 |
|
Сакральное ядро моностилистической культуры
Использование категорий моностилистической культуры при описании социокультурной системы может привести к парадоксальным на первый взгляд выводам.
Для обоснования плановой, или, центрально планируемой экономики, помимо соображений чисто экономической рациональности служила логика моностилистической культуры. Категории иерархии, тотальности, телеологии, упорядоченности и прочие отражались и реализовывались в организации плановой экономики как культурного феномена.
Категории моностилистической культуры были прямо и непосредственно воплощены в организации политической системы и играли определяющую роль в практической политике, в текущих политических интерпретациях.
То же можно сказать буквально о любой сфере социальной жизни. С этой точки зрения политические, экономические, правовые и прочие категории, которые регулировали и организовывали деятельность во всех этих сферах, можно рассматривать как субкатегории "глобальных" категорий моностилистической культуры.
Вывод о природе практической идеологии, на которой долгое время зиждилась управленческая деятельность в советском обществе. В ее основе лежат два принципа, внешне противоречивых, а по сути тесно взаимосвязанных и дополняющих друг друга: первый из них — технократический принцип произвольности, создающий иллюзию легкости и безграничных возможностей преобразовательной деятельности; второй — сакральный принцип органичности, позволяющий, благодаря признанию "объективных преимуществ", обосновывать справедливость и целесообразность деятельности любого рода независимо от того, какие социальные последствия она влечет за собой.
Технократизм предполагает, во-первых, исповедание технической рациональности, т.е. выбор оптимальных средств для
скорейшего и наименее дорогостоящего достижения поставленной цели, а во-вторых, представление о том, что действительность разложима аналитически и постижима (а следовательно, и управляема) до самых глубин. В то же время принцип органичности диктует совсем иной способ мышления, иную логику. Понятие органичности предполагает наличие метафизики, фундаментом которой служит "сакрализация" определенного региона бытия, признание некоего неразложимого далее ядра, составляющего основу всякого рационального суждения и действования. Таким образом имеет место дихотомия: сакральное — рациональное. Когда эти два принципа взаимодействуют, признаки каждого из них переносятся на другой, соседний. В результате оказывается, что технократическая рациональность "сакрализуется", т.е. в своем конкретно данном, фактически сложившемся и соответственно исторически преходящем виде обретает черты метафизически необходимой, вечной, сущностной характеристики явления. Но при этом сама рациональность воздействует на органичное, сакральное; последнее "рационализируется" и утрачивает (хотя часто внешне, а по сути сохраняет) свойственные ему религиозные черты. Так, с одной стороны, возникает "освященная" рациональность, с другой — "святость" рационально обосновывается. Это сочетание и представляет собой сакральное ядро советской моностилистической культуры, вокруг которого строились все сферы советской жизни: и экономика, и наука, и политика, и право, и все остальное, что только возможно.
У большинсва моностилистических культур, всегда присутсвует идея органичности деятельности, хотя и по-разному обосновываемая — через npeимущества социализма, через избранность расы, через богопомазанность или просто божественность монарха, фюрера, вождя — сочеталась или сочетается с рациональной обесчеловечивающей бюрократией.