Главная | Обратная связь

Социально-экономические взгляды

Содержание социальных категорий, к оценке которых прибегают христианские социалисты, не совпадает с социологически привычными. К примеру, мещанство есть в первую очередь, и главным образом отрицание яркой, творчески оригинальной личности. Такие определения социального связаны с тем, что русской этике не свойственны экономически продуктивные добродетели.

Поскольку в истории виделись именно идеальные цели, понятие прогресса заменялось в выработанной христианскими социалистами доктрине понятием «смысл истории». Христианство — спасение мира в смысле сохранения всех истинных ценностей, когда-либо созданных в этом мире. В этом и заключается подлинный эволюционизм, признающий подлинную значимость исторического в смысле истории.

Христианские социалисты отрицали вслед за предшественниками рационалистическое понимание хозяйства, говорили о политэкономии как прикладной этике и ставили вопрос о «христианской политэкономии». В этом явно проступала связь с этической или исторической школой в экономической науке. Вместе с тем было и существенное различие. Материальное освобождение из-под власти природы воспринималось как условие для духовной жизни. Провозглашалась самоценность человеческой личности и делалось однозначное заключение о несовпадении ее интересов с органическими принципами капитализма. Хозяйственная необходимость соотносилась с правом человека на выбор форм хозяйственной деятельности. Осмысливали христианские социалисты и понятие «духовная атмосфера эпохи». В этом контексте они ставили вопрос о духовном состоянии, этических установках и поступках собственника.

Социально-экономическая доктрина, сформулированная христианскими социалистами, имеет определенную стройность и завершенность. Христианские социалисты были принципиально не согласны с постулатом о детерминированности сознания преобладающим способом материального производства. Они исходили из того, что корни экономического поведения находятся в сфере сознания и культуры, и доказательство тому видели в способности людей выносить самые крайние материальные невзгоды во имя идей, существующих исключительно в сфере духа. Христианские социалисты отрицали прогресс как движение по некоторой прямой к цели, мыслимой вполне материально. Такая постановка вопроса означала для них ограниченный позитивизм, утративший чувство трагизма жизни.

Носители идей христианского социализма не верили в возможность устранения зла и противоречий жизни через материальное, социальное развитие. С.Н. Булгаков видел в теории прогресса обусловленный преклонением перед эмпирическим человечеством идею «унавоживания прошлыми поколениями гармонии грядущих». Н.А. Бердяев скажет об этом же по-другому: кучка людей, счастливо устроившихся на груде наших трупов, не может быть нашей целью. Итак, они ставили проблему господства идеальных целей в истории, тему стоимости будущей гармонии, тему смысла истории. Прогресс — движение от сущего к должному, а в развитии человека — должное — это духовные ценности. О сохранении всех подлинных ценностей, когда-либо созданных в этом мире, и следует беспокоиться.

Пафос исторических концепций христианских социалистов направлен против тех рационалистических экономических теорий, которые пришли в Россию из Западной Европы. Истоки экономизма они видели в гуманистической культуре, поставившей человека в центр философии, что означало на низах культуры превращение гуманизма возрождения в мелкий наивный мещанский эгоизм. Этим маленьким человеком и занялась политэкономия со времен Давида Рикардо.

В центр политэкономии христианские социалисты ставят этические запросы современного человечества и, таким образом, превращают эту науку в прикладную этику. Философия хозяйства, которую создавал С.Н. Булгаков, фактически теряла какую-либо автономию в качестве научной дисциплины и связывала воедино научное, философское и религиозное познание. С этой точки зрения политэкономия призвана обнаруживать требования социальной морали. В концепциях христианских социалистов экономические факты получили религиозное освещение. В своих работах они исследовали этический элемент, присутствующий в труде, его отражение в сознании русского крестьянина, в хозяйственной жизни монастырей и др.

Одним из важнейших факторов хозяйства они считали религиозное самоопределение личности. Из чего следовало, что экономическая доктрина, наука должна брать в расчет не только объективно присутствующую в хозяйстве необходимость, но и свободу, заложенную в творчестве человека. Носители идей христианского социализма много говорили о необходимости исторического психологизма, позволяющего выделить духовную атмосферу эпохи, психологию хозяйственных эпох, уловить динамику в смене хозяйственных мировоззрений. Именно в этом историческом контексте предлагались классификации хозяйственных систем. Так, М.И. Туган-Барановский разделил все хозяйства на гармонические и антагонистические, исходя из того, в каком подчиненном или свободном положении находится в них непосредственный производитель, является ли человек целью или средством хозяйственной деятельности.

При оформлении концепций было отчетливо выражено понимание того, что движение к осуществлению идеальных целей может быть только эволюционным. В центре оказывались проблемы исторической эволюции традиционных российских социально- хозяйственных форм. Острейший интерес был проявлен к судьбам крестьянского хозяйства, целый ряд наблюдений касался самых разных форм организации труда. Христианскими социалистами была выработана идеалистическая критика капитализма. Главным противоречием этого строя, превращающим его в тормоз для раскрытия духовных, творческих сил человека, признавалось противоречие между производством как средством удовлетворения человеческих потребностей и как целью в себе ради создания капитала. Проявление личности в хозяйстве — вот стержень исторических концепций христианских социалистов. Изучение субъективно-психологических сторон, складывание спроса и предложения на рынке, рыночная стоимость как равновесие субъективных человеческих устремлений — центр теории ценностей М.И. Туган-Барановского. В социальной теории распределения особый вес был придан социальным факторам хозяйства. Было подвергнуто критике упрощенное понимание труда, обоснована равнозначность экономически непроизводительного и живого труда. Восприятие лишь физического труда как собственно труда оценивалось как следствие количественного миропонимания.