 |
|
Коррективное эмоциональное переживание?
В середине 40-х годов психоаналитик по имени Франц Александер описал успешную терапию как коррективное эмоциональное переживание. Александер считал, что клиенты оказались перед проблемой и обратились за помощью к психотерапии, потому что вырастившие их люди не относились к ним как следует.
Клиенты нуждались в том, чтобы кто-то значимый для них отнесся к ним лучше, и Александер оказался этим <кто-то>. Концепция коррективного эмоционального переживания на протяжении многих лет получала очень неблагоприятные отзывы в прессе.
Возможно, терапевты рассматривали данную концепцию как некое увещевание или успокоение, достигаемое ценой научения. Может быть, она вызывала образы доброжелательных волонтеров, раздающих неимущим молоко и печенье. Можно понять, насколько терапевты были унижены таким сравнением и как они боялись пренебрежения к познавательным аспектам их работы. В конце концов, терапевты занимались расшифровкой сложного кода - бессознательного психического - и помощью пациентам в понимании его через анализ. Более того, многие из них, как мы уже видели, всегда гордились своей интеллектуальной и эмоциональной стойкостью. И уж, конечно, им было не до распределения молока и кренделей.
Сходное возражение возникает из утверждения, что коррективное эмоциональное переживание на поверку оказывается потворством. Мы уже видели, что многие терапевты выступают против потакания потребностям клиента, основываясь на том, что это лишь затягивает (а порой и усугубляет) саму
проблему, мешает клиенту познавать и воспринимать трудности этого мира. Таким образом, они могли бы возражать намеренно теплому и поддерживающему переживанию.
Упорное уклонение от предоставления переживаний подобного рода приводит клиента к разрушающей ситуации. Многие терапевтические школы охотно признают это и считают частью собственно самого проекта: никто не сдаст хорошо знакомой старой позиции, мотивируя это определенными потерями.
Когут придерживался другого взгляда и считал, что фрустрация, исходящая от неэмпатичного терапевта, является бензином, вылитым в огонь. Клиент испытывает трудности, потому что вырос в сложной обстановке, и подобное лечение - своего рода психогомеопатия - здесь вряд ли поможет. Однако, как мы увидим, Когут признавал необходимость определенного вида фрустрации.
Даже со всеми преимуществами взгляда в прошлое возражения по поводу терапии в качестве коррективного эмоционального переживания выглядят довольно глупыми. С тех пор как Фрейд открыл, что только высказывания пациентам причины их проблем еще недостаточно для исцеления, терапевт обеспечивает тот или другой вид коррекции эмоционального переживания. Тем не менее, возражения возникают до сих пор.
Эмпатия
Констатируя неодобрение своих коллег, Когут, тем не менее, говорил, что обеспечение коррективного эмоционального переживания несомненно входит в задачу терапевта и что главным компонентом такого переживания является эмпатия. По мнению Когута, терапевтическая эмпатия представляет собою нечто отличное от молока и кренделей: <Лучшим определением эмпатии... является
взгляд на нее как на способность понимать и чувствовать себя в контексте внутренней жизни другой личности. Она представляет нашу пожизненную возможность испытать то, что переживает другая личность, однако, как правило... в ослабленной степени>. По Когуту, первым делом каждый терапевт должен открыть себя для эмпатического переживания, позволяющего видеть мир с точки зрения клиента. Следующая задача - позволить узнать, что терапевт действительно его понимает. Возможно, нет терапевта, который стал бы отрицать значимость необходимости быть эмпа-тичным с клиентом. Первым пунктом отличия Когута от других терапевтов является та концентрация внимания, с которой позволяется клиентам узнать, что вы делаете все от вас зависящее, чтобы понять его, клиента, взгляды.