Фильмы из гигапикселей и переписка интеллектуалов начала XV века об искусстве
"В 70-х годах XIV века в Новгороде появился выдающийся живописец – приехавший из Константинополя Феофан Грек. Он был одним из тех великих византийских эмигрантов, к числу которых принадлежал и критянин Доменико Теотокопули, прославленный Эль Греко. Нищавшая Византия была уже не в состоянии обеспечить работой своих многочисленных художников. К тому же политическая и идейная обстановка все менее благоприятствовала подъему византийского искусства, вступившего со второй половины XIV века в полосу кризиса." [В.Н.Лазарев] [1] Только эмигрант Эль Греко (1541-1614) жил на два века позже Феофана, когда земли Византии уже больше ста лет были под турками. А на время Феофана пришелся закат Империи.
Единственная из сохранившихся на русской почве монументальных работ Феофана — фрески церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде. Основными источниками по начальному периоду истории церкви и ее росписей являются Новгородские летописи и письмо московского писателя Епифания Премудрого игумену тверского Спасо-Афанасиева монастыря Кириллу, около 1415 г. Вот это письмо в современном переводе: " Выписано из послания иеромонаха Епифания, писавшего к некоему другу своему Кириллу. Ты видел некогда церковь Софийскую царьградскую, представленную в моей книге — Евангелии, именуемом по-гречески Тетроевангелием, на нашем же русском языке — Четвероблаговестием. Город же этот был написан в нашей книге вот каким образом. Когда я был в Москве, жил там и преславный мудрец, философ зело искусный, Феофан Грек, книги изограф опытный и среди иконописцев отменный живописец, который собственною рукой расписал более сорока различных церквей каменных в разных городах: в Константинополе, и в Халкидоне, и в Галате, и в Кафе, и в Великом Новгороде, и в Нижнем.
В Москве же им расписаны три церкви: Благовещения святой Богородицы, святого Михаила и еще одна. В церкви святого Михаила он изобразил на стене город, написав его подробно и красочно; у князя Владимира Андреевича он изобразил на каменной стене также самую Москву; терем у великого князя расписан им неведомою и необычайною росписью, а в каменной церкви святого Благовещения он также написал «Корень Иессеев» и «Апокалипсис».
Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо смотрел на образцы, как делают это некоторые наши иконописцы, которые от непонятливости постоянно в них всматриваются, переводя взгляд оттуда — сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образцы; казалось, что кто-то иной писал, руками писал, выполняя изображение, на ногах неустанно стоял, языком же беседуя с приходящими, а умом обдумывал далекое и мудрое, ибо премудрыми чувственными очами видел он умопостигаемую красоту.
Сей дивный и знаменитый муж питал любовь к моему ничтожеству; и я, ничтожный и неразумный, возымев большую смелость, часто ходил на беседу к нему, ибо любил с ним говорить.
Сколько бы с ним кто ни беседовал — много ли, или мало, — не мог не подивиться его разуму, его притчам и его искусному изложению. Когда я увидел, что он меня любит и мною не пренебрегает, то я к дерзости присоединил бесстыдство и попросил его: «Прошу у твоего мудролюбия, чтобы ты красками написал мне изображение великой этой церкви, святой Софии в Царьграде, которую воздвиг великий царь Юстиниан, в своем старании уподобившись премудрому Соломону. Некоторые говорили, что достоинство и величина ее подобны Московскому Кремлю, — таковы ее окружность и основание, когда обходишь вокруг. Если странник войдет в нее и пожелает ходить без проводника, то заблудится и не сможет выйти, сколь бы мудрым ни казался он, из-за множества столпов и околостолпий, спусков и подъемов, проходов и переходов, и различных палат и церквей, лестниц и хранилищ, гробниц, многоразличных преград и приделов, окон, проходов и дверей, входов и выходов, и столпов каменных. Упомянутого Юстиниана напиши мне сидящего на коне и держащего в правой своей руке медное яблоко, которое, как говорят, такой величины и размера, что в него можно влить два с половиной ведра воды. И это все вышесказанное изобрази на книжном листе, чтобы я положил это в начале книги и, вспоминая твое творение и на такой храм взирая, мнил бы себя в Царьграде стоящим».
Он же, мудрец, мудро и ответил мне. «Невозможно, — молвил он, — ни тебе того получить, ни мне написать, но, впрочем, по твоему настоянию, я малую часть ее напишу тебе, и это не часть, а сотая доля, от множества малость; но и по этому малому изображению, нами написанному, остальное ты представишь и уразумеешь». Сказав это, он смело взял кисть и лист и быстро написал изображение храма, наподобие церкви, находящейся в Царьграде, и дал его мне.
От того листа была великая польза и прочим московским иконописцам, ибо многие перерисовали его себе, соревнуясь друг с другом и перенимая друг у друга. После всех решился и я, как изограф, написать его в четырех видах и поместил этот храм в своей книге в четырех местах: 1) в начале книги, в Евангелии от Матфея, — где столп Юстиниана и образ евангелиста Матфея; 2) храм в начале Евангелия от Марка; 3) перед началом Евангелия от Луки и 4) перед началом Евангелия от Иоанна; четыре храма и четырех евангелистов написал. Их-то ты и видел, когда я, устрашась более всех, бежал от Едигея в Тверь, у тебя нашел покой и тебе поведал мою печаль и показал все книги, которые остались у меня от бегства и разорения. Тогда ты и видел изображение храма этого и через шесть лет в прошлую зиму напомнил мне о нем по своей доброте. Об этом довольно. Аминь. " -----
Письмо печатается по единственному известному списку второй половины XVII в. (РНБ, Соловецкое собрание, № 1474—15, лл. 130-132). Подготовка текста, перевод и комментарии О. А. Белобровой [2] -----
Каменная церковь Спаса Преображения на Ильине «поставлена» в 1374 г. (НПЛ. С. 372) на месте деревянной, 1103 г., где хранилась главная святыня и покровительница города – икона «Богоматерь Знамение», благодаря чудесному заступничеству которой, согласно «Сказанию о чуде от иконы «Знамение»», новгородцы победили суздальскую рать. В тот же год церковь освятили: «…и святиша ю архиепископь новгородчкый Алексеи съ игумены и с попы и с крилосомъ святыя Софея» (НIЛ). В 1378 г. церковь была расписана: «В лето 6886 [1378] подписана бысть церковь Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа во имя боголепнаго Преображения повелением благородного и боголюбивого боярина Василия Даниловича и со уличаны Ильины улицы. А подписал мастер греченин Феофан при великом княжении князя Дмитрия Ивановича и при архиепископе Алексии Великаго Новаграда и Пскова» (НIIIЛ. С. 243). Это известие является вольной копией ктиторской надписи, имевшейся некогда в храме и затем погибшей. (М.К. Каргер, стр. 565-568). Заказчик росписи (и, вероятно, инициатор строительства самой церкви) – новгородский боярин Василий Данилович Машков (фамилия указана в Новгородской IV летописи: ПСРЛ, Т. IV. С. 294), возможно – сын посадника Славенского конца, Данилы (1327-1328) и брат славенских посадников Федора и Михаила Даниловичей (последний: в 1372-1392 гг.), стоявших во второй половине XIV в. у кормила политической жизни боярской республики. Два фильма о фресках Феофана Грека в Церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Великом Новгороде, снятые на основе фотографий в супервысоком разрешении. Часть 1: Фрески Феофана Грека в церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Новгороде. Фильм 1. Автор: Левон Вазгенович Нерсесян. Источник Культура.рф.
Фрески Феофана Грека в Церкви Спаса Преображения на Ильине улице в Великом Новгороде. Фильм 2. Автор: Левон Вазгенович Нерсесян. Источник Культура.рф. Автор росписи – выдающийся константинопольский живописец Феофан Грек, по свидетельству современника расписавший более сорока каменных церквей, а после росписи церкви Спаса Преображения на Ильине, работавший в Москве. Из его многообразного творческого наследия, включавшего, помимо росписей храмов, иконы и иллюстрации рукописей, единственное бесспорное произведение – роспись церкви Спаса на Ильине. Однако, судя по характеру сохранившейся стенописи, а также принимая во внимание традиционные методы росписи храмов, Феофан был главой художественной артели, в которую могли входить и местные, новгородские живописцы. [3]
Идейная обстановка. Ко времени появления Феофана Грека в Новгороде там распространилась ересь стригольников, которые отвергали церковную иерархию, выражали недовольство практикой «поставления пастырей на мзде», то есть продажей церковных должностей. Нашло ли это отражение в живописи Феофана? О цвете. Великий реставратор Владимир Дмитриевич Сарабьянов (1958-2015), который исследовал вопрос о первоначальном колорите фресок Спаса Преображения на Ильине, пришел к выводам, что сдержанность и контрастность присутствовали изначально, но монохромность усилил пожар. [4] Церковь горела трижды: в 1388 г. (НIIIЛ, под 6896 г.) – следы этого пожара остались в уровне первоначального пола. Но изменений структуры древней штукатурки не произошло. Следующий пожар – в уровне второго пола жертвенника и алтаря (1541 г.?). Третий раз церковь горела в 1696 г.
©2015 arhivinfo.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.
|