Главная | Обратная связь

Детерминанты альтруистического поведения.

2.1 Ситуационные факторы, способствую­щие оказанию помощи.

Тот факт, что попытки обнаружить корреляции между традиционным для социально-психологических исследований набором личностных переменных и оказанием помощи оказались безуспешными, заставил ученых обратиться к поиску других факторов, влияющих на оказание помощи.

Психологи выявили ряд факторов, от которых зависит проявление альтруизма ( которые благоприятствуют или препятствуют проявлению альтруизма).

Социальных психологов всегда интересовало и волновало, почему очевидцы не вмешались при таких событиях, как изнасилование и убийство Китти Дженовезе, поэтому они провели эксперименты, чтобы выяснить, при каких условиях люди оказывают помощь в случае чрезвычайных обстоятельств.

Проявление просоциального поведения зависит от многочис­ленных ситуативных факторов:

2.1.1 ЧИСЛО ОЧЕВИДЦЕВ.Социальные психологи Бибб Латане и Джон М. Дарли (1970 инсценировали ориги­нальные ситуации и выяснили, что только единственный ситуационный фак­тор — присутствие других людей — в значительной степени уменьшает воз­можность вмешательства. К 1980 году было проведено около пятидесяти экс­периментов по сравнению помощи, оказанной различными очевидцами — как теми, кто чувствовал, что находится в одиночестве, так и теми, кто считал, что он не один. Примерно в 90% этих сравнений, включающих почти 6000 человек, очевидцы происходящего были более склонны к оказанию помощи, когда счита­ли, что находятся в одиночестве (1981).

Иногда, когда вокруг много людей, жертва действительно меньше может рас­считывать на получение помощи. Когда Латане, Джеймс Даббз и 145 сотрудников «случайно» роняли монеты или карандаши во время поездки в 1497 лифтах, в 40% случаев им оказали помощь, когда в лифте был один человек, и лишь в 20% случаев, когда в лифтах было шесть пассажиров.

Почему? Латане и Дарли предполагают, что по мере увеличения числа присут­ствующих каждый очевидец менее склонен замечать происшедшее, менее скло­нен считать его проблемой или чрезвычайным обстоятельством и менее склонен брать на себя ответственность и оказывать помощь. Таким образом, оказывает влияние Восприятие, оценка и интерпретация ситуации.

A. Прежде всего необходимо ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ.

Латане и Дарли (1968) просили студентов Колумбийского университета заполнить опросник. В аудитории, по условиям эксперимента, либо кроме испытуемых никого не было, либо присутствовали еще двое незнакомцев. Пока студенты отвечали на вопросы (за ними следили из-за зеркальной стены), была инсценирована необычная ситуация: через вен­тиляционное отверстие в стене в комнату впускался дым. Студенты, остававши­еся в одиночестве, которые во время работы часто с любопытством оглядыва­лись по сторонам, замечали дым чуть ли не сразу же — примерно в течение пяти секунд. Те же, кто находился вместе с другими, продолжали работать, и проходило около 20 секунд, прежде чем они замечали дым.

B. Интерпретировать событие как бедственное

Как только мы замечаем что-то непривычное, мы сразу же должны дать этому событию интерпретацию. Здесь срабатывает так называемый эф­фект "множественной неосведомленно­сти".

Множественная неосведомленность ха­рактеризует ста­дию оценивания ситуации. Будучи не один, человек при оцени­вании ситуации использует реакции окружающих. В то же время каждый из присутствующих сдерживает свою реакцию, чтобы ее чрезмерная си­ла или по­спешность не поставили его в неловкое положение, не при­влекли к нему вни­мание. Но поскольку в такое замешательство, веду­щее к задержке реакции, первоначально впадают все присутствую­щие, то требующая неотложной по­мощи ситуация несчастья ошибоч­но интерпретируется как менее критическая.

Представьте себя в комнате, наполненной дымом. Хо­тя вы и встревожены, вы не хотите ставить себя в неловкое положение и суетить­ся. Вы оглядываетесь на других. Они выглядят спокойными, безразличными. Считая, что все, видимо, в порядке, вы пожимаете плечами и возвращаетесь к работе. Затем один из присутствующих замечает дым и, видя ваше явное спо­койствие, реагирует подобным же образом. Это еще один из примеров инфор­мационного влияния, каждый человек судит о реальности по поведе­нию других.

То же произошло и в рассматриваемом эксперименте. Когда те, кто работали в одиночестве, замечали дым, они обычно в течение какого-то мгновения прояв­ляли колебание, затем вставали, подходили к вентиляционному отверстию, при­нюхивались, разгоняли рукой дым, вновь проявляли колебание, а затем отправ­лялись сообщить о происходящем. Яркий контраст такому поведению являли группы из трех человек, не двигавшихся с места. Из 24 человек в восьми груп­пах только один человек сообщил о дыме в течение четырех минут после его появления. К концу шестиминутного эксперимента дым был на­столько густым, что почти ничего не было видно. Участники эксперимента поти­рали глаза и кашляли. Тем не менее только в трех из восьми групп нашлось хотя бы по одному человеку, который сообщил бы о возникшей проблеме.

В равной степени интересным было и то, что пассивность групп отразилась на интерпретации происходящего ее членами. Что стало причиной дыма? «По­ломка в системе кондиционирования воздуха», «химические лаборатории в зда­нии», «трубы отопления», «газ правдивости». Они предложили много объясне­ний, но ни один из них не сказал: «пожар». Члены группы, выступавшие в качестве примеров безответственности, влияли на интерпретацию друг друга.

Эта экспериментальная дилемма параллельна дилеммам, с которыми сталки­вается каждый из нас. Дикие вопли за окном. Что это? Просто дурачество или же отчаянные крики человека, подвергшегося нападению? А мальчишеские по­тасовки? Что это? Дружеская буза или же жестокая драка? А человек, тяжело опустившийся в дверях? Он что — заснул или же серьезно болен и находится, к примеру, в диабетической коме? Наверняка именно этот вопрос вставал перед теми, кто проходил мимо Сидни Брукинс, получив­шей сотрясение мозга в результате побоев, умершей, после того как в течение двух дней пролежала у входа в один из многоквартирных домов Миннеаполиса.

В отличие от опыта с наполненной дымом комнатой, каждая из таких повсед­невных ситуаций, однако, может представлять опасность для другого человека. Чтобы узнать, проявляется ли эффект очевидца в подобных ситуациях, Латане и Джудит Родин (1969) поставили экспери­мент, где все события разворачивались вокруг женщины, испытывающей боль. Женщина-исследователь попросила студентов Колумбийского университета заполнить вопрос­ник, а сама прошла в соседнюю комнату, вход в которую был прикрыт портьерой. Минуты четыре спустя (на самом деле включилась магнитофонная запись) можно было слы­шать, как она встала на стул, чтобы взять с полки какие-то бумаги. Затем послышался крик, грохот развалившегося стула, и она упала на пол. «О Господи, моя нога... Я... я... не могу пошевелить ею, — зарыдала она. — О... моя лодыжка... Я... не могу сдвинуть эту... штуку... с себя». Только после двухминутных стонов ей уда­лось обратить на себя внимание тех, кто находился за дверью ее комнаты.

70% студентов, работавших в одиночестве, услышав, что произошел «несчас­тный случай», заглядывали в кабинет экспериментатора или предлагали ей свою помощь. Среди пар незнакомых друг с другом людей, столкнувшихся с этой чрезвычайной ситуацией, только 40% предложили свою помощь. Те же, кто этого не сделал, явно решили, что ничего серьезного не произошло. «Простое растяжение связок», — посчитали одни. «Мне не хотелось ставить ее в нелов­кое положение», — заявили другие. Здесь вновь проявляется эффект очевидца: человек с меньшей вероятностью будет склонен оказывать кому-либо помощь, когда имеются очевидцы. Для пострадавшего, таким образом, число очевидцев не яв­ляется спасением.

Кроме того, чем больше информации предоставляет просящий, чем выше его "сигналь­ность", тем выше вероятность интерпретации ситуации как бедственного, тре­бующего оказания помощи положения. Соот­ветственно в этом случае повыша­ется и частота ее предоставления.

Гарольд Такушьян и Терцель Бодингер (1982) предположили, что интерпретации также оказывают влияние на реакцию очевидцев, когда совершаются кражи. Когда они инсценировали сотни автомобильных краж в 18 городах (пользуясь вешалками, чтобы дотянуться до ценного предмета, такого как телевизор или шуба), они были просто потрясены. Менее одного человека из десяти интересовались тем, что они такое делают. Многие, заметив, что происходит, останавливались, наблюдали, ухмылялись или же предлагали помощь. Некоторые явно считали «грабителя» владельцем авто­мобиля.