Главная | Обратная связь

ГЛАВА X О ЗАКОНЕ ВОЗРАСТАНИЯ ТРУДА

⁴ [См. Приложение Н. «Крупное и мелкое земледелие».]

§ 1. Итак, мы последовательно рассмотрели каждый из факторов или условий производства и каждое из средств, способствующих усилению эффективности этих разнооб­разных факторов. Для того чтобы покончить с вопросами, связанными исключительно с производством, остается рас­смотреть еще один, имеющий первостепенное значение.

Производство — вещь не неизменная, а увеличиваю­щаяся. В тех случаях, когда скверные учреждения или низкий уровень развития ремесел не сдерживают произ­водство, его продукт обычно имеет тенденцию к увеличе­нию; тенденцию, стимулируемую не только желанием про­изводителей умножить собственные средства потребле­ния, но и возрастающей численностью потребителей. Ничто в политической экономии не может быть важнее установления закона этого увеличения производства, выяснения условий, которым подчинен этот 1закон, и реше­ния вопроса о том, существуют ли какие-то практические пределы действию этого закона и каковы они. Кроме того, в политической экономии нет проблемы, которую публика понимала бы хуже или ошибочные мнения о которой имели бы свойство приносить весьма немалый вред ц приносят его в действительности.

Мы знаем, что есть три элемента производства — труд, капитал и природные силы; причем понятие «капитал» объемлет все внешние и материальные элементы производ­ства, являющиеся продуктами труда, а понятие «природ­ные силы» объемлет все внешние материальные условия производства, не являющиеся продуктами труда. Нам нет необходимости, однако, принимать во внимание те из при­родных сил, которые, существуя в неограниченных коли­чествах, по природе своей не поддаваясь присвоению и никогда не изменяя своих качеств, всегда имеются в нали­чии, чтобы оказать равную степень содействия производ­ству, каков бы ни был его масштаб. К таким природным силам относятся воздух и солнечный свет. Приступая ныне

дое поколение может по численности вдвое превышать предшествующее, то и это будет весьма заниженной оцен-•кой способности населения к увеличению своей числен­ности.

Двадцать или тридцать лет назад эти положения могли бы еще потребовать значительных подтверждений и объ­яснений, но доказательства их истинности столь много­численны и неоспоримы, что положения эти пробили себе дорогу через всякого рода препоны и ныне могут считать­ся аксиомами; хотя крайнее нежелание, с которым реша­ются на признание этих положений, время от времени вызывает к жизни некую недолговечную, быстро преда­ваемую забвению теорию иного закона увеличения насе­ления, — закона, действующего в иных условиях и реали­зующегося посредством предопределенной свыше адапта­ции плодовитости людей к насущным потребностям обще­ства *. Главное препятствие для правильного понимания

* [1852 г.] Одна из этих теорий, теория Даблдея, заслуживает. пожалуй, того, чтобы упомянуть о ней мимоходом, поскольку в последнее время она приобрела некоторое число приверженцев и поскольку она извлекает некое подобие подтверждения из общих аналогий органической жизни. Эта теория утверждает, что плодо­витость человека как животного вида и плодовитость всех прочих живых существ находятся в обратно пропорциональной зависи­мости от количества пищи; что недоедающее население размно­жается очень быстро, но все классы, которые живут в довольстве, в соответствии с неким законом физиологии настолько неплодо­виты, что редко могут поддерживать свою численность, не попол­няясь выходцами из более бедных классов. Несомненно, положи­тельный избыток пищи не благоприятствует воспроизводству как у животных, так и у плодовых деревьев; и вполне возможно — хотя это отнюдь не доказано, — что физиологические условия пло­довитости существуют в максимальной степени тогда, когда обес­печенность пропитанием несколько ограниченна. Но любому чело­веку, даже если он допускает правильность этой теории и обнаруживает склонность к выведению из нее заключений, расхо­дящихся с принципами Мальтуса, достаточно предложить всего лишь просмотреть список пэров Англии и обратить внимание на огромные семьи, составляющие у этого класса почти обычное яв­ление, или припомнить большие семьи у английских священников и вообще у представителей среднего сословия.

[1865 г.] Кроме того, как справедливо замечает Кэри, чтобы соответствовать теории Даблдея, рост населения в Соединенных Штатах, за вычетом иммигрантов, должен был бы происходить самыми медленными из всех зафиксированных темпами.

[1865 г.] У Кэри есть собственная, также основанная на фи­зиологической истине теория, согласно которой наибольшая часть общей суммы питательных веществ, получаемых органическим

того вопроса возникает не из этих теорий, а онз слишком-неясных представлений о причинах, в силу которых реаль­ные темпы роста численности человечества в большинстве-мест в разные периоды столь сильно отстают от темпов-потенциальных, обусловленных способностью людей к раз­множению.

§ 3. Между тем причины эти никоим образом не со­ставляют тайны. Что мешает зайцам и кроликам перепол­нить землю? Не недостаточная плодовитость, а причины совсем иного порядка — множество врагов и недостаток корма; нехватка корма и то, чго эти зверьки сами являют­ся добычей хищников. Для человеческого рода, который, в общем, не подвержен второму из указанных неудобств, эквивалентом его являются войны и болезни. Если бы раз­множение человеческого рода происходило так же, как происходит оно у других животных, под воздействием слепого инстинкта, то оно и ограничивалось бы тем же самым образом, каким ограничивается размножение дру­гих животных, — число рождений было бы настолько ве­лико, насколько это допускает физическая конституция особей, а рост населения сдерживала бы смертность*. Но

существом, направляется в те части организма, которыми более всего пользуются; исходя из этой теории, Кэри ожидает сокраще­ния плодовитости людей не вследствие более обильного питания, а вследствие возрастающего объема умственной деятельности на более высоких уровнях развития цивилизации. Эти рассуждения весьма правдоподобны, и возможно, что в будущем опыт подтвер­дит их истинность. Но предполагаемое этой теорией изменение человеческого организма, если даже оно произойдет, будет способ­ствовать достижению ожидаемого результата скорее тем, что об­легчит физическое воздержание, нежели тем, что устранит его не­обходимость, поскольку самые стремительные из известных темпы размножения вполне совместимы со сдержанным проявлением производительных способностей.

* [1865 г.] Кэри пускается в пространные рассуждения об аб­сурдности предположения о том, что материя имеет тенденцию' принимать наивысшую форму организации, человеческую органи­зацию, более быстрыми темпами, чем облекаться в более низшие формы, образующие продукты питания человека, что человече­ские существа размножаются быстрее, нежели репа и капуста. Но, согласно доктрине Мальтуса, предел увеличения численности че­ловечества зависит не от способности репы и капусты к размно­жению, а от ограниченности земельных площадей, на которых можно выращивать эти овощи. Пока количество земли практиче­ски неограниченно, как, например, в Соединенных Штатах, и, сле­довательно, пока производство продовольствия можно увеличивать

на поведение человеческих существ в большей или мень­шей мере оказывают влияние предвидение последствий •и импульсы более высокого по сравнению с животными инстинктами порядка; и потому люди не плодятся подоб­но свиньям, но обладают, хотя и в весьма неодинаковой степени, способностью воздерживаться, под воздействием благоразумия или возникших в обществе взглядов, оттого, чтобы давать жизнь существам, которые родились бы лишь затем, чтобы жить в нищете и преждевременно умереть. ,По мере того как человечество шаг за шагом поднимается над животным состоянием, рост населения все более огра­ничивается скорее страхам перед нуждой, нежели самой нуждой. Даже в тех случаях, -когда о существовании на грани голодной смерти не идет и речи, многие люди подоб­ным же образом руководствуются опасением лишиться того, что стало считаться приличествующим их общест­венному положению. До сих пор у человечества в целом не обнаружилось никаких иных — кроме двух вышеука­занных — мотивов, достаточно сильных для того, чтобы противодействовать отмеченной тенденции к росту насе­ления. У огромного большинства представителей средних и бедных классов сложилось обыкновение во всех случа­ях, когда они не испытывают сдерживающего влияния внешних обстоятельств, вступать в браки настолько рано, а в большинстве стран и иметь настолько много детей, насколько это совместимо с поддержанием тех условий жизни, в которых эти люди родились или которые они привыкли считать своими обычными условиями. У многих представителей средних классов имеется и дополнитель­ный сдерживающий мотив, проистекающий из желания не только сохранить привычные условия жизни, но еще и улучшить их; однако такое желание редко встречает­ся— или же редко приносит указанный результат — у представителей трудящихся классов. Если трудящиеся

самыми быстрыми из допустимых природой темпами, люди также могут размножаться максимально быстрыми темпами, не испыты­вая при этом роста трудностей в деле добывания пищи. Если Кэри будет в состоянии доказать, что сама почва или содержащиеся в .ней питательные элементы-—а не репа и капуста —наделены естественной тенденцией к умножению, к тому же темпами, пре­восходящими самые стремительные из возможных темпов роста населения, тогда его доказательства будут иметь значение. До тех пор пока Кэри не сделает этого, по крайней мере данную часть •его доводов можно считать лишенной смысла.

4j₀ryT содержать свои семьи >в таком же достатке, в каком были воспитаны сами, то самые благоразумные из них обычно довольны жизнью. Слишком часто они не помыш­ляют даже о таком достатке, полагаясь на счастливый случай или на средства, которые они получат благодаря-учрежденной законом или добровольной благотворитель­ности.

При весьма отсталом состоянии 'общества, подобном'.

_тому, какое существовало в средневековой Европе, а в на­стоящее время [1848 г.] существует во многих частях: Азии, рост населения сдерживается действительным голо­данием. Вымирание от голода происходит не в обычные годы, а в периоды неурожаев, которые при таких состоя­ниях общества бывают гораздо чаще и сильнее, чем неуро­жаи, знакомые нынешней Европе. В такие периоды не­хватка продовольствия или заболевания, являющиеся следствием голода, уносят множество человеческих жиз­ней. В течение ряда благоприятных лет население вновь увеличивается, чтобы голод и болезни снова подвергли-его жестокому истреблению. При более совершенных со­стояниях общества немногие люди, даже среди самой горь­кой бедноты, ограничивают свое потребление действитель­но предметами первой необходимости и только исключи­тельно ими; поэтому рост населения сдерживается в известных пределах не чрезмерной смертностью, а огра­ничением рождаемости. Ограничение это осуществляется¹ по-разному. В некоторых странах оно является результа­том благоразумного или сознательного самоограничения. Имеются некоторые условия жизни, к которым трудящие­ся привыкли; они понимают, что, имея слишком большие' семьи, они непременно должны опуститься ниже зани­маемого ими положения или лишиться возможности пере­дать его своим детям, а с этим они также не желают примириться. Страны, в которых, насколько известно, в данном вопросе издавна существовало добровольное воз­держание [1848 г.], — Норвегия и некоторые части Швей­царии. Относительно этих двух стран имеются необычай­но достоверные сведения: многие факты были старатель­но собраны Мальтусом и много дополнительных свиде­тельств было получено после него. В обеих этих странах население растет очень медленно, и сдерживает его рост не высокая смертность, а низкая рождаемость. Пропор­ционально численности населения и число рождений,.

и число смертей удивительно невелики; средняя продол­жительность жизни — самая большая в Европе; доля де­тей в населении меньше, а доля людей в расцвете сил больше, чем в какой-либо другой известной нам стране. Низкая рождаемость непосредственным образом ведет к увеличению продолжительности жизни, поддерживая людей в состоянии достатка; и несомненно, что то же бла­горазумие проявляется и в предотвращении причин болез­ней, а также в устранении главной причины нищеты. До­стойно упоминания то обстоятельство, что эти две страны, столь славно выделяющиеся среди прочих, являются стра­нами мелких земельных собственников.

В других случаях государство требует от народа для его же блага проявления того благоразумия и предусмот­рительности, которые сам народ, пожалуй, не может осу­ществлять; заключение браков не допускается до тех пор, пока вступающие в бра|к стороны не смогут доказать, что имеют основательные надежды содержать семью в достат­ке. Известно, что при наличии таких законов, о которых я подробнее скажу ниже, материальные условия жизни на­рода хороши, а число незаконнорожденных детей не столь велико, как можно было 'бы предполагать. Есть и такие страны, где сдерживающей причиной является, по-види­мому, не столько личное благоразумие людей, сколько некий общий и, возможно, даже случайно возникший обычай. На протяжении прошлого века рост населения в сельских районах Англии весьма действенным обра­зом сдерживали трудности, связанные с получением жилья. Существовал обычай, в соответствии с которым неженатые сельскохозяйственные работники жили у своих нанимателей и питались за их столом; женатым же обычай предписывал иметь свой коттедж; правило дей­ствовавших в Англии законов о вспомоществовании бед­ным, согласно которому на приходы возлагалась обя­занность содержания проживающих в них бедняков, лишенных работы, вело к тому, что землевладельцы были не склонны поощрять браки. К концу прошлого столетия •огромный спрос на мужчин, вызванный войной и развитием различных отраслей промышленности, привел к тому, что поощрение рождаемости стали считать патриотическим делом; примерно в то же время усиливающееся стремле­ние фермеров жить подобно богатым людям, стремление, которому в действительности благоприятствовал длитель-

ый период высоких цен, побудило их держать подчинен­ных на более далеком расстоянии; к этому присоедини­лись денежные мотивы, которые были обусловлены зло-ипотреблениями в системе вспомоществования бедным, фермеры постепенно начали переселять своих рабочих в. коттеджи, которые теперь землевладельцы не запрещали строить. Говорят, что в некоторых странах в качестве фактора, существенно сдерживающего рост населения, действует старинный обычай, предписывающдй девушкам не выходить замуж до тех пор, пока они сами не напря­дут и не соткут себе полное trousseau (приданое), пред­назначенное для всей их дальнейшей жизни. В настоя­щее время [1848 г.] в Англии влияние благоразумия,, сдерживающее рост населения, проявляется в сокращении числа заключаемых в промышленных районах браков в годы плохой конъюнктуры.

Но каковы бы ни были причины, в силу которых рост населения повсеместно ограничен сравнительно медлен­ными темпами, за любым ослаблением мотивов к ограни­чению рождаемости очень быстро следует ускорение тем­пов роста населения¹. Улучшения материального положе­ния трудящихся классов лишь изредка имеют своим результатом нечто большее, чем временную положитель­ную разницу между прежним и новым жизненными уров­нями, — разницу, вскоре поглощаемую приростом числен­ности трудящихся. Обычно трудящиеся предпочитают извлекать из всякого выгодного для них изменения обстоя­тельств пользу в той форме, которая, приводя к увеличе­нию населения, лишает следующее подавление выгод про­исшедшего изменения. До тех пор пока трудящихся либо посредством общего улучшения их интеллектуальной и нравственной культуры, либо посредством по меньшей мере повышения привычного для них уровня жизненного комфорта не удастся приучить лучшим образом исполь­зовать благоприятные обстоятельства, для них нельзя Добиться никакого прочного улучшения; самые многообе­щающие проекты оканчиваются лишь увеличением чис­ленности, но отнюдь не повышением благосостояния насе-

¹ [Так, начиная с 3-го издания (1852 г.). Первоначальный ва­риант второй части этого сложносочиненного предложения бъш таков: «...за ними всегда лежит огромная сила, готовая вступить ^в Действие сразу же, как только будет устранено обуздывающее* ее давление».]

ления. Под привычным для трудящихся уровнем жизни я подразумеваю тот уровень, сохранение которого (в тех случаях, когда он существует) является пределом увеличения численности трудящихся, при падении мате­риального положения ниже этого уровня рост численности трудящихся приостанавливается. Всякий успех их в образовании, цивилизации и общественном положении способствует повышению указанного уровня; и несомнен­но, что он постепенно, хотя и очень медленно, повышает­ся в наиболее передовых странах Западной Европы. Объем средств к существованию и возможности к получе-•нию работы никогда не увеличивались в Англии так-быстро, как в последние 40 лет [1862 г.], но каждая пе­репись населения, начиная с переписи 1821 г., показывает, что прирост населения в соотношении с общей численно­стью сокращается по сравнению с периодом, предшество­вавшим предыдущей переписи; во Франции продукт сель­ского хозяйства и промышленности увеличивается в воз­растающей прогрессии, тогда как данные о росте населе­ния, получаемые в результате каждой проводящейся раз в пять лет переписи, показывают сокращение соотношения между числом рождений и численностью населения.

Проблема роста населения в связи с вопросом о поло­жении трудящихся классов будет рассмотрена нами в другом месте; здесь же мы коснулись ее единственно постольку, поскольку население является одним из эле­ментов производства; и, рассматривая население в этом его качестве, мы не могли обойтись без указания па при--сущую ему от природы неограниченность способности к увеличению своей численности и на причины, благодаря которым в действительности чаще всего проявляется толь­ко незначительная часть этой неограниченной способно­сти. Сделав это краткое указание, мы приступим к рас­смотрению других элементов².