, который тоже шёл в поле — на свою капусту поглядеть.
Увидел ёж зайца, поклонился ему и говорит приветливо:
— Здравствуйте, уважаемый заяц. Как вы поживаете?
А заяц был очень важный и гордый. Вместо того чтобы вежливо поздороваться с ёжиком, он только головой кивнул и сказал грубо:
— Что это ты, ёж, в такую рань по полю рыщешь?
— Я погулять вышел, — говорит ёж.
— Погулять? — спросил заяц насмешливо. — А по-моему, на таких коротеньких ножках далеко не уйдёшь.
Обиделся ёж на эти слова. Не любил он, когда говорили о его ногах, которые и вправду были коротенькие и кривые.
— Уж не думаешь ли ты, — спросил он зайца, — что твои заячьи ноги бегают быстрее и лучше?
— Разумеется, — говорит заяц.
— А не хочешь ли со мной вперегонки побежать? — спрашивает ёж.
— С тобой вперегонки? — говорит заяц. — Не смеши меня, пожалуйста. Неужели же ты на своих кривых ногах меня обгонишь?
— А вот увидишь, — отвечает ёж. — Увидишь, что обгоню.
— Ну, давай побежим, — говорит заяц.
— Подожди, — говорит ёж. — Сначала я схожу домой, позавтракаю, а через полчаса вернусь на это место, тогда и побежим. Ладно?
— Ладно, — сказал заяц.
Пошёл ёж домой. Идёт и думает: «Заяц, конечно, быстрее меня бегает. Но он глуп, а я умён. Я его перехитрю».
Пришёл ёж домой и говорит жене:
— Жена, одевайся поскорее, придётся тебе со мной в поле идти.
— А что случилось? — спрашивает ежиха.
— Да вот мы с зайцем поспорили, кто быстрее бегает, я или он. Я должен зайца обогнать, а ты мне в этом деле поможешь.
— Что ты, с ума сошёл? — удивилась ежиха. — Куда же тебе с зайцем тягаться! Он тебя сразу обгонит.
— Не твоё дело, жена, — сказал ёж. — Одевайся да пойдём. Я знаю, что делаю. Оделась жена и пошла с ежом в поле. По дороге ёж говорит жене:
— Мы побежим с зайцем вот по этому длинному полю. Заяц побежит по одной борозде, а я по другой. А ты, жена, стань в конце поля, у моей борозды. Как только подбежит к тебе заяц, ты крикни: «Я уже здесь!» Поняла?
— Поняла, — отвечает жена.
Так они и сделали. Отвёл ёж ежиху на конец своей борозды, а сам вернулся на то место, где оставил зайца.
— Ну что ж, — говорит заяц, — побежим?
— Побежим, — говорит ёж.
Стали они каждый у начала своей борозды.
— Раз, два, три! — крикнул заяц.
И побежали оба со всех ног.
Пробежал ёж шага три-четыре, а потом тихонько вернулся на своё место и сел. Сидит отдыхает. А заяц всё бежит и бежит. Добежал до конца своей борозды, а тут ежиха ему и крикнула:
— Я уже здесь!
А надо сказать, что ёж и ежиха очень похожи друг на друга. Удивился заяц, что ёж его обогнал.
— Бежим теперь обратно, — говорит он ежихе. — Раз, два, три!
И помчался заяц назад быстрее прежнего. А ежиха осталась сидеть на своём месте.
Добежал заяц до начала борозды, а ёж ему кричит:
— Я уже здесь!
Ещё больше удивился заяц.
— Бежим ещё раз, — говорит он ежу.
— Ладно, — отвечает ёж. — Если хочешь, побежим ещё раз.
Побежали ещё и ещё раз. Так семьдесят три раза бегал заяц туда и обратно. А ёж всё его обгонял.
Прибежит заяц к началу борозды, а ёж ему кричит:
— Я уже здесь!
Побежит заяц обратно к концу борозды, а ежиха ему кричит:
— Я уже здесь!
На семьдесят четвёртый раз добежал заяц до середины поля и свалился на землю.
— Устал! — говорит. — Не могу больше бегать.
— Вот видишь теперь, — говорит ему ёж, — у кого ноги быстрее?
Ничего не ответил заяц и ушёл с поля — еле ноги унёс. А ёж с ежихой позвали своих детей и пошли с ними гулять.

 

ГОСПОЖА МЕТЕЛИЦА

Была у одной вдовы дочь, была у нее еще и падчерица. Падчерица прилежная, красивая, а дочка и лицом нехороша, и лентяйка страшная. Дочку свою вдова очень любила и все ей прощала, а падчерицу заставляла много работать и кормила очень плохо.
Каждое утро должна была падчерица садиться у колодца и прясть пряжу. И столько ей нужно было спрясть, что часто даже кровь выступала у нее на пальцах.
Однажды сидела она так, пряла и запачкала кровью веретено. Наклонилась девушка к колодцу, чтобы обмыть веретено, и вдруг выскользнуло у нее веретено из рук и упало в колодец.
Заплакала падчерица и побежала домой к мачехе рассказать о своей беде.
— Ты его уронила, ты его и доставай, — сказала мачеха сердито. — Да смотри, без веретена не возвращайся.
Пошла девушка обратно к колодцу и с горя взяла да и бросилась в воду. Бросилась в воду и сразу сознание потеряла.
А когда очнулась, увидела она, что лежит на зеленой лужайке, с неба солнце светит, а на лужайке цветы растут.
Пошла девушка по лужайке, смотрит: стоит на лужайке печь, а в печи хлебы пекутся. Хлебы крикнули ей:
— Ах, вынь нас, девушка, из печи поскорее:
Ах, вынь поскорее! Мы уже спеклись! А не то мы скоро совсем сгорим!
Взяла девушка лопату и вынула хлебы из печи. Потом пошла она дальше и пришла к яблоне. А на яблоне было много спелых яблок. Яблоня крикнула ей:
— Ах, потряси меня, девушка, потряси! Яблоки давно уже поспели!
Стала девушка трясти дерево. Яблоки дождем на землю посыпались. И до тех пор трясла она яблоню, пока не осталось на ней ни одного яблока.
Сложила девушка яблоки в кучу и пошла дальше. И вот наконец пришла она к избушке. В окно избушки выглянула старуха. Изо рта у нее торчали огромные белые зубы. Увидела девушка старуху, испугалась и хотела бежать, но старуха крикнула ей:
— Чего ты испугалась, милая? Оставайся-ка лучше у меня. Будешь хорошо работать, и тебе хорошо будет. Ты мне только постель стели получше да перину и подушки взбивай посильнее, чтобы перья во все стороны летели. Когда от моей перины перья летят, на земле снег идет. Знаешь, кто я? Я — сама госпожа Метелица.
— Что же, — сказала девушка, — я согласна поступить к вам на службу.
Вот и осталась она работать у старухи. Девушка она была хорошая, примерная и делала все, что ей старуха приказывала.
Перину и подушки она так сильно взбивала, что перья, словно хлопья снега, летели во все стороны.
Хорошо жилось девушке у Метелицы. Никогда ее Метелица не ругала, а кормила всегда сытно и вкусно.
И все-таки скоро начала девушка скучать. Сначала она и сама понять не могла, отчего скучает, — ведь ей тут в тысячу раз лучше, чем дома, живется, а потом поняла, что скучает она именно по родному дому. Как там ни плохо было, а все-таки она очень к нему привыкла.
Вот раз и говорит девушка старухе:
— Я очень стосковалась по дому. Как мне у вас ни хорошо, а все-таки не могу я здесь больше оставаться. Мне очень хочется родных увидеть.
Выслушала ее Метелица и сказала:
— Мне нравится, что ты своих родных не забываешь. Ты хорошо у меня поработала. За это я тебе сама покажу дорогу домой.
Взяла она девушку за руку и привела к большим воротам. Ворота раскрылись, и когда девушка проходила под ними, посыпалось на нее сверху золото. Так и вышла она из ворот, вся золотом обсыпанная.
— Это тебе в награду за твое старание, — сказала Метелица и дала ей веретено, то самое, которое в колодец упало.
Потом ворота закрылись, и девушка снова очутилась наверху, на земле. Скоро пришла она к мачехиному дому. Вошла она в дом, а петушок, сидевший на колодце, в это время запел:
— Ку-ка-ре-ку, девушка пришла!
Много золота в дом принесла!
Увидели мачеха с дочкой, что принесла падчерица с собой много золота, и встретили ее ласково. Даже ругать не стали за долгую отлучку.
Рассказала им девушка обо всем, что с нею случилось, и захотелось мачехе, чтобы ее дочка тоже стала богатой, чтобы она тоже много золота в дом принесла.
Посадила она свою дочь прясть у колодца. Села ленивая дочка у колодца, но прясть не стала. Только расцарапала себе палец терновником до крови, вымазала веретено кровью, бросила его в колодец и сама за ним в воду прыгнула.
И вот очутилась она на той же самой зеленой лужайке, где росли красивые цветы. Пошла она по тропинке и скоро пришла к печи. где пеклись хлебы.
— Ах, — крикнули ей хлебы, — вынь нас из печки! Вынь поскорее! Мы спеклись уже! Мы скоро сгорим!
— Как бы не так! — ответила лентяйка. — Стану я из-за вас пачкаться, — и пошла дальше.
Потом пришла она к яблоне, яблоня крикнула ей:
— Ах, потряси меня, девушка, потряси меня! Яблоки уже давно поспели!
— Как же, как же, — отвечала она, — того и гляди. если я начну тебя трясти, какое-нибудь яблоко мне на голову свалится да шишку набьет!
Наконец подошла лентяйка к дому госпожи Метелицы. Она совсем не испугалась Метелицы. Ведь сестра рассказала ей о больших зубах Метелицы и о том, что она совсем не страшная.
Вот и поступила лентяйка к Метелице на работу.
Первый день она еще кое-как старалась побороть свою лень, слушалась госпожу Метелицу, взбивала ей перину и подушки так, что перья летели во все стороны.
А на второй и на третий день стала ее одолевать лень. Утром нехотя поднималась она с кровати, постель своей хозяйки стлала плохо, а перину и подушки совсем перестала взбивать.
Надоело Метелице держать такую служанку, вот она и говорит ей:
— Уходи-ка ты обратно к себе домой!
Тут лентяйка обрадовалась.
«Ну, — думает, — сейчас на меня золото посыплется».
Подвела ее Метелица к большим воротам. Распахнулись ворота. Но когда выходила из них лентяйка, не золото на нее посыпалось, а опрокинулся котел со смолой.
— Вот тебе награда за твою работу, — сказала Метелица и захлопнула ворота.
Пришла лентяйка домой, а петушок, сидевший на колодце, увидел ее и закричал:
— Будут смеяться все на селе:
Входит девушка вся в смоле!
И так эта смола к ней крепко пристала, что осталась у нее на коже на всю жизнь.

 

ГОРШОЧЕК КАШИ

Жила-была одна девочка. Пошла девочка в лес за ягодами и встретила там старушку.
— Здравствуй, девочка, — сказала ей старушка. — Дай мне ягод, пожалуйста.
— На, бабушка, — говорит девочка. Поела старушка ягод и сказала:
— Ты мне ягод дала, а я тебе тоже что-то подарю. Вот тебе горшочек. Стоит тебе только сказать:
— Раз, два, три,
Горшочек, вари!
и он начнет варить вкусную, сладкую кашу. А скажешь ему:
— Раз, два, три,
Больше не вари!
и он перестанет варить.
— Спасибо, бабушка, — сказала девочка, взяла горшочек и пошла домой, к матери.
Обрадовалась мать этому горшочку. Да и как не радоваться? Без труда и хлопот всегда на обед вкусная, сладкая каша готова.
Вот однажды ушла девочка куда-то из дому, а мать поставила горшочек перед собой и говорит:
— Раз, два, три,
Горшочек, вари!
Он и начал варить. Много каши наварил. Мать поела, сыта стала. А горшочек всё варит и варит кашу. Как его остановить?
Нужно было сказать:
— Раз, два, три,
Больше не вари!
да мать забыла эти слова, а девочки дома не было. Горшочек варит и варит. Уж вся комната полна каши, уж и в прихожей каша, и на крыльце каша, и на улице каша, а он всё варит и варит.
Испугалась мать, побежала за девочкой, да не перебраться ей через дорогу — горячая каша рекой течёт.
Хорошо, что девочка недалеко от дома была. Увидала она, что на улице делается, и бегом побежала домой. Кое-как взобралась на крылечко, открыла дверь и крикнула:
— Раз, два, три,
Больше не вари!
И перестал горшочек варить кашу. А наварил он её столько, что тот, кому приходилось из деревни в город ехать, должен был себе в каше дорогу проедать.
Только никто на это не жаловался. Очень уж вкусная и сладкая была каша.

 

ХРАБРЫЙ ПОРТНОЙ

В одном немецком городе жил портной. Звали его Ганс. Целый день сидел он на столе у окошка, поджав ноги, и шил. Куртки шил, штаны шил, жилетки шил.
Вот как-то сидит портной Ганс на столе, шьёт и слышит — кричат на улице:
— Варенье! Сливовое варенье! Кому варенья?
«Варенье! — подумал портной. — Да ещё сливовое. Это хорошо».
Подумал он так и закричал в окошко:
— Тётка, тётка, иди сюда! Дай-ка мне варенья.
Купил он этого варенья полбаночки, отрезал себе кусок хлеба, намазал его вареньем и стал жилетку дошивать.
«Вот, — думает, — дошью жилетку и варенья поем».
А в комнате у портного Ганса много-много мух было — прямо не сосчитать сколько. Может, тысяча, а может, и две тысячи.
Почуяли мухи, что вареньем пахнет, и налетели на хлеб.
— Мухи, мухи, — говорит им портной,- вас-то кто сюда звал? Зачем на моё варенье налетели?
А мухи его не слушают и едят варенье. Тут портной рассердился, взял тряпку да как ударит тряпкой по мухам — семь сразу убил.
— Вот какой я сильный и храбрый! — сказал портной Ганс. — Об этом весь город должен узнать. Да что город! Пусть весь мир узнает. Скрою-ка я себе новый пояс и вышью на нём большими буквами: «Когда зол бываю, семерых убиваю».
Так он и сделал. Потом надел на себя новый пояс, сунул в карман кусок творожного сыру на дорогу и вышел из дому.
У самых ворот увидел он птицу, запутавшуюся в кустарнике. Бьётся птица, кричит, а выбраться не может. Поймал Ганс птицу и сунул её в тот же карман, где у него творожный сыр лежал.
Шёл он, шёл и пришёл наконец к высокой горе. Забрался на вершину и видит — сидит на горе великан и кругом посматривает.
— Здравствуй, приятель, — говорит ему портной. — Пойдём вместе со мной по свету странствовать.
— Какой ты мне приятель! — отвечает великан. — Ты слабенький, маленький, а я большой и сильный. Уходи, пока цел.
— А это ты видел? — говорит портной Ганс и показывает великану свой пояс.
А на поясе у Ганса вышито крупными буквами: «Когда зол бываю, семерых убиваю».
Прочитал великан и подумал: «Кто его знает — может, он и вправду сильный человек. Надо его испытать».
Взял великан в руки камень и так крепко сжал его, что из камня потекла вода.
— А теперь ты попробуй это сделать, — сказал великан.
— Только и всего? — говорит портной. — Ну, для меня это дело пустое.
Вынул он потихоньку из кармана кусок творожного сыра и стиснул в кулаке. Из кулака вода так и полилась на землю.
Удивился великан такой силе, но решил испытать Ганса ещё раз. Поднял с земли камень и швырнул его в небо. Так далеко закинул, что камня и видно не стало.
— Ну-ка, — говорит он портному, — попробуй и ты так.
— Высоко ты бросаешь, — сказал портной. — А всё же твой камень упал на землю. Вот я брошу, так прямо на небо камень закину.
Сунул он руку в карман, выхватил птицу и швырнул её вверх. Птица взвилась высоковысоко в небо и улетела.
— Что, приятель, каково? — спрашивает портной Ганс.
— Неплохо, — говорит великан.- А вот посмотрим теперь, можешь ли ты дерево на плечах снести?
Подвёл он портного к большому срубленному дубу и говорит:
— Если ты такой сильный, так помоги мне вынести это дерево из лесу.
— Ладно, — ответил портной, а про себя подумал: «Я слаб, да умён, а ты глуп, да силён. Я всегда тебя обмануть сумею».
И говорит великану:
— Ты себе на плечи только ствол взвали, а я понесу все ветви и сучья. Ведь они потяжелее будут.
Так и сделали. Великан взвалил себе на плечи ствол и понёс. А портной вскочил на ветку и сел на неё верхом. Тащит великан на себе всё дерево, да ещё и портного в придачу. А оглянуться назад не может — ему ветви мешают.
Едет портной Ганс верхом на ветке и песенку поёт:
Как пошли наши ребята
Из ворот на огород...
Долго тащил великан дерево, наконец устал и говорит:
— Слушай, портной, я сейчас дерево на землю сброшу. Устал я очень.
Тут портной соскочил с ветки и ухватился за дерево обеими руками, как будто он всё время шёл позади великана.
— Эх ты! — сказал портной великану. — Такой большой, а силы. видать, у тебя мало.
Оставили они дерево и пошли дальше. Шли, шли и пришли наконец в пещеру. Там у костра сидели пять великанов, и у каждого в руках было по жареному барану.
— Вот, — говорит великан, который привёл Ганса, — тут мы и живём. Забирайся-ка на эту кровать, ложись и отдыхай.
Посмотрел портной на кровать и подумал:
«Ну, эта кровать не по мне. Чересчур велика».
Подумал он так, нашёл в пещере уголок потемнее и лёг спать. А ночью великан проснулся, взял большой железный лом и ударил с размаху по кровати.
— Ну, — сказал великан своим товарищам, — теперь-то я избавился от этого силача.
Встали утром все шестеро великанов и пошли в лес деревья рубить. А портной тоже встал, умылся, причесался и пошёл за ними следом.
Увидели великаны в лесу Ганса и перепугались. «Ну, — думают,- если мы даже ломом железным его не убили, так он теперь всех нас перебьёт».
И разбежались великаны в разные стороны.
А портной посмеялся над ними и пошёл куда глаза глядят.
Шёл он, шёл и пришёл наконец к ограде королевского дворца. Там у ворот лёг на зелёную траву и крепко заснул.
А пока он спал, увидели его королевские слуги, наклонились над ним и прочитали у него на поясе надпись: «Когда зол бываю, семерых убиваю».
— Вот так силач к нам пришёл! — сказали они. — Надо королю о нём доложить.
Побежали королевские слуги к своему королю и говорят:
— Лежит у ворот твоего дворца силач. Хорошо бы его на службу взять. Если война будет, он нам пригодится.
Король обрадовался.
— Верно, — говорит, — зовите его сюда. Выспался портной, протёр глаза и пошёл
служить королю.
Служит он день, служит другой. И стали
королевские воины говорить друг другу:
— Чего нам хорошего ждать от этого силача? Ведь он, когда зол бывает, семерых убивает. Так у него и на поясе написано.
Пошли они к своему королю и говорят:
— Не хотим служить с ним вместе. Он всех нас перебьёт, если рассердится. Отпусти нас со службы.
А король уже и сам пожалел, что взял такого силача к себе на службу.
«А вдруг, — думал он, — этот силач и в самом деле рассердится, воинов моих перебьёт, меня зарубит и сам на моё место сядет?.. Как бы от него избавиться?»
Позвал он портного Ганса и говорит:
— В моём королевстве в дремучем лесу живут два разбойника, и оба они такие силачи, что никто к ним близко подойти не смеет. Приказываю тебе найти их и одолеть. А в помощь тебе даю сотню всадников.
— Ладно, — сказал портной. — Я, когда зол бываю, семерых убиваю. А уж с двумя-то разбойниками я и шутя справлюсь.
И пошёл он в лес. А сто королевских всадников за ним следом поскакали.
На опушке леса обернулся портной к всадникам и говорит:
— Вы, всадники, здесь подождите, а я с разбойниками сам справлюсь.
Вошёл в чащу и стал оглядываться кругом. Видит — лежат под большим деревом два разбойника и так храпят во сне, что над ними ветки колышутся. Портной, не долго думая, набрал полные карманы камней, залез на дерево и стал сверху бросать камни в одного разбойника. То в грудь попадёт ему, то в лоб. А разбойник храпит и ничего не слышит. И вдруг один камень стукнул разбойника по носу.
Проснулся разбойник и толкает своего товарища в бок:
— Ты чего дерёшься?
— Да что ты! — говорит другой разбойник. — Я тебя не бью. Тебе это, видно, приснилось.
И опять они оба заснули.
Тут портной начал бросать камни в другого разбойника.
Тот тоже проснулся и стал кричать на товарища:
— Ты чего это в меня камни бросаешь? С ума сошёл?
Да как ударит своего приятеля по лбу! А тот — его.
И стали они драться камнями, палками и кулаками. И до тех пор дрались, пока друг друга насмерть не убили.
Тогда портной соскочил с дерева, вышел на опушку леса и говорит всадникам:
— Дело сделано, оба убиты. Ну и злые же эти разбойники! И камни они в меня швыряли, и кулаками на меня замахивались, да что им со мной поделать? Ведь я, когда зол бываю, семерых убиваю!
Въехали королевские всадники в лес и видят:
верно, лежат на земле два разбойника. Лежат и не шевелятся — оба убиты.
Вернулся портной Ганс во дворец к королю.
А король хитрый был. Выслушал он Ганса и думает: «Ладно, с разбойниками ты справился, а вот сейчас я тебе такую задачу задам, что ты у меня в живых не останешься».
— Слушай, — говорит Гансу король, — поди-ка ты теперь опять в лес, излови свирепого зверя-единорога.
— Изволь, — говорит портной Ганс, — это я могу. Ведь я, когда зол бываю, семерых убиваю. Так с одним-то единорогом я живо справлюсь.
Взял он с собою топор и верёвку и опять пошёл в лес.
Недолго пришлось портному Гансу искать единорога — зверь сам к нему навстречу выскочил, страшный, шерсть дыбом, рог острый, как меч.
Кинулся на портного единорог и хотел было проткнуть его своим рогом, да портной за толстое дерево спрятался. Единорог с разбегу так и всадил в дерево свой рог. Рванулся назад, а вытащить не может.
— Вот теперь-то ты от меня не уйдёшь! — сказал портной, набросил единорогу на шею верёвку, вырубил топором его рог из дерева и повёл зверя на верёвке к своему королю.
Привёл единорога прямо в королевский дворец.
А единорог, как только увидел короля в золотой короне и красной мантии, засопел, захрипел. Глаза у него кровью налились, шерсть дыбом, рог, как меч, торчит.
Испугался король и кинулся бежать. И все его воины за ним. Далеко убежал король — так далеко, что назад дороги не нашёл.
А портной стал себе спокойно жить да поживать, куртки, штаны и жилетки шить. Пояс он на стенку повесил и больше ни великанов, ни разбойников, ни единорогов на своём веку не видал.

 

 

СОЛОМИНКА, УГОЛЬ И БОБ

Жила-была одна старушка, старая-престарая. Восемьдесят лет ей было. Пошла старушка на огород, собрала целое блюдо бобов и решила их сварить. «Вот, — думает, — сварю бобы и пообедаю».
Растопила она печь и, чтобы огонь разгорелся получше, подбросила в топку пучок соломы. А потом стала сыпать в горшок бобы.
Вот тут-то всё и началось.
Когда сыпала она бобы в горшок, один боб взял да и упал на пол.
Упал и лежит рядом с соломинкой.
И сюда же, на пол, выскочил из печки раскалённый уголёк.
Вот соломинка и говорит:
— Милые друзья, откуда вы здесь?
— Я, — отвечает уголёк, — из печки. Если бы, — говорит, — я оттуда не выскочил, я бы пропал: пришлось бы мне сгореть и рассыпаться золой.
А боб говорит:
— И мне посчастливилось, что я сюда упал. А то пришлось бы мне, как и другим моим приятелям-бобам, в кашу развариться.
А соломинка говорит:
— И я рада, что в печку не попала, а здесь лежу.
— Ну, а что же мы теперь делать будем? — спрашивает уголёк.
— Я думаю, — сказал боб, — вот что. Пойдёмте-ка путешествовать.
— Пойдём, пойдём! — сказали уголёк и соломинка.
И пошли они вместе — боб, соломинка и уголёк — путешествовать. Долго шли и пришли к ручейку.
Ручеёк маленький, узенький, а перебраться через него трудно — мостика нет. Как тут быть?
Подумала соломинка и говорит:
— Мы вот что сделаем: я перекинусь с бережка на бережок, а вы по мне переправитесь, как по мосту.
Так они и сделали. Перекинулась соломинка с берега на берег, и первым побежал по ней уголёк. Бежит, как по мосту. Добежал до середины, слышит — плещет внизу вода. Стало ему страшно, остановился он и кричит:
— Боюсь воды, боюсь воды!
А пока он стоял и кричал, соломинка от него загорелась, распалась на две части и полетела в ручей. Уголёк тоже упал в воду, зашипел:
«Тону, спасите!» — и пошёл ко дну.
А боб осторожней был — он на берегу остался. Остался на берегу и давай смеяться над угольком и соломинкой.
Смеялся он, смеялся да и лопнул от смеха.
Плохо бы ему пришлось, но, на его счастье, сидел на берегу бродячий портной. Достал портной нитки и сшил обе половинки боба.
А так как у портного белых ниток с собой не было, зашил он боб чёрной ниткой. С тех пор у всех бобов чёрный шов посредине.