 |
|
Кризис или развитие?
В конце XIX — начале XX в. историков (П.Н. Милюкова, А.С. Лаппо-Данилевского) с новой силой влечет к себе философская мысль. Настойчивый поиск теории, способной обеспечить разумное общественное развитие, придает историческим трудам современность звучания и актуальность. Особо подчеркивается генетический момент: прошлое отражается в настоящем, настоящее в прошлом и в будущем. Характерной чертой русской исторической науки в последней трети XIX — начале XX в. являлось отсутствие единой господствующей или универсальной для всех методологии истории. Это обстоятельство отмечалось в советской историографии, где под универсальной и истинной подразумевалась марксистско- ленинская идеология. Данное обстоятельство (а отсутствие лидирующих позиций у марксистов для этого времени очевидно) рассматривалось как доказательство кризиса буржуазной исторической науки на рубеже XIX—XX вв. Однако уже в 1970-е гг. И.Д. Ковальченко и А.Е. Шикло включали в обязательное для тех лет понятие «кризиса» буржуазной науки рассмотрение достижений корифеев русской исторической науки, подчеркивая созидательные тенденции в отечественной дореволюционной исторической науке и обосновывая мнение о том, что кризис в методологии не отменяет ее развития. Многообразие концептуальных решений на рубеже веков свидетельствовало об известной свободе развития русской дореволюционной исторической науки.
«Философия истории» и «методология истории»
Понимание содержания исторического процесса в сознании историков непременно опиралось на их общие системные методологические представления. Начиная с 1840-х гг., т.е. со времени увлечения отечественных интеллектуалов трудом Г. Гегеля «Философия истории», постепенно становится привычным одноименный термин. Данную тенденцию для XIX в. Бердяев оценивал как основополагающую: «Русская мысль в течение XIX века была более всего занята проблемами философии истории. На построениях философии истории формировалось наше национальное сознание. Не случайно в центре наших духовных интересов стояли споры славянофилов и западников о России и Европе, о Востоке и Западе».
Интерес к философии у каждого историка был свой. Некоторые историки шли к социальной философии от исторической проблематики, которая непрерывно эволюционировала вглубь и вширь, от исследования конкретных явлений — к размышлениям над структурой и смыслом истории. Этот путь требовал научных впечатлений и их осмысленного выражения. Его рождение в монументальных формах относится к 1920-м гг., когда был высказан взгляд на историю, отразивший опыт Первой мировой войны, русской революции и первых лет советской власти. Так, в 1923 г. в Берлине была опубликована книга Л. П. Карсавина «Философия истории», написанная еще в первые годы советской власти в Петрограде, незадолго перед высылкой из страны в 1922 г. Она имела методологическое значение прежде всего для историков идеалистов, специализирующихся по отечественной истории. Вместе с тем в науке утверждается термин «методология», чему в немалой степени содействовал выход в 1910 г. знаменитой книги А.С. Лашто-Данилевского «Методология истории».