Главная | Обратная связь

Личностные влияния.

2.2.1 ЧУВСТВА

Мы с вами рассмотрели, какое воздействие на принятие решения о помощи оказывают внешние влияния. Нам также необходимо рассмотреть внутренние факторы, такие как эмоциональное состояние или лич­ностные черты того, кто оказывает помощь.

Сознание вины. Как показывают исследования, сознание вины способствует усилению стремления к оказанию помощи.

Чтобы выяснить, какие последствия вызывает сознание вины, социальные психологи вынуждали людей совершать тот или иной грех: лгать, наносить уда­ры, бить по столу, на котором лежали карточки в алфавитном порядке, ломать машину, обманывать. Позднее участникам экспериментов, отягощенным созна­нием вины, предлагались различные способы облегчения своей души: исповедо­ваться, просить прощения у человека, которому нанесен вред, или же совершить добрый поступок, чтобы компенсировать потери. Результаты на удивление схо­жи: люди готовы на все, что угодно, лишь бы загладить вину и восстановить уважение к самому себе.

Представьте себя в качестве участника одного из таких экспериментов, кото­рый проводился среди студентов университета штата Миссисипи Дэвидом МакМилленом и Джеймсом Остином (1971). Вы вместе с другим студентом (причем каждый из вас стремится добиться поло­жительной репутации на своем курсе) приходите для участия в эксперименте. Вскоре после этого в аудиторию входит еще один студент («подсадной»), кото­рый заявляет, что он принимал участие в предшествующем эксперименте и вер­нулся, потому что забыл в аудитории свою книгу. Он заводит разговор, в ходе которого замечает, что суть эксперимента в том, чтобы из нескольких ответов выбрать правильный, которым, как правило, является ответ под пунктом «Ь». После того как этот студент уходит, появляется экспериментатор, который объясняет суть эксперимента, а затем спрашивает: «Участвовал ли кто-нибудь из вас в подобном, эксперименте прежде или, может быть, что-то слышал о

нем?»

Станете ли вы лгать? Если судить по поведению тех, кто принял участие в этом эксперименте до вас, — а все 100% участников чуть-чуть слукавили, — то ответ будет утвердительным. После того как вы приняли участие в эксперимен­те (но еще не узнали его результатов), экспериментатор говорит вам: «Вы мо­жете идти, но, если у вас есть свободное время, я хотел бы попросить вас оказать мне помощь в подсчете баллов по тесту». Допустим, что вы солгали эксперимен­татору. Как вы думаете, согласитесь ли вы добровольно уделить ему определен­ное время? Если судить по результатам эксперимента, ответ снова будет поло­жительным. В среднем те студенты, которым не пришлось лгать, смогли уделить экспериментатору только две минуты своего времени. Те же, кто солгал, явно стремились восстановить уважение к самим себе. В среднем они помогали экспериментатору целых 63 минуты. Нравственное значение этого эксперимента хорошо выразила семилетняя девочка, которая во время проведения нами собственных экспериментов такого рода написала: «Не лгите, иначе будете жить с сознанием вины» (и чувствовать необходимость ее смягчить).

Наше страстное желание делать добро после совершения зла отражает как наше стремление уменьшить чувство собственной вины и восстановить пред­ставление о самих себе, так и наше стремление иметь положительную репута­цию в обществе. Мы тем больше склонны искупать свою вину с помощью пред­упредительного поведения, чем больше другим известно о наших дурных по­ступках. Но даже тогда, когда мы виновны только перед самими собой, мы все равно стремимся облегчить сознание вины.

В целом сознание вины дает много хорошего. Каясь, извиняясь, оказывая помощь и стараясь избежать повторения зла, люди становятся более чуткими и стараются поддерживать более тесные отношения друг с другом.

Плохое настроение.

На первый взгляд результаты экспериментов приводят в недоумение. Люди в плохом настроении (чего можно добиться, если заставить их прочитать или подумать о чем-то печальном) иногда более склонны к альтруизму, а иногда — менее. Такое явное противоречие вдохновляет исследователя попытаться найти его причину. Однако, если приглядеться, можно увидеть, что в этом беспорядке есть определенная закономерность. Во-первых, изучение воздействия отрица­тельного настроения показывает, что тенденция к уменьшению стремления ока­зывать помощь, как правило, характерна для детей, а к увеличению этого стремления — для взрослых.

Роберт Чиальдини, Дуглас Кенрик и Дональд Бауманн (1981; 1981) считают, что у взрослых альтруизм вызывает чувство удовлетво­ренности собой, внутреннего самовознаграждения. Доноры чувствуют себя луч­ше из-за сознания того, что сдали кровь. Студенты, которые помогли поднять упавшие бумаги, чувствуют себя лучше из-за того, что оказали помощь. Таким образом, когда взрослый ощущает сознание вины, находится в печали или в другом отрицательном настроении, полезное деяние (или любой поступок, улучшающий настроение) способствует нейтрализации отрицательных эмоций.

Это означает (и эксперименты подтверждают это), что отрицательное настро­ение не будет способствовать увеличению стремления к оказанию помощи, если у человека уже успело повыситься настроение (он нашел кошелек с деньгами или прослушал на магнитофоне юмористическую запись. Подобным же образом, если люди уверены, что их плохое настроение вызвано приемом лекарств депрессивного действия, они также не склонны к оказанию помощи.

С детьми происходит иначе. Для них альтруизм не имеет такого вознаграждающего значения. С возрастом их взгляды меняются. И хотя они способны к эмпатии, они не получают такого удовольствия от альтруизма как взрослые. Как предположил Чальдини, такое поведение – результат социализации. Все мы рождаемся эгоистами, как отмечают исследователи, но альтруизм возрастает с увеличением возраста.

Но не всегда плохое настроение ведет к хорошим поступкам. Депрессия, например, ведет к озабоченности и погруженности в себя. Глубокая печаль (вследствие потери близкого человека) также не способствует проявлению альтруизма. Короче говоря, принцип «плохое настроение — хорошие поступки» находит свое проявление только в поведении тех людей, чье внимание занято другими. Для этих людей, таким образом, альт­руизм является вознаграждающим фактором. Пока опечаленные люди не погружены в самих себя, они отзыв­чивы и склонны к оказанию помощи.

ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ - ХОРОШИЕ ПОСТУПКИ.В различной психологической литературе можно найти немало примеров, кото­рые свидетельствуют о том, что люди, пребывающие в хорошем настроении, склонны к оказанию помощи, причем это касается как де­тей, так и взрослых, независимо от того, что явилось причи­ной хорошего настроения — успех в каком-то деле, хоро­шие мысли или просто приятные переживания.

Если опечаленные люди порой особенно склонны к ока­занию помощи, то что толкает на это счастливых людей? Эксперименты показывают, что это явление можно объяс­нить воздействием нескольких факторов. Оказание помощи уменьшает плохое и поддержива­ет хорошее настроение. Хорошее настроение, в свою оче­редь, способствует возникновению приятных мыслей и хо­рошего отношения к самому себе, что предрасполагает нас к хорошему поведе­нию. При хорошем настроении, возникшем в результате получения подарка или ощуще­ния приближающегося успеха, люди более склонны к приятным мыслям и вос­поминаниям, что способствует усилению желания оказывать помощь. Положи­тельно мыслящие люди, как правило, становятся и положительными деятелями.

ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ

Мы с вами видели, что настроение и ощущение вины самым драматическим образом влияют на альтруизм. А оказывают ли подобное же влияние личност­ные черты? Ведь наверняка людям типа матери Терезы должны быть присущи какие-то особые черты. В течение многих лет социальные психологи оказывались не в состоянии отыскать такую единственную черту личности, которая позволяла бы предска­зать альтруистическое поведение и давала бы возможность прогнозировать си­туации, способствующие возникновению чувства вины или определенного на­строения. Слабая взаимосвязь была обнаружена между желанием оказывать помощь и некоторыми личностными характеристиками, та­кими как потребность в социальном одобрении. Но в це­лом личностные тесты не в состоянии выявить людей, склонных к оказанию помощи. Недавние исследования спасителей евреев в фашистской Европе привели к подоб­ному же заключению: хотя социальный контекст, безуслов­но, повлиял на желание оказывать помощь, четко опреде­ленного набора альтруистических личностных черт не ус­тановлено (Ваг1еу, 1995). Из большинства опытов по измерению альтруизма вытекает тот факт, что измерение установок и личностных черт, как правило, не позволяет прогнозировать тот или иной конк­ретный поступок, что, по всей видимости, вступает в яркое противоречие с продолжающимся всю жизнь альтруизмом матери Терезы. Но зато такие измерения позволяют лучше прогнозировать среднее поведение че­ловека во множестве ситуаций.

Исследователи личности ответили на брошенный им вызов, во-первых, тем, что продемонстрировали наличие индивидуальных различий при оказании по­мощи и показали, что эти различия сохраняются с течением времени и наблюда­ются у схожих лиц.

v Предварительные данные свидетельствуют о том, что высокоэмоциональные, эмпатические и склонные к самостоятельному принятию решений личности более способны к сопереживанию и оказанию помощи. Во-вторых, личностные характеристики влияют на поступки людей в определенных ситуациях.

v Люди с высокой степенью самоконтроля, поскольку они стараются соответствовать тому, чего от них ожидают окружаю­щие, в особенности склонны к оказанию помощи,если они полагают, что это приведет к социальному вознаграждению. Мнение других имеет меньшее значение для интернально ведомых личностей с низкой степенью самоконтроля.

Эта взаимосвязь личности и ситуации также проявилась в 172 исследовани­ях, посвященных изучению проблемы оказания помощи, которые охватили при­мерно 50000 мужчин и женщин. Проанализировав результаты этих исследова­ний, Элис Игли и Морин Кроули (1986) пришли к заключению, что в потенциально опасной ситуации,когда незнакомым людям необходима помощь (например, прокол шины или падение в метро), мужчины оказывают помощь чаще. (Игли и Кроули также подчеркивают, что из 6767 человек, получивших медаль за героизм при спасении жизни человека, 90% составляли мужчины.) Но в более безопасных ситуациях, таких как доброволь­ное желание оказать помощь при проведении эксперимента или согласие прове­сти время с умственно отсталыми детьми, женщины несколько более склонны к оказанию помощи.

Таким образом, гендерные различия взаимодействуют с си­туацией (зависят от ситуации). Кроме того, Игли и Кроули полагают, что если бы исследователи, занимающиеся изучением проявления готовности оказывать помощь, обратили бы внимание не на кратковременные встречи с незнакомыми людьми, а на долговременные тесные взаимоотношения, то они увидели бы, что женщины в значительно большей степени склонны к оказанию помощи.

РЕЛИГИОЗНОСТЬ. В настоящее время некото­рые исследователи приступили к изучению случаев систематического оказания помощи, таких как движение волонтеров, оказывающих поддержку больным СПИДом. Только в тех случаях, когда речь идет о сознательном участии в оказании долговременной помощи, можно говорить о том, что наличие религиозности позволяет прогнозировать альтруизм. В Эрлгамском колледже Питер Бенсон с коллегами (1980) выяснил, что религиозные студенты добровольно тратили больше време­ни на помощь другим в учебе, на участие в общественных работах и на выступ­ления в защиту социальной справедливости, чем студенты, безразлично относя­щиеся к религии. Среди 12% американцев, которых Джордж Гэллап (1984) назвал «высокорелигиозными», 46% заявило, что они в настоящее время работа­ют в службах помощи бедным, немощным и престарелым, и это гораздо больше, чем 22% среди людей «высоконерели­гиозных». Последующие исследования Гэллапа показали (1989), что среди тех, кто считал, что религия «не играет важной роли» в их жизни, 28% добро­вольно принимали участие в благотворительных организа­циях и в системе социального обслуживания населения; среди тех же, кто считал, что религия «играет важную роль» в их жизни, тако­вых оказалось 50%. Согласно другому исследованию Гэллапа, 37% посещаю­щих церковь раз в году и реже и 76% посещающих ее еженедельно заявили, что «справедливо» задумываться о «своем обязательстве перед бедными» (1994).

Более того, шутливые слова Сэма Левенсона: «Когда приходит время давать, некоторые люди никак не могут остановиться» меньше всего касаются посеща­ющих церковь и синагогу. Согласно обследованию Гэллапа 1987 года, амери­канцы, заявившие, что никогда не посещали церковь или синагогу, в качестве пожертвований внесли 1,1% своих доходов (1990). Ежене­дельно посещающие церковь оказались в два с половиной раза щедрее, и, таким образом, 24% населения внесли 48% всех пожертвований на благотворительные нужды. Остальные две трети американцев внесли оставшуюся половину. Ис­следования Гэллапа 1990 и 1992 годов подтвердили эту закономерность.

Заключение.Проявлению альтруизма способствуют различные ситуационные влияния. Чем больше число очевидцев чрезвычайной ситуации: 1) тем, похоже, меньшая доля из них замечает случившееся; 2) тем меньше они склонны рассматривать ее как чрезвычайную и 3) темменьше они склонны брать на себя ответственность по ее разрешению.

Когда люди более всего склонны оказывать помощь? 1) Когда видят, что другие бросились помогать, и 2) когда они не спешат. Личностные влияния, например настроение, тоже имеют значение. Совершив какой-либо проступок, люди чаще желают оказать помощь, явно надеясь тем самым облегчить чувство вины или же восстановить свой Я-образ. Опечаленные люди также склонны к оказанию помощи. Однако принцип «плохое настроение — хорошие поступки» не имеет места для детей, что дает возможность предположить, что внутреннее вознаграждение за оказание помощи является продуктом более поздней социа­лизации. И наконец, существует потрясающее явление «хорошее настроение — хорошие поступки»: счастливые люди готовы прийти на помощь.

В отличие от таких сильных детерминант альтруизма, как ситуация и на­строение, личностные характеристики лишь относительнопозволяют прогнози­ровать оказание помощи. Однако последние данные свидетельствуют о том, что некоторые люди постоянно более склонны к оказанию помощи, чем другие, и что влияние личности или гендера может зависеть от ситуации. Наличие религиоз­ности позволяет прогнозировать долговременный альтруизм, проявляющийся в добровольной деятельности и в благотворительных взносах.