О практике применения судами норм Уголовно-процессуального кодекса, регулирующих производство по делам частного обвинения (по материалам обзора)Стр 1 из 3Следующая ⇒
Верховным Судом Республики Беларусь последовательно уделяется внимание вопросам обеспечения в уголовном процессе прав лица, пострадавшего от преступления. На обеспечение надлежащей судебной защиты нарушенных прав пострадавшего были направлены принятые Пленумом Верховного Суда постановления «О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда», «О практике рассмотрения судами гражданского иска в уголовном процессе», «О практике применения норм Уголовно-процессуального кодекса, регулирующих участие потерпевшего в уголовном процессе». Очередным и логичным шагом в этом направлении является принятие 31 марта 2010 г. Пленумом Верховного Суда постановления «О практике применения судами норм Уголовно-процессуального кодекса, регулирующих производство по делам частного обвинения».
роизводство по делам частного обвинения имеет серьезную специфику. По данной категории дел пострадавший либо его представитель, минуя стадию предварительного расследования, защищает свои права непосредственно в суде, самостоятельно выдвигая и поддерживая обвинение. Фактически законодатель ввел в уголовный процесс новый и весьма прогрессивный институт, но при этом недостаточно полно и четко регламентировал производство по делам названной категории. В связи с этим в судебной практике при рассмотрении дел частного обвинения стало возникать немало проблем, требовавших своего теоретического осмысления и практического разрешения, что и обусловило актуальность рассмотренного Пленумом вопроса По данным судебной статистики ежегодно в республике постановлением приговора заканчивается рассмотрение немно- гим более 600 дел частного обвинения, из которых абсолютное большинство составляют дела в отношении лиц, осужденных по ст. 153 УК и ч. 1 ст. 317 УК (более 95%). Помимо этого еще около 300 производств по делам данной категории прекращается за примирением пострадавшего от преступления с обвиняемым. Из общего количества осужденных по ст. 153 УК и ч. 1 ст. 317 УК подавляющее большинство составляют лица, осужденные по ст. 153 УК (в разные годы от 70% до 87%). Частными обвинителями (потерпевшими) и обвиняемыми по этим делам являются, как правило, родственники, близкие, знакомые, соседи, совершающие преступления в ходе бытовых конфликтов. Особая природа таких преступлений состоит в том, что они затрагивают частные интересы граждан в сфере бытовых, семейных отношений и представляют небольшую общественную опасность. В. РАКИТСКИИ, судья Верховного Суда Республики Беларусь Л. ДУЛЬКО, начальник управления обобщения судебной практики Верховного Суда Республики Беларусь • Порядок производства по делам частного обвинения определяется общими правилами УПК за изъятиями, установленными ст.ст. 426-428 УПК. Изучение дел в ходе обобщения судебной практики выявило наличие различных подходов к решению вопроса о том, во всех ли случаях производство по делам о преступлениях, перечисленных в ч. 2 и ч. 3 ст. 26 УПК, осуществляется в порядке частного обвинения, то есть с учетом особенностей, предусмотренных главой 44 УПК. Так, судья Глусского района постановлением от 8 января 2009 г., исходя из требований ч. 11 ст. 427 УПК, направил прокурору заявление Ф. о возбуждении уголовного дела по ст. 153 УК в отношении несовершеннолетней А. для организации и производства предварительного следствия. В последующем обвинение по этому делу в судебном заседании поддерживал государственный обвинитель. В то же время при аналогичных обстоятельствах в суде Могилевского района по уголовному делу в отношении несовершеннолетнего А. обвинение по ст. 153 УК поддерживали государственный обвинитель и частный обвинитель одновременно. Судебное следствие по делу началось с оглашения государственным обвинителем предъявленного обвинения. Затем предъявленное обвинение огласил частный обвинитель. В таком же порядке излагались доказательства, подтверждающие виновность обвиняемого. В судебных прениях слово для поддержания обвинения также сначала предоставлялось государственному обвинителю, затем - частному обвинителю. По нашему мнению, такой подход суда является ошибочным исходя из следующего. Решая вопрос о том, во всех ли случаях производство по делам о преступлениях, перечисленных в ч. 2 и ч. 3 ст. 26 УПК, осуществляется в порядке частного обвинения, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда исходит из того, что делам частного обвинения присущи два аспекта - материальный и процессуальный. В материальном значении - это дела о преступлениях, предусмотренных определенными статьями УК, и которые перечислены в ч. 2 и ч. 3 ст. 26 УПК. В процессуальном же значении - это дела об указанных в законе преступлениях, по которым производство осуществляется с отступлением от общих правил. Прежде всего эти отступления касаются порядка возбуждения уголовного дела частного обвинения. Оно возбуждается лицом, пострадавшим от преступления, либо его представителем, а также представителем юридического лица путем подачи в суд заявления о совершении преступления. Следующей наиболее значимой особенностью этих дел является поддержание в суде обвинения частным обвинителем или его представителем. И, наконец, производство по делам частного обвинения подлежит прекращению в случае примирения лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым. Эти отличительные особенности производства по делам частного обвинения, составляющие основу данного института, фактически не действуют, когда дело возбуждается прокурором или он вступает в судебное разбирательство в качестве государственного обвинителя, равно как и по делам, по которым проведено предварительное расследование и по ним участие государственного обвинителя обязательно. По таким делам обвинение поддерживается прокурором от имени государства, при этом в силу чч. 5, 6 ст. 26 УПК участие прокурора в производстве по делу исключает возможность его прекращения за примирением сторон в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК. Иными словами участие прокурора в производстве по делу частного обвинения придает ему публичный характер, оно перестает быть частным делом участников конфликта, уголовный процесс приобретает общественный интерес. Поэтому в этих случаях дела о преступлениях, формально относящихся к делам частного обвинения, подлежат рассмотрению в общем порядке, то есть без учета изъятий, установленных главой 44 УПК. Разъяснение в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда данного вопроса направлено на исключение из судебной практики случаев одновременного участия в рассмотрении уголовных дел частного обвинения государственного и частного обвинителей, смешения их процессуальных функций и полномочий, возможного возникновения конфликта интересов этих участников уголовного процесса. В связи с занятой Пленумом Верховного Суда по данному вопросу позицией необходимо отметить, что по делам частного обвинения, рассматриваемым в общем порядке, лицо, пострадавшее от преступления, в соответствии с положениями ст. 49 УПК органом, ведущим уголовный процесс, должно признаваться потерпевшим и может выступать по таким делам в качестве частного обвинителя лишь в случаях отказа государственного обвинителя от обвинения (ст. 51 УПК). Если прокурор в соответствии с ч. 6 ст. 26 УПК вступил в уже начатое судебное разбирательство по делу, рассматриваемому в порядке частного обвинения, то суд с этого момента должен своим постановлением прекратить полномочия частного обвинителя, признав потерпевшим лицо, пострадавшее от преступления. • Одним из ключевых вопросов производства по делам частного обвинения, вызывающий неоднозначное понимание в судебной практике, является вопрос о круге лиц, наделенных правом выдвигать и поддерживать обвинение по делам частного обвинения. Уголовно-процессуальный закон в разных нормах по-разному определяет этот круг. В соответствии с ч. 2 ст. 26 УПК дела о преступлениях частного обвинения возбуждаются лицом, пострадавшим от преступления, его законным представителем или представителем юридического лица. В отличие от указанной нормы ст. 426 УПК предусматривает возможность возбуждения уголовного дела частного обвинения не законным представителем, а представителем лица, пострадавшего от преступления. Понятие же представителя в соответствии с положениями п. 28 ст. 6 УПК значительно шире понятия законного представителя. Согласно ч. 1 ст. 28 УПК потерпевший, а в случае его неспособности по возрасту или состоянию здоровья выражать свою волю в уголовном процессе либо в случае его смерти любой из его совершеннолетних близких родственников или членов семьи, а также законный представитель по делам частного обвинения имеют право выдвигать и поддерживать обвинение против лица, совершившего преступление. Обобщение судебной практики показало, что уголовные дела частного обвинения возбуждались в основном лицами, пострадавшими от преступления. Наряду с этим суды обоснованно принимали заявления о совершении преступления не только от законных представителей несовершеннолетних потерпевших, но в соответствии с требованиями п. 28 ст. 6; ч. 1 ст. 58; ч. 1 ст. 426 УПК также от иных лиц (например, родственников, адвокатов), уполномоченных на это в установленном законом порядке пострадавшим, то есть по доверенности. При такой коллизии норм практика судов, не допускающих искусственного сужения круга правопреемников, которые могут возбудить уголовное дело, является правильной. На наш взгляд, иной подход может ограничить право лица, пострадавшего от преступления, на судебную защиту, чего нельзя допустить, поскольку по данной категории дел бремя уголовного преследования ложится на пострадавшего. Соответствующие разъяснения содержатся в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда. Полагаем, также необходимо обратить внимание судей, что в случае когда с заявлением о совершении преступления в суд обращается не сам пострадавший, а правопреемник в силу закона (ч. 1 ст. 28 УПК), то тогда судья при принятии заявления должен потребовать от заявителя представления соответствующих документов, подтверждающих основания для такого правопреемства (например, о степени родства, возрасте пострадавшего или состоянии его здоровья, препятствующего пострадавшему самостоятельно реализовать право на возбуждение уголовного дела, и т. п.). • Изучение показало, что прокуроры также нередко пользуются предоставленным им ч. 5 ст. 26 УПК правом возбуждения уголовного дела частного обвинения при отсутствии заявления лица, пострадавшего от преступления. Так, прокурор Борисовского района в постановлении о возбуждении уголовного дела в отношении Л. по ст. 153 УК указал, что пострадавшая X. является лицом престарелого возраста, имеет ряд заболеваний, ограничена в передвижении, не имеет родственников, что не позволяет ей самостоятельно отстаивать свои права в суде. Такие аргументы следует признать обоснованными. Вместе с тем иногда постановления прокуроров о возбуждении уголовного дела частного обвинения не мотивированы, а в некоторых случаях вызывает сомнение также обоснованность осуществления прокурором уголовного преследования. Прокурор Ленинского района г. Могилева, возбуждая уголовное дело в отношении К. по ст. 153 УК, ограничился в постановлении только ссылкой на то, что «учитывается опасность преступления, совершенного на бытовой почве, и что преступные действия К. затрагивают существенные интересы общества». Прокурор Славгородского района возбудил уголовное дело в отношении Л. по ст. 153 УК, указав, что «противоправные действия совершены в отношении лица, находящегося в иной зависимости от обвиняемого, что потерпевшая в связи со сложившимися семейными обстоятельствами не может самостоятельно защищать свои права и законные интересы». Между тем из материалов дела видно, что Л. после совместного распития спиртных напитков со своей бывшей женой в ходе возникшей ссоры нанес ей удар разбитой бутылкой по голове, причинив легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. Потерпевшая, 1969 года рождения, имеет среднее специальное образование, работает акушеркой в больнице, на содержании Л. не находилась. Таким образом, пострадавшая дееспособна, по возрасту и состоянию здоровья способна самостоятельно обратиться в суд за защитой своих прав, в материальной зависимости от обвиняемого не находилась. На предварительном следствии и в суде потерпевшая заявляла, что она примирилась с обвиняемым и не желает привлекать бывшего мужа к ответственности. Несмотря на то что дела, возбуждаемые прокурором, как уже было отмечено, выходят за рамки дел, рассматриваемых в порядке частного производства, вопрос достаточно актуальный, поэтому представля-ется обоснованным остановиться на некоторых во-просах, возникающих в судебной практике. Прежде всего необходимо иметь в виду, что прокурору предоставлено право возбуждения не любого уголовного дела частного обвинения, а только из числа, указанных в ч. 2 ст. 26 УПК, и лишь при наличии следующих оснований: - преступление затрагивает существенные интересы государства и общества; - преступление совершено в отношении лица, находящегося в служебной или иной зависимости от обвиняемого; - лицо, пострадавшее от преступления, по иным причинам не способно самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Перечень этих оснований является исчерпывающим. Поскольку решение прокурора о возбуждении уголовного дела частного обвинения ставится в зависимость от установления наличия определенных для этого оснований и, безусловно, является процессуальным решением, то постановление прокурора о возбуждении уголовного дела частного обвинения должно быть мотивировано. Оно должно содержать ссылку не только на предусмотренные уголовно-процессуальным законом основания к возбуждению уголовного дела, но и конкретные обстоятельства, в силу которых уголовное дело возбуждается без заявления пострадавшего или его представителя. Предусмотренные уголовно-процессуальным законом основания к возбуждению уголовного дела прокурором носят оценочный характер и в связи с этим вызывают у правоприменителя неоднозначное понимание, а иногда и произвольную оценку. Главную сложность представляет толкование понятия о том, затрагивает ли преступление существенные интересы государства и общества. Парадоксальность ситуации заключается в том, что, с одной стороны, речь идет о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности и касающихся прежде всего частных интересов участников конфликта, а с другой, по смыслу закона такое преступление должно затрагивать важные государственные и общественные интересы. На наш взгляд, под преступлениями, затрагивающими существенные интересы государства и общества, следует понимать такие преступления, которые явно выходят за пределы частного интереса лица, непосредственно пострадавшего от преступления. При этом степень отрицательного влияния преступления на интересы государства и общества является значительной. Например, совершение лицом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 317 УК, в состоянии алкогольного опьянения с большим количеством пострадавших или подвергавшего безопасность участников дорожного движения на протяжении значительного времени, равно как и в случаях, когда преступление связано с проявлением обвиняемым особого пренебрежения к устоям общества и принципам нравственности. К таким преступлениям могут быть отнесены также преступления, которые затрагивают деятельность государственных органов, органов власти, их должностных лиц. Личность обвиняемого, неоднократно совершающего преступления, относящиеся к делам частного обвинения, когда его уголовное преследование не осуществлялось ввиду отсутствия заявлений лиц, пострадавших от преступления, также, по нашему мнению, дает основание для возбуждения уголовного дела прокурором. Оценивая такое обстоятельство, как нахождение лица, пострадавшего от преступления, в служебной зависимости от обвиняемого, необходимо учитывать, что такая зависимость может иметь место в случаях, когда должностные полномочия обвиняемого так или иначе распространяются на пострадавшего от преступления. Под иной зависимостью, считаем, следует понимать такую зависимость (например, материальную и т. п.), которая существенно сдерживает обращение пострадавшего с заявлением о совершении преступления в суд по причине обоснованного опасения, что подача им заявления может негативно отразиться на его законных интересах. К причинам, по которым пострадавший не способен самостоятельно защищать свои права и законные интересы, могут быть, в частности, отнесены: престарелый возраст; физические или психические недостатки; продолжительное нахождение в беспомощном состоянии в связи с болезнью; пропуск пострадавшим установленного судом срока для устранения недостатков заявления о совершении преступления. • В судебной практике также возник вопрос о том, как поступать в случаях, когда дело о преступлениях, перечисленных в ч. 3 ст. 26 УПК, органом уголовного преследования возбуждено по факту совершения преступления, однако в ходе его расследования было установлено, что это деяние совершено членом семьи, близким родственником пострадавшего либо иным лицом, которого пострадавший обоснованно считает близким. Представляется, что в полной мере соответствовать закону будет позиция, согласно которой в этих случаях уголовное преследование также будет осуществляться в порядке частного обвинения. Если такое дело органом уголовного преследования все же будет направлено в суд для рассмотрения в общем порядке, производство по нему подлежит прекращению в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 29 УПК. Прекращение дела по данному основанию не препятствует в последующем лицу, пострадавшему от преступления, или его представителю возбудить уголовное дело частного обвинения в порядке, предусмотренном ст. 426 УПК. • Не будет преувеличением, если мы отметим, что заявление частного обвинителя о совершении преступления имеет особое процессуальное значение. Его подача в суд влечет не только возбуждение уголовного дела, но одновременно оно является обвинительным актом, в котором формулируется обвинение и устанавливаются пределы судебного разбирательства. По форме и содержанию заявления должны соответствовать требованиям ч. 2 ст. 426 УПК, однако в практике они не всегда отвечают требованиям указанной нормы. Наиболее дискуссионным в судебной практике является вопрос о том, какие сведения должны указываться в заявлении при изложении обстоятельств преступления, а также должно ли заявление содержать юридическую квалификацию деяния. По изученным делам в заявлениях чаще всего указывалось о привлечении лица к уголовной ответственности по конкретной статье Уголовного кодекса, а также содержалось полное описание деяния со всеми элементами состава преступления. Однако иногда частные обвинители, подробно изложив, например, обстоятельства причинения легкого телесного повреждения (ст. 153 УК), не указывали умысел, с каким это деяние совершено, другие обстоятельства, входящие в предмет доказывания по делу, включая и уголовный закон. Позиция судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда, которую поддержал Пленум Верховного Суда, состоит в том, что отсутствие в заявлении указанных сведений, а также их неполное или неконкретное изложение является основанием для его возвращения заявителю для приведения в соответствие с требованиями закона на основании ч. 1 ст. 427 УПК (п. 5 постановления Пленума). Такой вывод основан на анализе ряда норм уголовно-процессуального закона. В частности, поскольку законодатель приравнял заявление частного обвинителя к обвинению, а то, что это именно так, вытекает из положений ч. 1 ст. 324 и ч. 5 ст. 428 УПК, то и требования к нему в части изложения обстоятельств совершения преступления должны быть соответствующими. То есть заявление должно содержать указание на то, когда, кем и где совершено противоправное деяние, в чем конкретно оно выразилось, соответствует ли описание преступного деяния диспозиции уголовного закона, а также ссылку на уголовный закон (пункт, часть, статью), предусматривающий ответственность за данное преступление. Кроме этого, из положений п. 17 ст. 6 УПК видно, что указание уголовного закона является составной частью понятия «обвинение». Также в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 43 УПК обвиняемый вправе знать, в чем он обвиняется, поэтому обязанность суда - обеспечить защиту его прав и свобод (ст. 10 УПК). • В ходе изучения дел также установлено, что у заявителей и их представителей нет единства в подходе к вопросу о том, должно ли заявление содержать просьбу к суду о привлечении лица к уголовной ответственности или достаточно изложения обстоятельств совершения преступления и констатации факта возбуждения заявителем уголовного дела в отношении лица, совершившего, по его мнению, преступление. Обобщение показало, что в некоторых заявлениях лишь описывались обстоятельства совершения преступления. Однако, как правило, в заявлениях содержится только просьба о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица, что нельзя признать правильным, так как закон предусматривает (ч. 1 ст. 426 УПК), что дело частного обвинения возбуждается лицом, пострадавшим от преступления, либо его представителем, представителем юридического лица путем подачи заявления в суд. Поскольку согласно ч. 3 ст. 426 УПК именно с момента принятия заявления судом лицо, его подавшее, приобретает статус частного обвинителя, а лицо, в отношении которого подано заявление, - обвиняемого, то заявление частного обвинителя должно содержать просьбу к суду о его принятии (см. приложение№ 1). Таким образом, поданным заявление считается с момента его принятия судом и с этого момента уголовное дело частного обвинения считается возбужденным. Вместе с тем полагаем необходимым отметить, что, если заявление соответствует требованиям ч. 2 ст. 426 УПК, но в нем отсутствует просьба о его принятии, это не является основанием для возвращения заявления и тем более для отказа в его принятии. Глава 44 УПК устанавливает определенные сроки подготовки судебного разбирательства по делам частного обвинения, однако не предусматривает сроки принятия решения по поступившему заявлению о совершении преступления, что в некоторых случаях приводит к волоките на данной стадии производства и негативно отражается на эффективности судебной защиты. В связи с этим следует иметь в виду, что действует общая норма, в частности ст. 173 УПК, определяющая такие сроки. Применительно к делам частного обвинения этот срок составляет не более трех суток. Изучение дел показало, что в тех случаях, когда заявление соответствует требованиям закона, каких-либо объективных препятствий для принятия судьей решения по заявлению в день его поступления, а иногда и во время подачи заявления, не имеется, и формирование именно такой практики заслуживает одобрения. • Недостаточно полная регламентация в главе 44 УПК вопросов возможных вариантов принятия судьей решения по поступившему заявлению и процессуальной формы принятия решения не способствует возникновению в судебной практике единообразных подходов. Как показало изучение дел, одни суды, принимая заявление, ограничивались регистрацией поступившего заявления, другие - свое решение принимали в форме постановления. Суд Барановичского района и г. Барановичи, получив заявление Ш. о возбуждении уголовного дела в отношении Г. по ст. 153 УК, вынес постановление о принятии заявления, в котором указал, что принятое заявление отвечает требованиям ст. 426 УПК, Ш. признается частным обвинителем, Г. - обвиняемой, и для выполнения процессуальных обязанностей в соответствии сч.З ст. 427 УПК стороны необходимо вызвать в суд. Такие же постановления выносили суды Ленинского района г. Гродно, Осиповичского района и др. Решения о возвращении заявлений суды, как правило, принимали в форме постановления. Однако по отдельным делам заявления возвращались письмом. Все указанные решения по поступившему заявлению являются процессуальными решениями и в соответствии с п. 36 ст. 6 УПК должны приниматься в форме постановления (см. приложения№№ 2,3). Анализ законодательства позволяет прийти к выводу, что помимо решений о принятии заявления или возвращении его заявителю для приведения в соответствие с требованиями закона судья может также отказать в принятии заявления, несмотря на то что глава 44 УПК прямого указания об этом не содержит. Вместе с тем возможность принятия такого решения вытекает из общих норм уголовно-процессуального закона, главным образом положений ст. 29 УПК, которая дает перечень обстоятельств, исключающих производство по уголовному делу, в том числе и его возбуждение. Например, в случае вступления в силу закона, устраняющего наказуемость деяния; в отношении лица, о котором имеется вступивший в законную силу приговор по тому же обвинению либо определение (постановление) суда о прекращении производства по уголовному делу по тому же основанию. Косвенно возможность отказа в принятии заявления подтверждается и положениями ч. 1 ст. 427 УПК, предусматривающей запрет на повторное обращение с заявлением в суд в случае пропуска сроков для устранения недостатков. Таким образом, когда закон содержит прямое указание на недопустимость производства по делу, представляется, в такой ситуации суд вправе принять лишь единственно верное решение по поступившему заявлению - об отказе в его принятии (см. приложение№ 4). • В ч. 1 ст. 427 УПК предусмотрены последствия невыполнения требований, предъявляемых к форме и содержанию заявления: возвращение его заявителю для приведения в соответствие с установленными законом требованиями. В ходе изучения установлено, что заявления возвращались заявителю для приведения в соответствие с требованиями закона в основном из-за неполноты сведений об обвиняемом, отсутствия доказательств, подтверждающих виновность лица в совершении преступления, иногда из-за неполноты изложения обстоятельств совершения преступления, а также непредставления суду копий заявлений для вручения обвиняемым. При изучении дел установлены факты необоснованного возвращения отдельными судами заявления частному обвинителю в связи с отсутствием в нем таких сведений об обвиняемом, которые заявитель не обязан представлять, поскольку они не препятствуют принятию заявления судом и назначению судебного разбирательства. Суд Заводского района г. Минска постановлением от 16января 2009 г. возвратил заявление частному обвинителю О. для уточнения об обвиняемом следующих сведений: гражданство, семейное положение, отношение к воинской службе, номер паспорта и личный номер и др. Судебная коллегия по уголовным делам Минского городского суда отменила это постановление, обоснованно указав, что требование суда об представлении таких сведений не основано на законе. Частный обвинитель П. обжаловал в Гродненский областной суд постановление суда Ленинского района г. Гродно от 23 апреля 2009 г. В частной жалобе П. указал, что постановление о возвращении заявления от 23 апреля 2009 г. ему выслано не было. Кроме того, у него отсутствует возможность собрать все необходимые сведения о лице, причинившем ему телесные повреждения, а также нет соответствующего образования, которое позволяет ему решить, какие доказательства свидетельствуют о виновности лица, а какие нет. Кроме того, заявитель в своем заявлении просил суд истребовать из Ленинского РОВД по данному факту материалы проверки, в которых все необходимые сведения для рассмотрения дела судом имеются. Определением судебной коллегии по уголовным делам Гродненского областного суда постановление суда Ленинского района г. Гродно было отменено по следующим основаниям. Возвращая заявление П., судья указал, что в нем отсутствует перечень свидетелей, подлежащих вызову в суд, отсутствуют характеризующие сведения как заявителя, так и привлекаемое к ответственности лицо, сведения о привлечении (непривлечении) их к ответственности. Судья, предоставляя срок для устранения недостатков, указал, что заявитель данные сведения может получить при ознакомлении с материалами проверки в РОВД. Вместе с тем в заявлении П. просил суд оказать ему содействие в истребовании в порядке досудебной подготовки материалов проверки из Ленинского РОВД. Это ходатайство судом разрешено не было, хотя проверка по факту совершения преступления действительно проводилась РОВД, а право суда на истребование необходимых для разрешения дела сведений и данных вытекает как из общих норм уголовно-процессуального закона, так и ст. 427 УПК. В связи с этим в данном случае возлагать на заявителя выполнение указанных действий оснований не имелось, поскольку заявление содержало необходимые сведения для его принятия. Помимо этого, в ходе рассмотрения частной жалобы было установлено, что в материалах отсутствовали данные о том, что заявитель был осведомлен о принятом судом решении и о вручении ему копии постановления. Данное обстоятельство областной суд обоснованно оценил как ущемление законных прав пострадавшего на судебную защиту, постановление суда о возврате П. заявления отменил, направив заявление на рассмотрение в тот же суд другому судье. • Уголовно-процессуальный закон не регламентирует последовательность и процедуру выполнения действий судьи после принятия заявления частного обвинителя. Как показало изучение, судьи по-разному проводят начальную стадию производства по этим делам. Одни суды после принятия заявления в протоколе установленного образца разъясняют заявителю права, предусмотренные ст. 50 УПК, а обвиняемому его права и обязанности разъясняются при вызове на беседу либо накануне судебного разбирательства. Другие суды разъясняют частному обвинителю его права после получения материалов из органа дознания и вынесения постановления о назначении судебного разбирательства. Некоторые суды выносят постановление о назначении судебного разбирательства и одновременно разъясняют частному обвинителю и обвиняемому их права и обязанности. Представляется, что во всех указанных случаях, когда до судебного разбирательства сторонам разъяснены их процессуальные права и судом предоставлена возможность их реализовать, нарушения закона не будет. Вместе с тем необходимо учитывать, что по смыслу ч. 3 ст. 426 УПК и ч. 3 ст. 427 УПК разъяснение прав частному обвинителю должно последовать после принятия судом его заявления без неоправданного затягивания выполнения этого процессуального действия, а обвиняемому - не позднее десяти суток с момента поступления в суд заявления или материалов проверки, если она проводилась. Обобщение также выявило случаи отсутствия в некоторых делах документов, подтверждающих разъяснение до судебного разбирательства сторонам их прав и обязанностей, что, безусловно, является нарушением уголовно-процессуального закона, которое в зависимости от конкретных обстоятельств дела может быть признано существенным. Полагаем необходимым обратить внимание судей на то, что после принятия судом заявления частному обвинителю должны быть разъяснены не только права, предусмотренные ч. 1 ст. 50 УПК, но и его обязанность доказывания в судебном заседании вины обвиняемого и других обстоятельств, имеющих значение по уголовному делу (ч. 2 ст. 102 УПК). О разъяснении заявителю его процессуальных прав и обязанностей составляется протокол, который подписывается судьей и лицом, подавшим заявление, и приобщается к материалам уголовного дела (см. приложение№ 5). В главе 44 УПК прямо не предусмотрена обязанность суда вручать обвиняемому письменное уведом- ление о его правах. Однако, принимая во внимание положения п. 2 ч. 2 ст. 43 УПК, считаем необходимым отметить, что правильно поступают те суды, которые в соответствии с требованиями ч. 3 ст. 427 УПК, разъяснив обвиняемому права и обязанности, вручают ему копию протокола о выполнении данного процессуального действия с текстом прав и обязанностей обвиняемого, указанных в ст. 43 УПК (см. приложение№ 6). • Изучение показало наличие разных подходов к решению вопроса о том, подлежит ли заявитель по делу частного обвинения предупреждению об уголовной ответственности за заведомо ложный донос на основании требований ч. 4 ст. 168 УПК. Глава, регламентирующая особенности производства по делам частного обвинения, не предусматривает выполнение такой обязанности судом, что, на наш взгляд, не случайно, поскольку по делам частного обвинения заявитель не просто сообщает суду о преступлении, а сам возбуждает уголовное дело, таким образом осуществляя уголовное преследование. В связи с этим возникает вопрос, может ли лицо, осуществляющее уголовное преследование, предупреждаться за заведомо ложный донос, то есть быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 400 УК. Представляется, что особый процессуальный статус заявителя по делам частного обвинения не позволяет суду руководствоваться требованиями ч. 4 ст. 168 УПК и предупреждать частных обвинителей об уголовной ответственности за заведомо ложный донос. Подобного рода действия заявителя по делам частного обвинения в зависимости от конкретных обстоятельств и прежде всего направленности его умысла могут влечь ответственность по иным статьям УК. • Принятое заявление частного обвинителя суд может направить в орган дознания для проведения проверки. При этом необходимо иметь в виду, что в соответствии с законом такое решение судья вправе принять лишь в случаях необходимости получения объяснений, заключений специалистов и иных данных (ч. 2 ст. 427 УПК). Таким образом, по смыслу закона заявление может быть направлено в орган дознания для получения данных, необходимых для всестороннего, полного судебного разбирательства и его проведения в оптимальные сроки, а также, когда получение каких-либо сведений затруднительно или невозможно (например, при необходимости проведения оперативно-розыскных мероприятий для установления свидетеля-очевидца и его местонахождения и т. п.). С поступившими из органа дознания материалами проверки, равно как и с другими материалами, полученными на стадии подготовки судебного разбирательства, сторонам должна быть обеспечена возможность ознакомиться. Эти материалы приобщаются к уголовному делу, являются его неотъемлемой частью и не подлежат возвращению в орган дознания. Судебная практика свидетельствует о том, что заявления частных обвинителей, как правило, поступают в суды уже после проведения проверки органом дознания, так как по факту совершения преступления пострадавшие в большинстве случаев обращаются непосредственно в органы внутренних дел. Материалы проверок обычно содержат необходимые сведения и доказательства для рассмотрения дела в судебном заседании. В связи с этим суды чаще всего обращаются в орган дознания с запросом о представлении материалов проверки, и, если в них достаточно данных для рассмотрения дела, суд не должен поручать проведение повторной проверки органу дознания. Из заявления А. в суд Витебского района видно, что по факту причинения ему С. телесных повреждений Витебским РОВД проводилась проверка и он просит истребовать материалы проверки. Несмотря на это, суд направил заявление А. в Витебский РОВД для проведения проверки, указав, в частности, на необходимость проведения судебно-медицинской экспертизы для установления тяжести телесных повреждений потерпевшего, тогда как частный обвинитель прямо сослался на заключение судебно-медицинского эксперта о наличии у него легких телесных повреждений, повлекших за собой кратковременное расстройство здоровья. Направление заявления для проверки в таких случаях не только противоречит закону, но и влечет затягивание срока рассмотрения дела, порождая волокиту. Заявление частного обвинителя Л. о возбуждении уголовного дела в отношении И. и Г. по ст. 153 УК в суд Ленинского района г. Могилева поступило 16 марта 2009 г. Постановлением от 19 марта 2009 г. суд направил его в РОВД для проведения проверки, указав, что к имеющемуся в РОВД материалу проверки необходимо истребовать данные о судимости, копии приговоров, справки о том, состоят ли обвиняемые на учете в наркологическом диспансере и психиатрической больнице, их характеристики. Материалы проверки, проведенной РОВД по заявлению пострадавшего, но без данных, указанных судом, поступили в суд 3 апреля 2009 г. Постановлением от 6 апреля 2009 г. суд повторно направил копию заявления Л. для проведения дополнительной проверки, поручив истребовать и приобщить ранее указанные данные. Спустя месяц, 6 мая 2009 г., суд направил в РОВД напоминание о необходимости проведения дополнительной проверки и представления суду запрошенных сведений. Лишь 14 мая 2009 г. данные поступили в суд, и постановлением от 22 мая 2009 г. суд назначил судебное разбирательство на 4 июня 2009 г. Подготовка дела к судебному разбирательству продолжалась с 16 марта по 4 июня 2009 г. В практике возник вопрос о том, в какой форме должно приниматься решение о направлении заявления в орган дознания. Решение судьи о направлении заявления в орган дознания для проведения проверки, на наш взгляд, в большей степени носит технический, а не процессуальный характер, поэтому вынесения постановления не требуется. • Как уже отмечалось, одной из главных особенностей института частного обвинения является возможность примирения пострадавшего с обвиняемым, влекущего прекращение по данному основанию производства по делу. В ч. 4 ст. 427 УПК содержится указание, обязывающее суд разъяснить сторонам такую возможность. При этом закон не уточняет, подлежат ли разъяснению сторонам последствия прекращения производства по делу в связи с примирением. В этой связи в судебной практике данный вопрос решается по-разному. Полагаем, что правильной является практика тех судов, которые, разъяснив сторонам право на примирение, также разъясняют и последствия прекращения производства по делу по этому основанию. Не дает прямого ответа закон и на вопрос о том, должно ли право на примирение сторонам разъясняться одновременно в их присутствии. На практике чаще всего право на примирение разъясняется сторонам в типовых протоколах, с которыми стороны знакомятся в день, когда они вызывались на беседу, либо в день вынесения постановления о назначении дела к судебному разбирательству. В то же время обобщение судебной практики показало, что наиболее часто примирение сторон достигается в ходе судебного заседания, поскольку до его начала они попросту могут не встретиться. Учитывая, что примирение, как правило, ликвидирует возникший конфликт, в п. 11 постановления Пленума обращено внимание судов на то, что вызов сторон до судебного заседания на беседу и одновременное разъяснение им права на примирение может способствовать наилучшему урегулированию взаимных претензий и быстрейшему окончанию производства по делу. Вместе с тем судье следует иметь в виду, что уголовно-процессуальный закон не предусматривает каких-либо активных действий со стороны судьи, направленных на достижение примирения сторон. Беседа о возможности урегулирования возникшего конфликта без судебного разбирательства должна быть проведена судьей таким образом, чтобы не зародить у сторон сомнение в его беспристрастности. В случаях, когда в ходе беседы стороны не достигли примирения, в целях процессуальной экономии судья должен использовать присутствие сторон для выполнения иных подготовительных действий по делу (вручить обвиняемому копию заявления, ознакомить стороны с материалами уголовного дела, выполнить иные необходимые действия). Изучение судебной практики показало, что отдельные суды практикуют такой подход и он себя оправдывает. Как правило, частный обвинитель и обвиняемый в письменном виде излагают свое решение о примирении, однако иногда в материалах дела имеется согласие на примирение только частного обвинителя. Суд Молодечненского района постановлением от 8 апреля 2009 г. прекратил производство по делу в отношении Л. по ч. 1 ст. 317 УК за примирением сторон при наличии заявления частного обвинителя о примирении, тогда как мнение обвиняемого ни в протоколе судебного заседания, ни в заявлении не отражено, что не соответствует требованиям ч. 4 ст. 427 УПК. Примирение пострадавшего от преступления с обвиняемым - акт добровольный и двусторонний, поэтому каждый из них должен выразить свою волю к примирению. Заявления лица, пострадавшего от преступления, и обвиняемого о примирении до начала судебного разбирательства подаются в суд только в письменной форме, а в судебном заседании - могут быть изложены устно с занесением в протокол судебного заседания. Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает возможность прекращения производства по уголовному делу в связи с примирением сторон в п. 5 ч. 1 ст. 29 и п. 2 ч. 1 ст. 30 УПК. Эти весьма схожие институты примирения все же имеют значительные отличия и по существу являются самостоятельными. Не вдаваясь в анализ всех различий названных институтов примирения в уголовном процессе, считаем необходимым отметить следующее. Примирение пострадавшего с обвиняемым по делам частного обвинения является безусловным основанием для прекращения производства на основании п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК в любой стадии судебного разбирательства, если оно достигнуто до удаления суда в совещательную комнату. Прекращение же производства в связи с примирением обвиняемого с потерпевшим при наличии оснований, предусмотренных ст. 89 УК, в соответствии со ст. 30 УПК является правом суда. При этом вопрос о прекращении производства по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 30 УПК независимо от стадии, на которой стороны пришли к примирению, подлежит разрешению лишь после проведения судебного разбирательства в полном объеме, когда суд в соответствии со ст. 348 УПК удалился в совещательную комнату для постановления приговора. Поскольку основания для освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные ст. 89 УК, и прекращения производства по делу в соответствии со ст. 30 УПК носят универсальный характер, распространяются на неопределенный круг преступлений, не представляющих большой общественной опасности, и менее тяжких, вне зависимости от их отнесения к делам частного, частно-публичного или публичного обвинения, то при наличии установленных в названных нормах оснований суд вправе освободить виновного от уголовной ответственности и прекратить производство по делу, в том числе за преступление, относящееся к делам частного обвинения, которое возбуждено прокурором, и он участвует в судебном разбирательстве. Исходя из изложенного, Пленум Верховного Суда в п. 12 постановления разъяснил, что примирение сторон по делам частного обвинения является безусловным основанием для прекращения производства по уголовному делу в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК, за исключением случаев, указанных в ч. 5 и ч. 6 ст. 26 УПК. Вместе с тем возбуждение уголовного дела прокурором либо его участие в судебном разбирательстве по делам, указанным в ч. 2 и ч. 3 ст. 26 УПК, не препятствует суду освободить лицо от уголовной ответственности и прекратить производство по делу в соответствии со ст. 30 УПК при наличии оснований, предусмотренных ст.ст. 86-88, 89 УПК, в том числе в связи с примирением обвиняемого с потерпевшим. • Обобщением установлено, что суды не всегда разграничивают такие основания для прекращения производства по делу, как примирение сторон и отказ частного обвинителя от обвинения (ч. 5 ст. 428 УПК). Некоторые суды в постановлении о прекращении производства по делу указывают два основания одновременно. Суд Мостовского района постановлением от 5 февраля 2009 г. прекратил производство по уголовному делу в отношении М. по ст. 153 УК «в связи с примирением потерпевшей с обвиняемым и отказом от обвинения», ссылаясь на п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК и ч. 1 ст. 303 УПК Между тем судам следует различать прекращение производства по делу в связи с отказом частного обвинителя от обвинения и в связи с примирением лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым, имея в виду, что в первом случае достаточно лишь волеизъявления одного частного обвинителя. При отказе частного обвинителя от обвинения производство по делу прекращается в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 29 УПК, а в связи с примирением - на основании п. 5 ч. 1 ст. 29 УПК. Если к уголовной ответственности привлекается несколько обвиняемых, то при решении вопроса о прекращении производства по делу в связи с отказом частного обвинителя от обвинения, равно как и за примирением лица, пострадавшего от преступления, с обвиняемым, суду необходимо выяснять, в отношении кого из обвиняемых последовал отказ от обвинения или с кем из них состоялось примирение (п. 19 постановления Пленума). Иногда суды, прекращая производство по делу в случае отказа частного обвинителя от обвинения, ошибочно ссылаются на п. 2 ч. 1 ст. 303 УПК, предусматривающий прекращение производства по уголовному делу по причине отказа государственного обвинителя от обвинения (суд Железнодорожного района г. Витебска - дело И. и С). Согласно ч. 6 ст. 428 УПК прекращение производства по делу влечет неявка частного обвинителя в судебное заседание без уважительных причин, указанных в ч. 5 ст. 242 УПК. В тех случаях, когда частный обвинитель не явился в судебное заседание, хотя был надлежаще уведомлен и причина неявки его неизвестна, одни суды откладывают рассмотрение дела, затем рассматривают повторно и выносят приговор, другие - прекращают производство по делу. Так, Суд Борисовского района постановил отложить рассмотрение дела по обвинению К. по ст. 153 УК из-за неявки частного обвинителя, указав, что о дне рассмотрения дела он был надлежаще извещен, однако причина неявки суду неизвестна. При рассмотрении дела после отложения суд постановил в отношении К. обвинительный приговор. Суд Заводского района г. Минска, напротив, ссылаясь на п. 6 ст. 428 УПК, постановлением от 23 февраля 2009 г. прекратил производство по делу по обвинению О. по ст. 153 УК в связи с тем, что частный обвинитель в судебное заседание не явился, извещен надлежаще, о причинах неявки не сообщил. Вместе с тем само по себе несообщение частным обвинителем или его представителем суду причин неявки в судебное разбирательство не может служить подтверждением ее неуважительности, поэтому прекращение производства по делу при таких обстоятельствах нельзя признать законным. В п. 20 постановления Пленума разъяснено, что, решая вопрос о прекращении производства по уголовному делу частного обвинения в связи с неявкой частного обвинителя или его представителя в судебное заседание (ч. 6 ст. 428 УПК), суду надлежит тщательно проверить своевременность извещения указанных лиц о времени и месте судебного заседания и выяснить причины неявки. Если частный обвинитель или его представитель о невозможности явки в судебное заседание не сообщили и причины неявки не известны, суд откладывает разбирательство уголовного дела до их выяснения (ч. 1 ст. 302 УПК). Прекращение производства по уголовному делу возможно лишь при наличии данных, с достоверностью свидетельствующих о неуважительности этих причин. • В ходе подготовки проекта постановления Пленума возник вопрос о том, как соотносятся положения общих правил судебного разбирательства о его начале не ранее пяти суток со дня извещения сторон о месте и времени его проведения (ч. 4 ст. 281 УПК) с положениями ч. 2 ст. 428 УПК о том, что если лицо было задержано в соответствии с правилами ст. 108 УПК, то уголовное дело частного обвинения подлежит рассмотрению в течение 24 часов с момента его поступления в суд. Разработчики проекта постановления Пленума пришли к убеждению, и их поддержал Пленум, что на данном вопросе не следует акцентировать внимание в постановлении Пленума в силу его неактуальности. Судебной практике неизвестны случаи задержания лица, в отношении которого выдвинуты обвинения в совершении преступления, относящегося к делам частного обвинения, и в принципе трудно представить ситуацию, когда такое задержание возможно по данной категории дел. Помимо этого, категоричное предписание законодателя о сроках рассмотрения дела вступает в противоречие с правом обвиняемого на защиту, которому должна быть обеспечена возможность это право реализовать во всех случаях. Поэтому, как только содержащийся под стражей обвиняемый или его защитник заявят суду ходатайство об отложении судебного разбирательства для подготовки к защите, такое ходатайство подлежит удовлетворению с предоставлением для этого необходимого времени. • В практике возник вопрос о том, вправе ли частный обвинитель в ходе судебного разбирательства корректировать обвинение в сторону, ухудшающую положение обвиняемого. Анализ уголовно-процессуального законодательства показывает, что ограничений для частного обвинителя, выдвинувшего обвинение, в его дальнейшем изменении в рамках дела частного обвинения не имеется. Поскольку предъявление частным обвинителем нового обвинения, ухудшающего положение обвиняемого, существенно затрагивает интересы последнего, то, безусловно, в такой ситуации суд обязан обеспечить защиту прав и свобод обвиняемого исходя из общих правил судопроизводства. Реализация данного подхода нашла отражение в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда. При этом Пленум акцентировал внимание на том, что заявление, изменяющее ранее выдвинутое обвинение на более тяжкое, ухудшающее положение обвиняемого или существенно отличающееся от того, которое содержится в первоначальном, может быть принято судом лишь при условии, что новое обвинение по своей юридической квалификации подлежит рассмотрению в порядке частного обвинения. В целях обеспечения права обвиняемого на защиту, после оглашения частным обвинителем или его представителем заявления с новым обвинением, судья обязан разъяснить обвиняемому сущность этого обвинения, выяснить его отношение к новому обвинению и предоставить частному обвинителю или его представителю возможность допросить обвиняемого по новому обвинению. Копия заявления вручается обвиняемому и его защитнику. По их ходатайству им предоставляется время, необходимое для подготовки к защите. • На вопрос о том, как поступать суду, если в ходе рассмотрения дела публичного или частно-публичного обвинения суд придет к выводу о том, что в действиях виновного имеется состав преступления, указанный в ч. 2 и ч. 3 ст. 26 УПК, ответ содержится в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда от 28 сентября 2001 г. «О приговоре суда». В указанном пункте разъяснено, что в такой ситуации суд может признать обвиняемого виновным в совершении этого преступления и постановить обвинительный приговор при наличии в деле заявления потерпевшего или его представителя или устного заявления в судебном заседании о привлечении обвиняемого к уголовной ответственности. При отсутствии заявления потерпевшего и его нежелании привлекать обвиняемого к уголовной ответственности, на что он указывает в судебном заседании, суд своим постановлением (определением) прекращает производство по делу на основании п. 6 ст. 29 УПК, что не лишает лицо, пострадавшее от преступления, его представителя, возбудить уголовное дело частного обвинения в порядке, предусмотренном ст. 426 УПК. • Обобщение показало, что в судебной практике возникают вопросы, касающиеся допроса частного обвинителя в процессе судебного разбирательства. В частности, во всех ли случаях частный обвинитель может быть допрошен об обстоятельствах совершения преступления, а также подлежит ли частный обвинитель перед его допросом предупреждению об уголовной ответственности за заведомо ложные показания. К решению этих вопросов следует подходить дифференцированно, в зависимости от того, кто выступает в качестве частного обвинителя и из каких источников частному обвинителю известны те либо иные обстоятельства по делу. Так, в случаях, когда в качестве частного обвинителя выступает сам пострадавший, он может дать показания как потерпевший и в этом случае предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Если частным обвинителем является не пострадавший, а иное лицо (например, законный представитель), то в зависимости от обстоятельств, которые ему известны по делу, такой частный обвинитель может быть допрошен как свидетель и предупреждается в этих случаях об ответственности за дачу заведомо ложных показаний как свидетель. Судам следует иметь в виду, что во всех случаях частный обвинитель, не являющийся пострадавшим от преступления, не вправе давать показания об обстоятельствах дела вместо потерпевшего. • Как показало изучение дел, с точки зрения правильности применения судами норм материального права, выявленные ошибки прежде всего связаны с тем, что при квалификации действий обвиняемых суды не всегда тщательно выясняют и принимают во внимание направленность умысла обвиняемых, объекта преступного посягательства, мотив и цели преступления. Наиболее распространенными в судебной практике являются ошибки, связанные с отграничением составов преступлений, предусмотренных ст. 189 УК (оскорбление), ст. 188 УК (клевета), а также ст. 339 УК (хулиганство). Объективная сторона состава преступления, предусмотренного ст. 189 УК, заключается в действиях, которые содержат неприличную, унизительную для человека оценку его личности, причиняющую ущерб чести и достоинству потерпевшего, роняют его авторитет в собственных глазах и в глазах окружающих. При этом не имеет значения, соответствует отрицательная оценка действительности или нет. При отсутствии неприличной формы унижения чести и достоинства лица, обратившегося с заявле-нием о возбуждении дела частного обвинения, суды выносили оправдательные приговоры. Суд Наровлянского района приговором от 28 мая 2009 г. признал невиновной и оправдал Д. по ч. 1 ст. 189 УК за отсутствием состава преступления. Суд, дав оценку всем доказательствам по делу, пришел к выводу, что со стороны обвиняемой в адрес потерпевшего была высказана отрицательная, критическая оценка его личности, но она не носила характер оскорбления. В то же время описываемые действия, если при этом лицо распространяет заведомо ложные измышления, могут квалифицироваться как клевета. Отграничивая оскорбление от клеветы, следует исходить из того, что при оскорблении решающее значение имеет неприличная форма оценки потерпевшего, а клевета может распространяться в корректной, внешне приличной форме. Обязательным элементом клеветы является распространение заведомо ложных, позорящих потерпевшего, измышлений со ссылкой на якобы имевшие место факты его противоправного, аморального поведения. Оскорбление же представляет собой выраженную в неприличной форме отрицательную оценку личности потерпевшего, которая носит обобщенный характер, унижает его честь и достоинство, без обязательной ссылки на факты. Если лицо, распространяющее ложные измышления, добросовестно заблуждалось относительно действительности распространяемых им сведений, однако высказывания его носили оскорбительный характер, оно может быть привлечено к уголовной ответственности за оскорбление, а не за клевету. Разновидностью клеветы является заведомо ложный донос о совершении преступления. Чтобы отграничить клевету, соединенную с обвинением в совершении преступления, от заведомо ложного доноса, следует иметь в виду, что при заведомо ложном доносе умысел лица направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности, а при клевете - на унижение его чести и достоинства. Практика также свидетельствует, что нередко хулиганские действия совершаются в оскорбительной форме (приставание к гражданам, употребление нецензурных и иных умаляющих достоинство граждан выражений). При отграничении хулиганства от оскорбления также следует исходить из умысла виновного. При хулиганстве умысел направлен на нарушение общественного порядка, а при оскорблении - на умаление чести и достоинства конкретного лица. По приговору суда Осиповичского района от 17 февраля 2009 г. М. признан виновным в том, что в помещении ночного клуба на почве личных неприязненных отношений умышленно высказывал в адрес С. неприличные слова, унижающие его честь и достоинство. В судебном заседании обвиняемый отрицал свою вину в оскорблении, доказывая, что его действия носили характер мелкого хулиганства. Суд, не соглашаясь с его доводами, указал в приговоре, что в судебном заседании достоверно установлено, что оскорбительные высказывания обвиняемого были направлены конкретно против пострадавшего, на унижение его чести и достоинства. Суды не всегда правильно понимают объективную и субъективную сторону преступления, предусмотренного ст. 178 УК (разглашение врачебной тайны). По приговору суда Жлобинского района Т. и К. были осуждены по ч. 1 ст. 178 УК. Они признаны виновными в умышленном разглашении иным работникам без служебной необходимости сведений о заболевании (разглашении врачебной тайны). Их преступные действия согласно приговору выразились в том, что К., работая старшим инспектором по кадрам управления организации и оплаты труда РУП, и Т., на которую согласно приказу генерального директора возложена ответственность за ведение табеля учета рабочего времени, без служебной необходимости распространили другим лицам сведения о заболевании К-н. В обоснование вины обвиняемых суд сослался на показания частного обвинителя К-н и свидетелей. Из показаний частного обвинителя следует, что она свой больничный лист передала К., а затем от одной из работниц предприятия узнала, что сведения о ее заболевании распространили обвиняемые. По протесту заместителя Председателя Верховного Суда президиум Гомельского областного суда отменил судебные постановления по делу по мотивам несоот- ветствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела. По смыслу ч. 1 ст. 178 УК разглашение врачебной тайны, влекущее уголовную ответственность, состоит в умышленном разглашении медицинским, фармацевтическим или иным работником без профессиональной или служебной необходимости сведений о заболевании или результатах медицинского освидетельствования пациента. Как следует из показаний обвиняемых, они сообщили коллегам по работе о том, что К-н представила больничный лист и, исходя из профиля медицинского учреждения, высказали свое предположение о ее заболевании, но ни диагноза, ни кода заболевания они не знали. Из приговора усматривается, что доводы обвиняемых о том, что они не имели сведений о заболевании К-н, а следовательно, и не могли разгласить их, судом не опровергнуты. Указанный пример свидетельствует о том, что преступление, предусмотренное ст. 178 УК, может быть совершено только умышленно: лицо сознает, что раз-глашает врачебную тайну и желает так поступить. Субъектом этого преступления являются медицинские и фармацевтические работники, имеющие высшее (врачи, фармацевты), среднее (сестры) образование и не имеющие такового (няни, сиделки, регистраторы). Под иным работником применительно к ст. 178 УК следует понимать любого работника, которому сведения, относящиеся к врачебной тайне, стали известны в процессе исполнения профессиональной или служебной деятельности. Например, работник отдела кадров, дознаватель, следователь, эксперт и т. п. • В судебной практике также возникает вопрос о том, вправе ли пострадавший возбудить уголовное дело по ч. 1 ст. 317 УК при наличии постановления о привлечении по данному факту виновного к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств. В связи с этим считаем необходимым отметить, что по общему правилу (ст. 29 УПК) привлечение лица к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств не препятствует возбуждению в порядке ст. 426 УПК уголовного дела по ч. 1 ст. 317 УК в отношении этого же лица и по тому же факту дорожно-транспортного происшествия. Вместе с тем в случае^ постановления судом обвинительного приговора с признанием обвиняемого виновным в нарушении тех же пунктов правил дорожного движения, за нарушение которых он был подвергнут административному взысканию, виновный вправе в установленном порядке ставить вопрос об отмене постановления о наложении на него взыскания и прекращении производства по делу об административном правонарушении в связи с привлечением его к уголовной ответственности. Строгое соблюдение судами норм Уголовно-процессуального кодекса при рассмотрении дел частного обвинения, принятого постановления Пленума Верховного Суда, правильное применение норм материального права будут способствовать повышению качества правосудия по делам частного обвинения и эффективности судебной защиты. ©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|