Главная | Обратная связь

IV. Игра и правосудие

I. Природа и значение игры как явления культуры

Сочинение посвящено всеобъемлющей сущности феномена игры и универсальному значению её в человеческой цивилизации. Хёйзинга считает, что игра не может быть редуцирована к феноменам культуры, поскольку она древнее их и наблюдается еще у животных. Напротив, сама культура (речь, миф, культ, наука) имеет игровую природу. Сущность игры Хёйзинга сначала определяет как несерьезность, однако поясняет, что играющие животные в отличие от человека не смеются, т.е. игра все же может включать в себя серьёзность. Затем он определяет игру как "свободное действие", поскольку она лишена принуждения и ей предаются в "свободное время" и в особом "игровом пространстве". Вместе с тем, игра подразумевает строгий внутренний порядок, что подразумевает присутствие некоего игрового сообщества.

II. Концепция и выражение понятия игры в языке

Переходя к анализу слова "игра" Хёйзинга замечает, что оно встречается у всех народов. Начинает он с языка античной цивилизации, где игра обозначается тремя способами как пайдиа ("ребячества"), атюрма ("ерунда") и агон ("состязание"). Хёйзинга замечает, что некоторые исследователи античности противопоставляют пайдию и агон, т.е. игру и состязание, но эти два понятия, все же выражают единое явление. Разные слова для обозначения игры встречаются и в санскрите: kridati (забавы детей и животных), divyati (бросать жребий), tandeln (подражать, высмеивая). В японском игра совпадает с вежливостью, а в семитских языках - с издевательством. В германских языках нет обобщающего для игры слова, а в романских языках оно есть. Размышляя о сексуальной игре, Хёйзинга подчеркивает в ней избыточность над биологическим спариванием. Он также противопоставляет игру всякой биологической необходимости, будь то самозащита или добывание пропитания.

III. Игра и состязание как культуросозидающая функция

Размышляя над соотношением игры и культуры, Хёйзинга замечает, что культура рождается из игры и культура имеет характер игры. Он еще раз указывает на напряжение и неопределенность как критерий игры. Он различает одиночные (пасьянс), агональные (спорт) и азартные (игра в кости) игры. Возвращаясь к противопоставлению игры и состязания в греческом языке, он называет этот факт "случайным пробелом в формировании абстрактного понятия игры". С точки зрения Хейзинги, состязание составляет суть игры - выражение воли к власти или "агональный инстинкт". Азартные игры он связывает с попыткой выяснения воли богов. В этом контексте он истолковывает потлач . Вырастающая из этого бравада становится основой добродетели и фундаментом этики. Хёйзинга делает вывод: "без поддержания определенного игрового поведения культура вообще невозможна" .

IV. Игра и правосудие

Рассматривая судопроизводство, Хёйзинга также замечает там элемент игры, лицедейства (мантии и парики) и состязания ("тяжбы"). В античности неотъемлемым элементом любого суда также являлась случайность и жребий богов.