Главная | Обратная связь

Функционального развития памяти

Старое сказочное высказывание «пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что» имеет гораздо более глубокий смысл, чем это может показаться с первого взгляда. Дело в том, что в реальной жизненной ситуации встреча с такого рода «плохо сформулированными задачами», которые предсто­ит решить, или «плохо определенными» категориями, которые предстоит опознать, является, скорее правилом, чем исключе­нием. Разграничение всех типов задач на «хорошо сформули­рованные» и «плохо сформулированные» было предложено М. Минским, подчеркивающим, что «под этим (под «хорошо сформулированными задачами» — А.А.) мы понимаем, что для каждой задачи в нашем распоряжении имеется какой-то систематический метод, позволяющий определить, когда при­емлемо предложенное решение»*. Введенное М. Минским разграничение на «хорошо сформулированные» и «плохо сформулированные задачи» может быть перенесено и на категории объектов, подлежащих опознанию. Так, У. Найссер отмечает, что, по определению Минского, группа всех образов, созданных путем поворота данной фигуры под различными углами, является «хорошо сформулированной категорией», поскольку существуют фиксированные критерии для решения, принадлежит ли каждая новая фигура к этой категории или нет. К «плохо сформулированным категориям» относится, например, различие между красотой и безобразием, творче­ской наукой и компеляторской деятельностью, нормой и патологией.

* Минский М. На пути к искусственному интеллекту // Фейгенбаум Э., Фельдман Дж. Вычислительные машины и мышление. М., 1967. С. 40.

Буква «s» при случае может быть названа цифрой «5» или «змеей» и т.п. Итак, к плохо сформулированным категориям можно отнести большинство" ситуаций, которые приходится распознавать, и в которых необходимо действовать в повсед­невной жизни. Для таких ситуаций характерны две следующие черты. Во-первых, в «плохо сформулированных» задачах или «плохо определенных» категориях всегда требуется начать ре­шение с чего-то неопределенного и превратить его в конечный объект, который сам может быть определен лишь по отноше­нию к каким-либо очень общим требованиям. Во-вторых, при решении «плохо сформулированных» задач, как и при опоз­нании «плохо определенных» категорий, постоянно приходит­ся обращаться к частным, разовым способам решения, приме­нимым лишь к данному конкретному случаю*. Анализируя подобные ситуации в контексте проблемы распознавания обра­зов, У. Найссер ставит целый ряд вопросов: Допустима ли теория шаблона перед лицом всех этих данных? Каким образом смог бы стимул на входе, предварительно смещенный, увеличенный или повернутый, найти свой шаблон? Каким образом смог бы единый шаблон быть верно соотнесенным с каждым членом плохо сформулированной категории? Из логи­ки рассуждений Найссера вытекает, что неясно лишь, что представляют собой шаблоны, эталоны, посредством которых удается распознавать плохо сформулированные категории.

Однако существует другой кардинально отличный путь анализа проблемы решения «плохо сформулированных» жиз­ненных задач и опознания «плохо определенных» категорий. Этот путь приводит к принципу «повторения без повторения», выделенному при исследовании двигательной памяти, двига­тельных навыков известным советским ученым Н.А. Бернштейном. Этот же принцип имплицитно содержится в работах Ф. Бартлетта, занимающегося изучением «памяти-рассказа», вербальной памяти.

Вначале мы рассмотрим представления Ф. Бартлетта о запоминании, а затем и сам принцип «повторения без повто­рений» Н.А. Бернштейна. Такой порядок изложения обуслов­лен тем, что у Бартлетта более отчетливо описана феномено­логия явлений запоминания, а у Бернштейна — механизм от феноменологии к объяснению механизмов запоминания.

В своих работах Бартлетт решительно выступает против сведения сущности процесса запоминания к просто повторным возбуждениям следов, то есть к чистой репродукции. Он пишет: «Первым делом избавимся от представления о том, что память является прежде всего удваивающей или воспро­изводящей. В мире с постоянно изменяющейся средой бук­вальное воспроизведение имеет чрезвычайно малое значение.

* См.: Рейтман У. Познание и мышление. М., 1968. С. 297.

Так обстоит дело и с припоминанием, и с воспроизведением удара в игре мастеров в теннис. Мы можем представить себе, что повторяем серию движений, давно заученных с помощью учебника или учителя. Но изучение телодвижений показывает, что в действительности мы каждый раз строим удар заново на основе непосредственно предшествующего баланса поз и оперативных требований игры. Каждый раз мы выполняем его, и каждый раз он имеет свои собственные особенности... Запоминание в гораздо большей степени является делом конструирования, чем только воспроизведения (подчеркнуто мною. — АЛ.)»*.

Из приведенного отрывка мы видим, что Бартлетт отстаи­вает положение о том, что запоминание носит творческий конструктивный характер. Припоминая те или иные собы­тия, человек каждый раз как бы заново конструирует их, опираясь на свои личностные установки, эмоции, интересы и на ту информацию о реальной ситуации, которую он воспри­нял в прошлом.

К подобного рода идеям о процессе запоминания Бартлетт пришел на основе анализа особенностей припоминания расска­зов, которые он выделил посредством метода повторного восп­роизведения. Метод повторного воспроизведения состоит в следующем: испытуемому предлагают рассказ, содержащий дискуссию или отрывок прозы, и просят, чтобы он постарался заучить этот материал. Первую попытку воспроизведения испытуемому обычно предлагают предпринять через 15 мин после предъявления. Далее повторные воспроизведения следу­ют с интервалами возрастающей длительности. Весь материал записывается испытуемым во время припоминания. Цель, которую ставил перед собой Ф. Бартлетт, применяя этот метод, заключалась в том, чтобы выявить те изменения, преобразования, которые испытуемый привносит в текст рас­сказа при следующих друг за другом повторных воспроизведе­ниях. Следует особо подчеркнуть, что испытуемые ничего не знали об этой цели эксперимента.

При подборе текста Бартлетт руководствовался нескольки­ми соображениями. Во-первых, он старался подобрать расска­зы, в которых описывалась ситуация, отличная по уровню культуры и социального окружения от уровня культуры и социального окружения испытуемых. Подобные тексты подби­рались для того, чтобы рельефнее выступало влияние социаль­ных установок и норм на характер припоминания. Во-вторых, некоторые события, следующие друг за другом в рассказе в хронологическом порядке, не имели явной логической взаимо­связи. В-третьих, в тексте рассказа содержалось событие, касающееся области сверхъестественных явлений. Иными сло-

* Bartlett F.C. Remembering. Cambridg, 1950. С. 201.

вами, Бартлетт специально ставил перед испытуемыми неоп­ределенные, весьма расплывчатые задачи, которые выше были отнесены к классу «плохо сформулированных задач», тем самым максимально приближая лабораторную ситуацию исс­ледования запоминания к естественной обстановке.

В результате анализа припоминаний у разных испытуемых через разные интервалы времени (некоторые воспроизведения проводились через несколько лет) Бартлетт выделил ряд наиболее характерных особенностей припоминания.