Главная | Обратная связь

Социальная эволюция

Три формулы объяснения социальной эволюции: «естественный отбор», «борьба за существование», «выживание сильнейшего».

Правительство не должно вмешиваться в естественные процессы, протекающие в обществе. Только в таких условиях люди «приспособленные» будут выживать, а «неприспособленные» — вымирать; только сильные смогут адаптироваться и достигать всё более высоких уровней исторического развития.

Государственное принудительное перераспределение социальных благ должно стать частным делом, задача которого — «смягчать несправедливости природы».

Социализм и коммунизм — невозможны. Людям свойственны любовь к власти, честолюбие, несправедливость и нечестность. «Все попытки ускорить прогресс человечества с помощью административных мер ведут лишь к возрождению учреждений, свойственных низшему (то есть военному) типу общества — пятятся назад, желая идти вперед».

Такая постановка вопроса допускает признание объективного развития общественных явлений, но она ведет к их биологизации, к защите эксплуатации и угнетения как якобы естественных явлений. Распространение на общества принципа «борьбы за существование» создает основу для одного из одиозных течений социологии, так называемого социального дарвинизма.

Личные права

Перечень индивидуальных прав по Спенсеру:

§ безопасность личности,

§ свободное передвижение,

§ свобода совести,

§ свобода речи,

§ свобода печати и др.

Спенсер защищал «право каждого человека заниматься своими делами как ему угодно, каковы бы ни были его занятия, лишь бы они не нарушали свободы других». Политические права — нужны для того, чтобы защищать личные права. «Политические права должны быть так распределены, чтобы не только индивиды, но и классы не могли угнетать друг друга». Однако, несмотря на всю свою либеральность, Спенсер был против предоставления политических прав женщинам.

 

Джон Стюарт Милль (англ. John Stuart Mill; 20 мая 1806, Лондон — 8 мая 1873,Авиньон) — известный английский мыслитель и экономист.

Основные идеи

В области философии самым замечательным произведением М. является его «Система Логики». Логика, по словам М., есть теория доказательства. Психология устанавливает законы, по которым в нашем духе возникают и группируются чувства, представления и идеи, а логика должна установить ясные и несомненные правила для различения истины от лжи, верных умозаключений от неверных. Критерием истины является опыт; истинным умозаключением можно назвать только такое, которое строго согласуется с объективной реальностью, с фактами. Все наше знание имеет опытное происхождение. Априорных истин, независимых от опыта, не существует. Математические аксиомы, несмотря на то что отрицание их кажется нам немыслимым, возникают точно так же вследствие опыта, а немыслимость отрицания их зависит только от их всеобщности, а также от простоты и несложности восприятий пространства и времени, с которыми имеет дело математика. Опыт и наблюдение являются основанием не только индукции, то есть умозаключения от частного к общему, но также и дедукции, то есть умозаключения от общего к частному. С чисто формальной стороны в большой посылке силлогизма уже содержится заключение, и потому силлогизм не расширял бы нашего знания, если бы при построении силлогизма мы действительно исходили из общих положений. На самом деле при всяком дедуктивном выводе мы заключаем не от общих, а от частных положений. Когда я умозаключаю, что я смертен, потому что все люди смертны, то истинным основанием моего умозаключения является наблюдение, что все люди, жившие раньше меня, умерли. Вывод делается не из общего положения, а из отдельных частных случаев, бывших объектом наблюдения. Таким образом, и в силлогизме источником нашего знания остаётся опыт и наблюдение.

Главную заслугу М. составляет разработка теории индукции. Он устанавливает четыре метода, посредством которых индуктивным путём можно найти причину данного явления: методы согласия, различия, остатков и сопутствующих изменений. М. не принадлежит, однако, к числу неограниченных приверженцев индуктивного метода, как большинство английских философов эмпирической школы. Напротив, по мнению М., самым могучим орудием открытия истины является дедуктивный метод, лучшим примером которого может служить открытие Ньютоном силы тяготения. Индукция неприменима ко всем более сложным случаям, когда несколько сил действуют одновременно и ни одна из них не может быть исключена. При таких условиях необходимо прибегнуть к более сложным приёмам: закон действия каждой отдельной силы изучается порознь, затем делается вывод комбинированного действия их всех, и заключение проверяется наблюдением. Это и есть тот дедуктивный метод (слагающийся из трёх частей — индуктивного исследования, вывода и поверки), который более всего содействовал успехам науки; всякая наука стремится сделаться дедуктивной, но только астрономия и физика достигли этой стадии, прочие же находятся ещё в состоянии эмпиризма. «Система логики» не проложила новых путей в области мысли, не открыла новых горизонтов для науки; даже в теории индуктивного исследования, составляющей, по общему мнению, самую ценную часть книги, М. отчасти развивает мысли других, в особенности Гершеля, статьи которого о том же предмете вышли в свет незадолго до появления книги М. и сильно повлияли на последнего. Тем не менее в этой книге менее, чем в других произведениях М., обнаруживается его обычный недостаток — эклектизм. Главное достоинство «Логики» М. заключается в научном духе, которым она в высокой степени проникнута; влияние её не ограничилось философскими кружками, но распространилось и на учёных естествоиспытателей, среди которых многие ценили эту книгу очень высоко.

Вообще сила М. заключается не в установлении новых оригинальных взглядов; он был талантливым и ясным систематизатором и популяризатором, и этим объясняется успех его произведений. Обладая редким критическим тактом, М. сумел избежать односторонности более оригинальных и сильных творческих умов, под влиянием которых он находился; но в качестве эклектика он не создал новой школы и только содействовал распространению научного отношения к вопросам общественной и индивидуальной жизни. На русскую экономическую литературу М. оказал огромное влияние; в XIX веке большинство российских общих курсов политической экономии заимствовали от него общий план изложения и многие частности.