 |
|
После осуществления.
Несмотря на то, что реформа была разработана задолго до революции без каких- либо политических целей профессиональными лингвистами (более того, среди ее разработчиков был член крайне правого Союза русского народа академик Алексей Иванович Соболевский, предложивший, в частности исключить ять и окончания –ыя/-iя), первые шаги к ее практической реализации произошли после революции, а реально принята и внедрена она была большевиками. Это определенно резко критическое отношение к ней со стороны политических противников большевизма (данное отношение афористично выразил И.А. Бунин: «По приказу самого Архангела Михаила никогда не приму большевистского правописания. Уж хотя бы по одному тому, что никогда человеческая рука не писала ничего подобного тому, что пишется теперь по этому правописанию».) она не использовалась в большинстве издании й, печатавшихся на контролируемых белыми территориях, а затем и в эмиграции. Издания русского зарубежья в массе своей перешли на новою орфографию только в 1940-е -1950-е годы, хотя некоторые издаются по-старому до сих пор.
Реформа встретила также лингвистическую критику: ее обвиняли в недостаточном устранении непоследовательности старой орфографии (Н.С. Трубецкой): «По-моему, покойный А.А. Шахматов большой грех на душу взял, что осветил своим авторитетом новою орфографию. Особенно с апострофами («под’ем » при «дьячек») трудно согласиться , да и вообще не многим выходит лучше, чем до реформы: основная проблема состояла в том, что в кириллице нет буквы для обозначения «о после смягченной согласной», а эта проблема и в новой орфографии осталась неразрешенной…» (Письмо к Р.О. Якобсону от 1 февраля 1921)
Как видно, Н.С. Трубецкой был не совсем точен, читая, что широко применявшийся на практике апостроф требовался реформой (в действительности официально сохранившей в этой функции твердый знак).
Известна критика орфографической реформы Ивана Александровича Ильина, содержащая элементы как лингвистические (в частности, И.А. Ильин упрекал новую орфографию в увлечении количества омографов после исчезновения различий вроде есть/_iсть, миръ/мiръ), так и общественно-политические:
«Зачьмъ свь_ эти искаженiя? Для чего это упомрочающее сниженiе? Кому нужна эта смута въ мысли и въ языковомъ творчеств_? Отвьтъ можетъ бытъ только один: все это нужно врагамъ нацiональной Россiи. Имъ; именно имъ, и только имъ.»
Поэт-символист Вячеслав Иванович Иванов критиковал реформу с эстетических позиций:
«Язык наш запечатлевается в благолепных письменах: измышляют новое, на вид упрощенное, на деле же более затруднительное, - ибо менее отчетливое, как стертая монета,- правописание, которым нарушается преемственно сложившаяся соразмерность и законченность его начертательных форм, отражающая верным зеркалом его морфологическое строение. Но чувство формы нам претит: разнообразие форм противно началу все изглаживающего равенства. А преемственностью может ли дорожить умонастроение, почитающее единственным мерилом действенной мощи - ненависть, первым условием творчества – разрыв?»
Орфография русского языка до 1956 года-нормы и правила русскогоязыка, действовавшие до принятия Правил русской орфографии пунктуации 1956 года. Орфография основалась на «Декрете о введении нового правописании » 1917 года, а также (как и до революции) на традиции правописания, регулируемой справочными пособиями. Важным памятником этой орфографии является Толковый словарь русского языка профессора Д.Н. Ушакова