Главная | Обратная связь

ОДИН ИЗ ПРАКТИЧЕСКИХ ПУТЕЙ 3 страница

Насколько сильное сопротивление могут встречать первые попытки практического осуществления законов о стерилизации, можно видеть из примера штата Нью-Джерси, где некая эпилептичка Алиса Шмидт, к которой впервые было решено применить закон о стерилизации, сделалась почти исторической личностью, так продолжительны и горячи были принципиальные споры по поводу этого частного случая. В результате, хотя соответствующий закон этого штата и не был отменен, но был признан юристами штата, как противуконституционный, фактически же его осуществление, по-видимому, встречает пока непреодолимые препятствия.

В некоторых штатах не обходится дело и без «антистерилизационных лиг», члены которых собирают подписи в различных учреждениях, на собраниях и митингах, добиваются всенародных голосований и т. п. На этих голосованиях, как и следовало ожидать, сторонники индианской идеи остаются в меньшинстве. Так, в штате Орегон было собрано 41767 голосов за и 53319 против введения закона о стерилизации. Нужно полагать, что если бы подобное голосование происходило где-нибудь в Европе, то его результаты дали бы еще гораздо больший перевес противникам этой новой и, на первый взгляд, такой непомерно суровой и решительной меры.

2. Особенности подхода американцев к проблеме предохранительной евгеники

Нужно полагать, что в оппозиции, встречаемой американскими евгениками, отчасти повинны и они сами, так как нередко научно-евгенические принципы стерилизационной системы претерпевают в отдельных штатах ряд недопустимых искажений. Наиболее вредными из этих искажений являются, с моей точки зрения, следующие:

1. Вплоть до настоящего времени некоторые из американских врачей все еще не отказались от недопустимого способа стерилизации посредством кастрирования. Как было показано выше, всего до настоящего времени было произведено, согласно действующим законам, 172 операции кастрации (72 над мужчинами и 100 над женщинами). Между тем современной физиологией твердо установлено, что кастрация влечет за собой целый ряд расстройств в жизнедеятельности организма. Поэтому кастрация, как способ стерилизации, должна быть категорически отвергнута тем более что наука располагает неизмеримо более гуманными способами для достижения этой цели. Как бы редко ни производились евгенические кастрации, одного уже факта их принципиальной допустимости достаточно для того, чтобы скомпрометировать в глазах общественного мнения все стерилизационное движение. Это важно отметить еще потому, что и до сих пор большинство критиков «индианской системы» не могут отрешиться от взгляда на нее, как на массовое калечение людей, производимое жестокосердыми американскими врачами. До тех пор пока американские евгеники принципиально не откажутся от метода кастрации, поверхностные возражения их противников будут все же содержать в себе некоторую долю правды.

2. Абсолютно недопустимо узаконивать стерилизацию, как «отчасти евгеническую, отчасти карательную меру» (законы Айовы и Калифорнии). Такое соседство евгенических целей с карательными по существу совершенно нелогично и лишь вредит как тем, так и другим, в особенности первым. Дело в том, что юристы, за непривычностью для них евгенического подхода и отсутствием соответствующих кодексов, обычно рассматривают стерилизацию как членовредительство, производимое с карательными целями. Этим объясняется почему в Индиане, и некоторых других штатах, стерилизация была признана юристами «жестоким и бесполезным наказанием» («cruel and unusual punishment»). Когда же и сами евгеники начинают вносить в свои методы элемент наказания, то это еще более укрепляет юридическую точку зрения на стерилизацию, как на «бессмысленное калечение». Поэтому вместо того, чтобы путать евгенические цели с карательными, нужно разъяснять и доказывать, что метод стерилизации ничего не имеет и не может иметь общего с наказанием. Да было бы и дико карать человека лишь за то, что он имел несчастие родиться наследственно отягощенным.

3. Некоторые из приверженцев стерилизационного движения обращают главное внимание не на такие категории дефективных, как наследственные психо- и невропаты, глухонемые, слепые, идиоты и т. п., а на те группы населения, которые всего более затрагивают их классовые интересы, именно на преступников, бродяг, нищих и т. п. Так, например, д-р Бельфильд пишет о «стерилизации преступников и прочих дефективных посредством вазектомии». Точно так же д-р Шари все свои многочисленные операции вазектомии произвел исключительно среди преступников, заключенных в индианской реформатории (исправительное заведение). Между тем именно преступность требует к себе наиболее осторожного подхода со стороны евгеника, так как очень часто в ее основе лежат причины чисто социального порядка, не имеющие отношения к дурной наследственности. Поэтому образ действия д-ра Шарпа и др. вызывает многочисленные возражения и лишь подрывает доверие к идее стерилизации. Идея эта несомненно содержит в себе очень много ценного, но с другой стороны все мечты американцев, что после стерилизации всех преступников и нищих мир будет состоять из одних зажиточных и честных людей, с научно-материалистической точки зрения представляются по меньшей мере наивными.

3. История и современное состояние стерилизационного движения в Западной Европе

В западной Европе о половой стерилизации высказывается целый ряд авторов, большинство которых, так же как и в США, оказывается ее защитниками и пропагандистами. Это в особенности относится к представителям медицинского мира. Из видных сторонников идеи стерилизации можно указать на редактора журнала «Archiv fur Kriminal-Anthropologie» Г. Гросса. А. Гротьяна, Неке, Платэ, Рентула, Рюдина, высказывавшегося в этом направлении на международном конгрессе по алкоголизму в Бремене в 1903 г., Оберхольцера, А. Фореля, Юлиусбергера (международный конгресс по алкоголизму в Стокгольме в 1907 г.), Цукарелли и мн. других. В этом же направлении высказываются и целые съезды, как, например, 36 съезд швейцарских психиатров (1905 г.).

Однако, все эти одиночные мнения, несмотря на всю их авторитетность, оказывались пока не более, как гласом вопиющего в пустыне, и новая идея до сих пор нигде не завоевала себе настолько расположения широких слоев населения, чтоб войти в какое-либо из европейских законодательств. Даже наиболее передовые в области практической евгеники государства, как Норвегия, Швеция и Дания, предпочитают вводить у себя, вместо законов о стерилизации, законы, запрещающие наследственно отягощенным вступление в брак, хотя последняя мера, по сравнению со стерилизацией, является неизмеримо менее совершенной и почти недостигающей цели.

Впрочем, отдельные попытки узаконить евгеническую стерилизацию имели место в Англии. В частности, не так давно в этом направлении высказывался в палате общин Дэвис.

Насколько могущественно в данном случае скрытое влияние общественных настроений, можно видеть хотя бы из того, что д-ру Рентулу, по его признанию, пришлось 10 лет искать издательство, которое бы согласилось выпустить его книгу «Race Culture or Race Suicide?».

Необходимо отметить, что среди западноевропейских ученых, помимо сторонников половой стерилизации, имеются и такие, которые являются, если не противниками ее, то во всяком случае относятся к ней весьма скептически. Так, например, существует целое течение, рассматривающее половую стерилизацию, как меру, хотя принципиально и приемлемую, но практическое осуществление которой нужно пока считать преждевременным. В таком духе высказалось, например, Medico-Legal Society в Лондоне, по поводу доклада о стерилизации д-ра Рентула, к этой же точке зрения близок и Э. Крепелин.

Среднюю позицию заняло «Немецкое Общество Расовой Гигиены». В своих «руководящих положениях». Принятых на заседаниях Общества 14 и 15 октября 1922 г. в Мюнхене, оно высказалось по интересующему нас вопросу в следующих пунктах:

27. Для принудительной стерилизации душевнобольных и других вырождающихся элементов, по-видимому, время у нас еще не наступило.

28. Стерилизация лиц с патологическими задатками, по их собственному желанию или с их согласия, должна быть возможно скорее урегулирована законодательным порядком.

29. Чтобы помешать размножению вредных в общественном отношении элементов и всех других лиц с признаками глубокого вырождения следует уже теперь приступить в законодательном порядке к обособлению всех их в особых рабочих колониях, которые в хозяйственном отношении могли бы содержаться на труд самих заключенных и на материальную поддержку со стороны тех, кто об этих заключенных заботиться.

32. Разрешение вопросов о допустимости стерилизации, принудительного обособления и т. п. должно быть поручено особым экспертным комиссиям, составленным из представителей различных специальностей.^[7]

Несколько особняком стоит известный социальный гигиенист Хайес (проф. Высшего технического училища в Шарлоттенбурге). В своем курсе социальной гигиены (переведенном на русский язык), он считает половую стерилизацию чрезмерно суровой мерой и рекомендует взамен ее систематическое пожизненное употребление наследственно дефективными надежных презервативов.

Первой европейской страной, где, хотя и помимо законодательной легализации, идея стерилизации наследственно дефективных уже получила практическое осуществление, является Швейцария. Операции здесь приводились в исполнение исключительно с согласия самих больных, их родственников или опекунов, а также государственной власти. Местами их производства были – цюрихская окружная психиатрическая больница, университетская клиника в этом же городе и психиатрическая больница Wil (кантон Сен-Галлен). Ассистент психиатрической клиники в Цюрихе, д-р Эмиль Оберхольцер сообщает интересный материал о результатах 19 произведенных в этих учреждениях операциях, которые в большинстве случаев были благоприятными. Объектами этих операций были преимущественно женщины (4 мужч. и 15 женщ.), страдающие врожденным слабоумием, в особенности в тех случаях, когда последнее сопровождалось ненормально повышенным половым влечением и, как результат этого, постоянными беременностями. Четверо из оперированных немедленно убивали своих детей после их рождения (так, напр., одна из них утопила своего новорожденного в ведре с водой).

За последнее время, начиная с января 1924 г., наибольшее оживление в обсуждении вопросов предохранительной евгеники наблюдается во врачебном мире Германии. Однако, прежде чем перейти к этому движению, считаю нужным вкратце остановиться на положении вопроса о половой стерилизации в германском законодательстве.

Почти накануне возникновения мировой войны, именно 4-го июля 1914 г., имперским канцлером Германии был внесен в рейхстаг законопроект, направленный против допустимости половой стерилизации. Согласно параграфу первому этого законопроекта, стерилизация разрешается лишь «для предотвращения тяжелой, непредотвратимой иными средствами, опасности для здоровья или жизни данного лица». Другие же основания, как то: социальные, расово-гигиенические, экономические и т. п. не могут рассматриваться, как достаточные для допущения половой стерилизации. Параграф третий этого же законопроекта грозит тюремным заключением сроком до 3-х лет тому, кто «преднамеренно лишит кого-либо способности производить потомство, хотя бы и с согласия оперированного, но без наличия поводов, указанных в § 1. Тюремному же заключению подлежит и тот, кто «умышленно позволит лишить себя производительной способности, без наличия поводов, указанных в § 1».

В силу того, вспыхнувшая вскоре мировая война прекратила дальнейшее обсуждение изложенного законопроекта, ему так и не суждено было до сих пор претвориться в действующий закон.

Таким образом современное германское законодательство не запрещает производство половых стерилизаций. Д-р Баткис, по своему возвращении из командировки в Германию, сообщал в Русск. Евгенич. О-ве, что в Германии практикуются в некоторых случаях даже кастрации. Именно кастрируются лица с неудержимым стремлением к растлению малолетних. В качестве примера докладчик приводил один случай, когда такая операция была произведена над женатым человеком, имеющим детей, но в то же время страдающим указанным извращением полового инстинкта.

4. Выступление д-ра Бётерса и его характерные особенности

Как уже было указано, в последнее время интерес немецких врачей к вопросам половой стерилизации значительно оживился. Толчком к этому отчасти послужило «Воззвание к врачам Германии», опубликованное 9-го января 1925 г. в центральном органе Союза германских врачей. «Ärztliches Vereinsblatt für Deutschland» (№ 1297), автором которого является окружной врач в Цвикау, д-р Бётерс.

Вот, в несколько сокращенном виде, содержание этого нашумевшего, вызвавшего оживленную дискуссию и перепечатанного некоторыми другими журналами воззвания:

«Необычайной важности культурная задача встает перед врачебным миром Германии! Помимо все возрастающих, уже ставших невыносимыми, экономических лишений, нам грозит гибель интеллектуального цвета немецкого народа, который тонет в волне духовно и морально неполноценных элементов, следствием чего должно явиться огрубление нашей расы и затем выход ее из рядов культурных наций мира. Кто может отклонить, в последний час, эту нависшую над нами опасность? Никто, кроме немецких врачей! Наше правительство по-видимому еще не сознает всей серьезности положения. Его ответственные медицинские консультанты или недостаточно знакомы с законами наследственности и требованиями современной расовой гигиены, или же их взгляды затемнены предубеждениями личного, нередко религиозного характера. А что делают в этом направлении областные, окружные и больничные врачи? Они пассивно стоят в стороне, так как считают себя не в праве что-либо предпринимать до тех пор, пока начальствующие юридические круги ясно не разрешат им их сотрудничество в области практической расовой гигиены.

При таком положении вещей Германия может ожидать помощи и спасения только от своих практикующих врачей (praktischen Arzten). Оперативная стерилизация слабоумных, душевнобольных, эпилептиков и т. п. законом разрешена, требуется лишь согласие оперируемого лица или его законных заместителей. Этот факт стоит сейчас вполне прочно. В силу этого по моей инициативе подобные операции производятся уже в течение более чем года, в большом государственном лечебном институте в Цвикау (руководителем которого является всемирно известный проф. д-р Г. Браун, основатель новейшей техники анестезирования, председатель Немецкого Хирургического О-ва), а так же во всех местных хирургическо-гинекологических частных клиниках и некоторыми практикующими врачами. Последние могли оперировать, разумеется, только лиц мужского пола, в виду сравнительной сложности оперативно стерилизации женского организма.

Я обращаюсь ко всем сельским и городским врачам Германии с горячим призывом производить оперативные стерилизации в таком количестве, в каком это будет возможно, пользуясь для этой цели содействием всех тех местных учреждений и лиц, которые могли бы способствовать этому делу. Стерилизацию женщин, как более сложную по технике, можно поручать кому-либо из специалистов. Лишь при таком образе действий можно ожидать, что те руководящие положения, которые я в мае прошлого года представил саксонскому правительству, смогут лечь в основу соответствующих законов. Примемся же бодро за дело; приучим общественное мнение к подобного рода мерам; докажем на деле, что оперативные стерилизации протекают совершенно гладко, никогда не осложняясь какими-либо нежелательными последствиями, даже наоборот, вызывая бросающееся в глаза благотворное действие на физическое и психическое состояние оперированных, и поднимем затем громкий протест против того, что столь неотложная, важная и безобидная мера до сих пор продолжает оставаться в пренебрежении».

Руководящие положения д-ра Бётерса

1. Дети, которые при достижении ими школьного возраста будут признаны слепыми (наследственно), глухонемыми (наследственно) или слабоумными, должны подвергаться операции, лишающей их способности производить потомство.

2. При оперативной стерилизации должны сохраняться железы внутренней секреции.

3. Операции должны производиться бесплатно.

4. Разрешение на производство операции дается родителями или опекунским советом.

5. Лица, доставляемые в институты для слепорожденных, глухонемых (от рождения), слабоумных, эпилептиков и душевнобольных, должны подвергаться стерилизации, в случае их выхода из данного учреждения.

6. Стерилизации подвергаются преступники против нравственности, а так же лица, имеющие двух или более внебрачных детей в том случае, если отец этих детей сомнителен.

7. Вступление в брак может быть разрешено слепорожденным, врожденно-глухонемым, слабоумным, эпилептикам и душевнобольным лишь в случае их предварительной стерилизации.

8. Преступники, которые разрешат подвергнуть себя стерилизации, должны получать частичное сокращение срока их наказания.

9. Стерилизованные слабоумные женщины могут представлять особую опасность для нравственности и здоровья мужской молодежи (венерические болезни). В виду этого, помимо операции они должны подлежать бдительному надзору, преимущественно со стороны своих родных.

Как видим, д-р Бётерс является горячим сторонником половой стерилизации. Однако, едва ли с ним во многом согласится тот, кто захотел бы проводить на научных основах эту меру в жизнь. Так, например, типично филистерским является то его положение, что стерилизации должны подлежать женщины, имеющие внебрачных детей в случае, если отец этих детей не может быть с точностью указан. Требование это распространяется только на одних женщин, так как ничего не говорится о стерилизации отцов внебрачных детей в тех случаях, если скрываемое ими отцовство будет обнаружено. Создается впечатление, что д-р Бётерс придерживается принципа так называемой «двойной морали» для мужчин и женщин, не говоря уже о спорности всего этого требования в целом.

Нельзя согласиться с мыслью д-ра Бётерса о сокращении срока наказания тем преступникам, которые согласятся подвергнуться стерилизации. В самом деле – в тех случаях, когда в совершенном преступлении мы имеем явление социального характера, коренящееся в недостатках общественного строя, стерилизация явится совершенно излишней мерой. Если же будет установлено, что в данном преступнике мы имеем перед собой наследственно неполноценного субъекта, то, при научной постановке дела, государственная власть должна быть управомочена производить даже обязательную стерилизацию, не считаясь с желанием оперируемого. Ставя общественные интересы выше личных, мы не должны допускать, чтобы такое вредное общественное явление, как произведение потомства наследственно дефективным, зависело исключительно от прихоти последнего.

Весьма существенным недостатком бётерсовского подхода является его призыв немедленно приступить к практическому производству оперативных стерилизаций, поручив это дело практикующим врачам Германии. Такой призыв в конечном итоге может принести больше вреда, чем пользы. Несомненно половая стерилизация требует к себе гораздо более серьезного подхода. Во всяком случае, прежде чем приступить к производству стерилизаций на практике, необходимо договориться по целому ряду вопросов: кого стерилизовать, кому поручить это дело и т. п. Вернее всего, что решение каждого отдельного случая придется поручить не отдельным лицам, а целой компетентной комиссии. Предоставив же столь серьезную и ответственную задачу всецело на усмотрение отдельных врачей, можно дать слишком большую возможность для субъективных и несогласованных действий. Пожалуй найдутся и такие последователи д-ра Бётерса, которые начнут стерилизовать тех женщин, которые, не боясь общественного осуждения, пожелали бы иметь внебрачного ребенка. Нужно полагать, что, при научном проведении стерилизационной системы, вольнопрактикующим врачам, к которым обращается д-р Бётерс, будет даже запрещено производство половых стерилизаций.

Совершенно нельзя так же согласиться и с теми радужными надеждами д-ра Бётерса, что в оперативной стерилизации Германия найдет выход из того тупика, в который она зашла в последнее время. Стерилизация действительно является новым путем к поднятию жизненных сил расы, но нельзя забывать, что путь этот далеко не единственный и даже не принадлежит к числу самых главных. Во всяком случае, в конкретных социально-экономических условиях современной Германии, он далеко не в состоянии оправдать тех надежд, которые на него возлагает д-р Бётерс. Если действительно Германия находится сейчас в тупике, и ее культуре грозит упадок, то выход из этого тупика немецкий народ должен искать в неполовой стерилизации, а в плоскости социальных мероприятий – в коренных социальных реформах и переворотах. Метод стерилизации содержит в себе много ценного, но в том преувеличенном значении, которое ему приписывает д-р Бётерс, он легко может превратиться лишь в орудие реакции, отвлекая внимание от того, что исторически назрело и что так страшит представителей определенного класса.

Можно было бы указать еще несколько слабых мест в подходе д-ра Бётерса. Я так долго остановился на его воззвании главным образом для того, чтобы показать как осторожно приходится относиться к различным течениям в современной буржуазной евгенике. Более подробно и конкретно тенденции современной евгеники проанализированы мною в специально посвященной этому предмету брошюре «Классовые интересы и современная евгеника».

5. развитие вопроса о половой стерилизации в России. Состояние этого вопроса в дореволюционное время и теперь

До 1923-го года у нас никакой борьбы вокруг индианской идеи не было, так как не раздалось ни одного голоса в ее поддержку; поэтому многочисленные суровые критики, в которых, как известно, никогда не оказывается недостатка, могли про нее писать. Как про мертвого – все, что только им вздумается. Вследствие этого нередко искажения фактов достигают таких размеров, что почти невозможно догадаться, о чем собственно пишет автор – об индианской идее или о чем-нибудь другом. Так, например, член Государственной Думы Люц следующим образом знакомит депутатов со стерилизационным движением в Америке: «Какой-то американский теоретик предложил кастрировать преступников по так называемым чувственным преступлениям. Это предложение единственное, и было встречено в Америке всеобщим хохотом не только в обществе, но и в теории. О практическом же применении этой меры не может быть и речи».

В мире медицинском не лучше этого знакомит своих читателей с сущностью индианской идеи д-р Н. Н. Лебедев, отождествляющий операции американских врачей с чем-то вроде фабрикации евнухов. «Восток, – пишет он, – со своими требованиями евнухов, несмотря на многие столетия, не мог приучить культурные народы, не натолкнул их на значение этой операции, как выгодной для улучшения рода человеческого и уменьшения преступности». В другом месте тот же автор с большой уверенностью приводит сведения о влиянии вазектомии на организм, неизвестно где им почерпнутые. «Несомненно, что и половая сила и чувство после такой операции будут ниже; несомненно и то, что не может быть нормальной функции яичек, раз нарушены их протоки; несомненно, что наступают и должны наступать атрофические явления, как в самих яичках, так и отчасти во всей половой сфере, что д-ром Шарпом отрицается; между тем давно известно влияние, и большое, этой операции (vasectomiae) на уменьшение простаты (гипертрофической) у людей преклонного возраста. Операция «vasectomia» в этом смысле практикуется с успехом повсюду». Упоминая о сообщениях д-ра Шарпа об укрепляющем действии вазектомии на его пациентов, д-р Лебедев лишь в недоумении ставит в скобках знаки вопроса и говорит в заключение, что «поверить единственному лицу, д-ру Шарпу, далеко не беспристрастному судьбе и экспериментатору, едва ли будет правильно». Почему следует считать д-ра Шарпа «далеко не беспристрастным судьей и экспериментатором» цитируемый автор не говорит ни слова.

Насколько д-р Лебедев отождествляет две операции, столь диаметрально противоположные по своему действию на организм, как вазектомия и кастрация, видно хотя бы из того, что во «Врачебной газете» его доклад о стерилизационном движении в США помещен под следующим заглавием: «Кастрация, как способ борьбы с преступностью в США». По поводу этой, судя по заглавию, действительно варварской меры, редакция «Врачебной Газеты» сочла нужным высказать в том же номере газеты свою собственную точку зрения, где говорится: «Борьба с преступностью должна вестись путем мер нравственного характера, но не руками палачей, в число которых включены и… хирурги США».

В подобном же духе написана и статья д-ра С. А. Преображенского, видящего в стерилизации лишь недопустимый «акт жестокого возмездия». О самой вазектомии он сообщает, что, «вопреки уверениям д-ра Шарпа и других, операция вазектомии влечет за собою тяжелые последствия». Это сообщение, подобно таким же уверениям д-ра Лебедева, могло бы сразу положить конец дальнейшему применению вазектомии, как способа стерилизации, если бы не его полная голословность. Оба автора почему-то тщательно избегают каких-либо указаний на те источники, на основании которых ими делаются выводы, столь противоречащие наблюдениям д-ра Шарпа, д-ра Кларка и других американских врачей. Но так как, с другой стороны, д-р Шарп и его коллеги выступают во всеоружии своих многолетних наблюдений над несколькими тысячами оперированных, то голословные заявления обоих врачей не столько подрывают доверие к американским врачам, сколько к ним самим.

Менее резко пишет об идее стерилизации проф. И. Г. Оршанский. Все меры, рекомендованные на первом евгеническом конгрессе, в том числе и стерилизация, кажутся ему, помимо их недействительности, прежде всего непомерно суровыми. Избегая, однако, столь страстных выражений, как «дикое, бессмысленное калечение», «палачи», «звери» и т. п., к которым так охотно прибегают в печати многие его единомышленники, он говорит только: «Невольно спрашиваешь себя, не заблудились ли евгенисты, не сбились ли они с прямого пути?» Странно, что все свои последующие упреки в «извращении гуманной идеи евгеники» автор обращает исключительно по адресу… Германии.

Из других представителей медицинского мира, в публичных выступлениях или в печати высказывавшихся по вопросу о допустимости производства с евгеническими целями стерилизации, можно указать на писавшего об этом еще в 1902 г., Д. Жбанкова, на Д. И. Азбукина, И. С. Бомштейна, В. В. Розанова, И. Д. Сарычева, проф. Л. С. Минора, Т. И. Юдина и др., причем все эти авторы в той или иной форме высказываются против практического применения вазектомии. Что же касается академика В. М. Бехтерева, на которого нередко указывают, как на противника этой меры, то он относится одинаково отрицательно ко всем биологическим путям оздоровления человечества вообще, видя единственное спасение в социальных реформах. В своей, впоследствии напечатанной, речи, на открытии Психоневрологического института в Ленинграде, он высказывается по этому вопросу так: «Все наши усилия в смысле правильной борьбы с вырождением населения, все наши стремления достигнуть улучшения человеческой природы должны быть направлены на устранение капиталистического строя и на установление, путем постепенного развития, более правильных норм общественной жизни. И в этом и только в этом лежит залог лучшего будущего». По поводу этих слов можно лишь высказать сожаление о том, что еще до сих пор биологические и социальные пути облагорожения человечества рассматриваются обычно как несовместимые. Я лично уверен, что наибольшие результаты на этом пути будут достигнуты лишь тогда, когда оба течения совместно будут стремиться к общей цели, взаимно дополняя и поддерживая друг друга.

Не встретила сочувствия индианская идея и в мире биологов. Проф. Ю. А. Филипченко считает вопрос о допустимости производства с евгеническими целями вазектомии настолько разрешенным в отрицательном смысле, что даже не заслуживающим дальнейшего обсуждения. По крайней мере в своей, впоследствии помещенной в печати («русская Мысль», 1918 г., март), речи на годичном заседании (2 февр. 1917 г.) Психоневрологического института в Ленинграде он говорит по этому вопросу так: «Американские законы о стерилизации настолько единодушно осуждались всей русской печатью, которой приходилось этого касаться, что нам представляется излишним останавливаться на этом вопросе». По поводу этих слов остается лишь пожалеть, что почтенный биолог придал такое значение «всей русской печати».

В юридическом мире Вл. Набоков страстно обрушивается на «кастрацию» (так он называет вазектомию), говоря, что в применении этой меры «более глубокий взгляд (под которым автор, очевидно, подразумевает свой собственный) видит лишь перспективу одичания общества, отучаемого от пользования этическим критерием», а не разумную меру как то считают «по своему наивному и грубому пониманию» ее сторонники. Автор заявляет, что «в Европе нет страны, которая согласилась бы принять у себя это «последнее слово» борьбы с преступностью, провозглашенное в Америке, и мы уверены, что в рядах европейских врачей не много найдется опытных и умелых хирургов, которые добровольно бы согласились увечить преступников, как бы они ни были убеждены в нежелательности появления на свет потомства от этих преступников».

Приблизительно в таком же духе подходят к рассматриваемому вопросу и другие, писавшие о нем юристы и криминологи, как, наприм., проф. Жижиленко, проф. М. Н. Гернет и пр. Обособляется от это общей точки зрения лишь проф. П. И. Люблинский, что, вероятно, является следствием его более глубокого знакомства с сущностью «индианской идеи» (он впервые в русской литературе употребляет это выражение), с которой он имел возможность ознакомиться по первоисточникам – докладам д-ра Шарпа и др., и даже, во время своего пребывания в штате Индиана, непосредственно через самого д-ра Шарпа. Его богатая фактическим материалом статья в то же время настроена несравненно более мирно, чем все предыдущие. Автор весьма обстоятельно знакомит читателя с сущностью индианской идеи, но отказывается дать последней определенную критическую оценку, в виду чрезвычайной, по его мнению, сложности этого вопроса.