 |
|
Рост интереса общества к истории
Исторические знания в России XVIII в. были ярким показателем культурного развития страны. Историки культуры справедливо считали, что самостоятельное развитие, русской мысли в XVIII в. с особенной силой сказалось и проявилось именно в истории.
Серьезное значение истории в общественной жизни сказалось и на одном из широко распространенных литературных жанров того времени — так называемых «Словах». Они посвящались разнообразной тематике — «Слова» к дням рождения, бракосочетаниям, восшествию на престол или коронации, кончине или погребению, заключению мира по случаю победы, открытию того или иного учреждения, освящению церквей и т. п. По численности же первое место занимали похвальные «Слова» царям. Несмотря на заведомую тенденциозность, дух панегирика и церковность, они могут служить интересным и цепным историческим и историографическим источником для освещения многих событий и характеристики политических и исторических взглядов их авторов. Рядом с церковными проповедями встречаются «Слова», защищающие науку. Например, М.В. Ломоносов произнес ряд публичных речей («Слов»), пропагандирующих научные знания: «О пользе химии» «О явлениях воздушных», «О происхождении света», «О рождении металлов». Многие просветителя в произведениях данного рода высказывали свои идеи и историографические соображения. С этой точки зрения особенно интересны «Слова», которые построены на историческом материале, «Слово о произшествии и учреждении университетов в Европе на государственных иждивениях» (М., 1768), «Словооримском правлении и о разных оного переменах» (М., 1769), «Рассуждение о причинах изобилия и медлительного обогащения государства» И. А. Третьякова (М., 1773), «Слово о свойствах познания человеческого» Д.С. Аничкова (М., 1770), известны подобные произведения С.Е. Десницкого и многих других.
История русского законодательства была представлена Ф.Г. Штрубеде Пирмонтом, который, использовав выводы В. Н. Татищева, не упоминая о нем, произнес речь под названием «Слово о начале и переменах Российских законов» (СПб., 1756). Обращают внимание «Слова», посвященные Ломоносову, Пожарскому и Минину, Ж.-Ж. Руссо, Вольтеру я другим деятелям России и мира.
Значение исторических знаний в общественно-политической жизни России в какой-то степени подтверждается тягой к созданию книжных хранилищ. Приобретение библиотек видных деятелей науки и культуры стало своего рода модой в России. Екатерина II купила библиотеки Дидро и Вольтера (первая была приобретена в 1765 г., вторая — в 1778 г.; библиотека Дидро была привезена в Петербург только в 1775 г., а Вольтера—в 1779г.). Пример императрицы нашел подражателя в лице Г. А. Потемкина, который пытался «торговать», как писал М.М. Щербатов, библиотеку известного историка и архивиста Г.Ф. Миллера. В библиотеке, кроме книг, находилось около 500 связок рукописей, списанных «с великой точностью», известных теперь как «портфели» Миллера. Последний ответил отказом на том основании, что нельзя отделять его рукописное собрание от книг, и потому он не будет продавать свою библиотеку никому, кроме «короны и государственной архивы». Библиотека была приобретена Екатериной II, которая оставила ее в пользовании Миллера до конца его жизни.
Интересно, что несколько месяцев спустя после воцарения Екатерины II в одном из ее указов необходимость изучения истории формулировалась с определенным сословным акцентом: «Знание истории и географии политической нужно всякому, а необходимо дворянину». В правительственных документах этого времени часто можно найти обычные ссылки на примеры из русской истории. В указе от 22 сентября 1762 г. сказано: «Знающим древнюю историю нашего Отечества довольно известно...» — и далее шло рассуждение о природной храбрости и мужестве русского войска. Однако правительство Екатерины II направляло развитие историографии в определенную, необходимую для него сторону. Когда, например, Фонвизин собирался перевести и издать Тацита, то Екатерина II, которой он об этом предварительно написал, не позволила ему ознакомить русских читателей с античным писателем, так как считала его тираноборцем. Большинство государственных деятелей понимали практическую ценность исторических знаний только для дипломатии, военного дела, законодательства и т.д. Ярким примером отношения к истории являются знаменитые «Записки» тульского помещика А. Т. Болотова. Андрей Тимофеевич не раз принимался за составление самых разных исторических произведений. Он занимался «Историей нашей Шведской войны» (1788-1790), собирал сведения «о разных происшествиях и любопытных анекдотах, случившихся при осаде Очаковской», трудился над сочинениями и переводами «без отдыха»; наконец, Болотов много работал над составлением атласов, карт и планов Тульской губернии.
Не оставались без внимания и острые исторические темы, в частности изучение истории раскола. В 1770г. М.Д. Чулков впервые упомянул о знаменитом произведении старообрядческой литературы — «Житии Аввакума». Он, как и все просветители XVIII столетия, резко отрицательно относился к расколу, считая его яростным врагом всякого просвещения и прогресса. Позднее, в 1791 г., Чулков выпустил особую книжку, направленную против первого расколоучителя. В 1786 г. было напечатано небольшое сочинение, приписываемое П.И. Богдановичу, под названием «О российских староверцах» и переизданное как «Историческое известие о раскольниках» в Петербурге в 1787 и 1791 гг. Попытку изучения истории стригольников предпринял А.И. Журавлев (1751-1813), опубликовавший в 90-х гг. три издания «Полного исторического известия о старообрядцах, их учении, делах и разгласиях».
Следует помнить и о деятельности таких обществ, которые, казалось бы, не имели прямого отношения к истории. Так, например, Вольное экономическое общество, организованное в 1765 г. по инициативе видных деятелей, отражавших интересы помещиков, было создано «ко исправлению земледелия и домостроительства». Интерес к истории «домостроительства», возникший из потребностей общественной и хозяйственной практики, стимулировался в какой-то степени и «Трудами» Вольного экономического общества и непосредственно сказался в произведениях архангельского историка В. В. Крестинина, в наблюдениях и материалах участников академических экспедиций 60-70-х гг. и т.д.
По уставу Академии наук 1747 г. история не включалась ни в один из научных циклов. Но уже в 1748 г. для разработки истории были созданы Исторический департамент и Историческое собрание. Департамент должен был обрабатывать материалы Камчатской экспедиции. Собрание имело контрольные функции. Оно просматривало и обсуждало все, что переводилось и писалось в Историческом департаменте. Наиболее активно деятельность Исторического собрания проявилась во время обсуждения работ Г. Ф. Миллера, в особенности его диссертации в 1749-1750 гг. Однако в целом деятельность Исторического собрания, продолжавшаяся до 1760 г., не оставила сколько-нибудь заметных следов в развитии исторических и других общественных наук.
С середины 60-х гг. после смерти М.В. Ломоносова и перевода в Москву Г.Ф. Миллера деятельность Академии сосредоточивается на издании источников русской истории, без которых дальнейшее развитие науки было уже невозможно. В середине 80-х гг. Н.Я. Озерецковский, предпринявший издание десятитомного «Собрания сочинений, выбранных из «Месяцесловов», оживил в какой-то степени интерес к истории в Академии наук. «Новые ежемесячные сочинения» и сравнительно многочисленные книги по истории (например, В.В. Крестинина), выпускаемые Академией в 80-х — начале 90-х гг., также свидетельствовали о том, что в Академии не была забыта история.
Однако просветительское направление в русской историографии развивалось фактически самостоятельно. Нужно учесть, что культурный и научный центр, в особенности в области гуманитарных наук, с середины 60-х гг. перемещается в Московский университет, продолжавший и развивавший ломоносовские традиции, в том числе и в теории исторических знаний (работы юристов по философскому обобщению истории). Правительство в лице Екатерины II непосредственно берет в свои руки разработку истории. Так, создание Российской Академии, причастность к истории которой известна, высвобождала Академию наук от необходимости заниматься историей. Тем более что в Академии после смерти Г.Ф. Миллера (1783) фактически не осталось историков.
Успехи в развитии русской исторической мысли, а в еще большей степени практические потребности в дальнейшем совершенствовании и углублении различных наук привели к необходимости создания истории науки, точнее истории ее различных отраслей. Уже в середине XVIII в. были предприняты попытки осветить историю различных наук с исторической или математической точки зрения. Например, С.П. Крашенинников в речи 1750 г. «О пользе науки и художеств» исходил из признания принципа историзма, когда говорил о происхождении «мастерства и художества» от самого простого: корабля отлодок, архитектуры от шалашей и т.д. С.К. Котельников в1761 г., обращаясь к истории математических наук, доказывал преимущество математического познания перед философским и историческим. В конечном итоге ученые XVIII в. (М.В. Ломоносов, С.К. Котельников, С.Я. Румовский и др.) придерживались распространенной в то время классификации ступеней познания: историческое, философское и математическое. В 1779 г. при Академии наук начал выходить новый журнал «Академические известия», и в нем предполагалось самым широким образом освещать историю наук. Ценные и интересные мысли по истории наук высказывали ученые Московского университета. Речи И.А. Третьякова о происхождении университетов в Европе (1768), П.И. Страхова о влиянии наук на человека и общество (1788), А.А. Прокоповича-Антонского о начале и успехах наук (1791) и многие другие ставили глобальные вопросы, например, о темпах прогресса, о влиянии естественных наук и техники на умственное развитие и т.д.
Основные направления отечественной исторической мысли были представлены дворянской и просветительской историографией, которая развивалась на русской почве, но подвергалась большому и плодотворному влиянию западноевропейской историографии.
Историки расширяли историческую тематику и обращались I к поиску новых фактов и документов. Опубликование многих исторических трудов и источников отечественной истории с середины 60-х до середины 70-х гг. XVIII в. обеспечило небывало быстрое распространение и развитие исторических знаний в России. Все возрастающее развитие и распространение исторических знаний в различных кругах русского общества способствовало использованию исторических сведений в законодательстве, дипломатии, общественно-политической жизни, науке, литературе, искусстве.
Особо видную роль из всех журналов, в том числе и академических, сыграли «Ежемесячные сочинения», которые на протяжении десяти лет (1755-1764) были фактически единственным печатным органом, не только отразившим современное развитие исторических знаний, но и формировавшим их. Показателем и средством распространения, развития исторических знаний в России со второй половины XVIII в. становится художественная литература и изобразительное искусство. Правительственная политика в области школьного образования была направлена на установление строго регламентированного преподавания истории (ставшей обязательным предметом с середины 80-х гг. XVIII в.) в духе «Записок касательно Российской истории» Екатерины П. Прогресс в отечественной историографии, связанный с влиянием просветительской концепции исторической мысли, выразился в формулировке общих представлений об истории: ее целях и задачах, общественно-политическом значении, в использовании источников и методе исторического изучения. В это время расширяется круг историков и исторических персонажей, но особым вниманием пользуется экономическая история России. При изучении истории все чаще применяется историко-сравнительный метод, благодаря которому устанавливается общность исторического развития России и Запада. Западноевропейское просветительство и развитие естествознания содействовали превращению в России исторических знаний в науку, необходимую для «всех сынов Отечества».
Литература
Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII — первая половина XIX в.). М., 1985.
Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1913.
Пештич С.Л. Русская историография XVIII века. Л., 1961. Ч. I; Л., 1965. Ч. II; Л., 1971.Ч III
Черепнин Л.В. Русская историография до XIX века. Курс лекции. М., 1957.
Штранге М.М. Демократическая интеллигенция России в XVIII веке. М., 1965.
Лекция 3
2.6. Н.М. Карамзин «История государства Российского», место и значение работы
Н.М. Карамзина в исторической науке
Николай Михайлович Карамзин по годам своей жизни (1766-1826) принадлежит двум столетиям. Вторая половина XVIII и весь XIX в. буквально пронизаны интересом к отечественной истории. В первую очередь этому способствовали деятельность Академии наук, а также активная университетская жизнь. В XIX столетии в Российской империи интенсивно и плодотворно работали созданные ранее университеты: в Вильно (дата основания — 1578), Юрьеве (Дерпте; 1632); Москве (1755); открывались новые: в Казани (1804), Харькове (1805), Варшаве (1816), Санкт-Петербурге (1819), Киеве (1834), Одессе (Новороссийский; 1856), Томске (1878). В каждом из них был представлен историко- филологический факультет. С XVIII в. прошлое не заслоняется настоящим, более того, оно начинает активно ему служить. Исторические сочинения В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова, Г.Ф. Миллера, М.М. Щербатова, И.Н. Болтина, просветительская деятельность Н.И. Новикова и его многотомная «Древняя Российская Вифлиофика» (включавшая публикации древних документов), организация нескольких исторических архивов, рукописных отделов и музеев к концу XVIII в. создали фундаментальную источниковую основу. В свою очередь, интеллектуальная среда воспитывала в обществе сознание своей самобытности, глубоких корней и исторических традиций. Просвещенная публика желала знать историю своего Отечества и нуждалась в общении. Как следствие, появляются многочисленные исторические общества, в частности Московское общество истории и древностей российских (1804). Его членами были такие выдающиеся авторитеты исторической науки, как Н.Н. Бантыш-Каменский, К. Ф. Калайдович, Н. М. Карамзин, А. Ф. Малиновский, А. И. Мусин- Пушкин, П.М. Строев, А.Л. Шлецер и др. Общество периодически издавало «Чтения» и «Ученые записки». В 1805 г. открылось Казанское общество любителей отечественной словесности, в 1817 г. — Харьковское общество наук, а в 1839 г. — Одесское общество истории и древностей.