 |
|
Париж, шаг шестой. «Жёлтый сверток»
-Этьен… Этьен Фурье,- поклонившись в сторону Мари, улыбнулся:
- Как Ваше самочувствие?- Усаживаясь на плетённый глубокий стульчик.
- Спасибо, я чувствую себя замечательно за исключением не большой слабости.
- Так-так, сейчас.- Доктор Фурье незамедлительно поставил перед собой саквояж. Тут же откинул кожаную плотную крышку. Извлёк из глубины стетоскоп:
- Вы, позволите?- Поправляя обе трубки в ушах, указывая круглой мембраной в руке на спину. Прослушал внутренние звуки. Затем внимательно осмотрел глаза и определил цвет языка. Ещё держа одной рукой Мари за запястье, смотря куда-то вверх, отсчитывая счет:
- Всё куда лучше, чем я себе предполагал.- Укладывая медицинские приспособления обратно в саквояж:
- Вы вскоре полностью поправитесь.
- Ах, какая радость!- Воскликнула мадам Аполлин.- Милый Этьен, Вы просто волшебник.
- Ну что Вы, ну что Вы...,- смущенно и сдержанно.
- Илона, душка, бутылочку лучшего виски…, и поскорее.- Мадам Аполлин значительно оживилась, обращаясь затем к Мари:
- Дорогая, Вы не представляете какое удовольствие знать, что Вы поправляетесь.
- Спасибо, мадам….
Испанка Илона мелькнула за шторы, готовясь к распоряжению мадам Аполлин. Но перед этим Мари ощутила на себе душный матовый взгляд. Обернувшись в сторону, плотные шторы уже легким покачиванием проводили ушедшую.
Мадам Аполлин, бодро привстала из-за столика, разведя руки вокруг себя:
- Мы обязательно должны отпраздновать это! По этому случаю нужно обязательно собрать гостей! Как, Вы, считаете, милый Этьен, наша Мари уже готова?
- Разумеется.- Одобрительно покачивая головой с легким привкусом иронии.
- Конечно-конечно! Ну, разумеется, готова!- Радость переполняла мадам Аполлин:
- Ах, милый Этьен, ну прости.., прости же меня за мои предрассудки. - Упав вновь в плетёное кресло в эйфории:
- О Этьен! Ты лучший! Ты спас меня. Ты вновь меня спас! Так…, нам нужно незамедлительно обдумать, кого мы можем собрать.- Предвосхищая предстоящее торжество и пиршество, мадам Аполлин озабоченно что-то перебирала в своей памяти. Схватившись за мундштук с вложенной заботливо испанкой уже сигаретой, закурила:
- Милый Этьен?- Выпуская клубы дыма.
- Может быть, господина Горбина и мсье Волжика. – Предложил, описывая круги пальцем в воздухе.
- Да-да, непременно господина Горбина и мсье Волжика.., и обязательно вдову Подкаменную!- С нарастающим приятным волнением:
- Илона? Душка? Ты здесь?- Закатив глаза.
- Да, мадам.- Из-за штор.
- Так вот, передай Полю, чтобы немедленно разыскал мне этого болвана надсмотрщика и пусть оба явятся ко мне как можно скорее.- Повернувшись к Мари, улыбнулась. И не переставая всматриваться в глаза Мари:
- И вот ещё что, пожалуйста, подготовь пригласительные билеты и запланируй мне звонки нашим иностранным гостям.
- Конечно, мадам.- Приглушенно, не поднимая глаз.
- Ну и славно. Поторопись!
Заслышав об «иностранных гостях», красивый доктор изменился в лице с располагающего-комфортного на неожиданно-озадаченное:
- … иностранные гости?- Сухо
- Да, а что тебя смущает, милый Этьен?
- Ну-у….- Протяжённо, подбирая правильные слова к мадам.
-Ах, милый Этьен, если ты тревожишься присутствием мсье Фредериком, так оставь это. И не бери в голову.
- Но, мадам, мы не совсем….- Отпив значительную часть коньяка из бокала.
- Этьен, я знаю, что у вас давние счеты. – Посмотрев вновь снисходительно на Мари:
- Ах, эти врачи…,- иронично покачав головой и засмеялась, - Ни как не могут поделить свои пилюльки.- Намеренно пристыдив доктора за столиком.
Внезапно сочувствующая ему в публичном оскорблении шея, почувствовала легкое удушение. Онпослабил хорошо связанный бант на французский манер. Отвел глаза. Мари не напоминая о себе, вновь ни чего не понимала. Безумие готовило очередной натиск. Так ей казалось. На столе приподнимались хорошо уложенные столовые салфеточки. Погода портилась. Мадам Аполлин, не замечая ни кого хохотала. Послышалось, как упала одна из вазочек с цветами.
- Ты всё равно останешься прекрасен… ты прекрасен, милый Этьен. Ты лучший!- смягчённо, усмиряя свой откровенный хохот. Протянула свою руку. Коснулась его щеки тыльной стороной ладони:
- Ну же, посмотри на меня.- Он обидно-не охотно повернулся к мадам. Она видом невинности:
- Ну, разве можно на меня обижаться….- У Этьена пробрались крохотные розовые пятнышки на щеках. Затем мадам Аполлин привстала и прижала его голову к своей груди как покаявшемуся ребенку. Поцеловав его в край уха, отпустила от себя, усаживаясь обратно за столик, увидев Мари, окутанную впростынь:
- Ах, Мари… Вы? Как я рада Вам! Почему ещё вы ещё не выбрали платье?
- Какое платье?- Придя в себя.
- То, в котором вы будете на званом ужине. Как Вы ещё не знаете? Разве Вам Илона не сообщала?
- Нет…. Я не предполагала…, я только слышала в вашем разговоре, что в честь моего выздоровления Вы решили…
- Как? Ты всё слышала?- Непритворно удивлённо.
- Да. Правда, я не совсем понимаю? – Сконфуженно.
Мадам Аполлин однозначно посмотрела на Этьена. Потом вновь на Мари. Ещё опив чуть конька:
- Этьен, милый, скажи ка мне.., это правда?- Показывая бокалом в сторону Мари.
- Что, правда?- Растерянно.
- Правда что она всё это время была с нами? Вот за этим столиком?
- Не могу знать.- Поправляя бант.
- Но она говорит, что слышала о нашем сюрпризе для неё!
- Очень странно.- По-докторски заинтересованно.
Шторы на входе террасы скользко всколыхнулись. Показался не высокий полный мужчина. Он беззвучно направлялся в сторону беседующих. Первым его завидел Этьен. Извинившись перед присутствующими за столиком, отведя взгляд от приближающегося к ним, встал с места. Отвернулся. Подошёл к краю, вглубь южной стороны, террасы. Оценив жест Этьена, мадам Аполлин повернулась в сторону входа. Затем вслед за ней и Мари.
- Фредерик!- Восторженно встречая объятиями.
- Юрий Леонидович?- Растерянно-удивленно.
- Моё почтение, мадам.- Удерживая шляпу от усилившегося ветра.
- Ну что ты, Фредерик, дай ка я тебя хорошенько расцелую.
Мари резко стала с места, поправив на себе простынь. Сделав несколько шагов от столика, абсолютно не доверяя своим глазам:
- Нет…, нет…. Доктор Патлос, почему Вы здесь? Почему?- Прижимая плотнее к себе белую ткань.
- Как это почему?- Не отвлекаясь от поцелуев, строго осекла мадам Аполлин.
- Почему…?- Не удерживая проступающие слезы, прикрывая ладонью редкие всхлипывания. Мари опустилась на пол. На колени. Склонила голову. Задрожали плечи. Ветер срывал с неё легкую ткань. Она замолчала. Мелкие капли начинающегося, но уже хлесткого дождя кололи ей обнажившуюся спину. Тяжёлое дыхание. По полу перекатывались сухие ветки и безжизненные листья. Повсюду опрокинувшиеся вазы разбрызгали воду. С колонн серой террасы спускались жилистые увядшие вьюнки, отпугивая птиц.
- Почему ты ещё не соизволила вскрыть конверт?- Тряхнул её за руку Фредерик. Обращаясь к мадам Аполлин:
- Ну же, помогите мне её поднять!
Когда Мари оказалась на плетеном кресле, на столике перед ней лежали желтый сверток и ножек для вскрытия. Двое: мадам Аполлин и Фредерик сидели перед ней.
- Как же так, как же так…, а мы ещё совсем не начали репетицию ужина и не всем разослали пригласительные билеты…, и платье не подобранно. – Причитала мадам Аполлин.
- Вскрой конверт! – Кричал Фредерик, придерживая шляпу от захлестывающего ветра.
- Такого не могло произойти. Какое упущение. Ах, Фредерик…, сюрприз испорчен…. Ка же так….- Упав лицом на приспущенные брюки Фредерика.
- Вскрывай живо, дрянь. Потаскуха!- Испытывая нарастающее удовольствие, тыкал толстым пальцем на сверток перед Мари.
- Прекратите!!!- Выдавлено. Обессиленно. Пронзительно.
Стало тихо. Мадам Аполлин отвлеклась. Фредерик оторопел. Обернулся красивый доктор. Все замолчали.
- Прекратите…, прошу Вас. Вы все…, умоляю.- Сдавленно.
Мадам Аполлин и Фредерик переглянулись между собой. Красивый доктор наблюдал. Мари в полу сознании терлась правой щекой о стеклянны столик. Опрокинулась бутылка коньяка, облив ей волосы. Покатился бокал. Разбился.
- Фредерик, дорогой, ну вскройте вы уже,наконец, этот конверт.- Произнесла вдруг мадам Аполлин.
- Только если Вы, мадам, меня просите.- Вынув из внутреннего кармана пиджака очки в роговой оправе, отправил их на кончик носа.
Мари чуть приподняла голову. Тот взял нож. Провел по внешней стороне свертка. Отбросил нож в сторону. Распечатал сверток:
- Так, что тут у нас…, давайте посмотрим.- Еще раз, пренебрежительно взглянув на Мари.
- Минутку, мсье.- Прервала мадам Аполлин.- Я предлагаю наполнить наши бокалы! Этьен, милый, подойди же к нам.
- Да-да, подходи, щёголь пустоголовый.- Буркнул в сторону Этьена.
- Я бы попросил…
- Ну же мужчины, не ссорьтесь. Хоть сейчас оставайтесь в рассудке. Илона, у нас закончился коньяк.- Столкнув со стола опрокинутую бутылку.
Мари, находясь в том же положении, находя в себе силы только приоткрыть глаза. Она смотрела, как они улыбаются, шутят, пьют, обнимают друг друга, целуют. Ветер с дождем не прекращались, но она уже не чувствовала ни холода, ни острых капель. Все было размыто, и она с каждой минутой хотела всё прекратить. Но не было сил. Вдруг, когда они закончили поощрительные слова в адрес друг друга, красивый доктор подскочил к ней и схватил её за волосы:
- Ну а теперь мы посмотрим, что ты от нас утаила.- Сладострастно.
- Так, тут какие то безделушки. Ага, вот. Так.- Предварительно прочитав сложенный лист бумаги:
- Это свидетельство о смерти с приложенными к нему обстоятельствами смерти.- Пауза. Закусив ушко очков:
- Вашей, Мари, смерти. Вот, пожалуйста, это случилось в поезде. Об этом и газеты пишут. Вот, пожалуйста.- Швырнув ей под нос газету: «Зверски убита девушка» стояло в заголовки статьи.
Её глаза расширились. В голове происходило невообразимое. Она схватила тот самый нож, которым вскрыли желтый сверток, и глубоко полоснула себя по шее.
- Что???- Заорал красивый доктор.- Так ты нас благодаришь и уже убегаешь от нас? А как же званый ужин? А?
- Да пошёл ты….- На последнем дыхании.
Этьен, Этьен Фурье, доктор который был призван сообщить о состоянии здоровья красавицы Мари, ухватился ещё сильнее обеими руками за волосы. Она уже перед ним. Во весь рост. Он её удерживает. Он со всей силы ударил ногой Мари в живот. Её тело проломило ограждение террасы, и она упала вниз на газоны. Голова задрана назад. Зияла рана.
На верху, когда они подошли к краю террасы, они в секунду искорежено подвисли в воздухе. Так как если бы это были тряпочные куклы, подвешенные на нейлоновых нитях. Застывшие лица как горячий черный воск стекались под ноги, обжигая шею, грудь. Руки огромного негра с зашитым ртом, продевая их податливые и мягкие тела ржавой проволокой, сшивая и комкая, стыдливо утягивали в недвижимую пропасть.
На другой стороне поля, там, куда вглубь уводили грибные тропинки, сидели на пенёчке дедушка пасечник и девочка.
«Деда, ты меня любишь?- Она обняла его пухлыми ручонками, теребя бороду.- Любишь? Деда, скажи мне?- Она прижалась щёчкой так к его груди, что Деда слышал через Машеньку своё сердце.- Люблю, Машенька… очень люблю,- посмотрев на её закрытые глазки.- И бабка тебя любит…, ты только приезжай к нам чаще…, дочка. Засыпай родненькая, засыпай…»