Главная | Обратная связь

Изменение значение слова ( поэтическая семантика, тропы )

Слово получает точный смысл во фразе. В значительной части фраз слова так крепко спаяны и так взаимно определяются, что есть возможность вынуть из фразы отдельные слова без того, чтобы фраза потеряла смысл. В таком случае можно вместо вынутого слова вставить любое, и значение этого нового слова определится из контекста.

В тропах разрушается основное значение слова; обыкновенно за счет этого разрушения прямого значения в восприятие вступают его вторичные признаки. Так, называя глаза звездами, мы в слове «звезды» ощущаем признак блеска, яркости (признак, который может и не появиться при употреблении слова в прямом значении, например «тусклые звезды», «угасшие звезды» или в астрономическом контексте «звезды из созвездия Лиры»). Кроме того, возникает эмоциональная окраска слова: так как понятие «звезды» относится к кругу условно «высоких» понятий, то мы влагаем в название глаз звездами некоторую эмоцию восторга и любования. Тропы имеют свойство пробуждать эмоциональное отношение к теме, внушать те или иные чувства, имеют чувственно-оценочный смысл.

В тропах различают два основных случая: метафору и метонимию*.

Метафора

В этом случае предмет или явление, означаемое прямым, основным значением, не имеет никакого отношения к переносному, но вторичные признаки в некоторой их части могут быть перенесены на выражаемое тропом. Иначе говоря, предмет, означаемый прямым значением слова, имеет какое-нибудь косвенное сходство с предметом переносного значения. Так как мы невольно задаем себе вопрос, почему именно этим словом обозначили данное понятие, то мы быстро доискиваемся до этих вторичных признаков, играющих связующую роль между прямым и переносным значением. Чем больше этих признаков и чем естественнее они возникают в представлении, тем ярче и действеннее троп, тем сильнее его эмоциональная насыщенность, тем сильнее он «поражает воображение».

Для метафор характерны следующие частные случаи сближения прямого и переносного значения:

1) Предметы и явления мертвой природы называются словами, выражающими живые явления, например:

Сойдут глухие вечера...

Змей расклубится над домами...

(А. Б л о к.)

2) Отвлеченное заменяется конкретным; явления порядка нравственного и психического – явлением порядка физического:

И веков струевый водопад,

Вечно грустной спадая волной,

Не замоет к былому возврат,

Навсегда засквозив стариной.

(А. Б е л ы й.)

Эффект, производимый метафорой, часто обозначают словом «образность»: метафорическое выражение образно. Однако самое слово «образ» в данном применении является метафорой. В самом деле, метафора может не вызывать никакого чувственного представления. Слова «келья» и «дань» никакого образа в точном смысле этого слова не вызывают. Если некоторые метафоры, особенно прилагательные (жемчужные глаза, седой пень, золотой луч) – и могут вызвать образное представление (ибо луч иногда выглядит как золотая нить и т. п.), то это вовсе не обязательно, и, например, «свинцовые мысли» никакого образа вызвать не могут. Ясно, что для возможности «образного» представления необходимо, чтобы слова вызывали сами по себе чувственные представления, что встречается в метафоре далеко не всегда.

Выразительность метафоры вызывается не только характером того зачаточного «образа», который заключается в метафоре, но в значительной степени лексической окраской метафорического слова, т.е. ощущением той лексической среды, откуда слово заимствовано.

Языковые метафоры (т.е. слова с метафорическим происхождением значения) не являются метафорами в стилистическом значении, так как в них вторичное значение осознается как постоянное значение. Стилистическая метафора должна быть нова и неожиданна.

При анализе метафор всегда необходимо учитывать их относительную новизну или традиционность.

Среди различных случаев употребления метафоры следует выделить метафорические определения (в общем случае прилагательные).

Эпитеты

При строгом осмыслении слова в его каком-нибудь одном основном значении мы видим, что оно обозначает какое-нибудь явление из целой группы ему однородных. Освобождая слово от всех ассоциаций, связанных с его лексической, языковой природой, т.е. от лексической и эмоциональной окраски, от случайных признаков, мы можем пользоваться им как строгим условным обозначением объективного, определенного явления, и наше отношение к слову будет определяться нашим отношением к обозначаемому им объективному явлению. При таком осмыслении слова оно становится термином. Так, слово «треугольник» в своем математическом значении обозначает известную математическую фигуру, составленную из пересечения трех прямых линий (то же слово в другом своем осмыслении – уже как музыкальный термин – обозначает инструмент из группы ударных). Совокупность всех явлений, обозначаемых термином в одном определенном его значении, называется объемом термина; совокупность признаков, общих всем явлениям, входящим в состав объема, называется содержанием термина (или соответственного понятия, выражаемого термином). Так, объем термина (или понятия) «дом» представляет совокупность всех зданий, к которым применимо слово «дом». Содержанием понятия будут признаки, отличающие эти здания от других предметов (в эти признаки входит и признак происхождения: дом построен, пещера не есть дом; и признак назначения: дом служит для вмещения людей и т.п.). Но если мы сосредоточим внимание не на всех домах, а на какой-нибудь особой группе домов, выделяющихся из числа прочих особым признаком или рядом признаков, отсутствующих у других домов, то мы составим новое понятие «меньшего объема» (не все дома, а только некоторые) и большего содержания (все признаки «дома» и еще признак, свойственный только выделяемой группе). Иногда это новое понятие может быть выражено одним словом-термином, например: вилла, изба, дача, дворец, особняк, вокзал и проч. Но может случиться, что новому понятию не будет соответствовать единый термин. В таком случае мы прибегаем к составным терминам, присоединяя к общему термину грамматическое определение, заключающее в себе признак, выделяющий данную группу явлений из общего объема явлений, обозначаемых термином. Так, создаем термины «деревянный дом», «трехэтажный дом», «казенный дом» и т.п. Грамматическое определение, сужающее объем термина и заключающее в себе новый признак, присоединяемый к содержанию термина, называется логическим определением. Функции логического определения состоят в том, чтобы выделить обозначаемое явление из группы ему подобных, чтобы указать на признаки, которыми оно отличается.

Аллегория

Второй обширный класс тропов составляет метонимия. Она отличается от метафоры тем, что между прямым и переносным значением тропа существует какая-нибудь вещественная зависимость, т.е. самые предметы или явления, обозначаемые прямым и переносным значениями, находятся в причинной или иной объективной связи. Так, например, в словосочетании «выпить чашу до дна» слово «чаша» обозначает напиток, содержащийся в чаше, и в данной метонимии содержащее взято вместо содержимого. Таково же метонимическое выражение «я три тарелки съел» (впрочем, здесь «тарелка» фигурирует в качестве меры – «три тарелки супа», как «три бутылки молока». Если контекстом определено, о чем идет речь, то вместо «я купил три бутылки молока» говорят: «я купил три бутылки»). В выражении «жить своим пером» слово «перо» употреблено метонимически, как орудие профессии, доставляющей средства к жизни («жить» здесь также метонимически значит иметь главный источник доходов).

Особый класс метонимии составляет синекдоха, где использованы отношения количественного характера: берется часть вместо целого или обратно, единственное число вместо множественного и т.д

Различие между синекдохой и метонимией условно, и точной границы между ними нет. Поэтому удобнее рассматривать синекдоху как частный случай метонимий и все приведенные примеры относить к классу метонимий.

В метонимической форме обычно образуются и эвфемизмы, «смягчение» выражения, функция которых заключается в том, чтобы в приличной и скромной форме выражать понятия резкие и грубые. Так, на многих заброшенных заборах и стенах глухих закоулков можно прочесть надпись: «останавливаться строго воспрещается». Слово «останавливаться», употребляемое здесь не в первичном значении, является эвфемизмом.

Метафора и метонимия являются двумя основными классами тропов. Различные авторы различно пользуются ими. В зависимости от преобладания метафоры или метонимии можно характеризовать стиль писателя как метафорический или метонимический*.

Перифраз

В метафоре и метонимии присутствует общий момент – избегание назвать понятие свойственным ему словом. Однако того же можно достичь без изменения значения употребленных слов. Типичный способ избегнуть называния обычным словом – это употребление вместо слова описательного словосочетания. Так, вместо «Лев Толстой» можно сказать «автор "Войны и Мира"», вместо «Наполеон» – «победитель при Аустерлице», вместо «Маркс» – «основатель научного социализма». Такие описательные формулы, заменяющие обычное слово (или имя), называются перифразами. В этих перифразах могут быть как слова прямого значения, так и слова переносного значения, и для поэтического языка обычны перифразы метафорического или метонимического типа, например: вместо «луна» – «небесная лампада», вместо «юность» – «весна нашей жизни», вместо «бабочка» – «порхающий цветок» и т.п.

Перифрастический стиль характерен для некоторых эпох в поэзии, например для позднего классицизма (вторая половина XVIII в.).* Затрудненными перифразами (представляющими иногда сложные загадки) пользовался ранний французский символизм (80-е и 90-е годы XIX в.)**.