Главная | Обратная связь

Решения Конституционного Суда РФ по вопросу о применении смертной казни.

Проблема смертной казни как вида наказания многоаспектна. Состояние этой проблемы в Российской Федерации предопределяется наличием, так называемого, моратория на применение смертной казни. Само понятие «мораторий» (от латинского слова moratorium – замедляющий, отсрочивающий) означает, согласно классическим словарям, «отсрочку исполнения обязательств, устанавливаемую правом на определенный срок или в связи с каким-либо чрезвычайными обстоятельствами (например, война, стихийное бедствие)»

[1].

Мораторий на смертную казнь был введен решением Конституционного суда 2 февраля 1999 года. Предполагалось, что он будет действовать до вступления в силу федерального законодательства, обеспечивающего на всей территории страны каждому обвиняемому в преступлении, за которое предусмотрена смертная казнь, возможность рассмотрения его дела судом присяжных. Срок действия моратория истекал 1 января 2010 года с введением института суда присяжных в Чеченской республике. Постановлением Конституционного суда, мораторий на смертную казнь продлен до ратификации протокола об ее отмене.

Непосредственным поводом для принятия Постановления Конституционного суда РФ № 3-П стали неоднократные жалобы граждан. Так, гражданину В.Ю. Гризаку, привлеченному к уголовной ответственности по обвинению в преступлении, за совершение которого предусматривается наказание в виде смертной казни, было отказано в удовлетворении ходатайства о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей, поскольку в Московском городском суде, к подсудности которого относилось дело, суд присяжных не создан. Гражданин В.Ю. Гризак дважды по одному и тому же делу признавался виновным в инкриминируемом ему преступлении, и дважды приговор отменялся Верховным Судом Российской Федерации. В результате нового рассмотрения дела Московский городской суд вынес в отношении В.Ю. Гризака оправдательный приговор.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации В.Ю. Гризак утверждает, что рассмотрение судом без участия присяжных заседателей дела о преступлении, за совершение которого возможно назначение наказания в виде смертной казни, нарушает его права, предусмотренные статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, а также противоречит ее статьям 6 и 19, гарантирующим равенство прав и свобод человека и гражданина на всей территории Российской Федерации. Поэтому Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 г., допускающее в регионах, где отсутствуют суды присяжных, рассмотрение таких дел судом в составе судьи и двух народных заседателей, является, по мнению заявителя, дискриминационным.

С аналогичными жалобами в Конституционный Суд Российской Федерации обратились гражданин О.В. Филатов, по приговору Верховного Суда Удмуртской Республики осужденный к смертной казни, и гражданин Н.А. Ковалев, осужденный к смертной казни Приморским краевым судом. Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации смертная казнь Н.А. Ковалеву была заменена на лишение свободы.

В ответ на обращения было принято Постановление КС РФ от 2 февраля 1999 г. № 3-П, которое провозгласило, что «с момента вступления в силу настоящего Постановления и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей»[2].

Выраженное Россией намерение установить мораторий на приведение в исполнение смертных приговоров, принять иные меры по отмене смертной казни было одним из существенных оснований для ее приглашения в Совет Европы.

Опираясь на обязательства и договоренности, включая намерение подписать в течение одного года и ратифицировать не позднее чем через три года после вступления в Совет Европы Протокол N 6 и установить со дня вступления в Совет Европы мораторий на исполнение смертных приговоров, Парламентская ассамблея Совета Европы рекомендовала Комитету министров Совета Европы пригласить Россию стать членом Совета Европы (пп. "ii" п. 10 заключения Парламентской ассамблеи Совета Европы от 25 января 1996 г. N 193 по заявке России на вступление в Совет Европы).

Это и другие намерения, выраженные Россией, рассматривались в Резолюции Комитета министров Совета Европы, как «принятые обязательства и заверения об их выполнении» и как неотъемлемое условие направления ей приглашения, имеют существенное политико-правовое значение.

Принятие Россией приглашения Комитета министров Совета Европы законодательно оформлено Федеральными законами от 23 февраля 1996 г. N 19-ФЗ «О присоединении России к Уставу Совета Европы» и от 23 февраля 1996 г. N 20-ФЗ «О присоединении России к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы и протоколам к нему».

Присоединившись к уставным документам Совета Европы, Россия подтвердила свои заверения и обязательства, на условиях исполнения которых состоялось ее приглашение в Совет Европы. «Серьезным обязательством» России отмена смертной казни была названа и в Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 30 марта 1999 г.

Согласно Протоколу N 6: «смертная казнь отменяется; никто не может быть приговорен к данному виду наказания или казнен (ст. 1); государство может предусмотреть в своем законодательстве смертную казнь за действия, совершенные во время войны или при неизбежной угрозе войны; подобное наказание применяется только в установленных законом случаях и в соответствии с его положениями; государство сообщает Генеральному секретарю Совета Европы соответствующие положения этого законодательства (ст. 2); при этом не допускаются отступления от положений Протокола N 6 и оговорки на основании ст. ст. 15 и 57 Конвенции (ст. ст. 3 и 4); Протокол N 6 подлежит ратификации, принятию или одобрению; ратификационные грамоты или документы о принятии или одобрении сдаются на хранение Генеральному секретарю Совета Европы (ст. 7)»[3].

На текущий момент Протокол N 6 подписан и ратифицирован 46 государствами - членами Совета Европы и вступил для них в силу.

Россией данный документ подписан 16 апреля 1997 г., и его предстояло ратифицировать до 28 февраля 1999 г. Проект федерального закона о ратификации Протокола N 6 внесен Президентом РФ в Государственную Думу 6 августа 1999 г. одновременно с проектом федерального закона, предусматривающим внесение изменений и дополнений в уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство.

В сопроводительном письме Президента РФ от 6 августа 1999 г. N Пр-1025 отмечалось: ратификация Протокола подтвердит приверженность России принципам гуманизма, демократии и права, а также будет способствовать осуществлению установленных Конституцией РФ положений, касающихся защиты главного естественного права человека - права на жизнь.

Распоряжением Президента РФ от 28 августа 2001 г. N 462-рп назначены его официальные представители при рассмотрении палатами Федерального Собрания вопроса о ратификации Протокола N 6.

С тех пор законопроект о ратификации Протокола N 6 находится на рассмотрении. Хотя отклонен он не был, Государственная Дума в феврале 2002 г. приняла обращение к Президенту РФ о преждевременности ратификации Протокола N 6.

Поскольку документ не ратифицирован, он не может рассматриваться в качестве нормативного правового акта, непосредственно отменяющего в России смертную казнь в смысле ч. 2 ст. 20 Конституции РФ. В федеральном законодательстве сохраняются положения, предусматривающие данный вид наказания и, соответственно, процедуры его назначения и исполнения.

В то же время тот факт, что Протокол N 6 до сих пор не ратифицирован, не препятствует признанию его существенным элементом правового регулирования права на жизнь.

До 1 января 2010 года суды с участием присяжных заседателей действовали на всей территории Российской Федерации, за исключением Чеченской Республики, где они начали функционировать с 1 января 2010 г.: с этого момента, согласно п. 5 ст. 8 ФЗ от 18 декабря 2001 г. N 177-ФЗ «О введении в действие УПК РФ», в Чеченской Республике вводится в действие п. 2 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, закрепляющий право обвиняемого на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе по обвинению в преступлении, в качестве исключительной меры наказания за которое предусмотрена смертная казнь.

В этой связи Пленум Верховного Суда РФ обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой аутентического истолкования п. 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда РФ N 3, поскольку считал, что его неоднозначное толкование может породить противоречивую правоприменительную практику по вопросу о возможности назначения наказания в виде смертной казни после введения судов с участием присяжных заседателей на всей территории России.

Конституционный Суд РФ отметил, что в Российской Федерации действует конкретизирующий закрепленные Конституцией Российской Федерации гарантии права на жизнь комплексный мораторий на применение смертной казни, который, по смыслу составляющих его правовых актов, первоначально предполагался в качестве краткосрочного. Вместе с тем данное правовое регулирование сохраняет свое действие более 10 лет (с момента принятия Россией на себя обязательств при вступлении в Совет Европы (28 февраля 1996 года) и подписания Протокола N 6 (16 апреля 1997 года), а также установления Конституционным Судом Российской Федерации (Постановление от 2 февраля 1999 года N 3-П) прямого запрета - в отсутствие надлежащих процессуальных гарантий - на назначение смертной казни) и легитимировано сложившейся правоприменительной практикой, в том числе последующими решениями Конституционного Суда Российской Федерации и решениями судов общей юрисдикции.

 

Таким образом, в Российской Федерации на основе Конституции Российской Федерации и конкретизирующих ее правовых актов смертная казнь как наказание уже длительное время не назначается и не исполняется. Конституционный Суд РФ в своем определении указал, что «положения пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П в системе действующего правового регулирования, на основе которого в результате длительного моратория на применение смертной казни сформировались устойчивые гарантии права человека не быть подвергнутым смертной казни и сложился конституционно-правовой режим, в рамках которого - с учетом международно-правовой тенденции и обязательств, взятых на себя Российской Федерацией, - происходит необратимый процесс, направленный на отмену смертной казни, как исключительной меры наказания, носящей временный характер («впредь до ее отмены») и допускаемой лишь в течение определенного переходного периода, т.е. на реализацию цели, закрепленной статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, означают, что исполнение данного Постановления в части, касающейся введения суда с участием присяжных заседателей на всей территории Российской Федерации, не открывает возможность применения смертной казни, в том числе по обвинительному приговору, вынесенному на основании вердикта присяжных заседателей»[4].

Судья Конституционного Суда Ю.Д. Рудкин в своем особом мнении указал, что с большинством судей не согласен. По его мнению, правовая позиция в Постановлении N 3 не может быть истолкована иначе как допустимость назначения наказания в виде смертной казни с момента создания судов присяжных заседателей на всей территории России, т.е. с 1 января 2010 г. Иное расходится со смыслом и содержанием Постановления N 3, не соответствует заложенной в нем аргументации и характеру взаимосвязей между теми отправными конституционными положениями и принципами, в соответствии с которыми сформулирован его итоговый вывод. Постановление N 3 четко определяет условия, при наступлении которых наказание обвиняемым в преступлениях, за совершение которых предусмотрена смертная казнь, назначаться может.

Что касается вопроса об обязательствах России по ст. 18 Венской конвенции о праве международных договоров, связанных с подписанием Протокола N 6, затронутого в ходатайстве Верховного Суда РФ в связи с сомнениями относительно реализации п. 5 резолютивной части Постановления N 3, которые могут возникнуть у судов общей юрисдикции, то следует отметить, что в Постановлении N 3 данный вопрос не исследовался и поэтому в силу ст. 83 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» не подлежит разъяснению. Конституционный Суд РФ должен был отказать Верховному Суду РФ в даче разъяснений.

Таким образом, 19 ноября 2009 г. Конституционный суд РФ своим Определением №1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года №3-П» признал невозможность назначения смертной казни.

Из всего вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что давняя и устойчивая тенденция к отмене смертной казни по всему миру сохраняется. Установление моратория на применения смертной казни – один из ключевых шагов к окончательной отмене этой формы наказания в законодательном порядке.

 

[1]Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1984. С. 829.

[2] Постановление Конституционного Суда РФ от 02.02.1999 N 3-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно - процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан» // «Российская газета», N 25, 10.02.1999

 

[3] Протокол N 6 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод относительно отмены смертной казни (ETS N 114) // Российская газета. 05.04.1995.

[4] Определение Конституционного Суда РФ от 19.11.2009 N 1344-О-Р «О разъяснении пункта 5 резолютивной части Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года «О порядке введения в действие Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О судоустройстве РСФСР», Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях» // «Российская газета», N 226, 27.11.2009