 |
|
Норма труда и тейлоризм
Работая в сталелитейном заводе, Ф.Тэйлор обнаружил, что организация труда в компании во многом основана на самоорганизации рабочих, которые в значительной степени сами определяли не только трудовой, но и весь производственный процесс. Они самостоятельно решали: кто, что и как будет делать, ориентируясь на привычные представления о норме труда. Обучение также происходило стихийно: рабочие перенимали друг у друга отдельные приемы и навыки, требовавшиеся в их трудовой деятельности.
Главная и непреходящая заслуга Ф. Тэйлора, на мой взгляд, состоит в том, что он сделал норму труда или индивидуальный урок (task) работника ключевым элементом организационной системы. «Пожалуй, главным из всех элементов научного менеджмента, — утверждал Ф.Тэйлор, — является идея урока. Работа каждого рабочего должна быть полностью спланирована менеджментом по меньшей мере на день вперед, и каждый человек в большинстве случаев должен получить полные письменные инструкции, описывающие в деталях задачу, которую ему предстоит выполнить...»
Задание определяет не только, что должно быть сделано, но и как необходимо работать, и в какое строго определенное время работа должна быть выполнена. И каждый раз, когда рабочий преуспевает в правильном и своевременном выполнении задания, он получает дополнительное вознаграждение от 30 до 100 процентов своего обычного жалования»[160]. Иными словами, Тейлор сформулировал задачу точного определения нормы труда, которой, по его мнению, должна соответствовать большая или даже двойная норма потребления.
Идея «урока» настолько существенна для системы Тейлора, что многие авторы называют ее «системой урочной организации»[161]. Тейлор сравнивает норму труда с уроками, которые задаются в школе: «...Хороший учитель не вздумает задать классу своих учеников неопределенный урок»[162]. Но как определить: что, как и за какое время должен сделать работник?
В основе организации даже самых элементарных видов труда, по Тейлору, лежит вполне серьезная наука («наука переноски чугунных болванок», «наука работать лопатой» и т. п.), опирающаяся на определенные законы, правила и принципы. Заниматься этой наукой, по его мнению, должны высокообразованные профессионалы, которые, изучая трудовую деятельность рабочих, могут раскрывать сущность каждого вида труда во всех его деталях. Их выводы и рекомендации должны основываться на прикладных исследованиях.
Посмотрим, как практически Тейлор применяет свой научный подход для определения нормы труда. Примером этого может служить исследование переноски чугунных болванок. Тейлор выбрал самый простой вид труда, который не требует никаких иных инструментов, кроме голых рук.
Задача рабочего заключалась в том, чтобы взять из штабеля болванку чугуна весом около 92 английских фунтов (ок. 42 кг) и перенести ее по наклонной платформе в железнодорожный вагон. Производительность труда составляла 12,5 т на одного рабочего при оплате 1 доллар 15 центов.
Для того, чтобы обоснованно определить урок, потребовалось провести длительное научное исследование по определению «выносливости человека как животного» и того, «какую долю лошадиной силы составляет человеческая сила»[163].
Эксперименты продолжались с перерывами несколько лет. Они ставились на двух самых лучших грузчиках, которые весь рабочий день выполняли различные физически тяжелые работы. Платили им в два раза больше по сравнению с тем периодом, когда они переносили болванки чугуна. Результаты экспериментов, однако, не позволили определить обоснованную норму индивидуальной выработки, исходя из объективных показателей затраченной человеком энергии[164].
Вместе с тем исследование показало, что человек затрачивает энергию не только, когда он идет с грузом, но и когда он просто с ним стоит. Точными расчетами было установлено, какой процент рабочего времени первоклассный грузчик находится под нагрузкой. Так, при весе болванки 92 фунта грузчик при 10-часовом рабочем дне фактически работает 43% времени (4,3 ч), а 57% — отдыхает (5,7 ч); при полуболванке в 46 футов — работает 58% (5,8 ч), отдыхает — 42% (4,2 ч).
Расчеты показали, что, делая строго регламентированные перерывы, «первоклассный», по выражению Тейлора, грузчик может перенести с учетом расстояния переноски не 12,5 т, а почти в четыре раза больше — 47— 48 т. Получив такой результат, Тейлор использовал его в качестве основания для определения нормы труда по переноске болванок для всех грузчиков, установив ее в размере 47 т за рабочую смену.
Однако новый «урок» явно оказался не по силам и не по вкусу остальным (не «первоклассным» — А.З.) грузчикам. Поэтому надо было произвести отбор рабочих. Тщательный отбор должен был осуществляться «на основе научно установленных признаков», а затем предполагалось их обучение до «первоклассных рабочих» или «устранение всех людей, отказывающихся или неспособных усвоить наилучшие методы»[165].
Вместе со своими помощниками Тейлор после наблюдения и изучения 75 грузчиков выбрал лишь четырех из них. Затем они «выяснили личную историю каждого из них так далеко назад, как это только было возможно, и путем расспросов установили основные черты характера, привычки и стремления каждого в отдельности»[166]. Таким путем они выбрали наиболее подходящего. Это был некий Шмидт из Пенсильвании. «У него была репутация чрезвычайного «скопидома», «каждое пенни кажется ему с тележное колесо»[167].
Вот как Тейлор объясняет Шмидту свою идею «урока»:
— Шмидт, во что Вы себя цените?
— Я не понимаю, что вы хотите сказать.
— О. Вы отлично понимаете. Я хочу знать, дорого ли Вы себя цените или нет.
— Нет, я все-таки не понимаю, что Вы хотите сказать.
—...Я хочу выяснить, дорого ли Вы стоите, или же столько же, столько и эти остальные нестоящие парни. Я хочу знать, хотите Вы зарабатывать один доллар 85 центов в день или же Вам довольно тех одного доллара 15 центов, которые зарабатывают все эти нестоящие люди.
— ...Дорого ли я стою. Да, да, конечно, я дорого стою.
— О нет... Конечно, Вы хотите получать один доллар 85 центов в день — всякий этого захочет. ...Отвечайте, ради бога, на мои вопросы и не заставляйте меня терять время... Видите Вы эту кучу чугуна?
— Да.
— Видите Вы этот вагон?
— Да, вижу.
— Ну вот, если Вы действительно дорого стоите, то Вы погрузите этот чугун в этот вагон завтра за один доллар 85 центов....
— ...Получу ли я завтра один доллар 85 центов за погрузку этого чугуна в тот вагон?
— Да, конечно... — на это вполне способен человек, который дорого стоит.
— ...И я буду получать столько же каждый день?
— Конечно.
— Ну, так значит, я дорого стою.
— ...Подождите. Вы отлично знаете... что человек, который дорого стоит, умеет делать в точности то, что ему скажут, с утра до ночи. Вы видели вон того человека здесь когда-нибудь?
— Нет ...не видел.
— ...Если Вы действительно дорого стоите, то Вы завтра будете в точности делать то. что Вам скажет этот человек... Когда он прикажет
Вам поднять болванку и пойти, Вы поднимете ее и пойдете, а когда скажет, чтобы Вы сели и отдохнули, Вы сядете и отдохнете... И затем еще одно: не болтать зря! Человек, который дорого стоит, делает в точности то, что ему скажут, и не болтает зря. Поняли? ...Утром Вы придете сюда на работу и еще до вечера я буду знать, действительно ли Вы дорого стоите или нет».[168]
Наблюдая за Шмидтом, Тейлор сделал вывод о том, что основной чертой пригодности к профессии грузчика кроме физической силы «является такая тупость и флегматичность, которая делала бы его по характеру похожим скорее всего на вола.. .Он настолько туп, что слово «процентная доля» лишено для него какого бы то ни было смысла...»[169]. Шмидт выполнил уговор и перенес 47,5 т, получив за это один доллар 85 центов, т. е. на 60% больше, чем он получал раньше. Этот «урок» он выполнял ежедневно в течение трех лет, пока Тейлор был менеджером в Вифлееме. После обучения Шмидта Тейлор продолжал выбирать одного за другим отдельных рабочих, пока все не перешли на выполнение «урока», получая на 60% больше прежней оплаты. Вместе с тем оказалось, что из 75 грузчиков могут выполнять «урок» (47,5 т) только 9 человек, остальные были физически не в состоянии работать с таким темпом. Однако затруднений в подборе необходимого числа рабочих у Тейлора не было: число безработных в те годы было чрезвычайно велико.