 |
|
Показания очевидцев
Споря с приверженцами классического изображения холокоста, ревизионист постоянно сталкивается с возражением, что ведь есть множество очевидцев и все они не могли быть лжецами [185]. Видным представителем этого тезиса является проф. Эрнст Нольте. В ответ можно напомнить, что уже доказана недостоверность свидетельских показаний относительно газовых камер в Дахау, Бухенвальде и т.д., о которых говорили столь много «надежных очевидцев» и в которые никто нынче больше не верит. Мягко говоря, удивительно, что нет других доказательств геноцида миллионов людей, кроме показаний очевидцев, в число которых входят признания самих преступников, ибо преступник автоматически является свидетелем. Нужно ли ссылаться на признания летчиков для выяснения факта, что США сбросили атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки в августе 1945 года?
Небесполезно однако собрать и проанализировать главные показания о массовом уничтожении в Освенциме. Идея создать такое досье принадлежит инженеру Герхарду Фёрстеру из Вюренлоза, Швейцария. По его инициативе мы написали книгу «Признания виновных и очевидцы холокоста», вышедшую летом 1994 года [186].
Просмотрев значительное количество материалов, мы выбрали 30 типичных показаний, которые делятся на группы:
1. Сведения от бежавших из Освенцима заключенных, собранные в конце ноября 1944 года в докладе WRB. Первые сведения сообщили два еврея из Словакии: Рудольф Врба и Альфред Ветцлер, которые убежали 7 апреля 1944 г, вторые — евреи Чеслав Мордович и Арност Розин, бежавшие 27 мая, третьи — майор‑поляк Ежи Табо. В названном докладе фамилии не указаны.
2. Показания бывших узниц Освенцима: Клод Вайан‑Кутюрье и Северины Шмаглевской, сделанные перед Нюрнбергским трибуналом.
3. Признания и записи Гёсса в краковской тюрьме.
4. Рукописи 4 погибших евреев из зондеркоманды: Хаима Германа, Салмена Градовского, Салмена Левенталя и анонимного автора, которые по окончанию войны якобы были найдены закопанными на территории лагеря.
5. Послевоенные показания евреев из зондеркоманды: Альтера Фейнзильбера, по просвищу Касковяк, Станислава Янковского и Альтера Шмуля Файнзильберга, Шломы Драгона, Хенрыка Таубера, Дова Пойсиковича, Мильтона Буки и Филипа Мюллера. К ним надо присоединить рассказ поляка Михаля Кулы об упоминаемом Таубером сложном аппарате для введения циклона в газовую камеру.
6. Сообщения двух могильщиков: Мориса Бенруби и Моше Мориса Гарбажа, которые хоронили трупы погибших от газа. Казалось бы, нацисты должны были ликвидировать членов зондеркоманд и могильщиков как особенно неудобных очевидцев геноцида, ан нет, их спаслось много, и причем каждый — только благодаря чудесным совпадениям, а погибшие решили перед смертью записать обширные «показания», запечатать их в бутылку, найденную по счастливой случайности после освобождения лагеря!
7. Доклад о газации, составленный, вероятно, офицером‑эсэсовцем Франке‑Грикшем.
8. Записки эсэсовца Пери Броада, написанные в английском плену.
9. Рапорты пяти врачей, служивших в Освенциме. В 1942 году врач‑эсэсовец Пауль Кремер два с половиной месяца замещал в Освенциме заболевшего коллегу; Андре Леттиш, Шарль Сигизмунд Бендель, Миклош Ньисли и Ольга Лендьель работали в лагере по своей специальности.
10. Показания шофера‑эсэсовца Рихарда Бёка на процессе во Франкфурте.
11. «Свидетельские показания» Эли Визеля о массовых убийствах в Освенциме.
23 из 30 показаний сделаны в 1944...47 гг., т.е. во время или сразу после войны. Из 31 свидетеля (два документа написаны двумя авторами; Гёсс высказывался дважды) пятеро было немцами: Гёсс, Броад и Кремер «признавались» в тюрьме; Бёк проходил во Франкфурте свидетелем обвинения; доклад Франке‑Грикша — это примитивная фальшивка, изготовленная после войны. Два второстепенных свидетеля (Табо и Кула) — поляки, национальность Шмаглевской неизвестна; все остальные очевидцы — евреи.
Если внимательнее присмотреться к свидетельским показаниям, то выяснится, что в них — если конкретные данные о процессе уничтожения вообще есть — имеется множество технических и физических несуразностей, делающие эти показания бездоказательными. Перечислим главнейшие нелепости:
1). Голубая дымка над жертвами. Бёк, считающийся особенно надежным свидетелем, показал под протокол [187]:
«Через небольшое время (после смерти запертых в газовой камере) узники открывали дверь и можно было увидеть, как над огромной кучей трупов еще стояло голубое облако…»
Голубое облако увидеть Бёк не мог, ибо синильная кислота совершенно бесцветна. Название «синильная» связана с цветом пигмента, образующегося при соединении с железом.
2). Голубоватый цвет жертв. Мильтон Буки говорит [188]:
«Через 20...30 минут после открытия двери нам отдавали приказ вытаскивать трупы, которые мы грузили на повозки. Трупы были обнаженными и на некоторых имелись голубые пятна…»
Болтающий этот вздор никогда не видел труп человека, умершего от отравления синильной кислотой, так как он не голубого, а красного цвета. Кислота блокирует снабжение клеток кислородом и гемоглобин его не отдает, отчего кровь перенасыщается кислородом и кожа умершего выглядит красноватой [189]. О «голубоватых» трупах говорит и Филипп Мюллер, который, судя по его словам, видел сотни тысяч жертв синильной кислоты [190]. На основе замеченного можно утверждать — в Освенциме Мюллер не видел не то что сотни тысяч, а даже одного человека, погибшего от циклона Б.
3) Невероятное скопление людей в газовой камере на одном квадратном метре. По словам суперсвидетеля Броада, в «газовую камеру» площадью в 210 кв.м. крематория II в Биркенау [191] набивали 4 000 обреченных [192]. Чтобы сделать это, нужен был бы паровой каток и тогда нацисты сэкономили бы дорогой циклон!
4). Пламя, вырывающееся из трубы крематория. Член зондеркоманды Хенрык Таубер рассказывает такие басни [193]:
«Обычно мы за один раз сжигали в топке четыре‑пять трупов, однако часто клали в печи и больше. „Доходяг“ вмещалось целых восемь человек. Начальство крематория не знало, что одновременно сжигается столько трупов; мы делали это во время воздушной тревоги — летчики должны были обратить внимание на особенно сильное пламя, вырывающееся из трубы.»
Огонь из трубы крематория вообще невозможен. Вальтер Люфтль, б. председатель союза австрийских инженеров и официальный эксперт, пишет [194]:
«Кокс горит слабым огнем и потому пламя не выходит из топки. Между топкой и трубой есть отводной канал для газа и только затем идет труба. Из нее пламя горящего слабым огнем кокса вырываться не может, выходит только газ при температуре не более 180 градусов, ибо иначе труба быстро выйдет из строя».
Эти рисунки сделал бывший узник Освенцима еврей Давид Олер.
На верхнем рисунке обращает на себя внимание то, что члены зондеркоманды работают не только без противогазов и защитных костюмов, но и полуобнаженные. Они бы в этом случае умерли бы на первом же этапе..
Тот же узник сделал и нижний рисунок. Подойдите на минуту, если есть желание, к крематорию и посмотрите вырывается ли пламя из трубы! (Из книги Прессака «Техника и работа газовых камер»).
5). Невероятно большое число трупов, сжигаемых одновременно в одной топке. Шмуль Файнзильбер набивает их больше, чем Таубер, и городит прямо‑таки чушь [195]:
«Имелось две печи с двумя топками в каждой. В каждой топке можно было увидеть 12 трупов…»
Топки имели размер [196] 200х200х60 см [197] и в них было бы довольно трудно запихнуть восемь или двенадцать трупов.
6). Сжигание трупов в глубоких рвах. Рассказ об этом встречается в очень многих сообщениях, в частности у Шломы Драгона [198]:
«С другой стороны здания тянулись четыре рва длиной в 30, шириной в 7 и глубиной в 3 метра… Сперва на дно рва положили крупные поленья, затем крестообразно полешки поменьше и сверху сухие сучья. После этого трупы были перенесены из здания в ров, Молль облил их бензином со всех сторон и поджег, бросив зажженную резиновую расческу…»
Из‑за недостатка кислорода трупы во рву только обугливались [199] и потому их сжигали на кострах на открытом воздухе. В конце лета и осенью 1942 года, когда крематорий основного лагеря уже не справлялся с 300 и более трупов умерших от тифа [200], тысячи их, очевидно, сжигались в Освенциме на кострах. Инженер Арнульф Ноймайер комментирует слова Драгона [201]:
«Надо отметить, что костер во рву сложен у Драгона не по правилам. Каждый скаут знает, что огонь разжигается снизу при помощи легковоспламеняемых материалов типа щепок. Описанный Драгоном костер никогда не разгорится, ибо потухнет после того как сгорят верхние поленья.»
Фотография якобы изображает сожжение трупов в Освенциме. На деле же в лагере, до постройки 4 крематориев в Биркенау, на открытом воздухе скопилось много трупов умерших от тифа, так что снимок не доказывает массового уничтожения в газовых камерах. К тому же, судя по неестественным позам трупов на переднем плане, «фото» частично дорисовано.
7). Применение при сжигании в качестве дополнительного горючего материала жира, вытекшего из трупов. Эту страшную сказку особенно подробно рассказывает Мюллер, приводя на многих страницах жуткие подробности. Ради интереса процитируем небольшой отрывок [202]:
«Мастер по убийствам спустился вместе со своим помощником Экхардтом в один из рвов и разметил на земле полосу шириной в 20...30 см, которая шла под уклон в продольном направлении. В этом месте надо было сделать слегка наклонную канавку, обложив ее по краям вынутой землей. По канавке жир из горящих трупов должен был стекать в две ямы, вырытые по концам.»
Поскольку трупы лежали не на сковороде, а на дровах, то, естественно, жир моментально сгорел бы. Если бы он все‑таки стек в канавки, то в них сразу бы загорелся. Жир, стекший с гриля, тотчас вспыхивает, едва на него падает искра.
8). Сжигание трупов без горючего материала. Процитируем снова Хенрыка Таубера [203]:
«…если кремации шли беспрерывно, то печи горели благодаря образовавшейся при сожжении трупов горячей золе. Поэтому, сжигая жирные трупы, огонь часто гасили…»
Тело человека более чем на 60 % состоит из воды и само по себе гореть не может, разве что в побасенках Генриха Гофмана и Таубера, этого «достоверного» очевидца холокоста!
9). Применение метанола в качестве горючего. Гёсс кается [204]:
«Трупы сперва обливали нефтяным осадком, а потом метанолом…»
Его дополняет член зондеркоманды Мюллер [205]:
«Так как гора трупов постепенно оседала и воздух внутрь поступал с трудом, то нам, как истопникам, горящую во рву массу все время приходилось поливать бензином, метанолом и человечьим жиром, который в изобилии скапливался в ямах по обеим концам рва и начинал там кипеть…»
Метанол быстро испаряется и совершенно непригоден в качестве горючего. Как сообщил автору Вальтер Люфтль, с помощью метанола ему не удалось сжечь дохлого воробья, хотя он вылил вдвое больше метанола, чем весила сама птичка!
10). Гранулы циклона Б бросаются через отверстия, которых не было. Необходимая информация об этом содержится в последней главе.
11). Газовая камера открывается и трупы из нее выносятся после невероятно короткой вентиляции. Даже если система проветривания была бы очень эффективной (а этого не было), то до начала вентиляции требовалось выждать целых два часа, когда циклон Б улетучится из жертв. Однако после газации проходило всего «несколько минут» (слова Мюллера и Франке‑Грикша [206]), камера открывалась и начинался вынос трупов. Максимальное время — 50 минут от сброса гранул до выноса трупов называет Буки, но и эта цифра чересчур мала. Следовательно, зондеркомандам приходилось трудиться в парах синильной кислоты! Особенно поражает пример, приводимый румынским евреем из Франции Шарлем Сигизмундом Бенделем при описании ликвидации в крематории IV в Биркенау [207]:
«Около 12 часов прибыл новый транспорт, доставивший 800...1000 человек… Двери растворились и людей стали загонять в газовую камеру, которая имела такой низкий потолок, что казалось будто он упадет на головы. Ударами палок людей заставляли заходить и оставаться, потому что, когда они понимали, что их ждет смерть, они пытались вырваться наружу.
Наконец им (эсэсовцам) удалось закрыть двери. Были слышны крики и вопли, началась сутолока, застучали в стены. Это длилось минуты две, потом воцарилась полная тишина. Через пять минут двери отворились, но входить в камеру нельзя было еще в течении 20 минут. Затем зондеркоманды приступили к работе.
Когда двери открылись, выпало много трупов, поскольку они были тесно прижаты друг к другу. Они были так спрессованы, что их нельзя было отделить друг от друга. По‑видимому, предсмертная борьба была ужасной. Всякий, видевший хоть раз газовую камеру, наполненную трупами на высоту полтора метра, никогда это не забудет.
Тогда‑то и начинала работать зондеркоманда, люди которой должны были вытаскивать еще теплые и кровоточащие трупы. Но прежде чем они попадали в ров, ими занимались цирюльник и дантист: первый срезал волосы, второй рвал зубы. Тут‑то начинался ад. Члены зондеркоманды вовсю силятся работать как можно лучше. Ухватив за запястье, они быстренько тащат трупы. Я не узнавал людей, чьи лица прежде были мне хорошо знакомы. Они напоминали бесов. Адвокат из Салонюс, инженер‑электрик из Будапешта уже не были людьми, потому что при работе их осыпали ударами палок и резиновых дубинок. В это же время у рва расстреливали тех, кто не поместился в переполненных газовых камерах. Через полтора часа работа была окончена и в крематорий № 4 въезжал новый состав».
Доктор медицины Бендель, судя по многим нелепостям, рассказывает о том, чего никогда в жизни не видел:
· двери отворяются через семь минут, хотя из гранул циклона Б выделилась лишь небольшая часть газа.
· отравленный воздух вентиляция гнала в коридор, где ждали члены зондеркоманды и эсэсовцы, очевидно, нечувствительные к синильной кислоте.
· спрессованные в камере жертвы падали и лежали друг на друге штабелем высотой в полтора метра.
· на 800...1000 человек имелся всего один дантист, таскавший зубы, и один цирюльник, срезавший волосы.
· вся работа длилась полтора часа, т.е. дантисту за это время нужно было вырвать 25 600 зубов [208] (800х32) — по пять зубов в секунду!
12). Члены зондеркоманды трудились без противогазов. Кроме Бенделя об этом говорит и Гёсс, рассказывая, что при работе эти люди «ели и курили», а Мюллер в своем страшном «показании» упоминает, что в газовой камере, когда убитых раздевали, он ел торт, что невозможно при надетом противогазе. Правда, есть очевидцы, которые говорят о противогазах (например, Драгон).
13). Кремация была слишком краткой. Согласно суперсвидетелю Миклошу Ньисли — его книга вышла на многих языках и огромными тиражами — в крематориях Биркенау ежедневно сжигалось 20 000 трупов [209], т.е. на одну топку приходилось по 435 трупов, тогда как в оснащенном компьютерами крематории можно было в 1994 году сжигать в сутки максимум 24 трупа [210] Скромнее звучит рассказ Гёсса [211]:
«Оба больших крематория I и II (по нынешней нумерации II и III) были выстроены зимой 1942/43 гг. и задействованы весной 1943 года. В них было 5 трехкамерных печей, в каждой из которых можно было за сутки сжечь 2000 трупов.»
Следовательно, в каждой камере сжигалось до 133 трупов, впятеро больше, чем в современном компьютеризированном крематории!
Постараемся объяснить приведенные несуразности. Правоверные историки сегодня считают, что в Освенциме погиб миллион человек или поменьше, но после войны обычно называлась цифра в четыре миллиона. Напомним, что Гёсс всегда настаивал на 3 миллионах. Поскольку число жертв было намного выше производительности «газовых камер» и крематориев, то волей‑неволей приходилось говорить о рекордных темпах газации и кремации. Пришлось также изобрести отверстия для циклона Б, дабы яд попал в камеры смерти, весь остальной бред — плод больной фантазии свидетелей. Приведем еще два образчика Повествует Шмуль Файнзильберг [212]:
«В другой раз Моль нашел несколько колец и часы у одного из парней нашей группы. Он послал подростка в крематорий, его посадили в печь и подпалили сигаретами, потом вытащили из печи, подвесили на руках, мучили и допрашивали, откуда у него найденные вещи. Затем облили до пояса бензином и подожгли, приказав бежать к проволочному ограждению, где его и пристрелили».
Рассказ о трех отроках в огненной пещи из Ветхого Завета (Дан. 3, 4) — вот замечательная параллель к огнестойкости подростка.
На десерт предлагаем отрывок из «зарытой рукописи неизвестного автора» [213]:
«Там стоит пятилетная девчушка и раздевает своего годовалого братца. Член команды подходит, чтобы снять с него одежду. Девочка громко кричит: „Прочь, убийца евреев! Не прикасайся к моему братцу своими руками, обагренными еврейской кровью! Я для него — мамочка, и он умрет на моих руках“. Рядом стоит семи- или восьмилетний мальчик и он слышит такие слова: „Ты — еврей и забираешь этих славных детей лишь потому, что сам хочешь жить? Разве жизнь среди этих убийц тебе дороже, чем жизнь стольких еврейских жертв?“… Гауптштурмфюрер Моль ставил людей на четвереньки в один ряд и их расстреливал очередью…[214]»
Толкованием приведенных отрывков следует заниматься не историку или инженеру, а невропатологу или знатоку Талмуда. И тем не менее им верят.
Американский ревизионист Брэдли Смит рассказывает, что, согласно одному газетному интервью с «пережившим холокост», в Бухенвальде каждый день еврея запирали в одной клетке с медведем и орлом. Медведь съедал еврея, а орел расклевывал его кости. На восклицание репортерши: «Это же невероятно?» «переживший холокост» отвечал: «И все же это было». Спорим, что большинство читателей столь же легко проглотило эту басню, как медведь узника. После многолетней промывки мозгов любой еврей может нести любую чушь о любом немце и ему верят.
Чем больше занимаешься холокостом, тем яснее становится — истерия вокруг него полностью соответствует охоте на ведьм в предыдущие столетия. Несколько веков назад вся Европа, в том числе ее величайшие умы, верила в ведьм и сомневающихся было едва ли больше, чем в 1993 году ревизионистов. На бесчисленных процессах ведьмы, соблазненные рогатым, подробно рассказывали о своих бесстыжих похождениях. Из их признаний выяснялось, что у беса член покрыт чешуей и совокупление с ним болезненно. Бесовское семя холодно как лед. Досточтимые ученые сумели в ходе научно точных экспериментов доказать, что некоторые ведьмы лежали в постели в то время, когда они летали по воздуху на метле в Вальпургиеву ночь, а потом совокуплялись с князем тьмы. Это означало, что на метле находилось не тело ведьмы, а ее второе Я, душа. Наряду с ведьмами, тысячи безбожных еретиков взошли на костер из‑за сделки с рогатым. Текст этой сделки был точно зафиксирован благодаря тщательной работе официальных судов. Все сведения основаны на сделанных под клятвой показаниях тьмы достойных доверия свидетелей. Сочинения о ведьмах, преисподней, сатане и колдовстве — это настоящая библиотека.
В наш век расщепления атома и полетов к Сатурну, доктора юриспруденции, профессора истории, интеллектуалы, досконально знающие мировую литературу, издатель «Вельтвохе», известного гамбургского журнала, ведущие журналисты, доценты философии, католические богословы, как верные папе, так и относящиеся к нему критически, немецкие писатели, чающие Нобелевской премии, верят, что в душевой Майданека газом было убито 300 000 евреев. Сделано это было посредством гранул циклона, брошенных через головки душа, и эти гранулы сами превращались в газ. Этот газ, хотя он легче воздуха, опускался вниз и «медленно разрывал легкие» (проф. Когон) несчастным жертвам [215].
Они верят, будто д‑р Йозеф Менгеле в Освенциме лично отправил в газовые камеры 400 000 евреев, насвистывая мелодии из Моцарта. Они верят, что украинец Иван Демянюк в газовой камере Треблинки собственноручно избил — отрезав сначала уши — 800 000 евреев, которых умерщвляли отработанным газом дизеля от негодного русского танка.
Они верят, что в газовой камере Белзеца на одном квадратном метре умещалось 32 человека. Верят, будто зондеркоманды, без противогаза и защитной одежды, вламывались в камеры смерти спустя всего полчаса после газации в ней 2000 человек и рвали у трупов золотые зубы. Верят, что можно сжечь миллионы людей, не оставив ни фунта пепла; что при сожжении трупа вытекает жир, который закипает, что в этот кипящий жир эсэсовцы швыряли младенцев. Верят в спасение Визенталя после 12 лагерей смерти, ни в одном из которых ему не грозило уничтожение; верят, будто Гёсс уже в июне 1941 года посетил лагерь в Треблинке, устроенный в июле 1942 года.
Верят, что за предсмертными страданиями 2000 человек, помещенных в газовую камеру размером 210 кв.м., можно наблюдать через дверной глазок и никто из стоящих внутри не мешает наблюдателю. Они верят, что Гитлер в начале 1942 года приказал полностью уничтожить евреев, и их ничуть не разубедит даже сообщение Наума Голдмана о том, что в немецких лагерях выжило 600 000 евреев.
Они верят во все это с совершенно религиозным фанатизмом и сомневающийся свершает единственный грех, который еще существует в последнем десятилетии XX века. Ведь все названные факты доказаны бессчетным числом достоверных свидетелей и признаниями преступников во время строго правовых процессов! Книгами о холокосте наполнены целые библиотеки; газовым камерам обязаны своими академическими титулами такие историки Еккель, Фридлендер, Шеффлер и Бенц. Нет почти ни одного крупного журнала на немецком языке, где ежемесячно не появлялось бы от 5 до 20 статей об уникальной, трагической судьбе евреев. В некоторых американских школах обязательным предметом является «история холокоста», которому придается такое же значение, как физике или геометрии.
Когда этот абсурд окончится и человечество пробудится от кошмара, возникнет чувство невероятного, безграничного стыда от того, как во все это можно было верить.