Главная | Обратная связь

Глава 9. Об амодааьности смысла 8 страница

что от того, какой и как язык мы усваиваем, каким образом мы лингвизируем свой мир, зависит и наше знание о мире¹. Извест­ная и достаточно популярная в настоящее время концепция лин­гвистической относительности Сепира-Уорфа базируется на представлении, согласно которому язык организует поток чув­ственного опыта и позволяет строить осмысленный мир на осно­ве тех языковых норм, которые усваиваются с раннего детства в Определенной общественной и культурной среде. Трудности же понимания друг друга представителями различных языковых культур обусловлены тем, что в языке «содержится своеобразный взгляд на мир, и различия между картинами мира тем больше, чем больше различаются между собой языки» (Лебедев М. В., 1998. С. 83). Если к этому добавить и отличия, связанные с индивиду­альным употреблением понятий внутри однородной языковой среды, сохраненная способность к человеческому взаимопони­манию воистину может считаться чудесной.

Краткий анализ дает основания считать смысл психическим продуктом, в то время как значения (предметные и лингвисти­ческие) принадлежат внешнему относительно психики миру, при­чем важно подчеркнуть, что смыслы как содержание психичес­кого уникальны, как уникален сознательный опыт каждого человека, как уникальна любая человеческая жизнь. Это утверж­дение нисколько не противоречит положению о том, что струк­тура и функции человеческой психики и сознания имеют общий для всех людей вид, который не зависит от национальных, поло­вых, возрастных, культурных и других особенностей. Каждый уникальный человек похож на всех остальных людей. Его сход­ство определяется инвариантными для всех людей принципами, лежащими в основе строения психики и общими законами ее функционирования, а уникальность — неповторимостью психи­ческого содержания памяти, отчего и опыт осознания в актуаль­ный момент времени приобретает индивидуальную специфику.

¹М. Хайдеггер называл язык «домом бытия, где человек пребывает».

Глава 9 ОБ АМОДАЛЬНОСТИ СМЫСЛА

Окружающий эмпирического субъекта действительный мир сам по себе (то есть как мир ноуменальный) не является зримым, слы­шимым, осязаемым или обоняемым. Таковым его делают формы отражения: зрение, слух и т. д. Картина мира, что строится субъек­том познания, или иначе, та психическая проекция феноменов действительного мира, который репрезентирован носителю созна­ния через формы психического отражения («познавательные кон­туры сознания») есть модельное знание субъекта о том, как устро­ен мир, какие свойства имеют объекты действительного мира, какие отношения существуют между этими объектами, чем детер­минировано то или иное явление. Картина мира в данном случае может быть понята как упорядоченное содержимое памяти, по­скольку именно в памяти хранится вся информация, усвоенная и накопленная субъектом до момента текущего настоящего, Поми­мо этого, работа сознания, те или иные эффекты понимания (а соз-нание и есть аппарат понимания, тогда «сознавать» = «понимать») возможны лишь на основе ранее накопленного опыта. Такое пред- ставление лишь в том случае оправданно, если память в аспекте сохранения информации принимать за бессознательное психиче­ское. Поскольку сознание не является потенциальным, а всегда ра­ботает в актуальном режиме («здесь и сейчас»), то содержанием сознания будет только то, что составляет наличный, буквально: текущий, сенсорный, перцептивный опыт или опыт представле­ния, мышления, эмоционального переживания. Об этом отдельно пойдет разговор в дальнейшем.

Сознание в каждом акте познания стремится верифицировать уже имеющиеся знание субъекта об окружающем мире, то есть проверить на достоверность построенную ранее картину мира. В психологии познавательной активности это выражается в раз­нокачественных эффектах последействия памяти, начиная с эф-

Глава 9. Об амодааьности смысла

 

фектов влияния установки на восприятие, эффектов констант­ности, эффектов инерции поведенческих стереотипов и закан­чивая эффектами фантомных конечностей и даже фактами со­хранения автором научной теории ее базовых положений путем «защитного пояса» теории (И. Лакатос) в ответ на логические или эмпирические опровержения. Память имеет тенденцию к после-действию. В противном случае oна не нужна.,

Работу сознания в актуальном режиме невозможно представить

себе без априорного пред-понимания. Познавательные контуры сознания: сенсорно-перцептивны, контур представления, мыслительный и рефлексивный — есть формы, содержащие смыслы. Сами процессы формирования интегральных продуктов познавательной деятельности, например, перцептогенез или мыслительный про­цесс следует рассматривать как различные виды смыслогенеза, как процессы понимания. Согласно закону Ланге, формирование, на­пример, зрительного перцептивного образа проходит ряд стадий и начинается с применения сознанием самых слабых критериев со­ответствия ожиданий воспринимаемому объекту, когда объект опознается как «нечто», а не как «что-то». Затем ужесточаются кри­терии соответствия, сужается мнемический (бессознательный) контекст понимания и перцепт приобретает свои специфические свойства: константность, целостность, предметность и обобщен­ность, то есть достигается стадия ясного осознания. Динамика формирования перцептивного образа, а если обобщить, то и ди­намика мышления, процесс построения научной концепции, раз­витие отношений с другим человеком или отношения к собствен­ному «Я» — это разнообразные формы смысловой динамики, процессы последовательного различения и уточнения смысла.

Забегая вперед, укажем, что сознание есть синоним самосозна-ния: сознание, которое понимает, и сознание, которое понимает­ся как актуальное смысловое содержание «текста» познавательно­го контура, - это одно и то же сознание, само себя понимающее сознание. Если же за явлениями, данными в текущем настоящем в сознании, за мыслью, представлением или любым переживанием, в широком смысле слова, включая и сенсорные эффекты, допус­кать существование некой инстанции, реализующей акты пони­мания этих явлений, некоторого субъекта, который инициирует процедуру интерпретации, то мы будем вынуждены за этой инстан­цией, этим субъектом предполагать еще одну инстанцию или субъекта познания, то есть еще одно ago-сознание, а за ним еще

Часть I. Методология научно-психологического исследования сознания

одно и т. д. Поэтому необходимо совершать редукцию на уровне анализа самих феноменов. А это означает, что 1) кроме памяти за феноменом сознания ничего не стоит, 2) феномен сознания сам себя обнаруживает, сам себя понимает. Поэтому, например, на воп­рос: «Чем мы видим сон?» не следует отвечать, что вопрос постав­лен некорректно, ведь мы действительно переживаем факт визу­ального наблюдения и часто понимаем, что наблюдаем мы, а не кто-то за нас. Сон сам себя видит, сам себя понимает. Тот экран, на котором разворачиваются события сновидения («онтологический план сознания»), не предполагает зрителя перед экраном («гносе­ологический план сознания»). Экран сам себя рассматривает. Как нельзя лучше подходят для иллюстрации эффекта самообнаруже­ния сознания поэтические строчки О. Мандельштама: «Я и садов­ник, я же и цветок...»

Смысл, заключенный в активном познавательном контуре, не есть сам познавательный контур сознания, но вне формы своего существования (явления в сознании) он актуально не проявляет­ся. Смысл выражается в продуктах сознательной активности. На­против, в памяти (бессознательной психике) смысл хранится без означающих его носителей. Ни ощущения, ни образы, ни мыс­ли, ни эмоций, ни действия не сохраняются в памяти. (Это чрез­вычайно важный тезис, который я отстаиваю, и к обсуждению которого не раз еще буду возвращаться.) Нет поэтому и основа­ний для выделения зрительной, слуховой или моторной памяти. Человек запоминает в зрительной модальности, на слух или с помощью осязания, но это не означает, что способ запоминания, форма определяют характер мнемического следа, а следователь­но, тип памяти. Другими словами, память записывает и сохраня­ет только смыслы, порождаемые в тот или иной момент времени в сознании, аде: сами"продукты психической активности, по­скольку последние обнаруживаются и существуют только в тот момент, когда переживаются в сознании. Память же, хотя и су­ществует как актуальное бессознательное содержание психики, хранит информацию о прошлом. В силу этого семантическая модель мира или картина мира является амодальной по своей природе. Амодален и смысл как психический субстрат памяти.

Аргумент I

Психологическая экспериментатика также подтверждает ска­занное. Если испытуемому зрительно предъявлять предметные