Главная | Обратная связь

Глава шестая. ИНЦИДЕНТ С РОБИНСОНОМ

Вдруг кто-то хлопнул его по плечу. Карл, естественно, думая, что этопостоялец, поспешно сунул яблоко в карман и, едва глянув на мужчину,заторопился к лифту. - Добрый вечер, господин Россман, - сказал мужчина, - это я, Робинсон. - Как же вы изменились! - воскликнул Карл и покачал головой. - Да, дела мои идут хорошо, - сказал Робинсон и скользнул взглядом посвоей одежде, которая хоть и состояла из вещей довольно шикарных, но былаподобрана так безвкусно, что выглядела прямо-таки убогой. В первую очередьбросался в глаза явно новехонький белый жилет с четырьмя маленькими,отороченными черным шнурком карманчиками, - на него Робинсон, выпятив грудь,особенно старался обратить внимание собеседника. - На вас дорогая одежда, - заметил Карл и попутно вспомнил о своемпревосходном строгом костюме, в котором ему не стыдно было бы показатьсядаже рядом с Ренеллом и который эти прохвосты продали. - Да, - сказал Робинсон, -я почти каждый день что-нибудь себе покупаю. Как вам нравится жилет? - Недурен. - Между прочим, карманчики не настоящие, а всего лишь имитация, -пояснил Робинсон и схватил Карла за руку, чтобы тот сам убедился. Но Карлотпрянул назад, потому что от Робинсона нестерпимо разило виски. - Вы опять много пьете, - сказал Карл, вернувшись на старое место кперилам. - Нет, - сказал Робинсон, - не много, - и добавил, опровергая своепрежнее самодовольство: - Что же еще остается человеку на этом свете? Беседу прервал рейс лифта, а едва Карл снова очутился внизу, зазвонилтелефон, в результате чего Карлу пришлось сходить за гостиничным доктором,так как на седьмом этаже с одной дамой случился обморок. Выполняя этопоручение. Карл втайне надеялся, что Робинсон тем временем уйдет, так как нехотел появляться в его обществе и, памятуя о предостережении Терезы, ничегоне желал слышать о Деламарше. Но Робинсон, все в той же напряженной позепьяного, дожидался его у лифта; к счастью, проходивший мимо администратор вчерном сюртуке и цилиндре как будто бы не обратил на Робинсона внимания. - Не хотите ли, Россман, как-нибудь заглянуть к нам, теперь мы живемполучше, - сказал Робинсон, умильно глядя на Карла. - Вы меня приглашаете или Деламарш? - спросил Карл. - Я и Деламарш - мы в этом единодушны, - ответил Робинсон. - Тогда я скажу вам и прошу передать то же самое Деламаршу: нашерасставание, если уж вы тогда этого не поняли, было окончательным ибесповоротным. Вы оба обидели меня больше, чем кто-либо другой. Может, вы ивпредь намерены не давать мне покоя? - Все-таки мы ваши товарищи, - сказал Робинсон, и мерзкие хмельныеслезы показались на его глазах. - Деламарш просил передать вам, чтовозместит вам все прошлые неприятности. Мы живем теперь вместе с Брунельдой,замечательной певицей. - И он бы тут же затянул фальцетом песню, если быКарл вовремя не шикнул на него: - Замолчите немедленно; вы что, не знаете, где находитесь? - Россман, - сказал Робинсон, в испуге оборвав пение, - я ведь ваштоварищ, вы только скажите, что вам угодно. У вас здесь прекраснаядолжность, может, одолжите мне немного денег? - Вы снова их пропьете, - ответил Карл, - я даже вижу у вас в карманебутылку виски, к которой вы в мое отсутствие определенно приложились, таккак вначале рассуждали еще более или менее здраво. - Это я так, чтобы подкрепиться, - виновато сказал Робинсон. - Я не намерен вас воспитывать, - заметил Карл. - А деньги! - воскликнул Робинсон, широко раскрыв глаза. - Наверное, Деламарш велел вам принести денег. Хорошо, денег я дам, нотолько при условии, что вы немедля уберетесь отсюда и никогда больше у меняздесь не появитесь. Если захотите что-нибудь сообщить мне, напишите. КарлуРоссману, лифтеру, отель "Оксиденталь". Вполне достаточно для адреса. Носюда, повторяю, вы являться не должны. Я здесь на службе, и мне не допосетителей. Итак, хотите денег на этих условиях? - спросил Карл и полез вжилетный карман, решив пожертвовать сегодняшними чаевыми. Робинсон толькокивнул в ответ и тяжело задышал. Карл истолковал это превратно и спросил ещераз: - Да или нет? Тут Робинсон знаком поманил его к себе и прошептал, недвусмысленнодавясь: - Россман, мне очень плохо. - Черт! - вырвалось у Карла, и он обеими руками подтащил Робинсона кперилам. И беднягу тут же вырвало прямо в шахту. В промежутках междуприступами тошноты он беспомощно, ощупью тянулся к Карлу. - Вы действительно хороший парень, - бормотал он, затем: - Ну, всепрошло, - но до этого было еще далеко, и снова: - Ах, мерзавцы, что запакостью они меня там напоили! От отвращения и тревоги Карл не мог больше стоять рядом с ним ипринялся расхаживать взад-вперед по площадке. Здесь, в углу возле лифта,Робинсон был не на глазах, но вдруг кто-нибудь все-таки заметит его,какой-нибудь раздражительный богатый постоялец, только и ждущий, чтобынажаловаться гостиничному начальнику, который затем, рассвирепев, отыграетсяна правом и виноватом; или вдруг мимо пройдет один из постоянно меняющихсягостиничных детективов, которых никто, кроме дирекции, не знает, остальныемогут только гадать, подозревая детектива в любом человеке с пристальнымвзглядом, вызванным даже просто близорукостью. А внизу? Достаточнокому-нибудь пойти в кладовую - ресторан-то всю ночь работает, - и он, сизумлением обнаружив на полу световой шахты эту мерзость, тотчас же позвонитКарлу по телефону и спросит, что, собственно, происходит наверху? Сможет лиКарл тогда отпереться от Робинсона? И если даже так, не станет ли Робинсон,вместо того чтобы извиниться, сдуру и от отчаяния апеллировать к Карлу? И неуволят ли в таком случае Карла сию же минуту, ведь случилось неслыханное:лифтер, ничтожнейший и бесполезнейший винтик в гигантской иерархиигостиничного персонала, через своего дружка осквернил отель и напугалпостояльцев? Или даже стал причиной их отъезда? Можно ли дальше терпетьлифтера, имеющего таких друзей, да еще позволяющего им заходить к нему наработу? Не наведет ли это на подозрение, что и сам этот лифтер - пьяница, идаже того хуже, ибо буквально напрашивается вывод, что он так и будетподкармливать своих дружков из гостиничных запасов, пока они не сотворятпакости вроде той, что учинил Робинсон, в любом месте этой чистой гостиницы?И почему такой юнец должен ограничиваться кражей съестного, ведь есть еще ивозможность воровать вещи - при известной небрежности постояльцев,повсеместно открытых шкафах, валяющихся на столах драгоценностях, незапертыхденежных Шкатулках и бездумно брошенных ключах? Тут Карл завидел постояльцев, поднимавшихся из подвального ресторана,где только что закончилась программа варьете. Карл вытянулся у своего лифта,не отваживаясь оглянуться на Робинсона из страха перед тем, что мог бы тамувидеть. Его немного успокаивало то, что из-за угла не доносилось ни звука,даже вздохов не было слышно. Он обслуживал клиентов, возил их вверх-вниз, ноне мог полностью скрыть своей рассеянности и при каждом спуске опасался, чтообнаружит внизу неприятный сюрприз. Наконец у него выдалась минута, чтобы взглянуть на Робинсона, который,уткнув лицо в колени, скорчился в углу. Его круглая твердая шляпа быласдвинута на макушку. - Ну а теперь уходите, - тихо, но решительно сказал Карл. - Вот деньги.Если вы поторопитесь, я могу указать вам самую короткую дорогу. - Я не в силах уйти, - ответил Робинсон и вытер лоб крохотным носовымплатком, - я умру здесь. Вы не можете себе представить, как мне плохо.Деламарш таскает меня с собой по шикарным ресторанам, а я не выношу этихизысканных штучек, каждый день ему твержу. - Здесь вам оставаться нельзя, - сказал Карл, - вспомните-ка, где вы.Если вас здесь найдут, то оштрафуют, а я потеряю свое место. Вы этогохотите? - Не могу я уйти, - ответил Робинсон, - лучше уж прыгну туда, вниз. - Ион жестом указал на шахту. - Пока я сижу здесь, то кое-как терплю, но встатья не могу, я уже пробовал, пока вас не было. - Тогда я вызову автомобиль, и вас увезут в больницу, - заявил Карл иподергал ноги Робинсона, который грозил впасть в полнейшую прострацию. Но,едва услышав слово "больница", казалось вызвавшее у него неприятныевоспоминания, Робинсон громко разрыдался и простер руки к Карлу, словно моляо пощаде. - Тише, - сказал Карл, шлепком заставил Робинсона опустить руки,подбежал к лифтеру, которого замещал этой ночью, попросил его о такой желюбезности, поспешил обратно ко все еще всхлипывающему ирландцу, собрав всесилы, поставил его на ноги и зашептал: - Робинсон, если вы не хотите, чтобыя вас бросил, возьмите себя в руки: идти совсем недалеко. Я отведу вас намою койку, там вы сможете остаться, пока вам не станет лучше. Вы самиудивитесь, как скоро придете в себя. Но теперь извольте вести себя разумно,всюду в коридорах люди, и моя койка тоже стоит в общей спальне. Если выпривлечете хотя бы малейшее внимание, я ничего уже не смогу для вас сделать.И глаза вы должны держать открытыми, не могу же я тащить вас как смертельнобольного. - Я готов сделать все, что вы хотите, - пробормотал Робинсон, - но водиночку вы меня не доведете. Может, позовете Ренелла? - Ренелла здесь нет. - Ax да. Ренелл сейчас с Деламаршем. Они ведь и послали меня за вами, Явсе перепутал. Карл воспользовался этим и последующими невразумительными монологамиРобинсона, чтобы подталкивать его вперед, и удачно добрался с ним до угла,откуда тускло освещенный коридор вел в лифтерскую спальню. Как раз сейчасмимо них бегом промчался один из лифтеров. Впрочем, до сих пор у Карла сРобинсоном случались только безобидные встречи; между четырьмя и пятьючасами утра в гостинице было особенно спокойно, и Карл прекрасно понимал,что если сейчас не сумеет водворить Робинсона в спальню, то на рассвете,когда отель начнет просыпаться, об этом вообще нечего будет и думать. В дальнем конце спального зала как раз в разгаре была крупная потасовкаили что-то в этом роде: слышались ритмичные хлопки, возбужденный топот ног иазартные возгласы. В ближней к дверям половине спальня дрыхли только самыеотчаянные сони, большинство лежали на спине, уставясь в потолок, а кое-кто,все равно - одетый или раздетый, вскакивал с постели, чтобы выяснить, какобстоят дела в другом конце зала. Так что Карл почти незаметно провел Робинсона, немного уже приноровившегося кходьбе, к койке Ренелла, расположенной в двух шагах от двери и, к счастью,незанятой, тогда как на собственной его кровати, как Карл увидел издали,спокойно спал вовсе ему незнакомый юноша. Едва ощутив под собой матрас,Робинсон тотчас заснул, свесив одну ногу с кровати. Карл накрыл его сголовой одеялом и решил, что по крайней мере в ближайшее время можно небеспокоиться, так как Робинсон явно не проснется раньше шести часов, а ктому времени он вернется сюда и тогда, возможно вместе с Ренеллом, Найдетспособ выпроводить Робинсона. Проверка спальни каким-нибудь начальством быласобытием чрезвычайным, отмены таких утренних проверок лифтеры добились ужемногие годы назад, так что и в этом смысле Опасаться было нечего. Когда Карл снова заступил на свой пост, он увидел, что оба лифта какраз ушли наверх. И с тревогой стал ждать разъяснения случившегося. Его лифтспустился первым, и вышел оттуда тот лифтер, который минутой раньше бежал покоридору. - Где же ты пропадал, Россман? - спросил он. - Почему ты ушел? Почемуне сообщил об этом? - Но я же сказал ему, чтобы он подменил меня на минутку, - ответилКарл, показывая на парня из соседнего лифта, который как раз подъехал. -Я-то замещал его целых два часа, когда был страшный наплыв постояльцев. - Все это хорошо, - заметил собеседник, - но все же недостаточно. Тыведь знаешь, что даже о незначительной отлучке необходимо сообщать в конторустаршему администратору! Для того у тебя и телефон. Я бы с удовольствиемтебя подменил, но ты же знаешь, как это непросто. Перед обоими лифтами какраз толпились новые клиенты с экспресса четыре тридцать. Не мог же я уехатьс твоим лифтом и заставить своих клиентов ждать, поэтому я сначала поднялсявверх со своим лифтом! - Ну и?.. - спросил Карл напряженно, так как оба молчали. - Ну и... - продолжил сосед-лифтер, - мимо как раз проходил старшийадминистратор, увидел людей перед твоим лифтом безо всякой надежды наобслуживание, пожелтел от злости, спрашивает, где ты, - я в эту минутуподъехал, - а я понятия не имею, ведь ты не сказал мне, куда идешь, и тогдаон тут же позвонил в спальню, чтобы мигом явился другой лифтер. - Я же встретил тебя в коридоре, - сказал сменщик Карлу. Тот кивнул. - Конечно, - заверил второй лифтер, - я тут же сказал, что ты попросилненадолго подменить тебя, но разве начальство станет слушать такиеобъяснения? Ты, видать, еще не знаешь его. Ведено передать, чтобы ты немедляявился в контору. Так что лучше не задерживайся, беги туда. Может, он ещепростит тебя, ты действительно отсутствовал только две минуты. Объясни,только спокойно, что ты просил меня о подмене. О том, что ты подменял меня,лучше не упоминать, советую тебе настоятельно; мне ничего не сделают, у меняесть разрешение, но незачем говорить о том случае, да еще путать его с этим,к которому он не имеет отношения. - Я же впервые оставил свой пост, - сказал Карл. - Так бывает всегда, но они не верят, - ответил парень и побежал ксвоему лифту, так как к нему уже приближались люди. Мальчик лет четырнадцати, сменивший Карла и явно ему сочувствующий,сказал: - Я знаю много случаев, когда такие вещи прощались. Обычно переводят надругую работу. Уволили, насколько мне известно, лишь одного. Тебе нужнопридумать серьезное оправдание. Ни в коем случае не говори, что тебе вдругстало плохо, он тебя засмеет. Лучше уж сказать, что один постоялец дал тебепоручение к другому, а ты запамятовал, кто дал тебе поручение, и не смогнайти другого. - Ничего, - сказал Карл, - все обойдется. Но после всего, что услышал, он уже не надеялся на хороший исход. Еслидаже это упущение ему простят, в общей спальне до сих пор находитсяРобинсон, живое свидетельство вины, а при дотошном характере старшегоадминистратора весьма вероятно, что он не ограничится поверхностнымрасследованием и в конце концов разыщет Робинсона. Хотя никто прямо незапрещал приводить в спальню посторонних, но запрета не существовало явнотолько потому, что это было немыслимо. Когда Карл вошел в кабинет старшего администратора, тот сидел заутренним кофе; сделав глоток, он заглядывал в какой-то список, полученный,видимо, от присутствующего здесь старшего портье. Это был крупный мужчина, ароскошная, с богатой отделкой форма - даже на плечах и по рукавам змеилисьзолотые галуны и шитье - делала его еще массивнее. Блестящие, длинные черныеусы вроде тех, какие носят венгры, были неподвижны при самых что ни на естьрезких поворотах головы. И вообще, из-за тяжелой одежды старший портьедвигался с большим трудом и стоял не иначе как широко расставив ноги, чтобывернее распределить свой вес. Карл вошел легко и быстро, как привык здесь, в гостинице, потому чтомедлительность и осторожность, которые у частных лиц служат признакомучтивости, у лифтеров означают леность. Кроме того, нельзя же прямо с порогавыказывать, что чувствуешь свою вину. Старший администратор, правда, мелькомвзглянул на открывшуюся дверь, но тотчас вернулся к своему кофе и бумагам,не обращая внимания на Карла. Однако портье, вероятно, воспринял появлениеКарла как помеху, возможно, он хотел сообщить какой-то секрет или высказатьпросьбу, - как бы там ни было, он, набычившись, поминутно зло поглядывал наКарла, чтобы затем, очевидно, в соответствии со своими намерениями,встретившись взглядом с Карлом, снова обратиться к старшему администратору.Но Карл полагал, что произведет дурное впечатление, если сейчас, едваявившись, вновь покинет кабинет без приказа начальства. А оно продолжалоизучать список и время от времени угощалось тортом, с которого то и дело, непрерывая чтения, стряхивало сахар. Когда один лист списка упал на пол,портье даже не попытался поднять его, знал, что ему это не по силам, да вэтом не было и необходимости, ведь Карл был уже тут как тут, поднял лист ипротянул старшему администратору, который взял его так, словно он сам собойвзлетел с пола. В общем, эта маленькая услуга ничего не дала, потому чтопортье не прекратил своих злобных поглядываний. И все же Карл был спокойнее, чем раньше. Уже то, что его дело, похоже,представляется старшему администратору маловажным, можно считать добрымзнаком. В конце концов, это и понятно. Лифтер, конечно, абсолютно ничего незначит и потому не смеет ничего себе позволить, но как раз потому, что онничего не значит, не может и натворить ничего из ряда вон выходящего.Вдобавок старший администратор в юности сам был лифтером - что составлялопредмет гордости нынешнего лифтерского поколения, - именно он первыйорганизовал лифтеров и наверняка оставлял, бывало, без разрешения свой пост,хотя сейчас его, конечно, никто не заставит вспомнить об этом, и нельзя неучитывать, что, как бывший лифтер, он видит свой долг как раз в том, чтобнеумолимой строгостью, хотя бы время от времени, поддерживать дисциплинусреди этих парней. К тому же теперь Карл полагал, что время работает нанего. Часы в кабинете показывали уже четверть шестого, каждую минуту могвернуться Ренелл, может быть, он уже тут, ведь должен же он был заметить,что Робинсон не вернулся; кстати, Деламарш и Ренелл вряд ли находилисьдалеко от "Оксиденталя", пришло в голову Карлу, потому что иначе Робинсон вжалком своем состоянии едва ли нашел бы дорогу сюда. Если теперь Ренеллобнаружит Робинсона в своей постели, а это неизбежно, - тогда все хорошо. Онмалый практичный, особенно когда речь идет о его собственных интересах, иконечно же постарается немедля удалить Робинсона из гостиницы, что будетнесложно, поскольку этот пьяница уже мало-мальски оклемался, да и Деламарш,вероятно, ждет у подъезда, готовый встретить его. Если же Робинсона удалили,Карл может возражать старшему администратору гораздо увереннее и на этотраз, быть может, отделается просто строгим выговором. Затем он посоветуетсяс Терезой, сказать ли правду старшей кухарке - сам он видел этомупрепятствие, - и, по мере возможности, без особого ущерба с этим делом будетпокончено. Едва Карл успокоил себя подобными рассуждениями и занялся незаметнымподсчетом чаевых, полученных этой ночью, - у него было ощущение, что ихособенно много, - как старший администратор со словами: "Подождите, пожалуйста, минуточку, Федор" - положил список на стол,упруго поднялся и так заорал на Карла, что от испуга тот уставился в егоогромную черную пасть. - Ты без разрешения бросил свой пост. Знаешь ли ты, что это означает?Это означает увольнение. Я не хочу слушать оправданий, можешь оставить присебе свои лживые отговорки, мне вполне достаточно факта, что тебя там небыло. Если я оставлю это без последствий и прощу тебя, в скором времени всесорок лифтеров сбегут с работы, и мне впору будет самому поднимать на рукахпо лестнице все пять тысяч постояльцев. Карл молчал. Портье подошел поближе и одернул курточку Карла,топорщившуюся складками, - несомненно чтобы обратить внимание старшегоадминистратора на эту маленькую неряшливость в одежде Карла. - Может, тебе вдруг стало плохо? - коварно спросил старшийадминистратор. Карл испытующе посмотрел на него и ответил: - Нет. - Значит, тебе даже плохо не стало? - завопил старший администратор ещегромче. - В таком случае ты наверняка придумал какую-нибудь грандиознуюложь. Чем ты намерен оправдаться? Выкладывай! - Я не знал, что должен просить разрешения по телефону, - сказал Карл. - Это восхитительно, в самом деле! - воскликнул старший администратор,схватил Карла за воротник курточки и почти перенес его к "Правиламобслуживания лифтов", висевшим на стене. Портье тоже подошел к стене. - Читай! - сказал старший администратор, указывая на один изпараграфов. Карл решил, что должен читать про себя. Однако последовалакоманда: - Вслух! Вместо того чтобы читать вслух. Карл сказал, надеясь успокоитьначальника: - Я знаю этот параграф, ведь я тоже получил инструкцию и внимательно ееизучил. Но те пункты, которыми не пользуешься, вылетают из головы. Я служууже два месяца и ни разу не покидал своего поста. - Зато сегодня ты его покинешь, - сказал старший администратор, подошелк столу, снова взял в руки список, словно собираясь вновь приняться зачтение, но хлопнул им по столу, как никчемной бумажонкой, и, побагровев,забегал по комнате. - Из-за этого мальца вытерпеть подобное! Такой переполохв ночную смену! - выкрикнул он несколько раз. - Вы знаете, кто хотелподняться наверх, когда этот малый сбежал с лифта? - обратился он к портье.И назвал имя, услышав которое портье, конечно же знавший всех постояльцев имогущий оценить ситуацию, так ужаснулся, что быстро взглянул на Карла как наовеществленное подтверждение того, что носитель ТАКОГО ИМЕНИ вынужден былнапрасно ждать возле лифта, от которого сбежал лифтер. - Кошмар! - сказал портье и медленно покачал головой, повернувшись кКарлу с безграничной тревогой, а тот печально смотрел на него и думал, чтопоплатится еще и за тупоумие этого человека. - Кстати, я тоже давно тебя приметил, - заявил портье и наставил наКарла толстый, дрожащий от напряжения палец. - Ты - единственный лифтер,который принципиально со мной не здоровается. Что ты, собственно, о себевообразил! Каждый, кто проходит мимо стойки портье, должен мне поклониться.К остальным портье можешь относиться как угодно, но я требую поклона. Я,правда, иной раз делаю вид, будто ничего не замечаю, но, будь уверен, ясовершенно точно знаю, кто мне кланяется, а кто - нет, олух ты этакий! - Ион отвернулся от Карла и, расправив плечи, шагнул к старшему администратору,но тот, вместо того чтобы откликнуться на выпад портье, заканчивал свойзавтрак и перелистывал утреннюю газету, которую ему только что принесли. - Господин старший портье, - сказал Карл, он решил ответить на еговыпад, воспользовавшись невнимательностью старшего администратора, так какпонимал, что повредить ему может скорее враждебное отношение портье, чем егоупреки, - я всегда вам кланяюсь. В Америке я недавно, а родом из Европы,где, как известно, кланяются куда больше, чем нужно. Естественно, я не могполностью отвыкнуть от этого, и еще два месяца назад в Нью-Йорке, Где поволе случая вращался в довольно высоких кругах, меня то и дело уговаривалиотдаться от этой чрезмерной вежливости. И вы говорите, что я с вами нездоровался! Я здоровался с вами каждый день по нескольку раз. Но,естественно, не всегда, когда вас видел, так как ежедневно прохожу мимо разсто. - Ты обязан кланяться мне каждый раз, каждый раз, без исключения; всевремя, пока ты со мной разговариваешь, ты обязан держать головной убор вруках; и называть меня обязан "господин старший портье", а не просто "вы". Итак - каждый раз, каждый раз. - Каждый раз? - повторил Карл тихо и вопросительно, теперь он вспомнил,что все время здесь находился под неусыпным надзором этих строгих укоряющихглаз, прямо с того первого утра, когда, еще не совсем приноровившись ксвоему положению слуги, безо всяких околичностей настойчиво выспрашивал уэтого старшего портье, не интересовались ли им двое мужчин и не оставляли лидля него фотографии. - Теперь ты видишь, куда заводит такое поведение, - сказал портье,снова подступив вплотную к Карлу и указывая на все еще читавшего старшегоадминистратора, словно тот был орудием его мести. - Уж на новом-то месте тынаучишься приветствовать портье, пусть даже это будет самая что ни на естьжалкая дыра. Карл понимал, что место он уже потерял, так как старший администратортолько что об этом сказал и старший портье говорил об этом как о делерешенном, а для увольнения лифтера санкции гостиничной дирекции, наверное,не требуется. Правда, произошло все быстрее, чем он предполагал, ведь, вконце концов, он честно прослужил два месяца и, несомненно, работал лучшемногих. Но в решающий момент такие вещи ни в одной части света - ни вЕвропе, ни в Америке - не учитываются, решение выносят спонтанно, подвлиянием минутного гнева. Может, лучше прямо сейчас попрощаться и уйти.Тереза и старшая кухарка, должно быть, еще спят, и, чтобы избавить их покрайней мере от разочарования и грусти при личном прощании, Написать имписьмо, быстренько собрать чемодан и потихоньку удалиться. Если же оностанется хотя бы на один день, а ему, конечно, не помешал бы небольшойотдых, то ждет его не что иное, как раздувание скандала из этого инцидента,упреки со всех сторон, невыносимое зрелище слез Терезы, а возможно, истаршей кухарки и, наконец, не исключена даже возможность наказания. Сдругой стороны, его смущало то, что здесь ему противостояли два противника икаждое высказанное им слово не один, так другой переиначит и истолкует вдурную сторону. Вот почему он молчал и пока что радовался тишине,установившейся в комнате, поскольку старший администратор по-прежнему читалгазету, а старший портье складывал по порядку разбросанный по столу список,что вызывало у него, в силу явной близорукости, большие затруднения. Наконец старший администратор, зевнув, положил газету, взглянул наКарла, удостоверился, что тот еще здесь, и покрутил ручку телефона.Несколько раз он крикнул в трубку "Алло!", но никто не отвечал. - Никто не отвечает, - сказал он портье. Тот, наблюдая за попыткойпозвонить, как показалось Карлу, с особым интересом, заметил: - Уже без четверти шесть. Она наверняка встала. Позвоните подольше. В это мгновение без всякого вызова раздался телефонный звонок. - Старший администратор Исбери, - отозвался старший администратор. -Доброе утро, госпожа старшая кухарка. Надеюсь, я вас не разбудил? Мне оченьжаль. Да, да, уже без четверти шесть. Но мне искренне жаль, что я васпотревожил. Вам бы надо отключать телефон на время сна. Нет, нет, с моейстороны это совершенно непростительно, тем более что дело, о котором я хочус вами поговорить, сущий пустяк. Конечно же у меня есть время, пожалуйста, яподожду у телефона, если вы не возражаете. - Она, видать, подбежала к телефону в ночной сорочке, - улыбаясь,сказал старший администратор старшему портье, который стоял с напряженнымвыражением лица, склонившись к телефонному аппарату. - Я ее в самом делеразбудил; обычно ее будит молоденькая девушка, служащая при ней машинисткой,но сегодня она почему-то забыла это сделать. Жаль, что я напугал ее, она ибез того такая нервная. - Почему она не продолжает разговор? - Пошла взглянуть, что случилось с девушкой, - ответил старшийадминистратор уже с трубкой возле уха, так как снова позвонили. - Ничего,она найдется, - сказал он уже в телефонную трубку. - Вы ни в коем случае, недолжны так тревожиться по всякому поводу. Вам действительно необходимо какследует отдохнуть. Итак, что касается моего небольшого дела. Здесь у менялифтер по фамилии... - Он вопросительно повернулся к Карлу, который,внимательно слушая, тотчас же подсказал свое имя, - по фамилии Карл Россман.Если я не ошибаюсь, он представляет для вас кое-какой интерес; к сожалению,он не оценил вашей доброты и без разрешения оставил свой пост, тем самымпричинив мне большие и, по-видимому, весьма серьезные неприятности, вотпочему я его только что уволил. Надеюсь, вы не воспримете это трагически.Что-что? Уволил, да, уволил. Но я ведь сказал вам, он оставил свой пост.Нет, дорогая старшая кухарка, тут я действительно не могу пойти вамнавстречу. Речь идет о моем авторитете, на карту поставлено слишком много,один такой юнец может взбаламутить всю эту шайку. Именно с лифтерами нужнобыть особенно начеку. Нет, нет, в этом случае я не могу сделать вам такогоодолжения, как бы мне этого ни хотелось. Даже если я, несмотря ни на что,оставлю его здесь, так сказать, для того чтобы упражнять собственнуюжелчность, из-за вас, да, да, из-за вас, госпожа старшая кухарка, ему здесьоставаться нельзя. Вы принимаете в нем участие, которого он вовсе незаслуживает, и так как я знаю не только его, но и вас, то мне понятно, чтоэто приведет только к величайшим разочарованиям, от которых я любой ценойхочу вас избавить. Я говорю совершенно откровенно, хотя этот черствый юнецстоит в нескольких шагах от меня. Он будет уволен, нет, нет, госпожа старшаякухарка, он будет уволен вчистую, нет, нет, его не переведут ни на какуюдругую работу, он ни на что не годен. Кстати, на него вообще много жалоб.Старший портье, например, находящийся здесь Федор, да, Федор, жалуется наневежливость и дерзость этого мальчишки. Как? Неужели этого недостаточно?Ну, дорогая старшая кухарка, ради этого мальчишки вы изменяете своимпринципам. Нет, вы не вправе так на меня наседать. В этот миг портье нагнулся к уху старшего администратора и что-топрошептал. Тот сначала посмотрел на него удивленно, а затем заговорил втелефонную трубку так быстро, что Карл поначалу не совсем его понимал и нацыпочках подошел на два шага ближе. - Дорогая госпожа старшая кухарка, откровенно говоря, не ожидал, что вытак плохо разбираетесь в людях. Я только что узнал о вашем ангелочке нечтотакое, что основательно изменит ваше мнение о нем, и мне почти жаль, чтоименно я вынужден сообщить вам это. Так вот, этот замечательный мальчуган,которого вы называете образцом добродетели, не пропускает ни одной свободнойот службы ночи, чтобы не удрать в город, откуда он возвращается только подутро. Да, да, госпожа старшая кухарка, это подтверждают свидетели,безупречные свидетели, да. Может быть, теперь вы мне скажете, откуда у негоденьги для подобных увеселений? И откуда ему взять внимание для работы?Может быть, вам угодно, чтобы я еще и рассказал, что он вытворяет в городе?Я хочу избавиться от этого малого, и поскорее. А для вас пусть это будетпредупреждением - нужно быть поосторожнее с молодцами без роду без племени. - Но, господин старший администратор, - воскликнул Карл прямо-таки соблегчением, ведь здесь, оказывается, вкралась крупная ошибка, и если ееисправить, то, вероятно, нет, скорее всего, дело пойдет на поправку, - тут,несомненно, случилось недоразумение. По-моему, господин старший портьесказал вам, что я каждую ночь ухожу из отеля. Но это неправда, наоборот,каждую ночь я нахожусь в общей спальне, это могут подтвердить все лифтеры.Когда не сплю, я изучаю курс коммерческой корреспонденции, но спальни я непокидал ни на одну ночь. Это легко проверить. Господин старший портье,очевидно, с кем-то меня спутал, и теперь я также понимаю, почему он решил,что я ему не кланяюсь. - Замолчи сейчас же! - выкрикнул старший портье и взмахнул кулаком,хотя другой в этой ситуации просто погрозил бы пальцем. - Очень мне нужнопутать тебя с кем-то! Какой же я старший портье, если путаю людей! Вы толькопослушайте, господин Исбери: какой же я старший портье, если путаю людей! Затридцать лет службы у меня ни разу не случалось путаницы, это подтвердитсотня старших администраторов, которые сменились за это время в гостинице, атебя, паршивец, я, видите ли, начал с кем-то путать! Тебя, с твоей приметнойльстивой физиономией! Какая уж тут путаница! Можешь хоть каждую ночь удиратьв город за моей спиной, я по твоему лицу вижу: ты - прожженный мошенник. - Довольно, Федор! - сказал старший администратор, тем временем,похоже, оборвавший разговор со Старшей кухаркой. - Дело ведь совершенноясное. Ночные развлечения - это далеко не самое главное. Ему, может, ихочется, чтобы перед увольнением провели серьезное расследование его ночныхделишек. Могу себе представить, что это пришлось бы ему по вкусу. Ведь всесорок лифтеров будут вызваны сюда, наверх, и допрошены в качествесвидетелей, они, конечно, тоже спутают его с кем-то; таким образом,постепенно в качестве свидетелей придется вызывать весь личный составслужащих; работа отеля, естественно, прекратится на неопределенное время, вконце концов его все-таки вышвырнут, но шутку свою он тем не менееразыграет. Стало быть, мы этого делать не станем. Старшую кухарку, этудобрую женщину, он уже одурачил, и этого вполне достаточно. Я не хочу большеничего слушать; итак, с этой минуты ты уволен за прогул. Вот тебе ордер вкассу, получишь заработок по сегодняшний день. Кстати, между нами говоря,при твоем поведении это просто подарок, который я делаю тебе только радистаршей кухарки. Телефонный звонок помешал старшему администратору подписать ордер. - Покоя нет сегодня от этих лифтеров! - крикнул он в трубку послепервых же слов. - Это неслыханно! - опять крикнул он немного погодя. И,отвернувшись от телефона, сказал портье: - Пожалуйста, Федор, придержинемного этого малого, мы еще с ним поговорим. - И отдал приказ в телефоннуютрубку: - Сейчас же поднимись сюда! Теперь старший портье мог по крайней мере отвести душу, раз уж был несилен в речах. Он схватил Карла за плечо, но не спокойной хваткой, которую вконце концов можно было бы вытерпеть, нет, временами он ослаблял ее, чтобызатем стиснуть покрепче, что при огромной силе его мускулов длилось безконца, у Карла просто в глазах чернело. Он не только держал Карла, но, будтополучив одновременно приказ вытянуть его подлиннее, время от времениподнимал в воздух и тряс, причем снова и снова, полувопросительно говорилстаршему администратору: - Уж теперь-то я его не спутаю, уж теперь-то я его не спутаю. Выручило Карла появление старшего лифтера, некоего Бесса, ворчливоготолстого парня, который отвлек внимание портье. Карл до того измучился, чтоедва сумел сказать "Здравствуй", когда, к своему удивлению, увидел, что запарнем в дверь проскользнула Тереза, мертвенно-бледная, одетая кое-как, снебрежно заколотыми волосами. В тот же миг она была уже возле него ипрошептала: - Знает ли об этом госпожа старшая кухарка? - Старший администратор звонил ей по телефону, - ответил Карл. - Это хорошо, это уже хорошо, - быстро сказала она, и взгляд ееповеселел. - Нет, - сказал Карл. - Ты ведь не знаешь, в чем меня обвиняют. Ядолжен уйти, госпожу старшую кухарку уже убедили. Пожалуйста, не оставайсяздесь, ступай наверх, я потом зайду попрощаться. - Но, Россман, что это ты надумал, ты прекрасно останешься с нами дотех пор, пока захочешь. Старший администратор сделает все, чего захочетстаршая кухарка, он ведь ее любит, я на днях узнала об этом. Так что небеспокойся. - Пожалуйста, Тереза, уйди. При тебе мне трудно будет защищаться. А ядолжен защищаться, так как меня оболгали. И чем внимательней я станузащищаться, тем больше надежды на то, что я останусь. Поэтому, Тереза... -во внезапном приступе отчаяния он не выдержал и шепотом добавил: - Только быстарший портье меня отпустил! Я даже не подозревал, что он - мой враг. Вонкак вцепился - и давит, давит. "Зачем я это говорю! - подумал он сию же минуту. - Женщины не могутспокойно слышать такое". И действительно, не успел он свободной рукойудержать девушку, как она уже бросилась к старшему портье: - Господин старший портье, пожалуйста, немедленно отпустите Россмана.Вы причиняете ему боль. Госпожа старшая кухарка сейчас придет сюда, и тогдасразу станет ясно, что с ним обходятся несправедливо. Отпустите его, что вамза удовольствие его мучить! - И она даже схватила старшего портье за руку. - Приказ, девочка, приказ, - сказал старший портье и свободной рукойласково привлек девушку к себе, другою же еще сильнее стиснул плечо Карла,словно не только хотел причинить ему боль, а преследовал какую-то особуюцель, которая еще далеко не достигнута. Терезе потребовалось некотороевремя, чтобы выскользнуть из объятий старшего портье, и она собралась ,ужеобратиться к старшему администратору, все еще. выслушивавшему обстоятельныйрассказ Бесса, как быстрыми шагами вошла старшая кухарка. - Слава Богу! - воскликнула Тереза, и эти громкие слова на мигзаполонили комнату. Старший администратор тотчас вскочил и отстранил Бесса. - Значит, вы все-таки пришли сами, госпожа старшая кухарка? Из-за этогопустяка? После нашего телефонного разговора я, конечно, мог этопредположить, но по-настоящему никак не верил. К тому же перечень проступковвашего протеже продолжает расти. Боюсь, придется не просто уволить его, нопосадить в тюрьму. Послушайте сами. - И он подозвал Бесса. - Сначала я хочу поговорить с Россманом, - сказала старшая кухарка иуселась в кресло, предложенное старшим администратором. - Пожалуйста, Карл, подойди поближе, - сказала она затем. Карл шагнул к ней, вернее, портье подтащил его. - Отпустите же его, - сердито сказала старшая кухарка, - он ведь неразбойник. Портье наконец-то отпустил Карла, но напоследок так сдавил ему плечо,что у самого от усилия слезы выступили на глазах. Старшая кухарка спокойно сложила руки на коленях и, склонив голову,взглянула на Карла; это было вовсе не похоже на допрос. - Прежде всего. Карл, я хочу сказать тебе, что до сих пор вполне тебедоверяю. И господин старший администратор - человек справедливый, за это яручаюсь. В сущности, мы оба с удовольствием оставим тебя здесь, - при этомстаршая кухарка мельком взглянула на старшего администратора, как бы выражаяпросьбу не перебивать ее. Он и не думал перебивать. - Поэтому забудь все,что тебе здесь говорили. И прежде всего не принимай близко к сердцу словагосподина старшего портье. Он человек вспыльчивый, что при его должностивовсе не удивительно, но у него есть жена и дети, и он знает, что нельзя безнужды мучить молодого человека, которому не на кого опереться в жизни, ему ибез того порядком достается от окружающих. В комнате было совершенно тихо. Старший портье вопросительно смотрел настаршего администратора, а тот глядел на старшую кухарку и покачивалголовой. Лифтер Бесс тупо ухмылялся за спиной начальства. Тереза украдкойвсхлипывала от радости и печали, изо всех сил стараясь, чтобы никто этого неуслышал. Карл, однако, смотрел, хотя это можно было истолковать только какплохой знак, не на старшую кухарку, конечно же ожидающую его взгляда, аперед собой, в пол. Рука его пульсировала болью, рубашка липла к синякам,ужасно хотелось снять куртку и взглянуть, в чем там, собственно, дело.Старшая кухарка, конечно, говорила очень дружелюбно, однако, на беду, емуказалось, что именно из-за этого и обнаруживается, что он недостоин еедружелюбия, что два месяца незаслуженно пользовался ее благосклонностью и,более того, вполне заслужил угодить в лапы старшего портье. - Я говорю это, - продолжала старшая кухарка, - чтобы ты ответилабсолютно правдиво, что, впрочем, ты и без того сделал бы, насколько я тебязнаю. - Простите, быть может, мне тем временем привести врача, иначе человекможет истечь кровью, - неожиданно вмешался лифтер Бесс очень вежливо, ноочень не вовремя. - Ступай, - приказал старший администратор, и тот сейчас же убежал.Затем он обратился к старшей кухарке: - Дело обстоит таким образом. Старшийпортье задержал парня не ради шутки. Внизу, в общей спальне лифтеров, аименно в кровати, обнаружили старательно укрытого одеялом совершенно чужого,абсолютно пьяного человека. Естественно, его разбудили и хотели выдворить.Но этот человек устроил там большой скандал, крича, что спальный залпринадлежит Карлу Россману, гостем которого он является, что Россман егопривел и накажет любого, кто осмелится его тронуть. И вообще, он должендождаться Карла Россмана еще и потому, что тот сулил ему денег и как разпошел за ними. Обратите внимание, госпожа старшая кухарка: посулил денег ипошел за ними. Ты тоже смотри в оба, Россман, - сказал старший администраторкак бы между прочим Карлу, только что обернувшемуся к Терезе, которая,оцепенев, уставилась на старшего администратора и поминутно то ли отводиласо лба волосы, то ли успокаивала себя этим жестом. - пожалуй, стоитнапомнить тебе о кое-каких обязательствах. Человек внизу, между прочим,сказал, что после твоего возвращения вы оба нанесете ночной визит некойдевице, имени которой, увы, никто не разобрал, потому что этот человекпроизносил его все время только вперемежку с пением. Здесь старший администратор прервал свою речь, потому что явственнопобледневшая старшая кухарка поднялась с кресла, немного отодвинув егоназад. - Я избавлю вас от дальнейших подробностей, - сказал старшийадминистратор. - Нет, нет, - сказала она и схватил а его за руку, - продолжайте, яхочу услышать все, для этого я и здесь. Старшего портье, который выступил вперед и громко стукнул себя в грудьв знак того, что он предвидел все с самого начала, старший администраторутихомирил и осадил, сказав ему: - Да, вы были совершенно правы, Федор!.. Осталось рассказать совсемнемного, - продолжал он. - Как водится, лифтеры сначала высмеяли этогочеловека, затем повздорили с ним и, так как среди них всегда найдутсяхорошие боксеры, здорово его поколотили; и я даже не рискнул спросить, какмного кровавых ссадин и в каких именно местах он получил, потому что этиребята - ужасные драчуны и справиться с пьяницей для них совершеннейшийпустяк. - Так, - сказала старшая кухарка, взявшись за спинку кресла иуставившись на только что оставленное ею сиденье. - Ну говори же, Россман,скажи, пожалуйста, хотя бы слово! Тереза перебежала со своего места к старшей кухарке и взяла ее подруку, чего, как помнилось Карлу, прежде никогда не делала. Старшийадминистратор стоял почти вплотную за спиной старшей кухарки и медленноразглаживал ее скромный кружевной воротничок, который слегка замялся.Старший портье рядом с Карлом повторил: "Ну, так как?" - но сделал этотолько лишь затем, чтобы замаскировать тычок в спину Карла. - Это правда, - сказал Карл неувереннее, чем собирался, из-за тычкапортье, - я привел этого человека в спальню лифтеров. - Больше мы не хотим ничего знать, - произнес портье от имени всех. Старшая кухарка безмолвно повернулась к старшему администратору, потомк Терезе. - У меня не было выхода, - продолжил Карл. - Когда-то этот человек былмоим товарищем; мы не виделись два месяца, и он пришел встретиться со мной,но был так пьян, что оказался не в силах уйти один. Старший администратор вполголоса сказал стоявшей рядом старшей кухарке: - Итак, он пришел в гости и после этого оказался так пьян, что не смогуйти. Старшая кухарка через плечо прошептала ему что-то, а он с улыбкой, явноне относящейся к этому делу, как будто бы возражал ей. Тереза - Карлнаблюдал только за ней - в полнейшем отчаянии уткнулась лицом в старшуюкухарку и больше ничего не хотела видеть. Единственный, кто совершенноудовлетворился объяснением Карла, был старший портье, повторивший несколькораз: "Совершенно верно, собутыльнику нужно помогать" - и постаравшийсявзглядами и жестами закрепить это пояснение в памяти каждого изприсутствующих. - Значит, я виноват, - сказал Карл и сделал паузу, словно ожидая отсвоих судей доброго слова, которое могло бы ободрить его для дальнейшейзащиты, но этого не последовало. - Но виноват я только в том, что привелэтого человека в спальню, он ирландец, по фамилии Робинсон. Что же до всегоостального, им сказанного, - это пьяная болтовня и вранье. - Значит, ты не обещал ему денег? - спросил старший администратор. - Да, - сказал Карл и пожалел, что забыл об этом, по рассеянности илинедомыслию он оправдывался в слишком уж категоричных выражениях. - Я обещалему деньги, ведь он попросил у меня в долг. Но я не собирался ходить заними, я хотел отдать ему чаевые, которые заработал нынче ночью. - И вдоказательство он вытащил из кармана и показал на ладони несколько мелкихмонет. - Ты все больше запутываешься, - сказал старший администратор. - Есливерить тебе, то все сказанное тобою нужно каждый раз забывать. Значит,первым делом ты привел этого человека - я не верю даже, что его зовутРобинсон; у ирландцев просто-напросто нет таких фамилий - значит, ты привелего в общую спальню; между прочим, одного этого достаточно, чтобы вылететь сработы; денег ты ему сперва якобы не обещал, затем, когда вопрос застал тебяврасплох, ты сознался, что обещал ему деньги. Но мы тут не в вопросы-ответыиграем. Мы хотим услышать твои оправдания. Итак, сначала ты якобы несобирался ходить за деньгами, а хотел отдать ему сегодняшние чаевые, потомоказывается, что эти деньги еще при тебе, - следовательно, ты все-такисобирался принести какие-то другие деньги, об этом свидетельствует и твоедолгое отсутствие. В конце концов, что особенного, если ты собиралсяпринести ему деньги из своего чемодана? Но ведь ты изо всех сил отрицаешьэто и тем уже вызываешь серьезные подозрения, вдобавок ты упорноумалчиваешь, что напоил этого человека здесь, в отеле, а это не подлежитсомнению, поскольку ты сам признался, что он пришел один, но уйти один несмог, да и в спальне этот тип кричал, что он - твой гость. Значит, остаетсявыяснить только два обстоятельства, которые ты, если хочешь упростить дело,объяснишь сам, но в конце концов ясность можно внести и без твоей помощи:во-первых, каким образом ты обеспечил себе доступ в кладовые, и, во-вторых,как это ты скопил чаевые? "Невозможно защититься, если тебя во всем подозревают", - подумал Карли ничего не ответил старшему администратору, чем, вероятно, очень огорчилТермезу. Он знал: все, что он мог сказать, тотчас получило бы превратноеистолкование и судьба его в руках толкователя: захочет - казнит, захочет -помилует. - Он не отвечает, - заметила старшая кухарка. - Это - самое разумное, что он может сделать, - сказал старшийадминистратор. - Опять небось что-то придумывает, - сказал старший портье и давешнейжестокой рукою бережно разгладил свою бороду. - Молчи, - сказала старшая кухарка расплакавшейся Терезе, - видишь, онне отвечает; что же я могу в таком случае для него сделать? В конце концов яоказываюсь совершенно права в глазах господина старшего администратора.Тереза, скажи мне, может, я не все для него сделала? Откуда Терезе было это знать и какой прок в том, что старшая кухарка,обращаясь к молоденькой девушке публично, при этих двух господах, с такимвопросом и мольбою, наверное, поступалась очень многим? - Госпожа старшая кухарка, - сказал Карл, еще раз собравшись с силами,но лишь для того, чтобы избавить Терезу от ответа, иного намерения у него небыло, - я не думаю, что опозорил вас чем-либо и после тщательногорасследования каждый наверняка это подтвердит. - Каждый, - повторил старший портье, указывая пальцем на старшегоадминистратора, - это выпад против вас, господин Исбери. - Ну что же, госпожа старшая кухарка, - сказал тот, - сейчас половинаседьмого, давно пора. Думаю, вы позволите мне закончить это Дело, к которомумы и без того подошли чересчур снисходительно. Вошел маленький Джакомо, шагнул было к Карлу, но, испугавшись общегонапряженного молчания, остановился в ожидании. Старшая кухарка неотрывно смотрела на Карла, и ничто не говорило о том,что она слышала реплику старшего администратора. Глаза ее смотрели только наКарла - большие, голубые, чуть потускневшие с возрастом и от многихпереживаний. Она стояла, покачивая перед собой кресло, и вполне можно былоожидать, что в следующий миг она скажет: "Что ж, Карл, как я понимаю, делопокуда не разъяснилось и, как ты справедливо заметил, нуждается вскрупулезном расследовании. Его-то мы сейчас и устроим, независимо от того,хотят этого некоторые или нет, потому что справедливость должнавосторжествовать". Но вместо этого старшая кухарка сказала после небольшой паузы, которуюникто не рискнул прервать - только часы, подтверждая слова старшегоадминистратора, пробили половину седьмого, а с ними, как всем было известно,начали бить все часы в гостинице, и звучало это как дрожь огромногонетерпения, - кухарка сказала: - Нет, Карл, нет, нет! Мы этому не верим. Справедливое дело и выглядиттаковым, а твое, должна сознаться, выглядит иначе. Я могу и даже обязана этосказать; я должна это признать, потому что пришла сюда с полным к теберасположением. Ты видишь, даже Тереза молчит. (Но она вовсе не молчала - она плакала.) Старшая кухарка запнулась,словно неожиданно приняла решение и продолжила: - Подойди-ка сюда. Карл. - И как только он к ней подошел, старшийадминистратор и портье тотчас вступили за его спиной в оживленный разговор;она обняла Карла левой рукой и вместе с ним и безвольной Терезой направиласьв глубину комнаты, прошлась там с обоими несколько раз взад-вперед, говоря:- Возможно, Карл, и, похоже, ты как раз на это и уповаешь - в противномслучае я вообще тебя не пойму, - что расследование признает твою правоту вотдельных деталях. Почему бы нет? Наверно, ты в самом деле кланялся старшемупортье. Я даже уверена в этом совершенно, я ведь знаю, что он за человек;как видишь, я даже теперь вполне с тобой откровенна. Но подобные крошечныеоправдания ничем тебе не помогут. Старший администратор - а за много лет янаучилась ценить то, как он разбирается в людях, - самый надежный человек извсех, кого я знаю, так вот, он однозначно считает тебя виновным, и мне твоявина кажется неопровержимой. Может быть, ты действовал всего лишьнеобдуманно, а может быть, ты не тот, за кого я тебя принимала. Но все же, -тут она как бы оборвала сама себя и мельком оглянулась на обоих мужчин, - яне могу отказаться от мысли, что в глубине души ты мальчик вполнепорядочный. - Госпожа старшая кухарка! Госпожа старшая кухарка! - воскликнулстарший администратор, перехватив ее взгляд. - Мы сейчас закончим, - отозвалась она и заговорила еще быстрее: -Слушай, Карл, обдумав твое дело, я еще рада, что старший администратор незатевает расследования; и если он решит его начать, я обязана помешать этомув твоих же интересах. Никому не нужно знать, как и чем ты угощал этогочеловека, который, кстати, не может быть одним из прежних бывших товарищей,как ты утверждаешь, ведь под конец у тебя произошла с ними крупная ссора, иты вряд ли станешь кого-то из них угощать. Следовательно, это может бытьтолько знакомый, с которым ты легкомысленно подружился в каком-нибудьгородском кабачке. Как ты только мог. Карл, скрывать от меня такие вещи?Если тебе было невмоготу в общей спальне и ты по этой безобидной причинепустился в свои ночные похождения, почему ты не сказал мне ни слова, ты жезнал, я хотела раздобыть тебе отдельную комнатку и отказалась от этоготолько по твоему настоянию. Теперь выходит, что ты предпочел общую спальню,поскольку там чувствовал себя посвободнее. И деньги твои хранились в моемcейфе, и чаевые ты приносил мне каждую неделю; где, скажи на милость,мальчик, ты добывал средства для своих ночных развлечений и откуда хотелпринести деньги своему дружку? Это, естественно, важные обстоятельства, накоторые я, по крайней мере сейчас, не могу даже намекать старшемуадминистратору, потому что тогда, вероятно, расследование станет неизбежным.Таким образом, ты, безусловно, должен покинуть отель, и чем быстрее, темлучше. Иди прямо в пансион Бреннера - ты ведь не раз уже бывал там сТерезой, - по этой рекомендации тебя сразу там примут. - И, вытащив изкармашка блузы золотой карандашик, она написала несколько строк на визитнойкарточке, не прерывая, впрочем, своей речи: - Твой чемодан я отправлюследом. Тереза, беги в гардероб лифтеров и собери его чемодан! (Но Тереза недвинулась с места, после всех этих мучений она хотела теперь до концапережить тот поворот к лучшему, который приняло дело благодаря вмешательствустаршей кухарки.) Кто-то приоткрыл, не показываясь, дверь и тотчас закрыл ее. Это, должнобыть, имело отношение к Джакомо, так как он выступил вперед и сказал: - Россман, я должен кое-что тебе передать. - Сейчас, - прервала его старшая кухарка и сунула визитную карточку вкарман Карлу, который слушал ее склонив голову. - Твои деньги пока останутсяу меня, ты знаешь, что можешь мне доверять. Сегодня побудь в пансионе иобдумай свое дело; завтра - нынче у меня нет времени, я здесь и так ужеслишком задержалась, - я приду к Бреннеру, и мы посмотрим, что можно длятебя сделать. Я тебя не брошу, так и знай. Думать тебе надо не о будущем, а,скорее, о недавнем прошлом. - Засим она легонько хлопнула его по плечу инаправилась к старшему администратору. Карл поднял голову и проводилвзглядом эту крупную, статную женщину, которая спокойно и уверенно уходилаот него. - Неужели ты не рад, - сказала Тереза, оставшаяся с ним рядом, - чтовсе так хорошо устроилось? - О, да, - Карл улыбнулся ей, совершенно не понимая, отчего он долженрадоваться, что его гонят прочь как вора. Глаза Терезы сияли невинной радостью, будто ей совершенно безразлично,провинился Карл в чем-нибудь или нет, справедливо ли с ним обошлись или нет,если все-таки отпускают его - с честью или с позором. И так ведет себяименно Тереза, которая в своих собственных делах так щепетильна и неделямиобдумывает и взвешивает какое-нибудь не вполне однозначное слово старшейкухарки. И Карл нарочно спросил: - Ты сейчас соберешь и отправишь мой чемодан? - Против своей воли он отизумления покачал головой - гак быстро она разобралась в подтексте вопроса,и догадка, что в чемодане есть вещи, которые нужно хранить в тайне отдругих, не позволила ей ни взглянуть на Карла, ни протянуть ему руки, онатолько прошептала: - Конечно, Карл, сейчас; я сейчас же соберу чемодан. - И она убежала. Джакомо больше дожидаться не стал, он и так уже истомился и громкокрикнул: - Россман, тот человек свалился внизу в коридоре и не дает себя увести.Его хотели отправить в больницу, но он упирается и твердит, будто ты никогдане допустишь, чтобы он попал в больницу. Нужно, мол, взять такси и отвезтиего домой за твой счет. Согласен? - Человек доверяет тебе, - сказал старший администратор. Карл пожал плечами и положил в ладонь Джакомо деньги. - Больше у меня нет, - сказал он. - Белено еще узнать, не поедешь ли ты с ним, - сказал Джакомо, бренчамонетами. - Он не поедет, - ответила старшая кухарка. - Итак, Россман, - быстро, не дожидаясь, пока уйдет Джакомо, сказалстарший администратор, - ты уволен. Старший портье кивнул несколько раз подряд, точно старший администратортолько повторил его собственные слова. - Причины твоего увольнения я оглашать не хочу, потому что в противномслучае должен был бы засадить тебя в тюрьму. Старший портье донельзя строго взглянул на старшую кухарку, видимоуразумев, что из-за нее-то приговор и оказался слишком мягким. - А сейчас ступай к Бессу, переоденься, сдай форму и сию же минуту -вон из гостиницы. Старшая кухарка закрыла глаза, тем самым она хотела успокоить Карла.Отвешивая прощальный поклон, он мельком увидел, как старший администраторсловно бы украдкой взял руку старшей кухарки и погладил ее. Старший портье,грузно топая, проводил Карла к двери, закрыть которую ему не позволил, адаже еще и подержал отворенной, чтобы крикнуть вслед: - Живо! Через пятнадцать секунд ты должен пройти мимо меня у главноговыхода! Хорошенько запомни! Карл изо всех сил торопился, чтобы избежать придирок портье, но делошло гораздо медленнее, чем он хотел. Сначала он не мог найти Бесса; к томуже сейчас, во время завтрака, кругом было полно людей; затем выяснилось, чтокто-то из лифтеров позаимствовал старые брюки Карла, и пришлось обыскиватьпочти все вешалки, пока они нашлись, так что, вероятно, прошло минут пять,прежде чем Карл появился у главного входа. Как раз перед ним шла дама всопровождении четырех господ. Все они направлялись к большому автомобилю,который ожидал их и дверцу которого швейцар уже распахнул, напряженновытянув в сторону свободную левую руку, что выглядело весьма торжественно.Но напрасно Карл надеялся выйти незамеченным, спрятавшись за этойблагородной компанией. Старший портье тут же схватил его за руку и, попросиву господ извинения, втащил к себе. - Это называется пятнадцать секунд, - сказал он и поглядел на Карласбоку, как рассматривают плохо идущие часы. - Пойдем-ка, - сказал он затем иповел его в швейцарскую, которую Карлу давно хотелось увидеть, но теперь,подталкиваемый своим недругом, он зашел туда с недоверием, и только. Онибыли уже в дверях, когда Карл повернулся и, оттолкнув портье, попыталсяуйти. - Нет, нет, сюда, - сказал старший портье и втащил Карла внутрь. - Я ведь уже уволен, - заметил Карл, намекая, что никто в гостинице неможет ему приказывать. - Пока я тебя держу, ты еще не свободен, - сказал портье, что,разумеется, тоже было верно. В конце концов Карл тоже решил, что упираться незачем. Ну что, всущности, может с ним случиться. Вдобавок стены швейцарской были сплошьстеклянные, сквозь них превосходно был виден вестибюль с его коловращениемлюдских потоков. Во всей швейцарской, казалось, не было уголка, где можноспрятаться от людских глаз. Люди там, в вестибюле, судя по всему, ужасноспешили, прокладывая себе путь растопыренными локтями и высоко. поднятымичемоданами, наклонив головы, глядя исподлобья по сторонам, но чуть ли некаждый успевал бросить взгляд в швейцарскую, за стеклянными перегородкамикоторой всегда вывешивались объявления и сообщения, важные как дляпостояльцев, так и для персонала. Кроме того, швейцарская сообщалась свестибюлем еще и непосредственно, так как за двумя большими раздвижнымиокнами сидели двое младших портье и непрерывно давали справки по самымразличным вопросам. Оба они были совершенно затурканные, и, зная старшегопортье. Карл готов был поспорить, что он в своей карьере вильнул мимо такихдолжностей. У этих двух информаторов - просто невозможно себе и представить!- перед открытыми окошками всегда толклось по меньшей мере с десятокжелающих получить справку. В этой толпе, состав которой все время менялся,обычным делом была языковая неразбериха, будто постояльцы все, как один,прибыли из разных стран. И вопросы задавали все сразу, да еще и между собойразговаривали. Большинство хотели что-то забрать из швейцарской или оставитьтам, поэтому над толпой то и дело взлетали нетерпеливо размахивающие руки.Вот кому-то потребовалась газета, которая на лету ненароком развернулась ина мгновение накрыла лица просителей. И весь этот напор двум младшим портьеприходилось выдерживать. Обычный темп речи для их работы не годился, онитараторили, в особенности один - угрюмый человек с лицом, основательнообросшим бородой, - он давал справки не закрывая рта. Он не смотрел ни настол, откуда беспрестанно что-то брал, ни на просителя, он оцепенелотаращился в пространство, очевидно, чтобы не растрачивать зря свои силы.Кстати, борода, похоже, отрицательно влияла на отчетливость его речи, иКарл, на секунду задержавшись рядом, толком не понял его слов, хотя,вероятно, он говорил на чужих языках, просто с английским акцентом. Вдобавоксмущало то, что пауз между справками фактически не было, они сливались, такчто нередко иной проситель продолжал слушать с напряженным выражением лица,полагая, что речь идет еще о его деле, и только через секунду соображал, чтоему уже все сказали. Нужно было также привыкнуть, что младший портье непросил повторить вопрос, даже когда общий смысл был понятен, толькоформулировка была слегка нечеткая, - едва заметным покачиванием головы ондавал понять, что не намерен отвечать на этот вопрос, предоставляя просителюпризнать собственную ошибку и сформулировать вопрос получше. Из-за этогонекоторые проводили перед окошком очень много времени. В помощь каждому измладших портье был выделен мальчишка-рассыльный, который метался пошвейцарской, доставая с полок и из ящиков все, что требовалось шефу. Этобыла наиболее высокооплачиваемая, хотя и наиболее утомительная должность,предусмотренная в гостинице для мальчишек; в некотором смысле им приходилосьеще труднее, чем младшим портье, - те только думали и работали языком, тогдакак рассыльные должны были одновременно и бегать, и соображать. Если ониприносили не то, что нужно, младшему портье, естественно, недосуг былочитать им мораль. Он просто сбрасывал эту вещь со стола на пол. Оченьлюбопытно происходила смена младших портье, которая имела место как развскоре после появления Карла в швейцарской. Подобные смены, конечно, должныбыли происходить часто, во всяком случае днем, потому что вряд ли нашелся быхоть один человек, способный выдержать у окошка справочной больше часа. Вурочное время раздавался звонок, и одновременно в боковую дверь входили двановых младших портье, за каждым следовал мальчик-рассыльный. Сначала онипраздно становились у окошка и с минуту разглядывали людей в вестибюле,чтобы установить, на каком этапе находится сейчас процесс ответов. Еслимомент казался им подходящим, чтобы вмешаться, они похлопывали сменяемогоколлегу по плечу, а тот, хотя до сих пор совершенно не обращал внимания напроисходящее за спиной, мгновенно понимал, что к чему, и освобождал своеместо. Происходило это так быстро, что частенько заставало людей у окошкаврасплох, и они буквально отшатывались от внезапно возникшего перед глазаминового лица. Сменившиеся младшие портье потягивались и поливали своиразгоряченные головы водой над двумя стоящими наготове умывальниками.Сменившимся рассыльным было покуда не время расслабляться: они подбирали сполу сброшенные со стола вещи и укладывали их на места. Все это Карл усвоил за считанные секунды напряженнейшего внимания и слегкой головной болью молча проследовал за старшим портье, который повел егодальше. Очевидно, даже старший портье заметил, какое большое впечатлениепроизвел на Карла этот способ выдачи справок, потому что он вдруг дернулКарла за руку и сказал:. - Вот видишь, как здесь работают. Конечно же здесь, в гостинице, Карл не лентяйничал, но о такой работеон и понятия не имел и, почти совсем забыв, что старший портье его недруг,посмотрел на него и молча, с уважением кивнул. Но старший портье опять-такивоспринял, это как переоценку младшего портье и неучтивость к собственнойсвоей персоне, потому что, как бы в насмешку над Карлом, крикнул, незаботясь о том, что его могут услышать: - Само собой, это самая глупая работа во всем отеле; послушав один час,выучишь почти все вопросы, которые задают, а на остальные и отвечатьнезачем. Если б не твоя наглость и невоспитанность, если б ты не лгал, немошенничал, не пьянствовал и не воровал, я, может, и пристроил бы тебя ктакому окошку, ведь здесь дуракам самое место. Выпад по своему адресу Карл пропустил мимо ушей, настолько еговозмутило, что трудная и честная работа младших портье вместо похвалызаслужила издевку, и от кого - от человека, который, отважься он хоть разподсесть к одному из таких окошек, уже через несколько минут вынужден был быубраться оттуда под хохот просителей. - Отпустите меня, - сказал Карл, чье любопытство относительношвейцарской было удовлетворено с избытком, - я не хочу больше иметь с ваминичего общего. - Этого недостаточно, чтобы уйти, - заявил старший портье, стиснувКарлу плечи так, что он рукой пошевелить не мог, и буквально отнес его вдругой конец помещения. Неужто люди в вестибюле не видели этого насилия надКарлом? А если видели, то как они все это расценивали - ведь ни один неостановился, не постучал по стеклу, показывая старшему портье, что за нимнаблюдают и что он не вправе тиранить Карла? А вскоре Карл потерял всякую надежду на помощь из вестибюля, так какстарший портье дернул за шнурок и задернувшиеся темные шторы мгновенноскрыли полшвейцарской от посторонних глаз. В этой части помещения тоженаходились люди, но они работали, не видя и не слыша ничего, что не былосвязано с их работой. К тому же они полностью зависели от старшего портье и,вместо помощи Карлу, скорее помогли бы утаить все, что бы ни натворил ихначальник. Например, здесь сидели у шести телефонов шесть младших портье. Спервого взгляда было ясно, что, по инструкции, только один принимал звонки,а его сосед передавал по телефону в соответствующие инстанции полученные отпервого данные. Телефонные аппараты были новейшего типа, для них нетребовалось специальных кабин, так как звонки стрекотали не громче сверчка,а в трубку можно было говорить шепотом, и все равно благодаря специальномуэлектрическому усилителю в ушах абонента слова звучали громко. Поэтомуголоса троих говоривших по телефону были еле-еле слышны, можно былоподумать, будто они, бормоча, следят за какими-то процессами в телефонныхнаушниках, тогда как остальные трое, словно оглушенные неслышным дляокружающих шумом, склонились над бумагой, записывая полученные депеши. Рядомс каждым из говорящих по телефону опять-таки стоял мальчик-помощник, онтолько и делал, что прислушивался к своему шефу и торопливо, как ужаленный,бросался разыскивать телефонные номера в огромных желтых томах - шелесткнижных страниц перекрывал зуммер телефонов. Карл конечно же удержался и во все глаза следил за этим, хотя старшийпортье, усевшись, держал его перед собой точно в клещах. - Мой долг, - сказал старший портье и встряхнул Карла, как бы желаядобиться, чтобы тот обратил к нему лицо, - от имени дирекции отеля хотя бынемного наверстать то, что бог весть по каким причинам упустил старшийадминистратор. Здесь всегда один подменяет другого. Иначе такое огромноепредприятие не могло бы функционировать. Ты, наверное, скажешь, что я неявляюсь твоим непосредственным начальством; ну так вот, больше мне зачтется,что я занялся этим брошенным на полдороге делом. Кстати, как старший портье,я в определенном смысле поставлен надо всеми, ибо в моем ведении находятсявсе входы отеля - главный, три средних и десять боковых, не говоря уж онесчетных дверцах и бездверных проемах. Естественно, весь обслуживающий ихперсонал обязан подчиняться мне. Ввиду этой большой и почетной миссии, я,конечно, несу перед дирекцией ответственность за то, чтобы не выпускать изотеля даже мало-мальски подозрительных лиц. А ты, поскольку мне так угодно,даже чересчур подозрительный. - И на радостях он воздел руки, а потом сновауронил их на плечи Карла., так что тот поморщился от боли. - Возможно, -продолжил портье с царственным видом, - ты бы улизнул через другой выходнезамеченным, не настолько ты важная персона, чтобы я отдавал насчет тебяспециальные распоряжения. Но раз уж ты здесь, я своего не упущу. Впрочем, яне сомневался, что I явишься на встречу, назначенную мной у главного входа,ведь, как правило, дерзость и непослушание Венчаются именно тогда, когда ихотсутствие идет неслуху во вред. Ты наверняка еще не раз в этом убедишься. - Вы не воображайте, - сказал Карл и вдохнул до странности тяжелыйзапах, исходивший от старшего портье, он ощутил его только здесь, внепосредственной близости от этого человека, - не воображайте, что я всецелов вашей власти, ведь я могу и закричать. - А я могу заткнуть тебе рот, -сказал старший портье так же быстро и уверенно, как, наверно, и выполнил бысвою угрозу. - И неужели ты действительно думаешь, что если кто и придет натвой крик, то обязательно станет на твою сторону, против меня, старшегопортье? Полагаю, ты отдаешь себе отчет в тщетности своих надежд. Знаешь,пока ты был в униформе, ты и вправду выглядел