Главная | Обратная связь

ГЛАВА VI О КРЕСТЬЯНАХ-СОБСТВЕННИКАХ

§ 1. В условиях господства крестьянской собственно­сти на землю, как и при рабовладении, весь продукт при­надлежит одному владельцу и не разделяется на ренту, прибыль и заработную плату. Во вюех прочих отношениях эти два состояния общества представляют крайние проти­воположности. Одно представляет собой состояние вели­чайшего угнетения и унижения класса трудящихся. Вто­рое — состояние, при котором трудящиеся пользуются са­мой неограниченной свободой решать свою судьбу.

Однако преимущества мелкой земельной собственности представляют собой один из самых спорных вопросов по­литической экономии. На континенте выгода от сущест­вования многочисленного населения собственников при­сутствует в сознании большинства людей как аксиома, хотя некоторые и не согласны с этим господствующим мнением. Но английские политэкономы либо не знают о суждении континентальных специалистов по сельскому хозяйству, либо спешат отвергнуть это мнение на том ос­новании, что эти специалисты не имеют случая наблю­дать, как функционирует крупная земельная собствен­ность при благоприятных обстоятельствах, ибо ее преиму­щества ощутимы лишь там, где есть также крупные фер­мерские хозяйства, а поскольку эти хозяйства в районах возделывания пахотных культур предполагают большую концентрацию капитала, чем та, какая обычно имеет место на континенте, крупные континентальные поместья по большей части, за исключением крупных скотоводческих хозяйств, сдаются в аренду для обработки мелкими участ­ками. В этом есть известная доля правды; но сам довод допускает возможность его парирования; ибо если на кон­тиненте мало знают о возделывании земли в крупном масштабе и с применением крупного капитала, то я ос­новная масса английских авторов не лучше вшакома с крестьянаминсобственниками и почти всегда имеет самые

ттшбочные представления об их социальном положении образе жизни. И все-таки даже гв Англии старые нреда-^ля сходятся с господствующим на континенте мнением. «Сословие йоменов», которое, пока оно существовало, пре­возносили как славу Англии и которое столь часто оплакивают с тех пор, как оно исчезло, состояло либо из мелких землевладельцев, либо из мелких фермеров,

i если йомены были главным образом мелкими фер­мерами, то тем более примечательна выношенная ими и ста,вшая их отличительной чертой твердая неза­висимость. Есть в Англии местность, к сожалению очень небольшая, где крестьяненсобственники до сих пор [1848 г.] составляют обычное явление; именно крестьяна­ми-землевладельцами являются «государственные люди» в -графствах Камберленд и Уэстморленд, хотя, по-моему, многие из ших, если не все, платят известные обычные на­логи, которые, будучи фиксированны, не более воздейст­вуют на их собственнические права, чем поземельный налог. Вот мнение лишь одного из тех, кто знаком с этой местностью и кто дал свой отзыв о прекрасных резуль­татах такого землевладения в этих графствах. Прототипом описанного Уодсвортом крестьянства не смогло бы послу­жить сельское население ни одной другой части Англии *.

* Уодсворт в своем небольшом сочинении, посвященном опи­санию Озерного края, говорит о верхней части долин как об обла­сти, на протяжении веков являвшейся «совершенной республи­кой пастухов и земледельцев, по большей части собственников тех земель, которые они занимают и возделывают. Каждый мужчина запахивает столько земли, сколько необходимо для обеспечения его семьи или для оказания время от времени помощи соседу. Две или три коровы дают каждой семье молоко и сыр. Единствен­ным зданием, возвышающимся над этими жилищами, является приходская церковь — верховный руководитель этого простого со­общества, члены которого живут в центре могущественной импе­рии, образуя идеальное общество или организованную общину, устройство которой обусловлено и упорядочено защищающими ее горами. Здесь нет высокородных аристократов, рыцарей или эск­вайров, но многие из этих скромных сынов гор исполнены созна­нием того, что землей, по которой они ступают и которую они обрабатывают, на протяжении более чем 500 лет владели люди одного с ними имени и одной с ними крови... В каждом лежащем в этих долинах имении выращивали столько зерна, сколько было Достаточно для того, чтобы обеспечить хлебом семью владельца, и не более. Бури и сырой климат побудили жителей усеять свои гористые земли сложенными из местного камня постройками, служившими загонами, в которых в непогоду задают корм овцам. Каждая семья пряла настриженную с собственных овец шерсть,

Однако общая система возделывания земли в Англии не позволяет на опыте познакомиться с сущностью я функ­ционированием крестьянской земельной собственности, а англичане, в общем, глубоко невежественны во всем, что касается структуры сельского хозяйства в других странах, так что самое представление о 'Крестьянах-землевладель­цах чуждо английскому уму. Этому препятствуют даже языковые формы: привычным обозначением собственни­ков земли является понятие «лендлорды»—термин, кор­релятом которому всегда 'считают понятие «арендаторы». Когда во время ирландского голода в дискуссиях, вед­шихся в парламенте и газетах, было (выдвинуто предложе­ние о создании 'Крестьянской собственности на землю как средстве улучшения положения в Ирландии, пашлись не лишенные претензий авторы, которым слово «собствен­ник» сообщало столь смутную, далекую ог всякой опреде­ленности идею, что они по ошибке приняли мелкие дер­жания ирландских арендаторовнкоттеров за крестьянскую земельную собственность. Поскольку этот предмет пони­мают столь плохо, я считаю необходимым, прежде чем вдаваться в теорию крестьянской земельной (собственно­сти, еделать чточнибудь для того, чтобы показать, как же в действительности обстоит дело, представив более прост­ранные, чем было (бы позволительным при иных условиях, некоторые свидетельства об уровне развития земледелия, о благосостоянии и благоденствии земледельцев в тех странах и частях -стран, еде 'большая часть земли не имеет другого собственника и другого хозяина, кроме работника, который обрабатывает ее.

§ 2. Не буду сосредоточивать внимания на положении в Северной Америке, где, как хорошо известно, земля, за исключением бывших рабов ладе льческих штатов', почти всегда принадлежит тому, кто ее обрабатывает. 'Страна,

из которой шила себе одежду; среди них то и дело встречались ткачи; прочие же свои потребности жители края удовлетворяли за счет пряжи, которую они чесали и пряли по домам и затем относили на рынок или, чаще, отвозили на вьючных лошадях, еже­недельно маленьким караваном уходящих вниз по долине или через горы, в наиболее удобный город». — "A Description of the Scenery of the Lakes in the North of England", 3rd ed. p 50—53. 63—65.

¹ [Эти слова в 7-м издании (1871 г.) заменили слова «повсю­ду, где нет проклятья рабства».]

в которой естественное плодородие американских (земель сочетается ,со званиями и мастерством (современной Ев­ропы, находится в столь исключительных условиях, что вряд'ли чтоннибудь, кроме необеспеченности собственно­сти или тиранического правления, сможет нанести мате­риальный ущерб процветанию трудящихся классов. Я мог бы вместе с Сисмонди подробнее остановиться на примере древней Италии, особенно Лациума, — примере, показы­вающем, что те самые районы Кампании, которые в древ­ности были полны жителей, при другом режиме обезлю­дели из-за малярии. Но л предпочту привести свидетель­ства того оке автора относительно (вещей, известных ему из личных наблюдений.

«Для того, — пишет де Сисмонди, — чтобы судить о счастье нреетья№звмлевладельцев, (следует всесторонне рассмотреть и изучить прежде всего положение ов Швейца­рии. Именно на ее примере мы узнаем, что, если сельское хозяйство ведут те же люди, которые пользуются его пло­дами, 'Они оказываются 'способны обеспечить значительное благосостояние очень многочисленному населению; мы познакомимся также с великой независимостью характе­ра, обусловленной независимым положением, и со значи­тельной торговлей потребительскими товарами — результа­том нестесненных обстоятельств всех жителей даже в стране, климат которой суров, почвы всего лишь умеренно плодородны, а поздние морозы и непостоянство погоды часто разбивают надежды (земледельца. Невозможно без восхищения видеть рубленые дома самых бедных кресть­ян — дома, столь просторные, окруженные столь доброт­ными оградами, столь нарядно покрытые резьбой. Внутри этих домов щросторные коридоры разделяют комнаты мно­гочисленных членов семьи; в каждой комнате находится лишь одна кровать, в изобилии снабженная постельным бельем и белоснежными простынями; кругом стоит тща­тельно поддерживаемая в порядке мебель; гардеробы пол­ны белья; молочная просторна, хорошо проветрена и бле­щет чистотой, под той же крышей хранятся огромные запасы зерна, соланины, сыра и дров; в коровниках стоит самая лучшая и самая ухоженная в Европе скотина; в саду растут цветы; мужчины и женщины одеты тепло и опрятно, причем женщины с гордостью сохраняют древ­ний наряд; на всех лицах — печать здоровья и силы. Пусть другие страны похваляются (своими богатствами — Швей-

цария всегда может с гордостью показать на своих кре­стьян» *.

Свое мнение относительно крестьянской собственности на землю вообще этот известный автор выражает таким образом:

«Повсюду, где мы находим крестьян-собственников мы находим также благосостояние, безопасность, уверен­ность в будущем я независимость, которые обеспечивают одновременно и счастье, и добродетель. Крестьянин вместе с детьми выполняет всю работу в своем маленыадм на­следственном владении, не платит ни ренты кому-либо, кто стоял бы выше его, ни заработной платы кому-либо, кто стоял бы ниже его; регулирует объем своего произ­водства собственным потреблением, ест хлеб, выращен­ный на собственном ноле, пьет вино из своего винограда, носит одежду, сработанную из выращенной в собственном хозяйстве конопли и настриженной с собственных овец шерсти, мало интересуется ценами на рынке, ибо сущест­вует не (много вещей, которые он мог бы продать и кото­рые ему было бы необходимо (Купить, и резкие колебания конъюнктуры никогда не разоряют его. Вместо того что­бы бояться будущего, он смотрит ща него с надеждой, ибо он использует каждый миг, не занятый сезонными рабо­тами, на что-либо полезное для своих детей и будущих поколений. Ему достаточно нескольких минут работы, что­бы посадить семя, из которого за сотню лет вырастет боль­шое дерево, вырыть канаву и подвести воду из родника, улучшать постоянными заботами — в урываемое от досуга время—многие виды окружающих его животных и растений. Его маленькая вотчина является настоящим сберегатель­ным банком, всегда готовым принять все его небольшие доходы и использовать все моменты его досуга. Вечно действующая сила природы возвращает эти вклады сто­рицей. Крестьянин обладает сильным ощущением счастья, которое сопутствует положению собственника. Соответст­венно он всегда обнаруживает готовность купить землю любой ценой. Он платит за землю больше, чем она того стоит, возможно, больше, чем получит с нее; но разве он не прав в том, что высоко ценит преимущество посто­янного обладания объектом для выгодного применения своего труда я не испытывает необходимости предлагать

* "Etudes sur 1'Economie Politique", Essai III.

последний на рынке за очень низкую цену — преимущест­во постоянной возможности иметь хлеб, не покупая его по чрезмерно высокой цене?

' Крестьянин-собственник — единственный из всех зем­ледельцев, кто больше всего получает от зе^мли, ибо он является единственным из земледельцев, кто более всего думает о будущем и лучше других изучил свое дело на практике. Кроме того, только он один использует челове­ческие силы с максимальной выгодой, потому что распре­деляет занятия между всеми членами своей семьи, прибе­регая некоторые дела на любой день в году, так .чтобы никто никогда не был без работы. Из всех земледельцев он самый счастливый, и в то же время нигде земля не до­ставляет столько занятий столь многим жителям и не кормит их так обильно, не выказывая никаких признаков истощения, как там, где земледельцы являются собствен­никами земли. Наконец, среди 'земледельцев крестьянин-собственник больше всех поддерживает развитие торговли и промышленности, поскольку >он богаче других» *.

В отношении наиболее просвещенных швейцарских кантонов эту картину неутомимого усердия и того, что можно назвать любовным интересом к земле, подтвержда­ют английские наблюдатели. «Прогуливаясь по окрестно-

* В другой своей работе («Nouveaux Principes d'Economie Politique», liv. III. ch. 3) он пишет: «Проезжая практически по всей Швейцарии и по некоторым провинциям Франции, Италии и Германии, мы можем не спрашивать, видя тот или иной клочок земли, принадлежит ли этот участок крестьянину-собственнику или же фермеру-арендатору. Разумная забота, предусмотренные для работника удобства, красота местности, созданная хозяйской рукой, являются ясными указаниями на то, что участок принад­лежит крестьянину-собственнику. Правда, правительство, прово­дящее политику угнетения, может уничтожить благосостояние и притупить ум, которые должны бы развиться благодаря мелкой собственности; налоги могут отнять лучшие продукты полей, наг­лость правительственных чиновников может нарушить безопас­ность крестьянина, невозможность добиться справедливости при столкновении с могущественным соседом может вызвать охлаж-дение духа крестьянина-собственника — и вот в. прекрасной стра­не, вновь переданной под управление короля Сардинии, собствен­ник наравне с поденщиком влачит нищенское существование». Здесь Сисмонди говорит о Савойе, где крестьяне в основном были собственниками своих земель и, согласно заслуживающим дове­рия сообщениям, пребывали в крайней нищете. Но, он продол­жает далее, ^«напрасное дело — соблюдать лишь одно из правил политической экономии; само по себе оно недостаточно для того, чтобы произвести благо, но по меньшей мере оно уменьшает зло».

27 Заказ № 363

стям Цюриха, — пишет Инглис, — и поглядывая по сто-, ронам, поражаешься необыкновенному трудолюбию жите­лей; я если мы узнаем, что собственник здесь получает прибыль (в 10%, то испытываем желание сказать: «Он за­служил это». Я говорю сейчас о сельском труде, хотя пола­гаю, что жители Цюриха отличаются усердием во всех видах деятельности, и могу уверенно 'Сказать, что по тру­долюбию, проявляемому ими в обработке земли, они не имеют соперников. Когда я между четырьмя и пятью ча­сами утра по обыкновениюрастворял окно, чтобы взгля­нуть на озеро и отдаленные Альпы, я видел ib поле работ­ника; а (Когда я возвращался с (вечерней прогулки, спустя долгое время после захода солнца, сможет быть уже в по­ловине девятого вечера, работник (все еще косил траву или подвязывал виноградные лозы... На что вы гаи взглянете — на поле, сад, изгородь, даже на дерево, цветы или овощ­ное растение, — везде вы увидите доказательства исклю­чительной заботы и трудолюбия, которые вкладываются в возделывание земли. Например, .если тропинка проходит по краю поля или через поле, то колосьям не дают скло­няться над тропой, как в Англии, где их может сорвать или затоптать любой прохожий; поля повсюду обнесены изгородями, колья (которых расположены на расстоянии примерно ярда друг от друга, а в 2—3 футах от поля вдоль него сделаны посадки 'деревьев. Если вы взглянете на поле, где находятся большие прядки цветной или кочанной ка­пусты, ближе к вечеру, то обнаружите, что каждое расте­ние полито. В садах, которые очень велики в окрестностях Цюриха, на каждом растении видны следы самой любов­ной заботы. Овощи посажены с правильностью, которая кажется математической; не видно ни одного сорняка, ни одного камня. Рассаду не засыпают 'сверху землей, как Это делается у нас, но высаживают в маленькую ямку, каждая из которых слепка унавожена, и каждое растение ежедневно поливают. В тех 'Случаях, когда высевают се­мена, землю непосредственно над семенами совершенно размельчают; каждый куст, каждый цветок подвязан к колышку, а для растений, вьющихся по стене, на ней воз­двигают решетку, к которой привязывают побеги, и нет ни единой венки, которая не имеет своего постоянного места» *.

* Н. D. I n g I i s. Switzerland, the South of France, and the Pyrenees in 1830, vol. I, ch. 2.

Об одной из отдаленных долин в Высоких Альпах тот , автор повествует таким образом *:

«По всей долине Энгадин 'земля принадлежит крестья­нам 'которые, подобно жителям любого другого места, где существует этот порядок вещей, весьма отличаются друг от друга по размерам своих владений... Вообще говоря, энгадинский крестьянин живет целиком продуктами своей земли, за исключением некоторых необходимых его семье иностранных товаров, таких, как кофе, сахар, вино. Лен выращивают, обрабатывают, прядут и ткут прямо в хозяй­стве крестьянина. У него есть и шерсть, которая превра­щается в синюю куртку, не проходя через руки ни ира-силыцика, ни портного. Земля не может получить большей обработки, чем она уже получила. Для нее сделано все, что только может изобрести трудолюбие и крайняя любовь к доходу. В долине Энгадин, самая низшая часть кото­рой лежит на высоте немногим меньшей, чем вершина Сноудона, нет и фута пустующей земли. Повсюду, где только может расти трава, она растет; везде, где скала может выдержать хотя бы былинку, на ней видна зелень; рожь посеяна там, где может созреть хотя бы один ее колосок. Есть также подходящие участии для овса и ячменя; и на любом клочочке земли, где только может вьмреть пшеница, ее пытаются выращивать. Ни в одной европейской стране не найти столь малого числа бедных, как в долине Энгадин. В деревне Суос, население которой насчитывает приблизительно 600 жителей, нет ни одного человека, который не имел бы средств, достаточных для комфортабельной жизни, или задолжал (бы кому-нибудь хотя бы за крошку им съеденного».

Несмотря на общее процветание швейцарского кресть­янства, нельзя утверждать, что по всей стране наблюдает­ся полное отсутствие пауперизма и (даже можно сказать) нищеты; совершенно противоположным примером служит крупнейший и богатейший из кантонов — кантон Берн,; хотя в тех его частях, которые заселены крестьянами^соб-ственниками, их трудолюбие столь же замечательно, а до­вольство и благосостояние столь же бросаются в глаза, как и в других подобных местах, кантон в результате действия самой неупорядоченной системы вспомоществования бед­ным, какая существует в Европе, за исключением анало-

* Ibid., ch. 8 and 10.

27*

шчной системы, существовавшей в Англии до принятия нового закона о бедных, обремененмногочисленными пау­перами *. И в (некоторых других отношениях Швейцария не может служить примером всех благоприятных резуль­татов, которые дает (крестьянская собственность на землю. Существует ряд статистических отчетов швейцарских кан­тонов, составленных по большей части с величайшей тща­тельностью и весьма разумно и содержащих подробную и относящуюся к сравнительно недавнему времени инфор­мацию о положении, в котором находятся земли и насе­ление. Судя по этим отчетам, крестьянская земельная соб­ственность зачастую дробится на .столь мелкие участки, что такое дробление следует считать чрезмерным; а задол­женность крестьян-собственников в процветающем канто­не Цюрих «граничит», как выражается автор отчета, «с неправдоподобной» **; так что «только упорнейший труд, строжайшая экономия, крайняя воздержанность и полная свобода торговли позволяют им удерживать свои позиции». И все же общим заключением, к которому приходишь на основании этих книг, является заключение о том, что с начала нашего столетия и во взаимосвязи с раздроблением многих крупных имений, принадлежавших аристократии или кантональным правительствам, произошло порази­тельное и стремительное улучшение почти во всех отрас­лях сельского хозяйства, равно как и улучшение жилищ,

* [1852 г.] С тех пор как было написано это предложение, произошли существенные изменения в вспомоществовании бедным и соответствующем законодательстве кантона Берн. Но я недо­статочно знаком с сутью и эффектом этих изменений для того, чтобы говорить здесь о них более подробно.

** В оригинале употреблено выражение "eine an das unglaab-liche granzende Schuldenmasse" («граничащая с неправдоподоб­ным сумма задолженности») ("Historisch-geographisch-statistische Gemalde der Schweiz". Erster Theil. Der Kanton Zurich. Von Ge-roid Meyer von Knonau, 1834, S. 80—81). Автор прибавляет, что в кантоне Цюрих есть деревни, в которых нет ни одного незало­женного крестьянского надела. Из того, что совокупная масса закладных велика, не следует, однако, будто каждый крестьянин-собственник погряз в долгах. Например, сообщается, что в канто­не Шафхаузен заложены почти все принадлежащие крестьянам земельные участки, но размеры закладов редко превышают поло­вину зарегистрированной стоимости этих наделов (Zwolfter Theil. Der Kanton Schaffhausen, von Edward Im-Thurn, 1840, S. 52). и полученные под заклад земли средства часто идут на улучше­ние и расширение надела (Siebenzehnter Theil. Der Kanton Thiir-.gau, von J. A. P u p i k о f e r, 1837, S. 209).

_[аев и пищи народа. Автор отчета по кантону Тюргау

жр утверждает, что нередко после (раздела феодальных

естий на угодья, ставшие собственностью крестьян,

!еть или четверть поместья дают столько же зерна га

останов для такого же поголовья скота, сколько давало

раньше все поместье до раздробления *.

§ 3 Одной из стран, в которых крестьяне-собственники существуют исстари и наиболее многочисленны по отно­шению -ко всему населению, является Норвегия. Интерес­ное описание социального и экономического положения в этой стране дано Лэйнгом. Его показания со всей реши­тельностью свидетельствуют в пользу мелкой земельной собственности как в Норвегии, так и в других местах. Процитирую несколько отрывков.

«Если мелкие землевладельцы не являются хорошими хозяевами, то ©то обусловлено не той же самой причиной,по которой, как нам говорят, они являются плохими хо­зяевами в Шотландии и которая состоит в их праздности и недостаточном усердии. Размах, с которым осуществлена ирригация в этих теснинах и долинах, указывает на такой дух трудолюбия и сотрудничества» (я убедительно прошу обратить на этот момент особое внимание), «ничего подоб­ного которому не могут .продемонстрировать шотландшие мелкие землевладельцы. Поскольку травы составляют ос­новной 'Зимний карм окота, а они, как и зерновые, а также картофель, подвержены выгоранию и засухе вследствие тонкости почвенного слоя и мощного отражения солнеч­ных лучей скалами, проделан величайший труд для того, чтобы провести воду из самых высоких точек теснин но такому уровню, на котором она становится доступной в самых высоких точках полей каждого фермера. Этого до­стигают тем, что отводят воду из самого высокого, не пе­ресыхающего летом потока по деревянным желобам (представляющим половины грубо выдолбленных бревен) сквозь леса, через ущелья, вдоль скалистых, зачастую от­весных склонов теснин и там, где этот основной желоб проходит через самые высокие точки владений каждого фермер'З, от него отводят боковые лотки. Полученную та­ким образом воду каждый фермер распределяет по своим полям при помощи передвижных желобов и в летнее вре-

"Thiirgau", S. 72.

 

мя, укладывая передвижной желоб между двумя бороз­дами, поливает подряд все борозды яз черпаков, похожих на те, какими пользуются отбельщики для смачивания ткани. Не увидев собственными глазами, не поверишь, ка­кие большие пространства земли пересекают эти быстра возведенные оросительные сооружения. Протяженность основных желобов очень велика. Я прошел по одной до­лине 10 миль и ша всем этом протяжении по обеим сторо­нам были проложены желоба; с одной стороны цепь же­лобов протянулась по главной долине на 40 миль *. Мо­жет быть, люди, делающие 'подобные вещи, и плохие хозяева, во они не ленивы, им известен принцип совмест­ного организованного труда и содержания в порядке обще­полезных сооружений. В этом отношении они стоят, не­сомненно, гораздо выше членов любой нашей коттерекой общины в горной Шотландии. Они (чувствуют себя собст­венниками, получающими выгоду от своего труда. Превос­ходное состояние дорог и мостов служит еще одним дока­зательством того, что страну населяют люди, имеющие общую заинтересованность в исправном их содержании. Там нет никаких дорожных пошлин» **.

* [1852 г.] Райхеншпергер в своем сочинении ("Die Agrarfra-ge"), на которое ссылается Кэй в работе "Social Condition and Education of the People in England and Europe", замечает, что «самые обширные и связанные с большими издержками планы об­воднения лугов и полей осуществлены с величайшим совершен­ством в тех районах Европы, в которых земельная собственность раздроблена особенно сильно и находится в руках мелких вла­дельцев. В качестве примеров он приводит равнину вокруг Вален­сии, некоторые южные департаменты Франции, в частности Вок-люз и Буш-дю-Рон, Ломбардию, Тоскану, округа Сиенны, Лукки, Бергамо, Пьемонт, многие части Германии и т. д., — в общем, те части Европы, где земля раздроблена и поделена между мел­кими собственниками. Во всех этих частях построены значитель­ные и дорогостоящие системы и осуществлены проекты полной ирригации силами самих мелких земельных собственников, кото­рые ныне поддерживают эти сооружения в исправном состоянии, показывая тем самым, что они способны выполнить посредством объединения работу, требующую затрат огромного количества ка­питала».—К а у, vol. I, p. 126.

** L a i n g. Journal of a Residence in Norway, p. 36, 37. [Из 3-го издания (1852 г.) был опущен следующий процитированный в первых двух изданиях отрывок из работы Лэйнга: «Я знаю, что любимым и постоянным замечанием наших авторов работ по сельскому хозяйству является замечание о том, что эти мелкие земельные собственники — худшие из хозяев. Может быть, это и так; но народ может находиться в жалком состоянии, хотя земля

Говоря о последствиях, которые имеет крестьянская бственность на землю в странах континентальной Евро-вообще, тот же автор высказывается следующим об­разом*:

«Если послушать крупного фермера, ученого специа­листа по сельскому хозяйству (английского. — Дж. М,), политэконома, то получается, что хорошее ведение сель­ского хозяйства должно погибнуть вместе с крупными фермами; они считают абсурдной саму мысль о том, что хорошее ведение (сельского хозяйства может существовать иначе, чем при наличии крупных ферм, в которых обра­ботка земли ведется ic применением значительного капи­тала. Осушение, удобрение, экономная система хозяйства, расчистка земли, правильный севооборот, дорогие ору­дия и инвентарь — все это существует исключительно на крупных фермах, где землю обрабатывают с примене­нием крупного капитала и наемного труда. В книгах это звучит очень хорошо; но если мы, отложив книги, посмот­рим на поля и беспристрастно сравним то, что мы видим при одинаковых условиях наилучшей обработки в районах

населяемой им страны очень хорошо возделана; или же люди могут быть счастливы, хотя они и плохие земледельцы... «Хорошее хо­зяйствование» — это выражение из двух слов, имеющее не боль­шее отношение к счастью или благосостоянию народа, чем поня­тия «хорошее ткачество» или «хорошее литье железа». То, что человеческие силы следует использовать хорошо, а не плохо, при производстве зерна, железа или тканей, несомненно, является предметом великой важности, но счастье или благосостояние на­рода не зависит всецело от этого. Это оказывает большее воздей­ствие на его численность, нежели на его положение. Тот крестья­нин, который, выращивая хлеб, работает только на самого себя, который является собственником своей земли и не должен выпла­чивать в качестве ренты треть своего продукта, может себе позво­лить быть на одну треть более плохим хозяином, чем арендатор, и, несмотря на это, находиться в более предпочтительном поло­жении. Правда, наши авторы книг по сельскому хозяйству заяв­ляют, что сельскохозяйственные рабочие в своем качестве работ­ников на фермах находятся в гораздо лучшем положении, чем то, в каком они пребывали бы, будь они мелкими земельными собственниками. Мы знаем лишь мнение хозяина по этому воп­росу. Спросите и работника. То же самое говорили нам колонисты о своих рабах. Если собственность есть благо и желаемая вещь, то подозреваю, что и самое маленькое количество ее есть благо i желаемая вещь и что то состояние общества, при котором соб­ственность более всего рассеяна, является состоянием с наилуч­шим устройством».]

•'Notes of a Traveller", p. 299 et seqq.

с крупными фермами и в районах с мелкими фермами, придем к заключению, что на землях Фландрии, Воет ной Фрисландии, Голынтейна — короче, на всей полосе, которой на континенте, от Зунда до Кале, лежат naxoi ные земли одинакового с английскими землями качест ва, — урожаи выше, чем на землях, лежащих вдоль всег английского побережья, от залива Ферт-оф-Форт до Дувра напротив этой полосы и в тех же широтах. Очевидно, при одинаковых почвенных и климатических условия кропотливый труд иа мелких участках пахотной земд^ дает более высокую производительность там, где эти мел кие земельные участки находятся в собственности обра батывающих их хозяев, как .во Фландрии, Голланд* Фрисландии, округе Дитмарш в Голынтейне. Английски авторы книг по сельскому хозяйству и не пытаются утве>р ждать, что наши крупные фермеры, даже в Бервикншре Роксброшире или лотианских графствах, приближаь к тому, что составляет отличительные особенности мелкиз| фламандских хозяев или их сельскохозяйственной систе мы, —огородническому типу обработки земли, внимател! ному отношению к удобрению, осушению и содержании земли в ухоженном состоянии, без сорняков, или к тов производительности, которая достигнута на небольших мало плодородных участках земли. Даже в тех прихода Шотландии или Англии, где земли хорошо возделан! много земли пустует по углам и краям полей крунш ферм, под пролегающими через них дорогами, которые лишне широки потому, что скверны, а скверны hotomj что широки, под запущенными общинными угодьями, irj стошами, бесполезными 'Полосами и группами жалких де ревьев и тому 'Подобными непроизводительными участка ми, которые, будь они объединены и обработаны, могли содержать всю приходскую бедноту. Но крупный капит вложенный в земледелие, вкладывают, разумеется, в самь лучшие почвы в стране. Он не может затронуть мелта непроизводительные клочки 'земли, для повышения /плоде! родия которых требуется больше времени и труда, чем эт совместимо с быстрой отдачей прибыли на капитал, если время и труд наемных работников нельзя с выгодо! использовать для обработки таких земель, то время и тру| самого собственника могут быть с пользой приложены этому делу. Поначалу он трудится на своей земле на ус! ловиях не лучших, чем извлечение из нее едва достато^я

ix ддд пропитания средств. Но поколения создают пло-родие _и ценность земли, достигают более высокого уровня жизни и даже весьма совершенных методов веде­ния хозяйства. Дренажные канавы, откорм скота в стойлах _{ течение всего лета, удобрение земли жидким навозом явяяются непременными элементами хозяйствования на мелких фермах Фландрии, Ломбардии, Швейцарии. Наши самые передовые районы, в которых хозяйство ведется на основе крупных ферм, только-только начинают восприни­мать эти методы. Молочное животноводство и производст­во больших сыров посредством кооперации многих мелких хозяев *; взаимное страхование собственности от пожара и града, самая научная и дорогостоящая из всех сельско­хозяйственных операций новых времен — производство сахара из свеклы; обеспечение хозяйствами мелких фер­меров европейских рынков льном и коноплей; обеспечение изобилия бобовых, фруктов, птицы в повседневном рационе даже беднейших классов за рубежом и явная нехватка такого разнообразия на столах наших средних классов, при том, что это изобилие и разнообразие, в сущности, связаны

* Заслуживает упоминания способ, который используют швейцарские крестьяне, объединяясь для производства сыра с помощью совместного капитала. «Каждый швейцарский приход нанимает человека, обычно уроженца округа Грюйер, что в кан­тоне Фрейбург, для выпаса скота и выделки сыров. Считается, что на каждые 40 коров необходимы один сыродел, один прессовщик или помощник сыродела и один пастух. От каждого из этих людей владельцы скота получают уведомления о том, какое количество молока дает каждая корова, и эти сведения ежедневно заносятся в книгу. Сыродел и его помощники доят коров, сливают все мо-око вместе и делают из него сыр, а в конце сезона каждый вла-елец коров получает такой вес сыра, какой пропорционален ко-шчеству данного его коровами молока. Посредством этой системы ооперации каждый владелец коров вместо мелких сыров, кото-он мог бы выделать из надоенного от своих трех или четырех i молока и которые но удовлетворяли бы рыночным требо-получает такого же веса крупный сыр рыночной кондиции i высокого качества, так как этот сыр сделан людьми, не t другими делами. Оплата сыродела и его помощников делена поголовьем коров и производится деньгами или сыром, они берут коров как бы в наем, за что платят владель->ров деньгами или сыром».—«Notes of a Traveller», p. 351.

^iUAO/f -

система существует во Франции в департаменте Юра. юдробное описание см.: Lavergne. Economie Rurale de моментов ' ^P' ^{139 et se(}№ ⁰Д^н™ из самых примечательных

)том интересном примере объединения усилий явля-

 

из самых примечательных

ется д_оврп --г-----— -_г«ич_г^ объединения усилий явля-

•сигтрмп т?^{И6 К чес}™ости нанимаемых людей, доверие, которое эта тема предполагает и которое должно оправдываться на опыте.

с ведением хозяйства на основе мелких ферм, — все это со, ставляет черты, характерные для страны, в которой зем­лей владеют мелкие фермеры-собственники, черты, кото-рые должны заставить исследователя помедлить, прежде чем принять отстаиваемую нашими врачевателями земли догму, гласящую, что одни только крупные фермы, где обработку 1земли ведут с применением наемного труда значительных капиталов, выявляют максимальную произ-1 водительнасть почвы и обеспечивают максимальное снаб« жеиие жителей страны продуктами первой необходимости! и продуктами, дающими комфорт».

§ 4. Из многих процветающих районов Германии, в торых преобладает крестьянская земельная собственность^ я выбираю Пфалъц, ибо этот пример дает возможност! процитировать английский источник, явившийся резуль^ татом недавних личных наблюдений за сельским хозяйст вом и жителями этого края. Хауитт, писатель, который имеет привычку считать все английские предметы п все черты английской общественной жизни en beau (прекрас-^ ными) и который, говоря о рейнских крестьянах, конечно же, подчеркивает грубость их орудий и более низкое каче-1 ство вспашки, тем не менее показывает, что под влияни| ем вселяющего энергию чувства собственности они ком-1 пенсируют несовершенства своего инвентаря интенсивно^ стыо его применения. «Крестьянин боронит и расчищае! свою землю до тех пор, пока не приведет ее в аккуратней-] ший порядок, и получаемый им урожай вызывает восхи-1 щепие» *. «Крестьяне** — великий и постоянный элемен^ сельской жизни. Они составляют важную часть населения страны потому, что сами являются владельцами. Фактнче ски эта страна находится по большей части в руках npo^j стого народа. Земля поделена на участии между множе ством людей... Эти крестьяне в отличие от наших не лише ны возможности приобретать в собственность возделывав мую ими землю и не зависят от труда, предоставляемо^ другими, — они сами являются собственниками земл! Возможно, именно по этой причине они, пожалуй, самы! трудолюбивые крестьяне в мире. Они энергично трудятс! с раннего утра до позднего вечера, так как сознают,

* "Rural and Domestic Life of Germany", p. 27. ** Ibid, p. 40.

[ятей на себя... Немецкие крестьяне работают очень , хотя не испытывают какой-либо нужды. У каждого ловёка есть свой дом, сад, принадлежащие ему деревья Починам дорог, деревья, обычно столь обремененные модами, что владелец вынужден всячески подпирать и языватъ _{ветвИ) ЧТ}обы они не сломались под тяжестью этих плодов. У каждого есть делянка зерновых, делянка кормовой свеклы, делянка конопли и т. д. Он сам себе гос­подин' у него и у каждого члена его семьи есть сильней­шие мотивы к труду. Результат этого видишь в непрестан­ном усердии, равного которому нет в мире, и в бережли­вости, которая еще сильнее, нежели трудолюбие. Правда, немцы не так деятельны и бойки, как англичане. Их ни­когда не увидишь в суматохе или в спешке, как если бы они вознамерились переделать огромное количество дел в короткое время... Напротив, они делают дела медленно, но постоянно. Они упорно работают изо дня в день, из года в год, как самое терпеливое, неутомимое и настойчивое из животных. Английский крестьянин настолько оторван от идеи собственности, что приобретает привычку взирать на нее как на предмет, от которого он отлучен созданными крупными собственниками законами, и вследствие этого утрачивает дух и чувство цели... Немецкий бауэр, напро­тив, смотрит на страну как на нечто созданное для него и ему подобных. Он чувствует себя человеком; он имеет до­лю в своей стране — долю такую же, какую имеет и основ­ная масса его соседей; до тех пор пока он активен и бе­режлив, никто не может угрожать ему сгоном с земли или работным домом. Поэтому походка его тверда; он смотрит вам в лицо с видом свободного, но вместе с тем почтитель­ного человека».

Об их трудолюбии тот же автор повествует далее сле­дующим образом: «В году нет часа, когда бы они не нахо­дили себе непрестанного занятия. Среди зимы, если пого-позволяет им каким бы то ни было образом выбраться (ома, они всегда находят какую-нибудь работу. Пока скованы морозом, крестьяне вывозят на них навоз, же мороза нет, они заняты чисткой канав, рубкой t или недостаточно хорошо плодоносящих фрукто-'евъев. Наиболее бедные из них, не имевшие воз-запасти достаточное количество дров, всю зиму заняты тем, что поднимаются в горные леса и до-оттуда топливо. Простые англичане были бы

весьма удивлены, если бы увидели, каким напряжен! трудом немцы добывают себе дрова. Во время самог сильного мороза и снега отправьтесь в немецкие горы леса — и вы найдете там немцев, корчующих пни, обрубая щих вепви и собирающих всеми способами, которые рад решают лесничие, сучья, лалки, куски дерева, все это он! затем перевозят домой с невероятным трудом и терпени! ем» *. После описания заботливого и старательного уход| за виноградниками Хауитт продолжает**: «В Англии, ее большим количеством лугов и крупных ферм, как тол^ ко убран урожай зерновых и поля оставлены под кормовы^ травы, сельская местность погружается в состояние срац нительного покоя и тишины. Здесь же крестьяне повсюдЛ и без устали мотыжат и косят, сажают и вырубают, пропа| лывают и собирают. У них, как у производящего овощ для продажи на рынке огородника, один урожай сменяет) ся другим. У них есть своя морковь, мак, конопля, ле! эспарцет, люцерна, сурепка, кольраби, капуста, сахарна^ свекла, редька, турнепс и белая репа, ворсянка, артишок? кормовая свекла, пастернак, фасоль, бобы и горох, вика кукуруза, гречиха, марена на продажу промышленник? картофель, значительные посадки табака, просо — вс это или почти все возделывается силами семьи на cofj ственном участке. Им приходится сначала сеять п жать эти культуры, многие из них пересаживать, moti жить землю, окучивать, пропалывать, обирать насекомы^ обрезать верхушки; многие из этих культур приходите косить и собирать по мере и в порядке их созревания У них есть заливные луга, какими являются почти все луга, и их надо обводнять, косить ва них траву и снов! обводнять; заново прочищать засорившиеся русла копать новые каналы; они должны собирать ранние пл ды, 'выносить на рынок зелень и свежие овощи; приема! ривать за крупным рогатым скотом, овцами, телятам! жеребятами, по большей части содержащимися в стойла! и за домашней птицей; они должны подрезать свой вин<] град, когда он в летнюю жару стремительно разрастаетс и прореживать листву, когда она слишком густа; и любо! может представить себе, какую картину непрестанног труда это являет».

* "Rural and Domestic Life of Germany", p. 44. ** Ibid., p. 50.

-шбопытный ваброосда, справедливость которого ожет засвидетельствовать любой наблюдательный путе-грственник побывавший в этом в высшей степени возде-шном и населенном краю, согласуется с более подроб­ным описанием, сделанным известным жителем этой мест-,сти профессором Pay, в небольшом трактате «О сель­ском хозяйстве Пфальца» *. Д-р Pay приводит свидетель­ства, говорящие не только о трудолюбии, но и о мастерстве и сообразительности крестьян; доказательства расчетли­вого применения крестьянами удобрений и превосходного севооборота, постоянного улучшения ими своего сельско­го хозяйства на протяжении жизни прошлых поколений и по-прежнему деятельного духа дальнейшего совершенст­вования. «Неутомимость селян, которых можно видеть за работой весь день и в течение всего года и (которые никог­да не пребывают в праздности, потому что хорошо распре­деляют свои работы и в любой отрезок времени находят себе подходящее занятие, столь же хорошо известна, как и их достойное похвалы рвение обращать себе на пользу любое возникающее обстоятельство, подхватывать каждое появляющееся полезное новшество и даже изыскивать новые и полезные методы. Нетрудно понять, что крестья­нин в этой области много размышляет о своей работе: он может обосновать свои производственные методы, даже если эти обоснования не всегда понятны; он настолько точно знает пропорции, насколько их возможно знать на память, не прибегая к помощи цифр; он чуток к таким общим знамениям времен, какие, как ему представляется, предвещают выгоду или убыток» **.

² Изучение всех других районов Германии подтвержда­ет то же самое. «В Саксонии, — пишет Кэй, — общеизвест­ным фактом является то, что в течение последних 30 лет, з тех пор как крестьяне стали собственниками земли, на­блюдается стремительное и постоянное улучшение жилищ, аза жизни, одежды крестьян и в особенности культуры :еделия. Я дважды прошел пешком в сопровождении цкого проводника через ту часть Саксонии, которую

in dIr"H_P^h^{die La}?^dwirthschaft der Rheinpfalz, und insbesondere 1830 ^{geP Gegend} • ^{Von Dr}' ^Karl Heinrich Rau. Heidelberg,

** ^{R a u}' °P- ^ci*-, p. 15, 16. (1852 iГ₎^С]^{альная часть эт}°го раздела была внесена в 3-е издание

называют «саксонскойШвейцарией», с целью увидеть, в каком состоянии находятся села и земледелие, и я могу, не опасаясь возражений, утверждать, что во всей Европе нет сельского хозяйства более совершенного, чем у трудо­любивого и старательного населения долин в этой части Саксонии. Здесь, как и в кантонах Берн, Во, Цюрих и в рейнских провинциях, хозяйства необычайно процветают. Их содержат в прекрасней состоянии, и они всегда акку­ратны и хорошо управляемы. Земля расчищена, как в саду. Ее не обременяют изгороди или кустарник. Едва ли уви­дишь камыш, чертополох или хоть немного сорной травы. Луга каждую весну обильно поливают жидким навозом, извлеченным из стоков ферм. Саксонские луга настолько очищены от сорняков, что напоминают мне скорее англий­ские газоны, нежели луга других местностей. Крестьяне стремятся превзойти друг друга количеством и качеством производимых продуктов, обработкой земли и уровнем общей возделанности своих участков. Все мелкие собствен­ники исполнены страстного желания изыскать способы такого ведения хозяйства, которые давали бы :максималь-> ные результаты; они усердно добиваются усовершенство­ваний; посылают своих детей в агрономические школы с тем, чтобы те стали помощниками своим отцам; и каждый собственник быстро подхватывает новое усовершенствова­ние, введенное кем-либо из его соседей в своем хозяйст-j ве» *. Это описание, если оно не содержит преувеличений, указывает на уровень развития интеллекта,, весьма отли-1 чающийся от уровня развития интеллекта не только анг­лийских рабочих, но п английских фермеров.

Книга Кэя, опубликованная в 1850 г., содержит, кро­ме массы фактического (материала, собранного в резуль­тате проведенных в различных районах Европы наблюде-j ний и исследований самого автора, также указания многих известных авторов, подтверждающих благотворные последствия крестьянской земельной собственности. Сре-] ди процитированных им свидетельств относительно воздей­ствия крестьянской земельной собственности на сельское хозяйство я выбрал следующее.

* "The Social Condition and Education of the People in Eng­land and Europe; showing the results of the Primary Schools, and of the division of Landed Property in Foreign Countries". By Joseph! Kay, M. A., Barrister-at-Law and late Travelling Bachelor of the University of Cambridge. Vol. I, p. 138—140.

«Райхелшпергер, который сам является жителем той сти Пруссии, где земельная собственность более всего аздроблена, опубликовал пространный и весьма подроб­ный труд, чтобы продемонстрировать восхитительные по-[едствия, которые имеет система фригольдов. Он выска­зывает вполне определенное мнение о том, что не только валовой продукт, получаемый с любого данного количе­ства акров земли, которая находится во владении мелких собственников или крестьян-собственников и которая воз­делывается ими, больше валового продукта, получаемого с такого же количества акров земли, которая находится во владении немногих крупных собственников и возделы­вается арендаторами-фермерами, но п что чистый продукт с первой из указанных площадей, остающийся за выче­том всех издержек возделывания земли, также превышает объем чистого продукта, полученного со второй площади...» Он ссылается на один факт, который, тенвидимо'му, дока­зывает, что плодородие земли ^;в странах, где земля при­надлежит мелким собственникам, должно стремительно возрастать. Он говорит, что в рейнских провинциях Црус-сии цена на землю, поделенную на мелкие, принадлежа­щие на правах собственности участки, гораздо выше и растет гораздо быстрее, нежели цена на землю крупных поместий. Он, как и профессор Pay, утверждает, что это повышение цены на мелкие земельные участки разорило бы тех людей, которые недавно купили их, если бы произ­водительность мелких земельных участков не возрастала по меньшей мере в равной с повышением цены пропорции. А поскольку мелкие земельные собственники постепенно становились все более и более зажиточными, несмотря на то что покупали свои участки по все более высоким ценам, то он доказывает с очевидной справедливостью, что, по-видимому, не только валовые прибыли от мелких земель­ных владений, но и получаемые от таких владений чистые прибыли также постепенно растут и что чистая прибыль с акра земли, на которой хозяйствует мелкий собственник, выше, нежели чистая прибыль с акра земли, на которой хозяйствует крупный землевладелец. Он говорит — и, по-1луй, справедливо, — что возрастающая цена на землю, шадлежащую мелким собственникам, не может быть )стым результатом конкуренции, иначе этот рост цен нынил бы прибыли и зажиточность мелких собствен-иков, но этого не последовало за ростом цен.

«Альбрехт Таэр, другой известный немецкий специа­лист по различным системам 'Сельского хозяйства, в одной из своих последних работ («Grundsatze der rationellen Landwirthschaft») выражает свое решительное убеждение в том, что чистый продукт земли больше тогда, когда на земле хозяйствуют мел;кие собственники, нежели тогда, когда на ней хозяйствуют крупные землевладельцы или арендаторы... Это мнение Таэра тем более примечательно, поскольку в молодости он был весьма ярым сторонником английской системы крупных имений и крупных ферм».

Исходя из собственных наблюдений, Кэй прибавляет: «Самым совершенным и самым экономичным типом сель­ского хозяйства из всех, когда-либо виденных мною в ка­кой-либо стране, является тот, который ведут крестьяне-собственники в Пруссии, Саксонии, Голландии и Швей­царии» *.

§ 5. Но самым убедительным примерам, опровергаю-' щим господствующее в Англии предубеждение против возделывания земли крестьянами-собственниками, явля­ется пример Бельгии. Изначально бельгийские почвы были одними из худших в Европе. «Провинции Западная и Восточная Фландрии и Эно, — пишет Маккуллох **,—об­разуют далеко простирающуюся равнину, роскошная рас­тительность которой указывает на неутомимые заботы и труд, вложенные в ее возделывание, ибо здешняя естест­венная почва почти полностью состоит из бесплодного песка, и ее значительное плодородие всецело является результатом весьма искусного хозяйствования и проду­манного применения различных органических удобрений». Существует тщательно подготовленный и исчерпывающий трактат «Фламандское земледелие», опубликованный в фермерской серии брошюр Общества по распространению полезных знаний. Автор этого трактата замечает***, что фламандские земледельцы, «кажется, не нуждаются ни в чем, кроме участка для обработки, каковы бы ни были качество или структура почвы, со временем они заставят ее производить что-нибудь. Песок в округе Кампайн не сравним ни с чем, кроме пеака, который лежит на морском берегу и которым он, вероятно, и был первоначально.

* К а у. Op. cit, vol. I, p. 116—118.

** Geographical Dictionary, art. "Belgium".

*** Kay. Op. cit., vol. I, p. 11—14.

В высшей степени интересно проследить шаг за шагом процесс улучшения. Вот вы видите хижину и примитив­ный хлев, возведенные на месте, вид которого не подает решительно никаких надежд. Лишь корни вереска не дают расползтись холмам, в беспорядке наметенным ветром из белого сыпучего песка; только небольшой участок выров­нен и окружен канавой; часть его покрыта молодым ра­китником, часть засажена картофелем, да покажется, может быть, клочок не слишком буйно растущего клеве­ра»; но хозяин собирает и твердый, и жидкий навоз, «и это ядро, из которого через несколько лет разрастется во все стороны маленькое хозяйство... Если навоза нет, то единственным растением, которое можно поначалу наса­дить на голом песке, является ракитник, произрастающий на самых бесплоднейших (почвах; через три года его уже можно рубить на хворост для пекарей и рирпичников, что дает известный доход. Опавшая листва ракит несколько обогатила почву, а боковые отростки корней придали почве незначительную степень плотности. Теперь почву можно вспахать и засеять гречихой или даже рожью, не удобряя землю навозом. Ко времени уборки урожая этих культур будет, возможно, собрано какое-то количество на~ воза и можно начинать правильный ряд посевов. Если клевер и картофель позволяют фермеру держать ко­рову и получать навоз, улучшение происходит стреми­тельно; за несколько лет почва претерпевает полное пре­ображение: она становится жирной, удерживающей влагу и обогащенной органическим растительным веществом, которое дают корни клевера и других растений при своем разложении. После того как эта земля постепенно приве­дена в хорошее состояние и возделывается правильным образом, различие между почвами, хорошими от природы, и почвами, которые сделали такими труд и усердие, ока­зывается гораздо меньшим, чем вначале. По крайней мере урожаи культур и на тех, и на других почвах кажутся более одинаковыми, чем это бывает на почвах разных качеств в других странах. Это служит важным доказателЬ' ством превосходства фламандской системы, ибо показыва­ет, что земля постоянно пребывает в состоянии улучше­ния и что скудость почвы компенсируется большим вни­манием к возделыванию и унавоживанию почвы, особен но к последнему».

Люди, которые столь интенсивно трудятся на своих

28 Заказ № 363

мелких земельных владениях или фермах, в течение веков практикуют те принципы севооборота и применения на­воза, которые в Англии считаются одними из новейших открытий; и даже ныне компетентные судьи признают превосходство их сельского хозяйства как единого целого над сельским хозяйством Англии. «Возделывание бедных, сыпучих или умеренно плотных почв, — говорит послед­ний из процитированных авторов *, — во Фландрии, в об­щем, превосходит обработку тех же почв на самых пере­довых фермах такого же рода в Англии. Мы намного опе­редили фламандского фермера по размерам капитала, разнообразию сельскохозяйственных орудий, в деле отбо­ра и разведения крупного рогатого скота и овец» (хотя,! согласно тому же источнику **, фламандцы далеко «впе­реди нас в деле откорма коров»), «и английский фермер, в общем, более образован, нежели фламандский крестьянин. Но в смысле пристального внимания к качествам почвы, умения распорядиться и применить различные виды наво­за, продуманности севооборота и в особенности эконом­ного отношения к земле, обеспечивающего постоянное:' пребывание каждой ее части в состоянии производства, мы все еще можем кое-чему поучиться у фламандцев», причем не у каких-нибудь исключительно просвещенных и предприимчивых фламандцев, а вообще извлечь уроки из общей практики.

Значительная часть лучше всего возделанных рай­онов Бельгии состоит из крестьянских земельных вла­дений, в которых хозяйствуют их собственники, всегда! возделывающие землю либо целиком, либо частично при помощи лопаты ***. «Если всю землю обрабатывают лопа-1 той и не держат лошадей, то держат коров, из расчета одна корова на каждые три акра земли, которых кормят исключительно посевными травами и корнеплодами. Этот! способ возделывания земли является основным в округея Ваэс, где участки, находящиеся в собственности (крестьян,, очень мелки. Всю работу выполняют различные членыя семьи»; дети рано начинают «помогать соответственно ! своему возрасту и силам 'в разных мелких делах — таких,! как прополка, рыхление земли, кормление коров. Если

* "Flemish Husbandry", p. 3.

** Ibid., p. 13.

*** Ibid., p. 73 et seqq.

крестьяне в состоянии вырастить достаточное количество и пшеницы, чтобы обеспечить себя хлебом, и доста-

пяш и ,

точное для прокорма коров количество картофеля, репы, моркови и клевера, они живут хорошо; а выручка от про­дажи семян сурепки, льна, конопли и масла, за вычетом расходов на покупку удобрений, правда всегда значитель­ных, дает им (весьма нарядную прибыль. Предположим, площадь всего надела равна шести акрам, что является вполне обычным наделом, с которым может управиться один человек»; тогда (здесь мы опускаем описание обра­ботки земли), «если принять хозяина, его жену и троих маленьких детишек за т-рех с половиною взрослых людей, го этой семье потребуется 39 бушелей зерна, 49 бушелей картофеля, откормленный боров, а также масло и молоко, полученные от одной коровы; полтора акра дадут необ­ходимое количество зерна и картофеля и некоторое коли­чество зерна, позволяющее закончить откорм борова, кото­рый получает, сверх того, пахтанье; второй акр, занятый под клевером, морковью и картофелем, даст в сочетании с высаженной по жнивью репой больше корма, чем необ­ходимо для одной коровы; следовательно, для того чтобы прокормить эту семью, достаточно двух с половиной акров, а продукцию, полученную с остальных трех с по­ловиной акров, можно продать, чтобы получить средства на выплату арендных платежей или процентов на полу­ченную в долг сумму на покупку надела, восполнение износа сельскохозяйственных орудий, закупку дополни­тельных удобрений и одежды для семьи. Но эти акры — самая прибыльная часть хозяйства, ибо здесь выращивают коноплю, лен и сурепку; а заняв еще один акр под клевер и корнеплоды, можно Держать и вторую корову, продавая полученные от нее продукты. Итай, мы имеем решение проблемы: каким образом может кормиться и благоденст­вовать семья на шести акрах умеренно плодородной зем­ли». Показав посредством вычислений, что такую площадь земли может самым совершенным образом возделать семья хозяина надела, не прибегая к какой-либо помощи наем-шго труда, автор продолжает: «В хозяйстве площадью в J акров, полностью возделанной лопатой, прибавление к членам семьи еще одного мужчины и одной женщины зна-'ельно облегчит все работы; при наличии же лошади и еги для вывоза удобрений, перевозки урожая с полей i ферму и периодического боронования можно очень

28*

хорошо возделать и 15 акров... Тарим образом, станет понятно, — пишет автор после нескольких страниц, запол­ненных подробностями и вычислениями *, — что, обраба­тывая землю лопатой, трудолюбивый человек, располагаю­щий малым капиталом, занимающий лишь 15 акров хоро­шей рыхлой земли, может не только прожить сам и про­кормить семью, уплачивая порядочную арендную плату но и в течение жизни накопить значительную сумму де­нег». Но неутомимое усердие, благодаря которому он до­стигает этих результатов и столь большая доля которогс уделена не просто возделыванию земли, но улучшению самой почвы ради отдаленной отдачи от этого улучше­ния, — разве такое усердие никоим o6pasoiM не связано с тем фактом, что-*й"рестьянинч;обственни(к не платит аренд_г ных платежей? Было бы такое усердие возможным, если бы земледелец либо не предполагал,, что его аренда вечна, либо не питал определенной надежды ;в один прекрасный день стать благодаря труду и экономии собственником арендуемой земли?

Что касается их образа жизни, то «фламандские фер­меры и работники живут гораздо экономнее, чем люди того же класса в Англии: они редко едят мясо, за исключением воскресных дней и периода жатвы, их повседневную еду составляют пахтанье, картофель и черный хлеб». На осно­вании именно тажого рода доказательств английские путе­шественники, второпях проезжающие по Европе, объявля­ют крестьянство любой континентальной страны бедным и несчастным, ее сельскохозяйственную и общественную-систему — несостоятельной, а английские порядки — един­ственной системой, при которой работникам живется хо­рошо. И правда, английская система единственная, при которой работники — хорошо ли, плохо ли им живется — никогда не стремятся к чему-то лучшему. Английские рабочие столь мало привыкли считать 'возможным не тра­тить всего ими заработанного, что по привыч{ке ошибочно-принимают признаки бережливости за признаки нищеты. Посмотрим же на правильное истолкование этого явления.

«Таким образом, они постепенно накапливают капи­тал, и предметом их величайшего желания является обла-1 дание собственной землей. Они с готовностью ухватывают­ся за любую возможность купить маленькую ферму, а

* "Flemish Husbandry", p. 81.

конкуренция настолько взвинтила цены, что земля дает немногим более 2% от суммы, уплаченной за нее при покупке. Крупные земельные владения постепенно исче­зают, дробятся на мелкие участки, продаваемые по высо­кой цене. Но богатство и трудолюбие населения постоянно-возрастают, -причем скорее рассеиваются в массах его, нежели накапливаются в руках отдельных лиц».

Рядом с такими известными и доступными фактами немного удивительно узнать, что на Фландрию ссылают­ся не как на пример, говорящий <в пользу крестьянской собственности на землю, но как на предостережение про­тив нее — предостережение, не имеющее более прочного основания, чем предположение об избытке населения,. которое умозрительно выведено из нужды, охватившей крестьянство Брабанта и Восточной Фландрии в бедствен­ном 1846—1847 гг. Доказательства, процитированные мною, даны автором, сведущим в данном вопросе и не имеющим какой-либо экономической теории, которую он должен был бы отстаивать; они показывают, что нужда, как бы ни была она жестока, явилась не результатом не­способности этих мелких земельных владений с избытком обеспечить при любых нормальных обстоятельствах потребности всех, кого они должны прокормить. Она яви­лась результатом того условия, озовдействию которого необходимым образом подчинены люди, использующие свою землю для выращивания на ней своего пропитания, а также того, что превратности климата эти люди должны вынести сами и что они не могут переложить их на потре-. бителя, как это делают крупные фермеры. Когда мы вспом­ним сельскохозяйственный сезон 1846 г., с его недородом всех зерновых и почти полным неурожаем картофеля, то нисколько не удивимся тому, что при столь необычайном бедствии продукции, полученной с 6 акров, половина из которых была засеяна льном, коноплей или масличными культурами, не хватило для пропитания семьи в течение года. Но нельзя сопоставлять бедствующего фламандско­го крестьянина и английского капиталиста, ведущего хо­зяйство на нескольких сотнях акров земли. Будь этот крестьянин англичанином, он был бы не та(ким капитали­стом, а поденщиком, работающим под надзором капитали­ста. А разве среди поденщиков нет нужды во времена дороговизны? Разве не было в тот год нужды в странах, где нет ни мелких земельных собственников, ни мелких

•фермеров? Я не знаю никаких причин, позволяющих ве­рить ъ то, что по сравнению с другими странами и соот­ветственно масштабу неурожая нужда в Бельгии была 'более значительной *.

§ б³. Свидетельства благотворного действия крестьян­ской собственности на рстровах Английского канала носят столь убедительный характер, что я не могу не прибавить к уже упомянутым многочисленным цитатам выдержку из описания экономического состояния этих островов, данно­го автором, KOTqpbiH соединяет личные наблюдения с вни­мательным изучением сведений, предоставленных другими людьми. Уильям Торнтон в своей работе «В защиту крестьян-собственников» — книге, которая благодаря пре­восходно собранным в ней материалам и равно превосход­ной их обработке заслуживает того, чтобы почитаться образцовым трудом, оправдывающим мелкую крестьянскую собственность на землю, товарит об острове Гернси ib сле­дующих выражениях: «Даже в Англии не отправляют на рынок хотя бы приблизительно столь же большое коли­чество продуктов с такого ограниченного пространства зе-мли. Этот факт сам по себе мог бы служить доказатель­ством тому, что земледельцы должны быть далеки от бед­ности, поскольку, будучи полными собственниками всей взращенной ими продукции, они, конечно же, продают лишь то, в чем не нуждаются сами. Но их хорошее поло­жение очевидно для любого наблюдателя». «Счастливейшее из всех сообществ, с которыми мне когда-либо приводилось сталкиваться, находится на этом остро в|ке Гернси», — го-

* [1849 г.] В последнее время слышатся сетования, касающие­ся нужды в Бельгии; однако это бедствие имеет более или менее постоянный и общий характер только для той части населения, которая занята в промышленности — либо только в ней, либо со­четая этот труд с занятием сельским хозяйством; я причиной ее, по-видимому, является сокращение спроса на товары бельгийского производства.

К предшествующим показаниям относительно Германии, Швейцарии и Бельгии можно прибавить следующее свидетельство Нибура по поводу римской Кампаньи. В письме из Тиволи он пи­шет: «Везде, где существуют наследственные арендаторы или мел­кие собственники, вы найдете трудолюбие и честность. Думаю, что человек, который использовал бы крупное состояние на уст­ройство мелких фригольдов, смог бы положить конец разбою в торных районах». — "Life and Letters of Niebuhr", v. II, p. 149.

³ [Этот раздел был внесен во 2-е издание (1849 г.).]

ворит Хилл. «Неважно, — отмечает Джордж Хэд, — куда-заблагорассудится пойти путешественнику — везде гос­подствует комфорт». Но что более всего удивляет англий­ского путешественника во время первой прогулки или доездки за пределы порта Сейнт-Питерз, так это вид жи-jiiinji которыми густо усеяна местность. Многие из этих домов таковы, что в Англии принадлежали бы людям среднего сословия; но англичанин приходит в замешатель­ство, задаваясь вопросом о том, какие же люди живут в дру­гих домах, которые, хотя, в общем, и недостаточно велики для фермеров, почти неизменно во всех отношениях слиш­ком уж хороши для поденщиков... За исключением немно­гих рыбацких хибар, буквально на всем острове нет ни одного столь скверного дома, который можно было бы сравнить с обыкновенным жилищем английского сельско­хозяйственного рабочего... «Посмотрите, — говорит быв­ший бейлиф Гернси, де л'Иль Брок, — на лачуги англичан и сравните их с коттеджами наших крестьян... Нищие на Гернси совершенно неизвестны... Пауперизм — по мень­шей мере пауперизм среди трудоспособных — почти столь же редок, как и попрошайничество. Отчеты сберегатель­ных банков также свидетельствуют об общем достатке, коим пользуются трудящиеся классы на Гернси. В 1841 г. в Англии из примерно 15 млн. жителей вкладчиками было менее 700 тыс., или каждый двадцатый, а средняя вели­чина вкладов равнялась 30 ф. ст. На Гернси в том же году из 20 тыс. жителей вкладчиков было 1920 человек, а сред­няя величина вкладов составляла 40 ф. ст.» * Сведения по островам Джерси и Олдерни примерно того же рода.

Торнтон приводит множество до

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.