ГЛАВА XI О ЗАКОНЕ ВОЗРАСТАНИЯ КАПИТАЛА
2 [См. Приложение I. «Население»] § 1. Итак, элементами производства являются труд, капитал и земля. Как мы увидели в предыдущей главе, первый из этих элементов не может порождать препятствия росту произодства. Со стороны труда нет помех для не ограниченного по размерам и не ослабевающего по стремительности темпов роста производства. Население обладает способностью увеличиваться в постоянной и стремительной геометрической прогрессии. Если бы единственным существенно необходимым условием производства был труд, то продукт его мог бы возрастать в той же прогрессии и, естественно, так бы и возрастал; и этому росту не было бы предела до тех пор, пока рост численности человечества не был би приостановлен физической нехваткой пространства. Но есть еще другие элементы производства, один из них — капитал, к рассмотрению которого мы сейчас приступим. Ни в одной стране, так же как и во всем мире, не может жить большее число людей, чем то, которое возможно содержать за счет продукта прошлого труда до тех пор, пока не появится продукт труда настоящего. Ни в одной стране так же, как и во всем мире, численность производительных работников не будет больше той, которую можно содержать па ту долю продукта прошлого труда, что была сбережена обладателем этого продукта от потребления в целях воспроизводства и называется капиталом. Поэтому мы должны теперь заняться выяснением условий возрастания капитала, причин, определяющих быстроту этого возрастания, и непременных ограничений этого возрастания. Поскольку весь капитал есть продукт сбережения, т. е. воздержания от потребления в настоящем ради будущей пользы, возрастание капитала необходимым образом зависит от двух моментов — величины фонда, из которого может быть сделано сбережение, и от силы склонностей, побуждающих к сбережению. Фонд, из которого могут быть сделаны сбережения, является излишком продукта труда, остающимся от этого продукта после того, как все участвовавшие в процессе производства, включая людей, занятых пополнением запасов расходуемых материалов я содержанием основного капитала в исправном состоянии, обеспечены предметами первой необходимости. Больше этого излишка нельзя сберечь ни при каких обстоятельствах. Всегда можно было бы сберегать количество, равное этому излишку, хотя столько средств никогда не сберегается. Этот излишек составляет фонд, за счет которого удовлетворяются все потребности ib удовольствиях, отличающиеся от насущных потребностей производителей; это тот фонд, из которого получают средства к существованию все люди, не принимающие непосредственного участия в производстве, и из которого черпают все средства, идущие на приращения к капиталу. Это реальный чистый продукт страны. Выражение «чистый продукт» зачастую понимают в более ограниченном смысле — как понятие, обозначающее только прибыли капиталиста и ренту землевладельца, исходя при таком истолковании данного понятия из представления о том, что в чистый продукт капитала нельзя включать ничего, кроме того, что достается собственнику капитала в виде дохода сверх возмещения издержек производства. Но это слишком узкое значение указанного понятия. Капитал работодателя составляет доход работников, и если величина капитала превышает сумму средств, необходимых для удовлетворения насущных потребностей участвующих в производстве людей, то это дает им некоторый избыток средств, который люди могут либо израсходовать на удовольствия, либо сэкономить. Во всех случаях, когда может зайти речь о чистом продукте производства, указанный излишек следует включать -в этот чистый продукт. Только когда этот излишек включен в чистый продукт, и не иначе, чистый продукт страны является мерой ее действительной мощи, мерой того, что страна может сэкономить для достижения тех или иных общественно полезных целей или для удовлетворения склонностей своих жителей к удовольствиям; мерой той части продукта страны, которой страна может распорядиться как угодно, из которой можно черпать средства для достижения любых целей или удовлетворения любых желаний, появляющихся либо у правительства этой страны, либо у ее отдельных жителей, которую страна может или потратить для собственного удовлетворения, или сэкономить ради будущих выгод. Величина этого фонда, этого чистого продукта, этого язбытка производимого продукта, остающегося за вычетом средств, необходимых для удовлетворения физических потребностей производителей, является одним из элементов, определяющих величину сбережений. Чем больше продукт труда, остающийся после обеспечения работников всем насущно необходимым, тем больше имеется средств, которые можно сберечь. Это же обстоятельство отчасти играет роль в определении доли чистого продукта, которая будет сэкономлена в действительности. Мотив к сбережению отчасти состоит в надежде на извлечение дохода из сэкономленных средств, — надежде, основанной на том факте, что капитал, используемый в производстве, обладает способностью не только воспроизводить себя, но и давать некоторый прирост. Чем больше прибыль, которую можно получить на капитал, тем сильнее мотив к накоплению капитала. Тем, что действительно формирует побуждение к экономии, является не весь фонд, предоставляющий средства для сбережения, не весь чистый продукт земли, капитала и труда страны, а лишь некоторая часть его, и именно та часть, которая составляет вознаграждение капиталиста и называется прибылью на капитал. Впрочем, для читателей не составит особого труда понять, не дожидаясь объяснений, которые будут даны далее, что, когда общая производительность труда и капитала велика, прибыли капиталистов должны, вероятно, быть крупными и что обычно между чистым продуктом и той его частью, что составляет прибыль капиталистов, будет существовать некоторое, хотя и непостоянное соотношение. § 2. Но склонность к сбережению не всецело зависит от внешних побуждений к бережливости, от размеров прибыли, которую можно получить на сэкономленные средства. При наличии одинакового материального стимула склонность к экономии у разных людей и в разных обществах весьма различна. Сила действительного стремления к накоплению колеблется не только соответственно разнообразию человеческих характеров, но и соответственно общему состоянию общественного строя и цивилизации. По- добно Всем прочим свойствам нравственного порядка 1 стремление это является свойством, в степени обладания? которым род человеческий демонстрирует огромные разли-| чия, соответствующие разнообразию условий существова-| ния людей и уровню их развития. Полное исследование этих вопросов вышло бы за пре-1 делы, какие можно отвести им в данном трактате, поэто-| МУ удовлетворимся возможностью сослаться на другие! труды, в которых необходимые рассуждения и выводы i представлены более пространно. В отношении проблемы народонаселения эту ценную услугу оказывает Мальтус своим знаменитым «Опытом»; что касается вопроса, который занимает нас в настоящий момент, то я .могу с одинаковым доверием сослаться на другую, хотя и менее известную работу, а именно «Новые основы политической экономии» д-ра Рея *. Ни в одной другой из известных мне книг не представлены с такой ясностью как в принципиальном, так и в историческом аспекте причины, определяющие накопление капитала. * Этот трактат служит одним из нередко встречающихся примеров того, насколько успех книги больше зависит от случая, нежели от ее достоинств. Появись этот труд в подходящее время и при благоприятных обстоятельствах, он имел бы все необходимые данные для огромного успеха. Его автор, шотландец, поселившийся в Соединенных Штатах, сочетает в себе большие знания, склонность к оригинальности мышления, изрядную способность к философским обобщениям и метод изложения и пояснения, дающий о разных идеях более ясное понятие, чем они того заслуживают, что, полагаю, иногда оказывает соответствующее воздействие на мышление самого автора. Основной недостаток этой книги состоит в том, что ее автор, из духа противоречия, который можно обнаружить в людях, имеющих новые суждения по старым вопросам, поставил себя в позицию антагониста по отношению к Адаму Смиту. Я называю это недостатком, хотя считаю многие из критических замечаний автора справедливыми, а некоторые из них очень проницательными, потому что в действительности разница в убеждениях у обоих авторов гораздо меньшая, чем можно было бы предположить, судя по критическим выпадам д-ра Рея; и потому ошибки, открываемые им в теории своего великого предшественника, ограничиваются преимущественно тем, что Адам Смит, по человеческой слабости, высказывал свои посылки слишком безусловно; часть из них была совершенно излишняя, она не требовалась, и не была в действительности применима для его выводов. [Подвергнутый переработке вариант "New Principles of Political Economy", опубликованный Джоном Реем в 1834 г., отредактирован профессором Микстером и опубликован в 1905 г. поД заглавием "The Sociological Theory of Capital".] Всякое накопление сопряжено с принесением в жертву настоящей выгоды ради будущей. Но при различных сочетаниях обстоятельств степень целесообразности принесения такой жертвы подвержена весьма сильным колебаниям, а желание приносить такие жертвы изменяется и того сильнее. При противопоставлении будущего настоящему одним из главных моментов является неопределенность всех будущих событий; а степень этой неопределенности весьма различна. Следовательно, «все обстоятельства, увеличивающие уверенность в том, что мы сами или другие лица воспользуемся тем обеспечением на будущее, которое мы создаем», оправданно и резонно «имеют тенденцию придавать силу эффективному стремлению к накоплению. Так, здоровый климат или невредное для здоровья занятие, увеличивая вероятную продолжительность жизни, имеют тенденцию усиливать это стремление. Люди, занимающиеся безопасными профессиями и живущие в странах со здоровым климатом, гораздо более склонны к бережливости, чем люди, занимающиеся вредными для здоровья или опасными профессиями и живущие в пагубных для человеческой жизни климатических условиях. Матросы и солдаты расточительны. Жители Вест-Индии, Нового Орлеана, европейских владений в Азии предаются расточительству. Они же, прибывая на жительство в районы Европы со здоровым климатом и не впадая в расточительство, живут экономно. Войны и эпидемии, кроме многих других бедствий, порождают роскошь и расточительность. По сходным причинам все, что придает надежность делам данного общества, благоприятствует усилению принципа бережливости. В этом отношении значительное влияние оказывают общее преобладание законности и порядка н перспектива сохранения мира и спокойствия» *. Чем прочнее безопасность, тем сильнее будет действенная сила стремления к накоплению. Там, где собственность находится в меньшей безопасности, или там, где разрушающие состояния превратности случаются чаще и более жестоки, меньшее число людей будет экономить вообще, а из тех людей, кто все же экономит, многим потребуется—^ для того, чтобы заставить их предпочесть сомнительное буду- * R а е, р. 123 [ed. Mixter, p. 57]. 19 Заказ № 363 - 289 -» яям весьма
„ „«лилдению может ,„^ ^предусмотрительностью или отсутст-: оисм заботы о других людях. Непредусмотрительность] может быть связана как с интеллектуальными, так и с нравственными причинами. Отдельные люди и общества, находящиеся на очень низком уровне умственного развития, всегда непредусмотрительны. Для того чтобы отдаленные соображения и в особенности обстоятельства, которые появятся в будущем, могли сколько-нибудь сильно воздействовать на воображение и волю человека, необходима, по-видимому, некоторая мера интеллектуального развития. Мы признаем, что отсутствие заботы о других людях оказывает воздействие, сокращающее волю к накоплению, если примем во внимание то, сколь значительны сбережения, делаемые в настоящее время скорее в интересах других лиц, нежели в наших собственных интересах — в целях образования детей, их продвижения в жизни, для удовлетворения интересов, которые возникнут в будущем в связи с другими личными связями, ради способности содействовать, даруя деньги или время, достижению целей, полезных обществу или частным лицам. Если бы люди вообще пребывали в том состоянии духа, известное приближение к которому было заметно в период упадка Римской империи — если бы люди не питали не любви, ни интереса к своим наследникам, как и к своим друзьям, обществу или какому-то делу, .которое переживет их самих, — то они редко отказывались бы от потакания своим слабостям ради того, чтобы сэкономить больше, чем необходимо им самим до конца их жизни; сэкономленные же для этой цели средства они обратили бы в пожизненные ренты или в какую-нибудь иную форму помещения денег, при которой их состояния иссякали бы одновременно с их смертью. § 3. Вследствие этих разнообразных причин интеллектуального' и нравственного порядка интенсивность эффект тиввого стремления к накоплению в различных частях мира: обнаруживает большее различие, чем то, о котором обычно- упоминают. Отсталое состояние всего общественного развития часто бывает следствием не столько других яричин, обращающих на себя большее внимание, сколько недостатком именно этой склонности. Например, в обстоятельствах, характерных для быта охотничьего племени, «о человеке можно сказать, что он непредусмотрителен и равнодушен к будущему, потому что при этом состоянии будущее не представляет ничего, что бы можно было с уверенностью предвидеть или направить... Помимо слабости мотивов, побуждающих обеспечивать удовлетворение будущих потребностей с помощью материальных средств настоящего, имеется и недостаток привычек к осознанию и действию, — привычек, ведущих к возникновению постоянной связи между настоящим и будущим в уме человека и к установлению ряда событий, осуществляющих эту связь. Поэтому, даже если пробужденные мотивы в состоянии вызвать усилие, необходимое для создания данной связи, остается нерешенной задача: как приучить ум размышлять и действовать таким образом, чтобы упрочить эту связь». Вот пример. «По берегам реки gb. Лаврентия расположено много небольших индейских поселений. Они обыкновенно окружены значительным количеством земли, лес на которой, по-видимому, уже давно истреблен, кроме того, к ним прилегают обширные пространства, еще покрытые лесом. Расчищенная от леса земля редко или, можно сказать, почти никогда не обрабатывается, да и на земли, занятые лесом, не посягают с этой целью. Тем не менее почва плодородна, а если бы она была и скудна, так навоз кучами лежит возле индейских хижин. Если бы каждая индейская семья огородила пол-.акра земли, возделала этот участок и засадила его картофелем и кукурузой, эти пол-акра принесли бы урожай, достаточный для того, чтобы прокормить возделавшую его семью в течение полугода. Сами же индейцы почти что постоянно страдают от крайней нужды, настолько жестокой, что она вкупе с запоями стремительно сокращает их численность. Эта столь странная для нас апатия проистекает не из сколько-нибудь значительного отвращения к труду; напротив, в 19* 291 тех случаях, когда труд вознаграждается немедленно, индейцы занимаются им весьма усердно. Так, помимо специфических индейских промыслов, охоты и рыболовства, которыми индейцы всегда готовы заняться, они в большом числе нанимаются для перевозки грузов по реке Св. Лаврентия, и можно видеть, ;как они работают веслами на используемых с этой целью больших лодках или управляют ими при помощи шестов и всегда предоставляют большую часть дополнительных рабочих рук, -необходимых для проводки плотов через пороги. Причина этой апатии не заключается в отвращении к сельскохозяйственному труду. Индейцы, несомненно, питают некоторое предубеждение против него; но простые предубеждения легко исчезают, нельзя только создать новые принципы жизни. В тех случаях, когда отдача от сельскохозяйственного труда приходит быстро и очень велика, индейцы занимаются и сельским хозяйством. Так, некоторые островки на озере Сент-Фрэнсис, близ индейского поселка Сен-Ре-жи, благоприятны для выращивания кукурузы — культуры, дающей урожаи сам-сто, а также приятную и питательную пищу даже тогда, когда початки ее поспевают лишь наполовину. Поэтому ежегодно индейцы возделывают под кукурузу клочки самой лучшей земли на этих островках. Поскольку местоположение этих участков делает их недоступными для скота, сооружать ограды не требуется; подозреваю, что, если бы эта дополнительная затрата труда была необходима, индейцы пренебрегли бы этим делом, как пренебрегли им на общинных землях, прилегающих к их поселку. Очевидно, что некогда эти общинные земли засевались. Однако ныне скот, принадлежащий живущим по соседству белым поселенцам, уничтожил бы любые посевы, не защищенные надежно оградой, и эта необходимость в дополнительных затратах исключает соответственно возделывание индейцами этих земель. Это вынуждает индейцев придерживаться условий производства, при которых труд дает отдачу темпами более медленными, чем те, что соответствуют существующей в этом маленьком обществе силе эффективного стремления к накоплению. Здесь следует отметить, что те сельскохозяйственные работы, которыми индейцы все же занимаются, выполняются ими весьма прилежно. Маленькие клочки земли, которые индейцы обрабатывают под зерновые, тща- тельно прополоты и промотыжены. Действительно, небольшая небрежность в этом деле сократила бы урожай весьма значительно; опыт заставил индейцев в полной мере осознать это обстоятельство, и они действуют сообразно с ним. Очевидно, что препятствием к расширению земледелия является не -необходимость трудиться, а отдаленность отдачи от этого труда. Поистине я уверен, что у некоторых племен усилия, затрачиваемые таким образом, намного превышают усилия, затрачиваемые белыми. Те же самые участки земли, засеваемые беспрерывно и неудобряемые, вряд ли приносили бы какие-то урожаи, не будь их почва тщательнейшим образом раздроблена на комки и разрыхлена и мотыгами, и вручную. В такой ситуации белый человек расчистил бы новый участок земли. Возможно, что этот новый участок не возместил бы в первый год трудов, положенных на его расчистку, и пришлось бы ждать вознаграждения за свои труды от последующих лет. Но для индейца последующие годы слишком далеки для того, чтобы произвести на него достаточное впечатление, хотя ради того, чтобы -получить то, что труд может принести в течение нескольких месяцев, индеец трудится даже более усердно, -нежели белый» *. Правильность этого взгляда на положение вещей подтверждает опыт, приобретенный иезуитами в ходе своих интересных попыток цивилизовать парагвайских индейцев. Иезуиты добились необыкновенного доверия со стороны этих дикарей. Они приобрели над индейцами влияние, достаточное для того, чтобы заставить их. изменить весь образ жизни. Иезуиты добились от индейцев абсолютного подчинения и повиновения, установили мир и обучили индейцев всем видам работ, существовавшим в европейском сельском хозяйстве, а также многим более сложным ремеслам. По сообщению Шарлевуа, при иезуитах в Парапвае повсюду были видны «мастерские позолотчиков, живописцев, скульпторов, ювелиров, часовщиков, .механиков, плотников, красильщиков» ,и т. д. Ремесленники занимались своими ремеслами не ради собственной выгоды — весь продукт поступал в безраздельное распоряжение миссионеров, правивших народом с деспотическим произволом. Итак, препятствия, обусловленные отвращением индейцев к труду, были -окончательно прео- * R а е, р. 136 [ed. Mixter, p. 71]. делены. Единственную реальную трудность представляла-непредусмотрительность народа, неспособность индейцев думать о будущем и соответственно необходимость в не-прерывнейшем и самом мелочном надзоре со стороны наставников. «Так, поначалу если миссионеры доверяли индейцам заботы о волах, на которых индейцы пахали, то индейцы, по своей бездумной лености, вечером могли так и оставить животных запряженными в плуги. Хуже того, имели место случаи, когда индейцы резали этих волов себе к ужину, а когда им делали выговор за это, то они полагали, что в достаточной мере оправдались, сказав^ что были голодны... Отцам-иезуитам, говорит Уллоа, приходилось посещать индейские хижины для того, чтобы выяснить, чего там недостает, ибо без такой заботы сами индейцы никогда ни за чем не проследят. Отцы-иезуиты должны присутствовать также и при забое скота — не только затем, чтобы мясо было поделено поровну, но и для того, чтобы ничто не пропало впустую». «Но, — говорит Шарлевуа, — несмотря на все эти заботы и надзор, а также все предосторожности, принятые для предотвращения всякой нехватки предметов первой необходимости, миссионеры иногда оказываются в немалом замешательстве. Часто случается, что они (индейцы) не запасаются количеством зерна, достаточным хотя бы для нового посева. Что касается прочих запасов, то, если за индейцами хорошенько не присмотреть, они быстро останутся без средств, необходимых для поддержания жизни» *. Как пример промежуточной ступени эффективного стремления к накоплению, занимающей место между описанным выше положением вещей и состоянием современной Европы, заслуживают внимания китайцы. Из многих разнообразных особенностей, относящихся к их личным привычкам и социальным отношениям, можно заключить, что они обладают благоразумием и самоконтролем в большей мере, нежели другие народы Азии, но в меньшей, чем большинство е'вропейских народов; для иллюстрации этого положения привожу следующее свидетельство. «Прочность произведенных вещей является одним из главных качеств, характеризующих высокую степень развития эффективного стремления к накоплению. Путегпе--ственники в своих свидетельствах приписывают создан- * R а е, р. 140 [ed. Mister, p. 76]. 0ь1м (китайцами орудиям весьма низкую прочность по сравнению со сходными, но созданными европейцами. Нам сообщают, что их дома, если они не принадлежат высшим сословиям, построены в основном из необожжен-ного кирпича, глины или из переплетенных и обмазанных землею прутьев; крыши же сделаны из тростника, прикрепленного к деревянной решетке. Вряд ли можно представить более непрочные или более недолговременные сооружения. Внутренние перегородки в китайских домах сделаны из бумаги и требуют ежегодного обновления. Сходное замечание можно сделать и в отношении их хозяйственных орудий и утвари. Предметы эти почти полностью сделаны из дерева — металл в них использован в весьма ограниченном количестве; соответственно предметы эти быстро изнашиваются и требуют частой замены. Более значительная степень стремления к накоплв' яию побудила бы китайцев к созданию этих предметов из материалов, требующих больших затрат в настоящий момент, но и более прочных. По той же причине пустует много земель, которые в других странах были бы возделаны. Все путешественники обращают внимание на большие массивы земель, главным образом заболоченных, остающихся в своем естественном состоянии. Превращение заболоченных земель в земли пахотные является, вообще говоря, процессом, для завершения которого требуется несколько лет. Прежде чем участок заболоченной земли удастся сделать плодородным, его сначала нужно осушить, поверхность длительное время подвергать воздействию солнечных лучей и -выполнить множество других работ. Хотя труд, положенный на освоение такого участка, принесет, вероятно, весьма значительный доход, он будет получен лишь по истечении долгого времени. Возделывание такой земли подразумевает более сильное эффективное стремление к накоплению, нежели то, что существует в китайской империи. Как мы уже отметили, урожай всегда служит средством для достижения цели; это запас для удовлетворения будущих потребностей, регулируемый теми же законами, которым подчиняются прочие средства для достижения сходных целей. В Китае основной культурой является рис, дающий два урожая в год — первый в июне, второй в октябре. Таким образом, восьмимесячный период с октяб-ря по июнь является периодом, на который ежегодно запасают продовольствие для пропитания, и различие между сделанными людьми оценками дня нынешнего и дня, который наступит восемь месяцев спустя, проявится в том самоограничении, которое люди практикуют ныне I для того, чтобы защититься от нужды в будущем. У ки- i тайцев степень этого самоограничения, по-видимому, не- < велика. Действительно, отец Пареннен (кажется, один та] умнейших иезуитов, долго живший среди китайцев всех j сословий) утверждает, что причиною часто случающихся1, в Китае нехваток продовольствия и голода является имен-; яо серьезный недостаток у китайцев предусмотрительности и бережливости». То. что фактором, ограничивающим производство, яв- ] ляется недостаток именно предусмотрительности, а не] трудолюбия, на примере китайцев очевидно еще более,; чем на примере индейцев, ставших земледельцами лишь наполовину. Хорошо известно, что «в тех случаях, когда труд быстро приносит результаты, когда предпринятые работы требуют всего лишь краткое время для того, чтобы вызвать те события, ради свершения которых эти работы были предприняты, огромные достижения в изучении ремесел, соответствующих природе страны и потребностям ее жителей», придают производству энергичность и эффективность. «Теплый климат, естественное плодородие земель, приобретенное жителями знание секретов земледелия, открытие самых полезных видов расти тельной продукции и постепенная адаптация этих видо к любой почве позволяют китайцам очень быстро извл< кать почти из каждого участка земной поверхности кол!! чество продукта, которое, по их оценке, намного превог ходит вознаграждение за труд, затраченный па обработь этой земли и выращивание на ней посевов. В Китае обым но собирают два, иногда три урожая в год. Когда урожаи приносит столь продуктивная зерновая культура, как рис, являющийся в Китае самой распространенной культурой, урожаи эти едва ли могут не дать — почти что с любого участка земли, какой только можно сразу же освоить для выращивания риса, — весьма обильного возмещения за земледельческое искусство крестьян. Соответственно в Китае нет ни единого клочка земли из тех, что можно освоить для земледелия посредством затраты труда, который не заставил бы приносить доход на вложенный в его освоение труд. Поля взбираются на холмы и даже горы, скло- t которых превращены в террасы; а вода, являющаяся этой стране великой производительной силой, поступает на каждый участок по дренажным трубам или подается на поля при помощи остроумно устроенных и простых гидравлических машин, которые этот своеобразный народ применяет с незапамятных времен. Китайцы достигают этого результата тем более легко, поскольку почвенный слой, даже в указанных ситуациях, очень глубок и покрыт большим количеством растительного перегноя. Но что еще может в большей степени, нежели устройство полей на холмах и горах, характеризовать готовность напрягать силы, превращая в орудия производства самые неподатливые материалы в тех случаях, когда эти орудия быстро приносят результаты, для достижения которых они и созданы? Это — часто встречающиеся на многих озерах и реках Китая и напоминающие плавучие огороды перуанцев сооружения — плоты, покрытые возделанным и плодоносящим слоем земли. В данном случае труд весьма быстро извлекает доход из подвергающихся его воздействию материалов. Ничто не может помешать растительности .буйно развиваться, когда благотворное влияние солнечных лучей дополняют плодородие почв и обилие влаги. Как мы уже видели, в тех случаях, когда отдача от затраченного труда, хотя бы и (весьма внушительная, отдаленна, дела обстоят иначе. Путешественники-европейцы удивляются, встречая такие маленькие плавучие фермы по краям болот, для превращения которых в пахотные земли требуется всего-навсего осушение. Европейцам кажется странным, почему бы не приложить усилия скорее к освоению суши, где эти усилия могли бы приносить плоды в течение долгого времени, чем затрачивать труд на создание сооружений, которые непременно обветшают и погибнут за несколько лет. Народ, -среди которого оказываются эти путешественники, думает не столько о будущих: годах, сколько о настоящем времени. У одного народа сила эффективного •стремления к накоплению весьма отличается от силы этого •стремления у другого народа. Взгляды европейца простираются к отдаленному будущему, и он удивляется китай-ЧУ, обреченному вследствие своей непредусмотрительности и своей недостаточной заботы о будущем на непрестанный и тяжкий труд и, как полагает европеец, на непереносимую нищету. Кругозор китайца ограничен более узкими рамками; он довольствуется тем, что живет со дня на день, и приучен считать благом даже эту исполненную тяжкого труда жизнь» *. Когда та или иная страна сумеет развить свое производство в той мере, в какой это возможно при существующем уровне знаний, получая при этом доход, величина которого соответствует средней для этой страны силе эффективного стремления к накоплению, она оказывается в положении, называемом «состоянием застоя» — состоянием, при котором капитал более не может увеличиваться, \ если ае произойдет либо- некоторого улучшения в способах производства, либо увеличения силы стремления к на-j коплению. При этом застойном состоянии, хотя капитал, в общем, не увеличивается, некоторые люди становятся богаче, а другие — беднее. Те люди, степень бережливости которых ниже обычного уровня, нищают, их капиталы гибнут, уступая место сбережениям тех людей, у которых сила эффективного стремления к накоплению выше средней. Эти последние становятся естественными покупателями земель, промышленных предприятий и других средств производства, принадлежавших их менее бережливым соотечественникам. В дальнейшем станет ясно, в силу каких причин прибыль на капитал в одной стране выше, чем в другой, и в силу каких причин при известных обстоятельствах пустить в оборот какой-либо дополнительный капитал оказывается возможным разве что при условии получения меньших прибылей. В Китае, если эта страна в своем развитии действительно вступила, как предполагают, в фазу застоя, накопление приостановилось в момент, когда прибыли на капитал все еще [1848 г.] весьма высоки, как на то указывает норма ссудного процента, по закону равная 12%, а на практике, говорят, колеблющаяся между 18 и 36%. Поэтому следует предположить, что при этой высокой норме прибыли большее количество капитала, нежели то, каким эта страна уже располагает, не может найти применения и что сколько-нибудь более низкая норма прибыли не представляет соблазна, достаточно сильного для того, чтобы побудить китайца воздержаться от использования капитала в настоящий момент. Какой контраст с Голландией, на протяжении самого процветающего периода истории которой правительство могло зани1- * R а е, р. 151-155 [ed. Mixter, p. 88-92]. •мать деньги обычно под 2%, а частные лица, представившие хорошие залоги, — под 3%. Поскольку Китай не является страной, подобной Бирме или княжествам Индии, где огромный ссудный процент есть всего лишь необходимая компенсация за риск, которому подвергается заимодавец вследствие недобросовестности или нищеты государства и почти всех берущих в долг частных лиц, 'тот факт — если это действительно факт, —что в Китае увеличение капитала прекратилось в то время, когда прибыли на капитал все еще столь велики, означает гораздо меньшую степень эффективного стремления к на-коп-•лению — другими словами., то, что китайцы ценят будущее по сравнению с настоящим гораздо меньше, чем большинство европейских народов. § 4. До сих пор мы говорили о странах, в которых средняя сила -стремления к накоплению уступает той, что в обстоятельствах сколько-нибудь сносной 'безопасности •была бы оправдана разумом и здравым расчетом. Теперь мы должны поговорить о других странах, — странах, в "которых эта сила решительно превосходит указанный уровень. В наиболее процветающих странах Европы -найдется множество расточителей; в некоторых из них (и главным образом в Англии) обычную среди живущих'-фи-^ическим трудом людей 'Степень экономности и предусмотрительности нельзя считать высокой; и все же у весьма .многочисленной части общества — представителей свободных профессий, промышленников и торговцев, составляющих те классы, у которых, вообще говоря, обладание крупными средствами сочетается с более вескими -мотивами к сбережению в большей мере, чем у любого другого клас-са' — Дух накопления настолько силен-, что признаки •стремительно возрастающего богатства 'заметны всякому; и каждый раз, когда бы особые обстоятельства, обращающие значительную часть еще не инвестированного капитала в какой-нибудь один канал вроде железнодорожного "строительства или рискованного спекулятивного предприятия за рубежом, ни делали очевидной громадность •общей массы капитала, вызывает изумление огромное количество того капитала, который ищет приложения. Имеется много обстоятельств, которые в Англии придают особую силу пристрастию к накоплению. То обстоятельство, что наша страна на протяжении долгого вре- мени не подвергалась опустошениям, которые приносят войны, и то обстоятельство, что в Англии безопасность собственности от военного насилия и грабительского произвола была обеспечена гораздо раньше, чем в других местах, породили у нас давнюю и передающуюся по наследству уверенность в том, что средства, вверяемые их владельцем другим лицам, находятся в безопасности, — .....уверенность, которая в большинстве других стран возникла гораздо позднее и утвердилась менее прочно. Географические факторы, сделавшие естественным источником мощи и значимости Великобритании скорее производство, нежели войну, обратили необычайно большую часть наиболее предприимчивых и энергичных людей к ремеслам и торговле — к удовлетворению своих потребностей и утолению своего тщеславия скорее посредством производства и сбережения, чем посредством присвоения того, что уже произведено и сэкономлено. Многое зависело также от хороших политических институтов нашей страны, которые, предоставляя людям широкую свободу действий, поощряли их индивидуальную активность и укрепляли уверенность в собственных силах, а предоставляя свободу ассоциациям и объединениям — способствовали крупномасштабному предпринимательству в промышленности. Эти же учреждения в другом своем аспекте дают самый непосредственный и мощный стимул стремлению к приобретению богатства. Более ранний, чем в других странах, упадок феодализма устранил или значительно ослабил оскорбляющие своей несправедливостью различия между классами, ведущими свое происхождение от купцов, и теми, кто привык презирать эти классы; сложилось такое государственное устройство, при котором под-лишшм источником политического влияния стало богатство; приобретение богатства наделили искусственной ценностью, независимой от внутренне присущей богатству полезности. Богатство стало синонимом мощи; и, поскольку в обычном человеческом стаде мощь дает власть, богатство превратилось в главный источник значимости человека, в мерило жизненного успеха, в печать, удостоверяющую этот успех. Выбиться из одного сословия в следующее, имеющее более высокое положение в обществе, — великая жизненная цель представителей английских •средних классов, а средством к ее достижению является приобретение богатства. И так как до «их пор быть бога- 300' тым, не утруждая себя, всегда значило стоять на общественной лестнице ступенькою выше тех, кто богат благодаря своему усердию, то целью честолюбивых устремлений становится сбережение не просто такого количества средств, какое позволит человеку получать крупный доход, пока он занимается предпринимательской деятельностью, но сбережение средств, достаточных для того, чтобы, удалившись от дел, жить в изобилии на накопленные доходы. В Англии действию перечисленных причин в огромной степени способствует та крайняя неспособность народа к личным наслаждениям, что составляет характерную особенность стран, по которым прошел пуританизм. Но если отсутствие вкуса к наслаждениям облегчило накопление, с одной стороны, то, с другой — наличие весьма неподдельного вкуса к расходам затруднило его. Связь между личной значимостью человека и внешними признаками богатства настолько сильна, что среди обширных классов нации, которая извлекает из своих трат удовольствия меньше, чем, пожалуй, любая другая нация в мире, глупое желание создавать видимость больших расходов имеет силу страсти. Благодаря этому обстоятельству эффективное стремление к накоплению в Англии никогда не достигало столь высокого уровня, как в Голландии, где торговые классы остались умеренны и скромны в своих привычках, поскольку там не было какого-либо богатого праздного класса, который давал бы примеры безрассудства в расходах, а торговым классам, обладающим значительной властью, следствием которой всегда является влияние в обществе, была предоставлена возможность установить свои собственные жизненные правила и нормы приличий. Таким образом, в Англии и Голландии уже на протяжении долгого времени, а ныне и в большинстве других европейских стран (которые быстро следуют за Англией в том же направлении) стремление к накоплению не нуждается — для того, чтобы стать эффективным, — в тех обильных прибылях, какие требуются для этого в Азии, но в достаточной степени стимулируется нормой прибыли настолько низкой, что накопление вместо замедления теперь происходит, по-видимому, быстрее, чем когда-либо. Таким образом, второе условие увеличения производства — возрастание капитала — не проявляет какой-либо тенденции стать недостаточным. В той мере, в какой пронзвод- ство зависит от данного элемента, оно поддается увеличению, не имеющему каких-либо определенных границ. : Несомненно, что процесс накопления значительно замедлился бы, если бы прибыли на капитал стали еще ниже, чем в настоящее время. Но почему любое возможное увеличение капитала должно возыметь этот результат? Данный вопрос обращает мысль к тому последнему из трех условий производства, которое осталось нерассмотренным. Ограничение производства, не заключающееся в каком-либо неизбежном пределе увеличения двух других элементов — труда и капитала, должно быть обусловлено качествами того единственного элемента, который по природе своей и сути ограничен в количественном отношении. Ограничение это должно зависеть от свойств земли: ГЛАВА XII ©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|